– Грязный чистокровка, считаешь, что правила писаны не для тебя, – бросил он, указывая на клуб. – Она же сказала нам выйти на улицу.

– Я был менее категоричен в интерпретации выражения «на улицу». – Я пожал плечами. – Кончай тянуть резину, позволь мне растолковать тебе что к чему.

– Мне все равно, кто ты. – Он присел, расправил плечи и приготовился к прыжку. – Сегодня ночью я планирую повесить твою голову у себя на стене.

– Это мы еще посмотрим, подменыш.

Я принял боевую стойку, словно готовясь к атаке. Это оскорбление стало последней каплей, и он накинулся на меня. В последний миг я позволил себе расслабиться, закрыл глаза и приготовился встретить свою смерть.

Однако смерть оказалась беспощадной леди.

Раздался громкий треск, но на этом все и закончилось. Ни тебе пальцев, впивающихся в шею или грудь. Ни-че-го. Я приоткрыл один глаз и увидел ошеломленного Алека, распластанного на полу. На другом конце сцены стояла очаровательная блондинка, которая, поправив свои кожаные перчатки, укоризненно посмотрела на меня. Она выглядела так, будто только что покинула ресторан высокой кухни: в пальто из кашемира цвета яркого пламени и туфлях на изящных каблуках.

– Как же ты вовремя! – произнес я.

– Все зависит от того, как на это посмотреть, – с едва заметной улыбкой сказала Жаклин.

Она слегка развернулась, когда один из обращенных вампиров приблизился к ней. Она обхватила его за шею и подняла в воздух.

– Какой непослушный мальчик. Где твои манеры?

Она бросила его в сторону остальных, которые последовали за ней в надежде на хорошенькую потасовку. Впопыхах вампиры бросились в разные стороны, опрокидывая мебель. Два чистокровных вампира существенно изменили расстановку сил в нашу пользу.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я. В течение нескольких недель я старательно избегал встреч с моей лучшей подругой. То, что она не искала меня раньше, говорило лишь о том, что она не простила меня за разрыв с Теей.

– Спасаю твою задницу.

Она стиснула зубы и пристально оглядела меня с головы до пят. Затем порылась в кармане пальто, достала пакет с кровью и еще одну пару перчаток и бросила их мне.

Со вздохом я поймал и то и другое. Сунув перчатки в карман, разорвал пакет с кровью, осушил его за пару глотков и бросил пустую упаковку на землю.

– Лучше? – поинтересовалась она.

Я не знал, что на это ответить. Я все еще был жив, хотя и не рассчитывал на это, но головная боль утихла. Вот как все обернулось.

– Как ты меня нашла?

Я прошел мимо нее, спрыгнул со сцены и направился к выходу.

Жаклин тоже спрыгнула со сцены, правда, изящно, и последовала за мной. Когда мы подошли к выходу, внутрь, пошатываясь, вошла группа молодых людей. Они застыли в шоке, когда увидели, какой беспорядок мы тут учинили.

– Клуб закрыт, – промурлыкала Жаклин.

Они же пялились на нее так, будто никогда прежде не встречали женщину.

Из-за, без сомнения, высокой концентрации алкоголя в крови, один из них наклонился к ней ближе.

– Куда вы направляетесь? Можно нам с вами?

– О, вам, славные, незатейливые юноши, я не по зубам. – Она посмотрела на них своим острым взглядом. – Отправляйтесь домой, проспитесь, а завтра помогите своим мамочкам с домашними делами.

Казалось, они недоумевали, но затем, медленно развернувшись, вывалились обратно на улицы Парижа. Когда мы вышли из клуба, то увидели, как они расходятся по домам, и каждый из них говорил что-то о своей матери.

– У них не было ни единого шанса, – сказал я с невозмутимым видом.

Жаклин повернулась ко мне так стремительно, что я не успел отреагировать, как ее ладонь уже впечаталась мне в щеку. Я отпрянул, морщась от боли после ее пощечины.

– Как и у тебя, – с упреком произнесла она. – О чем ты только думал? Если бы Себастьян не позвонил…

– Когда вы двое успели так сблизиться?

