Зельевар покосился в мою сторону, улыбнулся и спросил:

– Вам нужно что-то еще, Флоранс?

Его голос звучал мягко, но я все равно вздрогнула. Пожала плечами.

Неужели мы сейчас просто… ляжем спать? И со мной сегодня ничего не случится – возможные страшные сны не в счет.

– Нет. Нет… спасибо.

– Отлично, – произнес Кассиан. – Тогда вот что мы сделаем… чтобы вам было удобнее и спокойнее.

Он поднял руку, и на кончиках его пальцев засветились золотые огоньки. Провел над кроватью, и по ее белому полю легла тонкая сверкающая полоса – потом вдруг поднялась до потолка, разделяя нас прозрачной стеной, и погасла.

– Что это? – спросила я.

– Флоранс, я же вижу, как вы дрожите, – вздохнул Кассиан. – И в сотый раз повторю: мне не нужна жена. Значит, я не буду посягать на вас. Мне вообще не нравится брать что-то или кого-то силой. Можете спать спокойно, эта черта отделяет нас друг от друга.

Он протянул ко мне руку так резко, что я содрогнулась всем телом и инстинктивно отпрянула – и увидела, как пальцы уперлись в незримую, но непроницаемую стену.

– Мы можем говорить, мы видим друг друга, но я к вам не прикоснусь, – произнес Кассиан. – Ни случайно, ни специально.

– Спасибо, – прошептала я, чувствуя, как страх разжимает пальцы.

Кассиан вытянулся на кровати, забросив руки за голову, и сказал:

– Завтра у меня вторая, третья и пятая пары. С утра займемся проверкой, хочу посмотреть, что вы знаете.

– Я окончила колледж с отличием, – сообщила я со сдержанной гордостью. – Между прочим, единственная девушка-отличница в его истории.

Колледж Септимуса Франка выпускал зельеваров, которые потом шли работать в аптеки, и не готовили зелья сами, а лишь продавали готовые. Он не занимал высоких мест в рейтингах учебных заведений, но все равно я гордилась своей учебой.

– Я не знаю тамошнюю программу. Зелье Лунного покрова приготовите?

Я кивнула. Это зелье позволяло на три часа превратиться в тень и было из продвинутых – мы изучали его на последнем курсе. При передозировке человек навсегда оставался в мире теней и призраков.

– Хоть сейчас. Я видела у вас на полках пепел лунных орхидей и пыль зуранзура.

Кассиан посмотрел в мою сторону с нескрываемым уважением.

– Зачем нужна кровь феникса?

– Заживляет любые раны, даже может прирастить оторванную конечность. Но пациент раз в сутки испытывает жгучую боль в течение года, – я помедлила и добавила: – Невелика цена, если тебе вернули руку или ногу.

– Где будете брать Песок времени?

– В зельеварной лавке.

Кассиан рассмеялся.

– Логично! До пустыни Нан-нарамин отсюда очень далеко, – он сделал паузу и добавил: – Не умею вести светские беседы с барышнями, вы уж извините.

– Ничего, – я улыбнулась, глядя, как по потолку ползут большие толстые жуки с золотисто-зелеными крылышками. Они всегда заводятся там, где много магии – питаются остаточными нитями от заклинаний.

Сейчас, когда между нами была стена, мое волнение ушло, и на его место пришло что-то очень теплое, легкое, невесомое.

Благодарность.

Я украдкой посмотрела на Кассиана – он лежал в той же позе, и в его острых чертах теперь тоже было спокойствие, словно он и сам не ожидал, что это вечер закончится вот так – дружески.

Мы поладим, подумала я, и эта мысль согрела меня, как глоток горячего чая зимним вьюжным вечером. Мы обязательно поладим, потому что Кассиан – хороший человек.

Может, поэтому святая Мэри и свела нас сегодня у храма. Отдала меня человеку, который не стал требовать того, на что имел полное право.

– Доброй ночи, Флоранс, – произнес Кассиан, и я осторожно поправила:

– Флер. Друзья называют меня Флер.

– Флер, – повторил он с улыбкой. – Да, хорошо звучит. До завтра.

– До завтра, – откликнулась я, и невидимая стена между нами начала темнеть. Вскоре она налилась непроглядной чернотой, окончательно разделив нас – я свернулась под одеялом, вздохнула и поняла, что больше ничего не боюсь.

Наконец-то мне не было страшно.

***

Я проснулась среди ночи от тонкого неуловимого стона, прозвучавшего где-то совсем рядом.

Сердце сразу же забилось чаще, а в горле сделалось сухо. Я лежала неподвижно, пытаясь сообразить, где я, почему стена так близко, и чей это голос пробивается сквозь тишину. Вспомнился побег из родительского дома от навязанного брака, дождь, эта комната… Кассиан, мой первый встречный муж.

