– Но… – начинает он и не успевает договорить: лицо у Ивана Петровича вдруг становится мертвенно-бледным, а на белоснежной больничной сорочке, как раз там, где под тканью находится шов после вчерашней операции, проступает багровая кровь… Еще через мгновение мужчина падает на одно колено, пытаясь удержаться руками за стену. Позабыв обо всем, я быстро подбегаю к нему и подхватываю под локоть, параллельно крича:

– Маша! Маша! – чтобы медсестра, которая работает в одну смену со мной, помогла дотащить Ивана Петровича до постели.

– Чем-нибудь помочь?! – спрашивает Даня, тоже белый, как полотно. Он всегда боялся вида крови и восхищался тем, что я пошла в медицину.

– Ты уже достаточно помог, – шиплю я сквозь зубы. – Убирайся! – а потом сообщаю подбежавшей Маше: – У него швы разошлись…

– Вот черт! – она подхватывает мужчину под другой локоть, и мы, обравшись с силами, тащим его обратно в палату, из которой он так непредусмотрительно вышел…

11 глава (21–26 июня)

Нам приходится штопать Ивана Петровича заново, причем в этот раз вся ответственность ложится исключительно на меня: Герман Тайманович сегодня на научной конференции, а все остальные опытные врачи либо на выходном, либо в отпуске, либо на больничном, либо временно в каком-нибудь другом отделении… в нашем хирургическом стационаре – только я, Верочка, Машенька и еще несколько ординаторов и медсестер.

К счастью, опыт у меня уже большой, и единственное, что мешает, – это личная драма. Но чувства и эмоции приходится оставить за порогом процедурной комнаты, чтобы четко и профессионально выполнить свою работу. Конечно, я еще только учусь хладнокровию, которое так важно для хорошего врача, но думаю, у меня довольно неплохо получается.

Еще через несколько часов, уже под конец смены, когда Иван Петрович приходит в себя и я провожу осмотр в палате, он благодарит меня:

– Вы снова спасли мне жизнь! – а я улыбаюсь:

– Вы не умирали. Просто швы разошлись. Такое бывает, если не соблюдать режим физической активности…

– Простите меня, пожалуйста… – его голос звучит виновато.

– Как врач, я должна поругать вас, но как обманутая жена… я вас прекрасно понимаю, – качаю головой. – Мне жаль, что вы узнали все таким образом. Вы заслуживали личной беседы, и я как раз собиралась вам все рассказать, но потом в больницу заявился мой муж…

– Я слышал ваш диалог, – кивает Иван Петрович. – Но про измену я узнал еще вечером перед тем, как меня отвезли в больницу. Случайно прочитал сообщение в уведомлениях ее телефона, где некий мужчина благодарил ее за безумный секс… Сегодня основной новостью уже стало известие о беременности. Иронично получилось, правда?! Ваш муж и моя жена изменяют нам друг с другом, при этом мы с вами познакомились в совершенно иных обстоятельствах – вы спасли мне жизнь.

– Не только я, – невольно улыбаюсь. – Иван Петрович, пожалуйста, впредь не вставайте с постели без разрешения, чтобы швы не разошлись опять, и постарайтесь побольше отдыхать. Это важно для вашего восстановления.

– Конечно, – он кивает, а потом морщит лоб и добавляет: – И еще у меня есть одна маленькая просьба, Василиса Евгеньевна.

– Что такое?!

– Если моя жена придет в больницу снова – не пускайте ее в палату.

– Ну… – я заминаюсь. – Это не моя сфера ответственности, но я передам администратору вашу просьбу.

– Спасибо! – мужчина улыбается, и я понимаю, что чувствую в нем родственную душу или что-то в этом роде. Мы были одинаково преданы в самом начале наших браков – и теперь, скорей всего, наши отношения закончатся… мне грустно от этого. Я все еще люблю своего мужа, потому что нельзя избавиться от таких сильных и глубоких чувств по щелчку пальцев…

Но простить его, жить с ним снова – вряд ли я смогу. Ведь тот, кто изменил один раз – почти наверняка сделает это снова.

Люди не меняются, к сожалению.

