Глава 5
Моча в голову

Позади оформление всех необходимых документов, переход вокруг юго-западной оконечности Ляодунского полуострова и ночёвка в бухте Хэси. Там мы пополнили запас угля. Демонтировали торпеды, бугельные и минный аппараты, выгрузили метательные мины. Вместо них установили один из миномётов и прибрали под сиденья в кокпите второй. Погрузили пару сотен артиллерийских мин, гранаты и динамит. Взрывчатка, конечно, нестабильная и требует соблюдения определённых мер безопасности, зато негигроскопична и не подведёт в самый ответственный момент.

С рассветом мы вышли из бухты и направились прямиком в залив Адамса. Успеется ещё с постановкой мин. А вот мост близ станции Пуланьдянь после отхода наших войск взорвать будет уже сложно. Пройдя через узкую горловину залива, вошли в устье одной из рек, впадающих в него. Речушка так себе, доброго слова не стоит. Ширина всего-то в десяток сажен, ну и глубина не больно-то впечатляет. Но это всяко лучше, чем устраивать пеший марш-бросок.

Я более или менее собрал это тело в кучу, а потом случилось ранение, после которого ещё не восстановился. Морячков моих по физухе натаскивать нет времени, что боженька отмерил, тем и пользуются. Одним словом, пешие переходы не наше от слова совсем. Хорошо хоть, глубины позволяют нам тут идти, не снимая крылья. Отыграть получится не больше пары вёрст, но и это хлеб.

О чём это я? Ну, как бы основная цель у меня, конечно же, мост. Но кто сказал, что следует заняться только им? Не стоит себя ограничивать, если можно получить больше.

Очередной поворот русла, и мы наконец увидели железнодорожный мост, что в полутора верстах от станции Пуланьдянь. Там всё ещё остаётся полурота солдат, но только в роли наблюдателей. Достаточно, чтобы отогнать банду хунхузов или вражеский разъезд, но ни о какой обороне не может быть и речи. При появлении серьёзных сил противника им надлежит сразу отходить. И мост, к слову, они уже не охраняют. Вот как приняли вчера решение не восстанавливать пути после очередной японской диверсии, так и сняли отсюда охрану. А прежде тут службу несло целое отделение.

– Стоит целёхонький, – произнёс Харьковский.

– Нельзя ничего рушить. После войны ведь придётся восстанавливать. А зачем это нужно? Лучше уж пусть япошки попользуют, – не скрывая сарказма, ответил я боцману так, чтобы остальные слышали.

– Динамита-то хватит? – усомнился тот.

– Если заложите там, где укажу, то будет даже с избытком, не сомневайся. Я специально с запасом брал, – направляя катер к опоре у левого берега, заверил я.

Когда причалили, прошёлся с боцманом и указал конкретные точки, где именно нужно будет закрепить взрывчатку и в каком количестве. Ещё и мелом записал прямо на камнях, чтобы не перепутал.

После этого ушёл к себе в каюту собираться в небольшой рейд. Сбросил форму, надел бронежилет, поверх маскировочный костюм, штаны и рубаху защитного цвета, обшитые лоскутами. На голову лохматый же капюшон. Пограничники уже опробовали эту одежонку в деле против хунхузов и остались довольны. Теперь наш черёд.

Сверху выкрашенную в защитный цвет портупею с поясным ремнём, на котором пристроились патронные сумки, подсумки с гранатами, пара браунингов в открытых кобурах, нож, стальная фляга с водой. Рассовал по карманам жгут, индпакеты, аптечку в коробке из-под монпансье. Плоская жестянка прямоугольной формы как нельзя лучше подошла для этих целей. Собирал лекарства, ясное дело, я сам, как и изготовил кое-что.

Наконец подхватил свой карабин Маузера и вышел в кокпит. Команда диверсантов уже ожидала меня на берегу. Ложкин, вошедший в абордажную команду вместо Харьковского, держал на плече мадсен. А кому ещё доверять ручник. Артиллерийский кондуктор у нас лучший пулемётчик, да и статью не обижен, ему и карты в руки.

– Ну что, орлы, готовы? – окинув их взором, спросил я.