Дождь уже закончился, и в приоткрытую форточку врывался ночной воздух – прохладный, пахнущий мокрой листвой и далекими огнями города. Облака плыли за стеклом, освещенные бледным светом луны, и на секунду мне показалось, что все спокойно.

Стон повторился – тихий, сдавленный, будто вырвавшийся сквозь стиснутые зубы. За ним последовал скрежет ногтей по стене – резкий и нервный, словно кто-то отчаянно сражался с кошмаром и не мог из него вырваться.

Поежившись, я села, чувствуя, как по спине бегут мурашки, и негромко окликнула:

– Кассиан?

В ответ послышалось бульканье, будто кто-то там давился водой, и в груди шевельнулась тревога. Я поднялась с кровати, обошла ее и, всмотревшись в Кассиана, охнула и зажала рот ладонью.

Он не лежал, а стоял, изогнувшись дугой и опираясь на макушку и кончики пальцев. Правая рука была изломана под невероятными углами, пальцы скребли стену, с губ срывался слабый стон существа, которое уже не в силах бороться со своим мучением.

Вокруг головы Кассиана вспыхивали и рассыпались искры всех оттенков сиреневого – значит, это не физический или душевный недуг, а магическая болезнь. И это, скорее всего, Троллийский недуг – вид паралича, который подхватывают при контакте со старыми артефактами.

Я осторожно обошла кровать и заглянула в лицо Кассиана. Широко распахнутые глаза побелели, взгляд встретился с моим, и я увидела в нем тихое мучительное осознание – он все понимал, все чувствовал, но не мог ничего изменить.

– Потерпите минутку, – сказала я, погладив Кассиана по напряженной твердой руке и стараясь говорить спокойно и уверенно. – Сейчас мы все это исправим.

Какое уж тут спокойствие – все во мне сейчас вопило от ужаса. Я никогда не видела больных Троллийским недугом, лишь читала о нем и знала, что от этой хвори нет исцеления. Но есть способы временного облегчения – такие, что больной будет вести обычную человеческую жизнь. Я похлопала в ладоши, оживляя лампы, и бросилась к шкафу с зельями.

Сейчас-сейчас, Кассиан. Потерпите немного. Вы помогли мне, когда стали моим встречным мужем и спасли от Элдриджа Уинтермуна, а я помогу вам.

Вот коробка с истолченным корнем лунного папоротника, который растет только в тени старых надгробных камней – я выхватила коробку, взяла мерную ложку и отправила в котел три малые меры пушистого рыжего порошка. Расслабит окаменевшие мышцы.

Три капли серебра северного ветра – где-то я видела пузырек со сверкающей этикеткой… ага, вот он. Восстанавливает связь между нервами и волей.

“Господи, огонь!”

Мысль была, как пощечина. Ну что ж я такая дура, надо ведь развести огонь под котлом и влить две больших меры воды!

Руки дрожали. Кажется, я так не волновалась, когда убегала из дома. Но вспыхнул огонь, корень лунного папоротника поплыл в воде, и в комнате запахло пронзительной свежестью нежной майской листвы, словно мы вдруг очутились в весеннем саду. Я добавила слезы нуандины, водного духа, которые стоили пятьсот дукатов за средний флакон, и зелье обрело розоватый оттенок.

Отлично. Я все делаю правильно.

Схватив ланцет и чистую пробирку, я бросилась за шкаф к Кассиану. Надо было надрезать кожу на его левой руке и взять несколько капель крови, чтобы организм не отторг зелье. Когда ланцет прикоснулся к коже, то Кассиан захрипел снова, будто хотел сказать что-то. Он ведь сейчас все понимал, он прекрасно знал, что с ним происходит, но беспомощность разрывала его душу на части.

– Еще минутку! – ободряюще воскликнула я, собирая тяжелые темные капли. – Сейчас принесу зелье, потерпите еще чуточку!

Когда кровь упала в зелье, котел содрогнулся, и пузырьки на поверхности варева улеглись. Зелье подернулось тонкой радужной пленкой; я осторожно сняла ее, подхватила котел и пошла за шкаф.

Ничего, ничего. Сейчас мы все исправим.

Я выплеснула зелье на Кассиана. Варево ударило в его тело, окутывая лохмотьями тумана. Тело зельевара дернулось, будто по нему пробежали тысячи молний, а потом – обмякло на смятой простыне, как тряпичная кукла.

Я села рядом с ним, сжимая в руках пустой котел, и вдруг поняла, что по щекам струятся слезы.

Справилась. Я справилась с зельем и спасла человека.