Priest: Легенда о Фэй. Том 1

Published originally under the title of 《有匪》

Copyright © Priest

Russian edition rights under license granted by 北京晋江原创网络科技有限公司

(Beijing Jinjiang Original Network Technology Co. Ltd)

Russian edition copyright © 2025 Xlm Ltd

All rights reserved

© Издание на русском языке. ООО «ЭксЭлЭм», 2025

Однажды наступит тот день, так и знай, —
ты переступишь Чернильные воды,
оставишь уютный горный свой край,
очнешься под сумрачным небосводом.

Глазами своими увидишь тогда,
как рушатся неприступные горы,
как, превращаясь в сухие поля,
умирают морские просторы.

Но помни: клинок всегда смотрит вперед,
судьба твоя – на острие.
Пока не настанет его черед,
лучик надежды искрится во тьме.

* * *

Легенда о Фэй – «有匪» дословно с китайского переводится как «Разбойники». Иероглиф 匪 (пиньинь fěi), «бандит, разбойник», «злой», по произношению созвучен с 翡 (пиньинь fěi), «перья зимородка», который и является именем главной героини. По сюжету семью Чжоу Фэй и остальных жителей заставы Сорок восемь крепостей также называют разбойниками за неподчинение новому правителю.

Книга 1
Весь дом пронизан ветром в ожидании бури^[1]

Глава 1
Сорок восемь крепостей

…даже если на тебе клеймо «разбойницы», в твоих жилах течет кровь героя, а не грабителя или убийцы. Не опозорь славное имя своих предков.

Шел семнадцатый год правления императора Цзяньюаня Южной династии Поздняя Чжао.

Наступила весна, ивы уже покрылись сережками, а на диких яблонях только-только распустились цветы. В Сорока восьми крепостях, что в горах Шушань, два юноши мерились силой. Тот, что постарше, высокий и крепкий, как гора, в руке сжимал копье. Хищным взглядом он уставился на противника, стараясь не упустить ни малейшего движения. Второй – на вид не старше пятнадцати, – высокий и стройный, непринужденно держался за рукоять короткого меча и со стороны казался воплощением мастерства и изящества молодости.

Вокруг них толпились другие ученики, то и дело перешептываясь. Один из них, совсем еще мальчишка, с любопытством уставился на бойца с мечом и тихо спросил у соседа:

– А кто это сражается с дашисюном^[2]? Он силен?

К счастью, рядом оказался ученик чуть постарше, да к тому же любивший поучать других. Вместо того, чтобы ответить прямо, он покачал головой и добавил своему тону загадочности:

– В жизни не догадаешься. Смотри, они начали!

Новичок тотчас весь вытянулся, привстав на цыпочки, и увидел, как их старший брат по учению, вскрикнув, с силой метнул копье в противника, и оно устремилось вперед, точно гадюка к добыче. Боец в ответ лишь лениво отклонился: казалось, будто ему это движение вовсе никаких усилий не стоило.

Запястье старшего бойца задрожало, он сделал шаг вперед и вложил в удар едва ли не половину всей своей мощи. Копье в тот же миг с жужжанием вновь полетело в сторону соперника.

Это была «Атака горы Наньшань», наследие одной из школ Сорока восьми крепостей – Цяньчжун, школы Тысячи Колоколов. С помощью этого приема можно легко вытеснить противника с поля боя, ежели тому не хватит силы или мужества вовремя дать отпор.

Однако юноша с мечом в руке держался спокойно. Он плавно, как облако, отступил на полшага и выставил клинок перед собой. Дон-н! Копье попало прямо в меч и, едва его коснувшись, соскользнуло, словно рыба. Оружие в руках бойца слегка покачнулось от удара, сам же он лишь улыбнулся и тихо сказал:

– Осторожнее.

В тот же миг клинок в его ладони будто удлинился. Юноша не делал никаких резких движений – просто взмахнул мечом и выпустил его, да так, что тот змеем взмыл ввысь. Воздушным приемом «Натяжение жемчужного занавеса» он вырвал копье из рук противника.

