При первых же звуках приближающихся советских вертолетов из дальней секции полуразрушенного штаба показалась комитетская оперативная группа, уже не в полном составе. Их должно было быть восемь, а я насчитал только четверых. И то, один, прихрамывая, опирался на плечо товарища, а у второго была рука на перевязи. Им тоже хорошо досталось. Часть командования нашей заставы тоже уцелела, офицеры пытались организовать проверку уцелевшего состава, но пока все шло безрезультатно. Не хаос, конечно, скорее, просто неразбериха.

Штабники собрались на открытом месте у полуразрушенного здания, но о чем они там говорили, мы не слышали. Да и, в общем-то, несложно догадаться. Явно ничего хорошего сказано не было – все всё понимали и результат был очевиден. Заставу отстояли, но какой ценой?

У первой казармы также была небольшая группа уцелевших бойцов – среди них я заприметил лысого майора Сергеева. Тот тоже был легко ранен в плечо – пропитанный кровью бинт, наложенный поверх кителя, говорил сам за себя. Был среди них и Мышкин и другие «постовики».

Заприметив наше приближение, они сначала чуть было не открыли по нам хаотичный огонь, ошибочно приняв за духов, благо вовремя спохватились, когда я громко окликнул своих… ну, это и неудивительно, после всего пережитого…

Следом за штурмовыми вертолетами прилетело и два новеньких Ми-8, на одном из которых был кто-то из вышестоящего командования с отдельной охраной, а на другом даже несколько медиков и связисты. Последние принялись организовывать связь, хотя работать предстояло почти с нуля. Командование заставы доложилось, получили какие-то инструкции. Бардак, он и есть бардак, как ты его ни подметай… Минут через пятнадцать оба Ми-8 улетели, забрав с собой тяжелораненых офицеров и нескольких бойцов. Заодно забрали и найденные БОВ и Рашида, вместе с ним улетел и Киреев – как сопровождающий. Он-то всю дорогу слушал и понимал, что это важный момент. Так, так… значит, по отправке содержимого «телеги» мне ничего узнать не удастся? Прискорбно, ну да ладно. Некритично. В конце концов, это не мое дело, что там КГБ дальше будет делать с такой суровой находкой. Этим пусть занимаются обученные люди, должны же быть какие-то инструкции… А я и так сделал больше, чем нужно. У меня задач таких не стояло.

Что ни говори, а работы у нас теперь было очень и очень много: тушение пожаров, разборка завалов повреждённых помещений, патрулирование, уборка тел и оказание первой помощи оставшимся раненым. Нужно восстановить сигналку, наблюдение. Организовать связь, доложить командованию, соседним заставам. Организовать патрулирование, усиление постов. Все это нужно сделать без лишних промедлений. Я и так сильно устал, сутки почти не спал, а со всем этим ещё столько же не буду. Работал как все и под конец дня был уже никакой.

Мне бы жаловаться… кому-то вон пришлось намного хуже!

Едва раненого Рашида посадили в вертолет – всю дорогу к заставе его пришлось тащить на себе, потому что сам он идти не мог – потому кто-то прострелил ему обе ноги, все силы были задействованы для организационно восстановительных работ. Работали все: и солдаты, и офицеры, погранцы и люди Киреева. Для всех нашлась работа. Никто не считался, мол, я офицер, ты – сержант, иди работай! Такого не было.

По итогу, через семь часов удалось более-менее навести порядок и организовать дальнейшую службу, частично восстановить периметр. Соседи прислали помощь: на двух УРАЛах тридцать вооруженных человек усиления. С собаками, конечно же. Временно.

По итогам выяснилось, что из шестидесяти двух человек личного состава нашей погранзаставы в результате неожиданного штурма погибли четырнадцать, ранеными были ещё двадцать три. Связь кое-как восстановили.

Первая телега ушла лишь ночью этого же дня – и то хорошо. Старший прапорщик Мышкин рвал и метал, пока настраивал все…

Начальник погранзаставы понимал – по шапке ему прилетит, хотя по факту, он-то при чем? Тут от него немногое зависело.