Я продолжал массировать щеку. Несмотря на ее недавнее показательное выступление, ее сила все равно удивила.

– У нас общая цель – спасти твою жизнь, упрямец.

Она вцепилась в мою куртку и с силой дернула на себя.

– Отвезу тебя домой.

Было бессмысленно сейчас препираться с ней, хотя меньше всего мне хотелось оказаться дома. Какой смысл говорить ей то, что она и так знала?

Что, куда бы я ни бросил взгляд, мне повсюду мерещилась Тея.

Что я все еще ощущаю ее аромат.

Что я был так зол, что чуть не разрушил мой дом до основания, пытаясь забыть ее.

Жаклин не была слепой, но в течение последнего месяца не проявляла особой проницательности. Она ясно выразила свое отношение к моему решению, когда забирала Тею и помогала ей собирать вещи.

С тех пор ее мнение не изменилось.

Мы шли молча, пока не выглянуло солнце. Испив крови, я ощутил прилив сил, но меня не покидало ощущение зияющей черной дыры там, где раньше было мое сердце. Что бы я ни предпринимал, ничего не могло компенсировать потерю. То была незаживающая рана, невидимая для окружающих. Каждый вздох, каждый шаг, каждое мгновение – я ощущал ее.

Ее отсутствие.

Хьюз встретил нас у входа в дом, уже при полном параде. Увидев мой наряд, он лишь недовольно поджал губы, но ничего не сказал.

– Доброе утро, – произнес я с легкой иронией в голосе, снял шерстяное пальто, порванное в нескольких местах, и передал ему.

– Следует ли мне…

Он внимательно осмотрел пальто и, по всей видимости, пришел к выводу, что оно не подлежит ремонту.

– Распоряжусь, чтобы доставили новое.

Я уже направился к лестнице, когда он остановил меня:

– Ваша комната в том виде, в каком вы ее оставили, как вы и просили.

Фе-но-ме-наль-но. Я с нетерпением ждал, что скажет по этому поводу Жаклин, пока поднимался по лестнице, растегивая рубашку, а она шла за мной.

Она не произнесла ни слова, когда мы оказались в спальне, вернее, в том, что от нее осталось. Стулья были разбиты в щепки, картины валялись на полу, а кровать оказалась в еще более плачевном состоянии. В какой-то момент я попытался прогнать Тею из этого пространства, но она словно растворилась среди окружающих предметов. Она была повсюду: в стенах, на полу, в самом воздухе. Я не мог убежать от нее. Куда бы я ни пошел. Я осознал это после того, как напрасно потратил время на площади Пигаль.

Но здесь я не только не мог от нее сбежать. Я не мог игнорировать ее.

Я сел на остатки стула и взял в руки шарф, который все еще хранил ее запах. Зажав его в кулаке, я с нетерпением ждал, когда моя лучшая подруга прервет молчание.

Жаклин открыла рот, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, после чего обратила на меня взгляд, в котором плескалась всепоглощающая ярость.

– Я действительно приложила немало усилий, чтобы превратить этот дом в конфетку.

Тогда я не думал о том, сколько она приложила усилий.

– Прости.

– Что ты творишь? – поинтересовалась она, пытаясь устроиться рядом со мной, но через некоторое время оставила попытки сесть и склонилась надо мной. – Ты окончательно порвал с ней.

– Знаю, – с горечью признал я.

– Если у тебя все еще есть чувства к Тее…

– Она моя пара! – взревел я.

– Мне кажется, это доказывает, что ты не намерен продолжать двигаться дальше по жизни без нее. – Она скрестила руки на груди, и ее ноздри раздулись. – В чем же, собственно, проблема? В твоей семье? В ее невинности?

– Для начала.

– Порой мне кажется, что тебе не хватает воображения. – С этими словами она покачала головой. – Есть возможность обойти это препятствие. Тебе просто нужно рассмотреть варианты.

– У меня не получается, – произнес я сквозь зубы.

Она цыкнула:

– Ты хочешь сказать, что не планируешь этого делать.

– Я хочу сказать, что не могу, – произнес я громко. – Каждая клеточка моего тела стремится к ней. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться.