Через несколько дней, когда Ивана Петровича выписывают из больницы, он присылает мне роскошный букет белых роз.

В цветах – записка:

«Василисе, самому лучшему доктору в мире. Спасибо, что спасли мою жизнь. Ваш пациент Иван Немцов.

P. S. Не согласитесь ли вы поужинать со мной?!»

ИВАН. 12 глава

– Я сделаю аборт, только дай мне еще один шанс, пожалуйста! – умоляющим тоном говорит Таня, стоя на пороге моей квартиры и держа в каждой руке по огромной дорожной сумке… Глаза у нее растерянные, бегающие из стороны в сторону и наполненные до краев слезами… Если честно, это очень непривычно: чаще всего моя жена производит впечатление гордого, уверенного в себе, смелого и решительного человека.

Вернувшись домой из больницы, я специально собрал все ее вещи, чтобы у нее не было больше поводов оставаться здесь. Квартира моя – а она переехала сюда, только когда мы начали встречаться, и теперь должна вернуться в родительский дом или еще куда-нибудь… мне все равно.

Причем я не могу сказать, что резко разлюбил жену… конечно, нет! Во мне все еще теплятся чувства по отношению к ней, но я не позволяю им брать верх над разумом, а разум кричит: гони ее, гони ее прочь отсюда! Ведь пока она рядом – всегда есть риск примирения, а я не хочу мириться с изменницей.

– Таня, о чем ты вообще сейчас говоришь?! – спрашиваю я, даже немного шокированный тем, как сильно она хочет остаться рядом со мной… и это после всего, что случилось! – Как ты представляешь себе этот еще один шанс?! Ты ждешь ребенка от другого мужчины!

– Я же сказала, что сделаю аборт…

– Не надо аборт, – я качаю головой, вспоминая ее прошлое – еще до знакомства со мной. – Ты ведь уже делала два аборта, по молодости, по глупости, помнишь?! И никто не знает, как твой организм воспримет третий… А еще ты говорила, что хочешь стать матерью – это твоя возможность!

– Так себе возможность: Даня сказал, что не хочет воспитывать этого ребенка, – она горько усмехается, явно обиженная на своего любовника.

Ну а чего она хотела?! Этот Даня, судя по всему, вообще не отличается высокими моральными принципами: сначала жене изменил, потом от беременной любовницы отказался… А теперь еще и надеется, что Василиса его простит и примет обратно! Надеюсь, она никогда так не сделает!

– Даня не хочет – а я должен?! – я хмыкаю. – Напоминаю, отец – он, а не я… Если ты, конечно, правда уверена в этом…

– Я уверена, – морщится моя жена. – Я сделала тест на отцовство, хотя… если честно, и без него все было понятно.

– Ну и все, – я развожу руками. – Одно дело, если бы ты узнала о беременности через пару месяцев после расставания с каким-нибудь бывшим, а потом начала встречаться со мной… Или если бы тебя изнасиловали, не дай боже… Я смог бы принять этого ребенка и растить его как своего. Я очень хотел детей, ты знаешь. Но здесь ситуация совсем иная: ты мне изменила! Мне очень жаль, но я не смогу простить тебя, Таня… Уходи, пожалуйста.

Последние слова я говорю с нажимом, тороплю ее – и не только из-за собственных болезненных чувств, которые пробиваются через толщу раздражения и обиды… У меня назначен ужин с Василисой – и уже через пятнадцать минут надо заказывать такси, а я еще хочу успеть в цветочный магазин за розами, чтобы еще раз отблагодарить ее за спасенную жизнь…

В конце концов, разбитая, растерянная, не понимающая, что делать дальше, Таня уходит – а я действительно еду в ресторан, где забронировал столик для нас с Василисой. Конечно, это никакое не свидание: всего лишь дружеский ужин. Судьба распорядилась таким образом, что Василиса для меня теперь – не только ангел-хранитель, но еще и товарищ по несчастью: у наших супругов будет общий ребенок… вот ведь ирония, правда?!

Девушка приходит вовремя – и я встречаю ее с букетом цветов. Она явно смущается, очаровательно краснея щеками:

– Снова розы… Вы меня балуете, Иван Петрович!