У новичка, все это время наблюдавшего за боем, дыхание перехватило от страха. Замерев, он внимательно слушал своего соседа:

– Это молодой мастер Ли, племянник главы наших Сорока восьми крепостей. Она лично обучала его, немудрено, что он так хорош. Лучший в нашем поколении! – ученик назидательно поднял палец вверх и взглянул на застывшего в изумлении младшего. Тот нахмурился, будто узнал что-то очень важное, и снова повернулся к площадке для учебных боев.

Молодой мастер Ли с теплотой, безо всякого высокомерия улыбнулся, подобрал упавшее копье двумя руками, тем самым проявив глубокое уважение к сопернику, и вернул его владельцу:

– Вы позволили мне победить, шисюн^[3]. Благодарю за наставления.

Господин Ли – человек благовоспитанный и учтивый, конечно, оспаривать его победу никто не стал бы, а потому проигравший забрал свое копье и, немного покраснев, слегка кивнул:

– Я не позволял.

Не проронив больше ни слова, он ушел.

– Шисюн Ли, научите и меня! – никак не унимался один из наблюдавших учеников, пытаясь непременно привлечь к себе внимание молодого мастера.

– Шисюн Ли талантлив и благороден, – подметил старший ученик, поучавший все это время новичка. – Ежели учит кого-то, никогда не перегибает палку, со всеми держится очень дружелюбно. Если чего-то не понимаешь, спроси его, он никогда не откажет в помо…

Договорить он не успел – кто-то внезапно прервал его:

– Прошу прощения.

Обернувшись, младшие ученики, без умолку шептавшиеся друг с другом, не поверили своим глазам: к ним подошла девчонка! Опрятная и одетая в короткое платье, копну волос она собрала в высокий пучок, как обычно делали мужчины. Ее белоснежная кожа оттеняла холодные, точно лед, глаза, в которых теплились еще искорки детской наивности. Украшений она не носила и без них казалась еще более стройной и изящной.

Учеников школы Тысячи Колоколов часто называли благородными и справедливыми, однако на самом деле им куда больше подходило иное описание – безрассудные и неудержимые, а вместе с ним и прозвище – школа Диких Собак. Все они как один были лысыми монахами, и о том, чтобы в их ряды затесалась девушка, не могло быть и речи. Да в этих местах даже из птичьих яиц никогда не вылуплялись самки! Новичок, увидев перед собой девчонку, к тому же такую хорошенькую, на мгновение потерял дар речи и не знал даже, как ему следует отвечать.

Стоявший рядом соученик поспешно оттолкнул его в сторону и с уважением обратился:

– Шицзе^[4] Чжоу, прошу прощения!

Взглянув на него, она лишь слегка кивнула. Однако неловкая заминка успела привлечь внимание толпы зевак, которая тотчас молчаливо расступилась, пропуская девочку вперед. Молодой мастер Ли уже вовсю раздавал наставления обступившим его младшим ученикам, но, ненароком подняв глаза, тоже приметил сестру. Губы его тут же расплылись в улыбке:

– Фэй, сразимся?

Но она промолчала, будто его не существовало вовсе, и ушла, даже не подняв головы.

– Фэй? Чжоу Фэй? – новичок проводил ее взглядом и пробормотал: – Она…

– Да, – кивнул ученик, стоявший рядом, а затем напомнил: – У шицзе Чжоу скверный нрав. Будь с ней повежливее, если пересечешься снова… Но она не станет водиться с такими, как мы, так что вряд ли ты еще хоть раз ее увидишь.

Для красивой девушки дурной нрав не проблема, решил новенький и, не приняв его слова близко к сердцу, полюбопытствовал:

– Шисюн Ли – племянник главы Ли, а шицзе Чжоу – ее драгоценная жемчужина. Наверняка их обучали одним и тем же приемам. Ты только что говорил, что молодой господин Ли лучший в нашем поколении. Неужели он сильнее своей сестры?