Я много думал о произошедшем – Рашида Фахдлана увезли – вопросов к нему было предостаточно. Будет разбирательство, пришлют особистов. А что же по БОВ?

Уже вечером, когда стемнело, я подошёл к Князеву. Тот был лейтенантом.

– Что, Громов, заняться нечем? – спросил тот, занимаясь чисткой своего ПКМ.

– Я по другому вопросу. У Рашида здесь был свой человек, он нарушил связь, дал душманам карту расположения объектов… Они били прицельно, не абы куда, а в порядке очереди. Сначала вывели из строя узел связи, потом штаб, далее казармы…

– С чего ты решил?

– А как ещё объяснить тот факт, что с четырех утра, прямо перед нападением, вдруг пропала вся связь? К нам с опозданием пришла «телега», где соседи предупреждали. И имя Рашид, оно ведь не афганское. Он таджик и крот, скорее всего, тоже. Нужно его найти, пока не сбежал.

Князев слушал молча, насторожился.

– А почему он должен сбежать? Вряд ли ему что-то угрожает.

– Завтра утром сюда прибудут особисты. Начнется расследование.

– Хм… действительно! Но на заставе много людей, таджиков по национальности, как ты его вычислишь?

– Их тут восемь. Я уже проверил.

– А почему ко мне подошёл? Почему не к командованию заставы?

– Один из заместителей как раз таджик. А тебя я уже более-менее знаю. Был бы Киреев тут, я бы к нему подошёл.

– Так… – Князь явно был озадачен. Несмотря на то, что он офицер, видно было, что ему куда привычнее крошить врагов из пулемета, чем заниматься поисками крота-предателя. – И что предлагаешь сделать? Подойти к каждому из этих восьми и спросить: мол, это ты крот?

Я невесело усмехнулся.

– Бойцов я и сам прижму. А вот с тремя офицерами уже бессилен. Один из них майор.

Говорил я спокойно, но с напором на то, что нужно действовать и как можно скорее.

– Угу… а почему ты думаешь, что он ещё здесь?

– А куда ему отсюда деться? – возразил я. – Автоколонны отсюда сегодня ещё не уходили, а в числе погибших он точно числиться не будет. Как все началось, вероятнее всего, тот забился в самую далёкую дыру, потому что знал, куда будут бить из минометов, а куда нет. И сейчас он вряд ли готов к тому, что его будут брать.

– Ладно, понял. Сейчас возьмём пару ребят, для усиления и…

– Нет, спугнем! – решительно перебил я лейтенанта. – Сами будем брать!

Князев снова удивился, рассеянно улыбнулся.

– Интересный ты человек, прапорщик. Как зовут?

– Максим.

– А я Колян. Ну, давай… – здоровяк отложив разобранный пулемет в сторону и наскоро вытерев руки, испачканные в масле и саже, о ветошь, поднялся на ноги. – С чего начнем?

Глава 5. По следам

Мы неторопливо двигались в сторону третьей казармы, что была отведена под офицерский состав. Она была самой дальней и при минометном обстреле не пострадала.

Уже был закат, темнело. Денек выдался ну очень насыщенный и сложный. Мне бы поспать по-хорошему, а я в детективы заделался. Ну а как иначе? Забить и просто махнуть рукой? Ага, было уже, проходили! Махнули рукой и СССР просрали…

Здание казармы было разбито на две части: правая – это жилая часть, а левая – хозяйственный склад, где хранилось всякое материальное барахло, необходимое для обеспечения службы. Вернее, то, что в данный момент было не нужно, а в процессе служебной жизнедеятельности по-любому пригодилось бы. Там же был и инструмент, запасная резина для техники и даже двигатель от неисправного ГАЗ-69, который кто только ни пытался чинить. Сам транспорт, вернее, его останки, стояли сразу за складом, под кривым деревом.

Именно здесь и должен был обитать старший прапорщик Алиев.