В ответ молчание. Ну и правильно, нечего почём зря сотрясать воздух. Обменялся взглядами с боцманом, тот едва заметно кивнул, мол, присмотрю за катером и о мосте позабочусь. На «ноль втором» остаётся он, рулевой Снегирёв, машинист Иванов и кочегар Родионов. Вполне достаточно, чтобы управлять судёнышком, а случись, так и дать отпор. Благо с вооружением на борту умеют обращаться все.

Отойдя от реки, взяли направление на юго-восток в сторону Бицзыво. Я рассчитывал устроить засаду на японский разъезд. Зачем мне это? Ну… Если отбросить всю шелуху, то мне просто захотелось разогнать кровь по жилам. Порывался было присоединиться к пограничникам в их операциях против хунхузов, но был прикован к катеру. А мне, что ни говори, земля ближе. Море – это простор, скорость и калибр. Адреналина там лопатой греби. И всё же именно сейчас, идя сквозь заросли гаоляна, я чувствовал себя по-настоящему живым.

Никакой практической пользы от этого выхода не предвидится. Ну, перебьём мы десяток японцев, это никоим образом не повлияет на будущие события. Только и того, что я удовлетворю свои хотелки. Всё. Больше ничего. Ну, разве ещё парни получат какой-никакой опыт на суше.

Вот взорванный мост совсем другое дело. Восстанавливать его будут долго и упорно, а это задержка в снабжении армии, которая поначалу у японцев и так будет не очень. В Дальнем им достанутся четыреста вагонов, но ни одного паровоза. И всё же железную дорогу они использовать будут, привлекая в качестве тягловой силы китайцев. Так что разрушенный мост им однозначно не в жилу.

Можно было для этого выхода не привлекать моряков и присоединиться к пограничникам, благо по факту я отдан на откуп самому себе? Соглашусь. Но где мне тех пограничников искать? Бутусов вроде как выехал к Цзиньчжоу, но конкретное местоположение неизвестно. Лоздовский, по слухам, бродит в районе Бидзыво, и что он там делает, я без понятия. Другие великовозрастные пограничные начальники со мной и разговаривать не станут. А у меня подгорает. Вот честно, аж кулаки чешутся.

Где искать японцев? Так на дороге, где же ещё-то. Им же нужно установить, в каком они состоянии, насколько проходимы, есть ли поблизости русские части. Ну и вообще нет никакого смысла без видимой на то причины продираться сквозь заросли и бить по бездорожью ноги и копыта.

А вот мы как раз двигались параллельно дороге, придерживаясь зарослей. Нам ведь не нужно стараться покрыть как можно большее расстояние, и пути продвижения для армии мы не разведываем. У охотников задача совершенно иная…

– Всё, братцы. Устраиваемся здесь. Ложкин, ты с пулемётом вот за этим камнем. Будко, ты к нему вторым номером. Задача не столько самому стрелять, сколько обеспечить снаряжёнными магазинами пулемётчика. Вы стреляете по центру колонны. Казарцев, Мещеряков и Дубовский на левый фланг, на вас хвост, задача не позволить никому сбежать. Галанцев и Вруков, бьёте в голову. Я забираю передовой дозор, если таковой будет, а потом присоединяюсь к вам. Первый выстрел за мной, а до той поры лежать, не шелохнувшись. Действовать, как на стрельбище. Не вскакивать, не бежать, не суетиться, стрелять быстро, но в цель, а не абы в сторону самураев. Вы японцев на абордаж брали, не вам их бояться. Вопросы? Вопросов нет. Тогда набрались терпения и лежим, не отсвечиваем.

Сам я устроился на правом фланге, чтобы иметь возможность контролировать весь личный состав. Ну и противник ожидается слева, а значит, передовой дозор уйдёт вправо. Ну это понятно. Заодно присмотрю, чтобы не обошли, всё же опыта у меня гораздо больше.

Место для засады приметил хорошее. Верстах в двух от станции на гребне небольшого пологого холма. Траву тут изрядно повыбила скотина, поэтому дорога, что в полутора сотнях шагов от нас, как на ладони. Похоже, крестьяне сейчас предпочитают выпасать живность поближе к домам, вот и обходимся без соседей. Слишком уж много по округе бродит вооружённого люда. Причём если с хунхузами местные худо-бедно научились сосуществовать, то с военными дела обстоят куда хуже.

Сомнений в том, что мы тут непременно что-нибудь да высидим, у меня нет. Не сегодня, так с утра тут непременно кто-то появится, потому что самураи должны занять Пуланьдянь именно что завтра. Вот тут-то мы их авангард и встретим, постреляем малость и отойдём к реке.