– Можно просто Иван, – с улыбкой поправляю я ее. – И ты, не вы.

– Ладно… Большое спасибо, мне очень приятно. Как вы… то есть, ты себя сегодня чувствуешь?! Шов больше не беспокоит?!

– Нет, – я качаю головой. – Куда больше меня беспокоит жена, которая хочет сделать аборт и надеется, что это поможет мне ее простить…

– Понимаю, мой муж тоже надеется, что я его прощу… – девушка поджимает губы, а я отодвигаю ее кресло, приглашая за стол:

– Нам обоим нужно немного отвлечься.

– Это точно, – она кивает и усаживается на место, я следую ее примеру, а затем мы берем в руки меню и начинаем выбирать блюда.

– Очень рекомендую взять паштет крем-брюле, салат со спаржей и каре ягненка, – советую я через пару минут, когда она пролистывает меню до конца, потому что отлично знаю, что в этом ресторане самое вкусное.

– О! Отлично, – она кивает.

Когда подходит официант, мы делаем заказ, а потом я собираюсь завязать непринужденный светский разговор, с интересом расспросить Василису о том, как она приняла решение учиться на врача, сложно ли было, почему она выбрала именно хирургию, а также чем она занимается в свободное от работы время, но – не успеваю: раздается телефонный звонок.

Поморщившись, я смотрю на экран.

Это Таня.

– Жена, – сообщаю мимоходом своей собеседнице и сбрасываю звонок, но Таня тут же снова набирает мой номер. И опять, и опять… Четыре раза.

– Возьми трубку, – советует мне Василиса.

– Зачем?! Мы уже все обсудили…

– Вдруг это что-то важное?!

Если честно, я сильно сомневаюсь, но все же следую совету Василисы: вдруг Таня скажет, что хотела, и действительно наконец отстанет?! – но на другом конце трубки вдруг раздается хрип:

– Ваня… помоги мне…

– Боже, что случилось?! – спрашиваю я испуганно.

– Кровь… кажется, я теряю ребенка…

13 глава

– В смысле, мать твою, ты теряешь ребенка?! – переспрашиваю я ошалевшим голосом, а на том конце провода снова раздается хрип Тани:

– Я просто… не знаю… пошла кровь… так резко и так много… о боже… это невыносимо… – ее слова вдруг прерываются протяжным мучительным стоном: судя по всему, мою жену настигает болезненная судорога.

– Ты вызвала скорую помощь?! – кричу я в трубку.

– Н-нет…

– Почему?! Где ты вообще?! Я думал, ты поедешь к родителям…

– Нет, я в нашей… в нашей квартире…

– Чего, блин?! – эта новость тоже становится для меня неожиданностью, ведь я сам час назад забрал у нее ключи! Она что, сделала дубликат?! Но зачем?! И что она делала в моей квартире, если я уже собрал все ее вещи?!

– Пожалуйста, прости меня… – хрипит она, и я понимаю, что разговор про ключи определенно придется отложить до лучших времен, когда она не будет буквально умирать на том конце провода:

– Немедленно вызывай скорую!

– Да, я… я сейчас… – ее голос заметно слабеет, а потом раздается еще один громкий стон, прерываемый грохотом, а затем – тишиной.

– Таня! – снова кричу я в трубку, но моя жена ничего не отвечает.

– Судя по всему, она потеряла сознание, – сообщает мне Василиса, которая сидела напротив и невольно слышала весь диалог.

– Твою мать! – я хватаюсь руками за голову. – И что мне делать?! Она даже не успела вызвать скорую помощь!

– Едем туда! Немедленно! – уверенным тоном и явно с холодной головой командует моя спасительница, первой быстро поднимаясь с места и выбегая на улицу, чтобы там поймать такси. С огромным трудом разгоняя туман в голове, я бегу за ней следом, прихрамывая, потому что шов от резких движений побаливает, и на ходу едва успевая попросить прощения у администратора ресторана и бросить ему на стол пятитысячную купюру – покрыть расход продуктов за блюда, которые мы так и не дождались…