Однако немногие знают о роли капиталистов в этой победе. Именно они позволили Риму продолжить войну. В 215 году до н. э., когда Ганнибал свободно находился в Италии, Публий Корнелий Сципион (отец Сципиона Африканского) сообщил в Сенат из Испании плохие новости. Ему отчаянно не хватало припасов, больше невозможно было содержать войска. Он рисковал потерять и армию, и всю Испанию. Но поскольку римская казна была почти пуста, государство не могло предоставить все необходимое. Пойдя на крайние меры, Сенат обратился к жителям Рима с отчаянной просьбой: обеспечить солдат одеждой, зерном, а также снаряжением из своего кармана и получить компенсацию, как только казна пополнится. В ответ на это три компании (или же в оригинале на латыни – societates), которые состояли из 19 человек, согласились снабдить армию. Взамен они попросили лишь освободить их от воинской повинности и возместить убытки в случае утери груза в море из-за шторма или вражеских действий. Сенат согласился на эти условия.

Компании выполнили свое обещание. В «Истории Рима» Ливий писал: «Все припасы были великодушно закуплены по соглашению и добросовестно доставлены, солдатам была оказана не меньшая щедрость, чем если бы они содержались, как и прежде, за счет изобильной казны». Сципион с братом получили провизию и смогли перейти в наступление. В нескольких сражениях они разгромили войска Гасдрубала. Такая череда побед убедила «почти весь народ Испании» перейти на сторону Римской республики. Ливий писал, что эта ситуация стала свидетельством добродетели римских граждан и подчеркивала бескорыстность частных компаний, которые снабдили армию не ради наживы, а из чувства долга перед своей страной. «Этот нрав и любовь к отечеству, – говорил Ливий, – в равной мере пронизывали все сословия».^[4][5]

То, что случилось, говорит не только о характере римских граждан, но и проливает свет на еще одну важную особенность античного мира – мощь экономики и частного предпринимательства. Группа из всего трех компаний смогла обеспечить необходимыми припасами армию Публия Корнелия Сципиона в Испании. Это говорит о том, что предприятия были крупными и наверняка имели доступ к капиталу, зерну, одежде, кораблям, человеческим ресурсам и многому другому. Они должны были прочно закрепиться в структуре римского общества, раз Сенат решил заключить контракты. И их вмешательство изменило ход войны.

Это был знаменательный момент в истории Римской республики. Правительство на грани краха выручила группа могущественных компаний. Как писал Ливий, во время одного из серьезнейших кризисов «республика воспрянула благодаря частным деньгам»^[6].

* * *

Сегодня мы определяем корпорацию как деловую организацию, которая обладает определенным набором признаков. Наличие акционеров, бессрочное действие, ограниченная ответственность у ее владельцев. Она даже приравнивается к человеку – в том смысле, что у нее есть обязательства по своему счету и возможность совершать сделки. Кроме того, корпорация имеет конституционное право на свободу слова, согласно известному высказыванию судьи Верховного суда Энтони Кеннеди в его решении по делу «Citizens United против Федеральной избирательной комиссии». Эти организации легко определить по названиям, которые заканчиваются на Inc, Corp, Co или производные.

Однако римские корпорации значительно отличались. Они занимались исключительно государственными заказами: строили дороги, собирали налоги, содержали армию. В управлении стояли представители одного социального класса – римские всадники. Не на всех владельцев распространялась ограниченная ответственность. К тому же они были печально известны своим воинственным настроем, их часто обвиняли в лоббировании новых завоеваний.^[7]

Однако наследие римских корпораций позволяет понять, почему эти организации сохранились до наших дней и именно в той форме, которую имеют сегодня. Государство и корпорация в Древнем Риме были хорошими партнерами в масштабном проекте построения процветающего и благополучного общества. Правительство предоставляло особые права и привилегии в обмен на заслуги перед республикой. Эти отношения были взаимовыгодными. Льготы повышали эффективность и стабильность предпринимательской деятельности, которая в свою очередь шла на благо республики.

В книге «О монархии» Данте Алигьери пишет о римлянах следующее: «Этот святой, благочестивый и славный народ подавлял всякую алчность, вредную для общества, и ценил всеобщий мир и свободу настолько, что, кажется, пожертвовал собственные преимущества ради всеобщего благоденствия человечества». Несмотря на свою гениальность, в этом Данте оказался неправ. Римляне на протяжении всей своей истории проявляли постоянную – порой поразительную – тягу к богатству и роскоши. Также в их жизни было много насилия и жестокости. Однажды величайший римский завоеватель Юлий Цезарь отрубил руки всем мужчинам призывного возраста, которые остались в капитулировавшем галльском городе. Самый богатый человек Рима Марк Лициний Красс создал частную пожарную службу, которая отказывалась тушить горящие дома до тех пор, пока хозяева не продавали их Крассу за гроши. Выдающийся государственный деятель Рима Катон Старший видел процветание соседнего города Карфагена и, независимо от темы выступления, всегда заканчивал свои речи фразой “Carthago delenda est” – «Карфаген должен быть разрушен». Возможно, у Данте было богатейшее воображение, которое позволило ему нарисовать картину того, что римляне подавили в себе алчность и пожертвовали собой ради общего благополучия человечества^[8].