Я глянул на своих бойцов и в который уж раз недовольно покачал головой. Оглобля, именуемая пехотной винтовкой, совершенно не подходит для диверсионного рейда. Тут бы кавалерийский карабин, но попытки раздобыть их не увенчались успехом. Что было, уже выгребли. В лучшем случае имелись драгунки, но они не больно-то и короче.

Сидеть в засаде та ещё морока. И уж тем более, когда у тебя под рукой семеро парней, ни разу не имеющие соответствующей подготовки. Если бы не мои систематические проверки, так они ещё и курить взялись бы, а то и вовсе сели кружком в картишки переброситься. Ну или вообще принялись бы играть в бабки. Утрирую, конечно. Но ну его в пень с такими бойцами устраивать засады.

Понимаю, что сам дурак. Но вот загорелось, ударила шлея под зад да моча в голову, и я помчался вперёд бегом, скачками. Моряки они отличные, но вот разведывательно-диверсионная группа из них, как из свиньи балерина. Честное слово.

К четырём пополудни я окончательно осознал, насколько же принятое мною решение тупое и безответственное. Но и свалить просто так уже не мог. Решил обождать до темноты, а там спуститься на дорогу и прямо по ней до железки и дальше к мосту, на катер. На этом всё. Хватит с меня сухопутных выкрутасов, далее действовать только с воды. Если только присоединиться к пограничникам. При мысли о полуроте Лоздовского у меня опять пошёл зуд по всему телу. Ну вот что ты будешь делать!

За час до заката, когда я уже был готов отдать команду сворачиваться, из-за поворота появились трое японских кавалеристов, унтер и двое рядовых. Держатся насторожённо, всё время контролируя свои сектора и высматривая опасность. Судя по всему, передовой дозор. И исходя из численности, явно не авангарда армии, а скорее небольшого разведывательного отряда.

Глянул на своих парней. Но те молодцами, замерли, словно истуканы, только глазками зыркают. А мне сразу стало не по себе. Не за свою тушку беспокоюсь, а из-за того, что, возможно, подставил доверившихся мне ребят. Ведь японцев может оказаться и полный эскадрон, а это полторы сотни кавалеристов. Причём воинственных и решительных. Хотя бы потому, что им пока ещё неведома горечь потерь.

На удалении в полторы сотни шагов от дозора появился и основной отряд. Я облегчённо выдохнул, когда из-за поворота вытянулся хвост небольшой колонны. В общей сложности двадцать четыре кавалериста, сиречь разведка. Впереди о чём-то мирно беседуют двое офицеров. А вот унтер время от времени перемещается вдоль колонны и делает подчинённым внушение, чтобы не расслаблялись и бдели.

Пока есть такая возможность, я взял фотоаппарат и сделал снимок. Родионов остался на катере, а материалы, что ни говори, не помешают. Кадры перед боем и после. Был бы Дмитрий, заснял бы и в процессе. Глядишь, подобрали бы ему местечко, так и вовсе на киноплёнку зафиксировал бы. Увы, но уменьшить количество стрелков или экипаж катера на условно враждебной территории я позволить себе не мог.

Пропустил дозор, и когда колонна оказалась напротив нашей позиции, посадил крестик прицела на спину одного из всадников, перекрывшего собой товарища. Затем плавно потянул спусковой крючок. Выстрел вышел громким и хлёстким. Дистанция плёвая, прошив первого японца, пуля сразила и второго.

Тут же загрохотал пулемёт, и затрещали винтовки. Приказы офицеров и унтера, крики раненых, ржание лошадей. Пулемёт ещё расстреливал магазин, когда я передёрнул затвор и поймал в прицел третьего дозорного, едва начавшего разворачивать лошадь. Наконец мадсен затих, и вдогонку раздалась винтовочная разноголосица.

Двое офицеров выхватили мечи и пустили своих лошадей вверх по склону. Я успел передёрнуть затвор и выстрелить навскидку. Впрочем, от этого не менее точно. Вырвавшийся вперёд самурай взмахнул руками и отвалился на круп лошади. Я вновь дёрнул затвор, и рука сама легла на шейку ложа, а палец нашёл спусковой крючок. Мгновение, и карабин вновь грохнул, опрокидывая второго офицера. Следующим выстрелом я достал одного всадника.