– Ну, – протянул Бакунин. – Это я тебе и хочу сказать. Вот Владик, – он показал на Халяву, – тусовки свои любит, а вот к делу душа не лежит. Думаешь, я не пробовал его чем-нибудь занять?

Славик тем временем молча поменял нож и вилку местами – официант разложил не так.

– Суть-то не в этом, – продолжил я. – Наша группа появилась не так, мы друг друга раньше совсем не знали и знать не могли. Нас свели обстоятельства. Когда распределяли, то направили в один взвод семерых пацанов с Тихоборска. И Славик тоже был там. Повезло.

– Угу, – промычал Халява.

– И вот там всё было не так, как здесь. Там на кону был не процент, не договор и не сделки. Там на кону была жизнь. Ошибёшься – умрёшь, сразу или болезненно, но умрёшь. Кто-то боялся, кто-то вообще убегал, кто-то подставлял других, чтобы самому выжить. Зато рядом остались те, кому свою жизнь можно доверить. Не деньги – жизнь. Меня бы вынес любой из нас, как и я любого. Вот это совсем про другое. Там ты видишь человека в ситуации, сложнее которой не бывает. И вот в ней-то ты человека узнаёшь на все сто.

– Ну допустим, – согласился Бакунин. – Но как это будет у вас устроено? Командовать ровесниками не так-то просто, у них у каждого что-то своё на уме.

– И снова мы про разные вещи.

Я взял нож поудобнее и вилку в левую. Принесли обед: тарелки с шашлыком, лежащим на листьях салата. Помимо мяса на тарелках лежали порезанные помидорки и маринованный лук. В отдельной корзинке принесли хлеб, но каждый кусок приготовлен в виде отдельной мини-буханки: белый и чёрный.

Водку, как и просил Бакунин, подавать не стали, но притащили вино в чёрной бутылке с пыльной этикеткой, официант тут же вынул пробку штопором и разлил его. Запах вина почувствовался отчётливо.

– Там я был сержантом, – сказал я, когда официант отошёл. – Хоть и такой же срочник, но за людей отвечал, иначе было никак. У нас там у каждого была своя роль: снайпер, пулемётчик, радист, даже снабженец, – я хмыкнул, а Славик закивал. – Здесь будет так же. Я представляю, как всё работает, мне и брать ответственность, чтобы всё вышло. У остальных будут свои роли.

– У вас же командир приехал, – заметил Бакунин. Явно интересуется сыном, хоть и не показывает.

– Он ещё не ответил на предложение, но и ему найдём роль, если согласится. Там командовал он, но здесь собираю всех я, и я понимаю, как всё должно работать. Поэтому и останусь старшим. Но вкладываемся мы все. Мы привыкли к такой системе. Даже братва, – я усмехнулся, – так работает. Только у них важен авторитет силы или какой срок ты мотал и по какой статье, а у нас – личный авторитет и насколько ты сам готов вложиться в то, что предлагаешь, а не подставляешь других, чтобы они сами сделали всё.

Я отрезал кусок мяса и закинул в рот. Баранина, но приготовлена правильно, мягкая и сочная.

Вспомнилось, как Шопен откуда-то притащил барана, подорвавшегося на растяжке, которую «духи» ставили на нас.

Тогда часть мяса пожарили на углях, часть сварили похлёбкой. Получилось слишком жёстко, но мы не жаловались. Только потом спичками ковырялись в зубах всю ночь и потом всё вспоминали этот ужин.

– Помнишь, как Шопен барана принёс? – спросил Халява, легко улыбаясь. Тоже вспомнил.

– Вот как раз думал. Нам тогда много не надо было – кусок мяса и крыша над головой.

Поели молча, только Бакунин не ел, сверлил меня взглядом.

– Ну, предположим, – сказал он. – Хотя, конечно, не верится, что Владик будет подчиняться – меня-то он сроду не слушается, даже в детстве упрямился. Но у вас там свои порядки. Ладно, считаем, что всё понятно, всё серьёзно. А чё по сути? Чё вообще делать будете? Чем именно заниматься?