В то же время в представлении Данте о Древнем Риме содержится важная крупица истины, которую часто упускают из виду. Может, римляне и не избавились от жажды наживы, но они прекрасно понимали, насколько важно направлять ее на благо общества. Действительно, связь бизнеса с государством была настолько тесна, что в определенные моменты истории разница между ними в некоторых сферах исчезала. К примеру, это случилось во время Второй Пунической войны, когда, как писал Ливий, страна продолжала существовать только за счет частных средств. Предприниматели всегда играли важную роль в римских войнах – как в их ведении, так порой и в разжигании. Со временем такие отношения привели к разработке продуманных и изощренных механизмов, которые позволяли бизнесу получать прибыль и одновременно приносить пользу самой империи. Мы обязаны римлянам всем: и языком, и правительством, и законами. Поэтому неудивительно, что идея корпорации также произошла из Древнего Рима.

Роль корпораций в Римской республике стала предметом некоторых дискуссий. Во-первых, всегда возникает проблема, как использовать современные термины для описания древних реалий. Были ли римские societates тем же самым, что и современные корпорации? Конечно, нет. Тогда не существовало ни государственных секретарей, которые выдают свидетельства о регистрации, ни обширных бизнес-кодексов для регулировки размещения ценных бумаг, ни судебных исков акционеров и обязанностей директоров. Но обладали ли societates основными чертами того, что мы сегодня называем корпорацией? Похоже, что да, особенно в случае отдельного типа обществ, которые называли societas publicanorum. Но о них чуть позже.

Во-вторых, возникает вопрос, связанный со структурой и функциями римского бизнеса. Некоторые исследователи считают, что дошедшие до нас записи римских писателей подтверждают то, что в Древнем Риме был большой и активный фондовый рынок, на котором акции компаний могли торговаться среди населения примерно так же, как на современной фондовой бирже. Другие не согласны с этим и считают, что такие исследования искажают известные данные. Эта книга не разрешит дискуссию, но стоит иметь в виду, что существуют определенные разногласия по этим и другим важным фактам экономической жизни Древнего Рима^[9].

Учитывая это, мы можем обратиться к тому, что уже знаем об устройстве римских предприятий.

С момента своего мифического основания братьями-близнецами Ромулом и Ремом в 753 году до н. э. и до становления империи при Августе в 27 году до н. э. Древний Рим так и не обзавелся атрибутами большого государства. Этот факт поразителен. Рим вырос из небольшой деревушки на берегах Тибра и превратился в огромную мировую державу, которая правила на территориях от плоскогорий Испании до побережья Сирии, от пустынь Сахары до берегов Франции. При этом в республике практически не было бюрократии – лишь горстка государственных служащих. Управляли страной в основном сенаторы и несколько назначенных ими чиновников. Также отсутствовал институт гражданского администрирования, который должен был решать многочисленные повседневные задачи – а их становилось все больше. Поэтому возник вопрос: как Римская республика контролировала свое стремительно растущее могущество? Окончательный ответ так и не был найден. Пока на смену республиканской форме правления не пришла империя с ее захватнической политикой, одним из кусочков пазла было то, что правительство привлекало все больше предпринимателей, для того чтобы выполнять государственные обязанности. В частности, через так называемые societas publicanorum.

Societas publicanorum дословно переводится как «общество мытарей». Кем же они были? Для христиан это название имеет явно негативный оттенок. В Библии они упоминаются много раз – и ни разу в положительном свете. Апостол Лука, например, рассказывает о том, как Иисус встретил мытаря по имени Левий и устроил в его доме большой пир. Фарисеи, когда увидели Иисуса в таком обществе, спросили его: «Для чего ешь и пьешь Ты с мытарями и грешниками?» Иисус ответил: «Не здоровые имеют нужду во враче, а больные. Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». С тех пор мытари и понятие греха были тесно связаны^[10].

Однако римляне, которые жили во времена Римской республики, относились к мытарям совершенно иначе. Это сословие уважали и даже почитали в обществе. Их название говорит о тесной связи с государством: publica означает «государственный», а res publica – «государственное дело» или «республика». Сами publicani были государственными подрядчиками, то есть частными лицами, которым поручали выполнять государственные обязанности. Поскольку бюрократия была не сильно развита, республика в значительной степени зависела от мытарей, которые помогали ей функционировать.

Мытари появились на заре существования республики. Блэкстон даже утверждал, что их создал мифический римский царь Нума Помпилий. Однако первое историческое упоминание о них встречается в труде Дионисия Галикарнасского, который писал, что в 493 году до н. э. правительство заключило договоры с частными лицами на строительство храмов в честь римских богов Цереры, Либера и Либеры. Плиний указывал, что мытари были обязаны поставлять лошадей для скачек, а также кормить гусей на Капитолийском холме. Возможно, звучит как что-то незначительное, но в Риме это считали очень важным и даже почетным делом, поскольку гуси предупредили римлян о нападении галлов во время захвата города в 390 году до н. э.^[11]

К III веку до н. э. мытари прочно укоренились в рабочих процессах римского государства. Например, во время Второй Пунической войны они были достаточно организованны, чтобы коллективно влиять на правительство и заставить его продлить контракты на восстановление храмов и поставку лошадей для скачек. Но их деятельность к тому времени была гораздо шире. Они одновременно удовлетворяли общественные интересы (opera publica et sarta tecta) и развивали государственную собственность, например рудники и каменоломни (ager publicus). На самом деле, поражающая искусность римских городов – во многом заслуга мытарей. Они сооружали и содержали практически все, что древний римлянин мог увидеть во время прогулки, включая дороги, городские стены, храмы, рынки, базилики, статуи, театры, акведуки, городскую канализацию и цирк. Римские легионы также во многом обязаны мытарям своими военными победами, поскольку они снабжали армию продовольствием, одеждой, лошадьми и снаряжением даже после разрушений, которые оставил Ганнибал^[12][13][14].