– Так каков же твой план? – поинтересовалась она. – Убить себя, чтобы не поддаться искушению?

Я взглянул на нее, и на моем лице ясно отразился ответ.

Жаклин, покачиваясь, сделала несколько шагов, и ее гнев постепенно угас.

– Как? Почему? – Она встряхнула головой, чтобы собраться с мыслями. – Ты так легко сдался. Как бы Тея отреагировала, если бы узнала, что ты скорее умрешь, чем будешь с ней?

– Думаешь, у меня есть выбор? – прошептал я.

По каким-то причинам сама эта мысль показалась мне еще более неприятной.

– Что произошло?

– Меня навестили члены Совета. Они предоставили мне возможность спасти ей жизнь. Однако для этого мне пришлось отказаться от нее.

Она изумленно распахнула глаза, но покачала головой:

– Ты действительно считаешь, что они способны убить ее?

– Понятие «смертная казнь» нашло широкое применение в наших кругах, если помнишь.

Жаклин тяжело вздохнула. Ее брови сошлись на переносице, пока она пристально вглядывалась в меня.

– И вместо этого ты предпочел вырвать ей сердце?

– Я спас ее, – прорычал я.

– А ты подумал о том, какую цену пришлось заплатить ей? Какой смысл жить, если в душе нет ничего, кроме пустоты?

Я потупился:

– У меня не было выбора.

– У тебя был выбор. И он у тебя все еще есть.

– О чем ты толкуешь? – пробормотал я.

– Джулиан! – Она буквально выкрикнула мое имя. – Отправляйся в Калифорнию.

Глава 3. Камила

В понедельник мне наконец-то позвонили. Я ждала звонка целый месяц с того самого вечера в опере, когда на представителей вампирского высшего сословия было совершено нападение. И за это время что сделал Джулиан? Да ровным счетом ничего.

Какой позор.

Но теперь, если верить моему информатору, мой дорогой братец наконец-то отправился вслед за своей человечишкой. Частный самолет нашей семьи должен был вылететь из Парижа в Сан-Франциско.

Он продержался дольше, чем я ожидала, учитывая слухи, которые до меня доходили.

Кажется, он искренне привязался к этому жалкому отродью, поэтому я крайне удивилась, когда он начал тосковать по ней, вместо того чтобы открыто заявить о том, чего так жаждал. Она была человеком. Она принадлежала ему, а он просто взял и позволил ей уйти. Может, он становился мягкотелым? Мне казалось, все члены моей семьи были в этом схожи, и это меня несколько беспокоило.

Самое время дать ему волшебного пенделя.

Я припарковалась на противоположной стороне от его парижского дома и стала ждать, пока подъедет машина, которая должна была отвезти его в аэропорт. Доверюсь Жаклин, она-то уж убедит его начать действовать. Убедить моего брата сделать что-либо было под силу только ей.

Джулиан вышел из дома, не прихватив с собой почти ничего, кроме небольшой кожаной сумки.

Он выглядел даже хуже, чем в ту ночь в Парижской опере, когда лились реки крови. Тогда он представлял смертельную опасность, убив нескольких моих соратников, но он также был неуправляемым и охваченным жаждой крови – эта его черта едва не привела к трагедии и заставила меня вмешаться.

Я могу испытывать неприязнь к своей семье, но никому другому не позволено убивать их.

Но его убийство помешало бы мне найти ее, а она была той самой наградой, за которой я охотилась. Он не общался со своим человеком с тех пор, как она ушла, и это крайне усложнило мне задачу по ее поиску. Поскольку я не знала ее имени, казалось, что она просто растворилась, как будто ее и не было.

Даже те вампиры, которые когда-то видели ее лично, едва могли вспомнить что-то о ней. Удивительно, как мало сведений о себе оставила эта девушка. Никто не располагал информацией о ней, но слухи только разжигали мое любопытство. Я хотела увидеться с ней прежде, чем решу ее судьбу.

Когда брат садился в машину, которая должна была доставить его в аэропорт, раздался телефонный звонок. Я коротко ответила:

– Да?

– Не вовремя? – так же вкрадчиво поинтересовался голос на том конце.