Я вытер руки мягкой салфеткой и положил на стол кожаную папку со сметой. Там были расписаны расходы на десять и на пятнадцать компьютеров, в зависимости от выделенных средств. Посчитаны комплектующие, корпуса, мониторы, ИБП, периферия. Кроме того, аренда в центре города, электричество и зарплата администратору, расходы на охрану, усреднённые, но близкие к реальным ценам. Не забыли и про мебель. Ну и там же был план по окупаемости, расценкам и прочему.

Самовар отнёсся к делу максимально серьёзно.

Бакунин нахмурил лоб и достал из кармана пиджака футляр с очками. Вид в них у него сразу стал не такой зверский. Славик как-то показывал фотку, на ней его отец носил свитер с рубашкой, а голову не брил наголо, из-за чего у него была профессорская лысина. Совсем не походил на этого важного коммерсанта, как сейчас.

Он водил пальцем по строкам, шлёпая губами. Халява при виде этой картины что-то про себя хмыкнул, наверное, вспомнил какой-то случай.

– А почему вообще именно это дело? – спросил Бакунин, глядя на меня поверх очков. – А не другое? Я думал, будет просто продажа компов, а у вас – почасовая аренда.

– Нет конкуренции, не надо лицензий, низкий порог входа – покупай компы, арендуй помещение и работай. Ну, как низкий – когда понимаешь, что делаешь, то низкий.

– Если нет конкуренции, то может быть две причины. Или ещё никто не понял, в чём выгода, или это нахрен никому не нужно, – проговорил отец Славика.

Сам Халява же ел мясо, скрипя зубчиками вилки по зубам. Отец сурово на него посмотрел.

– В Москве и Питере схема опробована, – сказал я, – уже популярная, но даже там её пока что не поставили на поток. А здесь мы вообще будем первыми в Сибири. И что удобно – можно масштабировать и на город, и на область. Это же не химкомбинат, здесь купил ещё десять машин – и уже новая точка.

– Хм…

– Ещё и интернет можно будет подключить, – добавил я. – Именно для кафе, с платой за время. Клиенты – студенты и школьники, их оттуда за уши не оттащишь. И это не просто про игры – интернет опять же будет, можно будет запускать курсы компьютерной грамотности – тогда и фирмы к нам подтянутся обучать персонал. Плюс будет продавать компы на заказ, делать ремонт, торговать комплектующими, а это вообще никто в области не делает, только готовые ввозят. Ну и на закуску ещё поставить туда кассеты, диски, всякую технику. Но это потом. Первый этап – компьютерный клуб под Новый год.

– Когда каникулы будут, – тут же ухватил суть Бакунин. – Пацаны же играть будут ходить, они любят такое.

– Именно. Ну и все наши при деле, а у нас все – молодые парни, для которых работы нет. Кто грузчиком идёт, кто в бандиты. Ну или бухает. Надо дело находить, и это не хуже любых других.

– Угу, – он шумно выдохнул. – А если пролетим?

– Продадим компы с хорошей маржей, потому что берём комплектующие почти по закупочной цене и собираем сами. Процентов тридцать навара точно будет. Так что в накладе не останешься.

– Если братва не сожжёт, – Бакунин хмыкнул. – Хотя вы парни серьёзные, не подлезет.

– Ну и компы будем сами собирать, – сказал я и кивнул Халяве – Будешь учиться джамперы ставить, Славик. Это примерно так же, как разминировать – очень кропотливая работа. Только здесь в худшем случае всего лишь комп сожжёшь, а не взорвёшься сам.

Халява засмеялся.

– Но будем учиться все, – закончил я.

Его отец закрыл папку и отложил к себе, после полез за мобилой.

– У нас наличных-то не бывает, – задумчиво сказал Бакунин, глядя в потолок. – Всё же на векселях и бартере держится. Чё, может состав минеральных удобрений возьмёшь? Шучу. Короче, завтра к обеду подходи к финансисту, Владик покажет, к кому. Найдём тебе налик, выдадим по расписке двадцать тонн у.е.

– Пойдёт.

– Десять компов бери и посмотрим, как всё пойдёт.

– Вот и договорились.

Пожали друг другу руки, разошлись. Бакунин явно доволен сделкой. Будто ожидал какого-то развода, а тут подвернулось серьёзное дело. Конечно, это не его масштабы, ведь весь бизнес стоил раз в десять дешевле его «Мерседеса», но задумку он оценил.