– Она же единственная дочь главы: повезло, что мы вообще увидели ее! Думаешь, кто-то достоин скрестить с ней мечи? – отмахнувшись от новичка, соученик быстро переключился на поле боя, желая во что бы то ни стало тоже испытать себя: – Сегодня редкая возможность получить несколько наставлений от самого шисюна Ли!

Тем временем «драгоценная жемчужина» в одиночку прошла три сторожевых поста и прибыла во двор Ли Цзиньжун, главы Сорока восьми крепостей. Как только она вошла в комнату, сразу увидела стоящую к ней спиной женщину, а в руках у нее – хлыст толщиной с большой палец; взгляд Чжоу Фэй невольно задержался на нем. Девочка открыла рот, собираясь поприветствовать мать, но холодный окрик Ли Цзиньжун опередил ее:

– На колени!

Решительно проглотив слово «мама», Чжоу Фэй нахмурилась, молча вышла во двор, приподняла край платья и послушно последовала приказу, но не успела она коснуться вторым коленом земли, как Ли Цзиньжун внезапно развернулась и ударила ее хлыстом. Ресницы дрогнули, и девочка стиснула зубы, сдерживая вырывающийся от боли стон. Подняв голову, она гневно воззрилась на мать с немым вопросом.

– Встань на колени как следует, бесстыдница! – крикнула Ли Цзиньжун. – Пользуешься своим положением, издеваешься над слабыми! Разве я учила тебя подлости?!

Лицо Чжоу Фэй оставалось невозмутимым, она дерзко выпалила:

– Да что я сделала?!

От одной только мысли о том, что натворила эта маленькая негодница, виски Ли Цзиньжун сдавило от боли. Она погрозила дочери пальцем, прикрикнув:

– Небеса все видят!^[5] Я попросила учителя Суня быть твоим наставником. А ты осмелилась проявить неуважение в первый же день учебы! Что будет, когда ты встанешь на ноги? И родителей своих вовсе позабудешь?

Чжоу Фэй не задумываясь возразила:

– Этот старикашка нес чепуху и своими словами только вредил ученикам. А я даже не врезала ему. Считай, что легко отделался!

Не успела она договорить, как Ли Цзиньжун снова ударила хлыстом:

– Кому это ты собиралась «врезать»?

Мастер Ли была беспощадна. Чжоу Фэй не нарочно слегка отклонилась в сторону и почувствовала, как с нее будто слой кожи содрали. В ушах загудело, а зубы прикусили язык так сильно, что рот тут же заполнил металлический привкус крови.

– Господин и двух слов поперек тебе не сказал, а ты толкнула его. Мало того, посреди ночи вы лишили его сознания, раздели, связали, заткнули несчастному рот, да еще и подвесили на дерево! Если бы не горная стража, освободившая его сегодня утром, разве он остался бы еще в живых?!

Только Чжоу Фэй собралась что-то сказать в свою защиту, Ли Цзиньжун разозлилась пуще прежнего, замахнулась и ударила так сильно, что спина девочки превратилась в кровавое месиво, а сам хлыст и вовсе порвался.

На этот раз наказание вышло действительно жестоким. Чжоу Фэй злобно уставилась на Ли Цзиньжун и выдавила сквозь зубы:

– Значит, ему повезло, что не сдох!

Мать едва не придушила упрямицу, но вдруг услышала чьи-то шаги. Вошедший не пытался скрыть своего присутствия, как это делали мастера боевых искусств, и по мере приближения лишь слабо покашливал.

Взгляд разъяренной главы Ли резко потеплел, она глубоко вдохнула, пытаясь усмирить свой гнев, после чего, насилу успокоившись, с невинным видом обернулась навстречу гостю:

– Что за негодяй посмел тебя потревожить?

Мужчина шел медленно, каждое его движение было исполнено спокойствия и изящества. Красивое лицо казалось немного болезненным, на плечи он накинул небесно-голубое одеяние ученого, которое еще сильнее подчеркивало его высокий рост и нездоровую бледность кожи.

Гостем оказался отец Чжоу Фэй – Чжоу Итан.