– А я думал – не выйдет, – сказал улыбающийся Славик, сняв тёмные очки. – Думал – как начнёт…

– Не, он бы всё равно дал, просто меньше, лишь бы ты при деле был. А тут видит, что выгодное дельце, и ты – не папенькин сынок, а чего-то добиться можешь, работая и без него. Вот и вложился.

– Может быть, – он кивнул на бутылку с вином. – отметим?

– Нет, – отрезал я. – Рано ещё вино пить. К Самовару сходи лучше, оформите с ним заказ, чтобы завтра сразу к афганцам поехать с деньгами.

– Понял.

* * *

Завтра, кроме заказа, ещё будут юридические проволочки и аренда помещения, которое мы уже присмотрели, ну и прочие вопросы, а на сегодняшний вечер оставалось серьёзное дело. Можно его даже назвать репутационным.

Сначала я вернулся домой, и во дворе у себя увидел «Ниву», в которой сидел Царевич и смолил сигарету, глядя, как дети кидаются снежками. Вид у него задумчивый.

– Чего задумался? – я постучал в окно.

– Да… да фигня какая-то на уме, – он кашлянул. – Сидишь, в голове гоняешь всякое.

– Голову раньше времени не забивай. Пошли, чай пока попьём, потом двинем.

Идти к десантнику Грише в гости в костюме не требуется, не в ресторан, туда надо что-нибудь попроще.

Открыл дверь своим ключом. Батя дома, слышно, как он что-то жарит на кухне. Картошку, судя по запаху. Царевич посмотрел туда с неловким видом. Он же работает у отца в цеху, ему непривычно так запросто приходить к начальнику домой.

– Здорово, парни, – отец выглянул из кухни. – Картошку жарю, подождите.

– Здрасьте, Валерий Палыч, – скромно сказал Руслан.

– Проходи, – я пихнул Царевича в спину, чтобы он прошёл в комнату, и показал на диван.

В пишущей машинке бумаги нет, отец сегодня ещё не печатал свою книгу. Телевизор включён, там шла какая-то передача местного телевидения. Этот канал смотрели редко, особо передач там не было, да и показывало оно не целый день, а только вечером.

В основном там крутились рекламные блоки, громкие и аляповатые, совсем непрофессиональные, как и любая другая реклама регионального телевидения. Ещё включали местные новости, по праздникам транслировали спортивные игры областного футбольного клуба. Была передача, где по заявкам родственников и друзей поздравляли именинников и включали их любимую песню. Ну и показывали некрологи – фотографии под грустную музыку, в основном от Морриконе, с бегущей строкой, где было написано, кто умер, отчего и где пройдёт прощание.

Но сегодня было что-то новенькое. За столом в студии сидел чернявый майор с новеньким орденом на груди и с жаром рассказывал о своих подвигах в Чечне: как навёл «Град» на боевиков, засевших в укреплениях, как спасал раненых под обстрелом и сколько освободил пленных. Его послушать, так он будто уничтожил всю армию Ичкерии, причём дважды.

Я сел рядом с Царевичем и присмотрелся к майору внимательнее. Видел его впервые.

– И чего его рядом с нами не было? – в шутку спросил я. – Он бы там всех победил.

– По-любому особист, – предположил Руслан. – Рожа такая.

– Не, это штабист, – сказал я, немного подумав. – Матёрый, причём. Из тех, что приезжали, иногда стреляли в сторону врага, потом уезжали назад водку пить и в грудь себя колотить, как хорошо повоевали. Даже перед нами пальцы гнули, какие они вояки, блин, псы войны. Зато «боевые» получали, и награды.

– Угу.

– Штабист, – подтвердил отец, заходя в комнату. Он вытирал руки полотенцем. – Орден мужества ему дали. Говорит, штурмовал дворец Дудаева и Совет министров, возглавил батальон, куда был прикомандирован, когда их комбата убило. А я слушаю, да что-то думаю, что говорить он слишком любит.

– При штурме совмина я его не видел, – я напряг память. – Хотя там много кто был. Там морпехи ещё были, Лёня Белоусов и Сева Михалюк… чай горячий?

– Вот дед твой тоже не любил вспоминать, – сказал батя, посмотрев на меня. – Ты его и не помнишь, наверное.

– Медали он мне показывал – помню. За освобождение Варшавы вроде бы была, её точно помню.

– А вам так ничего и не собираются выдавать? Медали, ордена?