Лейтенанта Князева я взял не просто так, могли возникнуть проблемы. Контрразведчик окажет поддержку в случае чего, если ситуация выйдет из-под контроля. Ему я сказал, что проблемы могут быть с офицерами… И одним старшим прапором. Этот фрукт сам по себе был проблемным – с ним сложно было найти общий язык.

Договориться удавалось не всем.

Алиев Умар Юсуфович – старый воин, ему около пятидесяти, хотя выглядел он на все шестьдесят. Невысокого роста, но крепкий… По комплекции он мне чем-то напоминал нашего старшину, прапорщика Лось… Ключевая особенность – крайне вздорный характер, потому что он был контуженным ещё в восьмидесятом году, когда сороковая армия только заходила на территорию Афганистана. Рядом с ним тогда снаряд рванул, прапорщик в госпиталь попал, где и стало ясно, что у него новые черты появились.

Чуть что, Умар терял над собой контроль, начинал орать и почти что плеваться. Особенно конфликтно получалось с бойцами и сержантами. Но и молодых офицеров он легко бесоебил, отчего те пасовали и уходили ни с чем. При любом неудобном вопросе у прапора эмоции били через край. Морда краснела, глаза выпячивались, словно у яростного таракана… Добиться чего-то вразумительного от такого было непросто. Зато с имуществом полный порядок – охранял его, будто бдительная собака припрятанную сочную кость.

– Ну и как мы его раскусим? – спросил лейтенант.

– Я все возьму на себя, это несложно. Нужно начать издалека. К тому же, я тут немного подготовился. Ты главное – подыгрывай…

– А! Как скажешь, – Князь невозмутимо пожал плечами. Кажется, его это даже забавляло. – А если это не он?

– Как только я это пойму, пойдем дальше. Но я не просто так выбрал именно его. Именно за то, что непредсказуемый. На такого никогда не подумают. Идеальная отговорка.

– Ну, может, ты и прав. Но что могло бы заставить его сотрудничать с духами?

– Пока не знаю. Например, тот факт, что он таджик. Они жадные, хитрые. А прапоры особенно. Знаешь, где он был во время обстрела?

– Где?

– А никто не знает. Не на позициях, не на боевых постах и не с автоматом в руках. Он был здесь, прятался. А может, ушел с заставы… Если бы духи нашли его, он бы нашел способ сдаться и уйти целым и невредимым. Но это уже мои догадки…

Я и в самом деле узнавал – пока мы несколько часов разгребали завалы первой казармы, восстанавливали линию электропередач, сразу трое солдат подтвердили, что старший «кусок» Алиев в обороне заставы не участвовал. По крайней мере, с автоматом в руках его точно никто не видел. Потом, конечно, появился, правда, аж в районе КПП, с каким-то баулом.

Дверь на склад была приоткрыта, внутри полумрак. В конце прохода горели две тусклые лампочки, «сороковки», наверное.

– Думаешь, он там? – спросил Князев, заглядывая внутрь.

– А где ему ещё быть? Это же его склад! Он тут начальник и подчиненный в одном лице!

Табельное оружие у меня при себе имелось и прежде чем идти к Князеву, я его прихватил его с собой. Все это время оно хранилось в дежурке – не потому, что не нужно, а просто непрактично. У большинства офицеров и прапорщиков были получены и автоматы, и пистолеты. Это дополнительная ответственность, а в реальном штурме толку от пистолета «Макарова» мало. Сам факт хранения пистолетов в сейфе дежурной части – временная, сугубо местная мера, принятая незадолго до моего появления здесь. Для меня это было странно, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Конечно, хранили не все, несмотря на имеющийся устный приказ от начальника пограничной заставы. Когда на нас напали духи, я даже и не подумал забирать его из дежурной части, а сейчас подстраховался – держал его в кармане штанов. У Князева был свой, кажется, тот его не сдавал. Остальные члены группы уже были на отдыхе – у них вообще два дня прошли в напряженном режиме.

Я медленно вошёл внутрь. Запахло пылью, мышами и какой-то едой… Что-то странное, будто здесь что-то готовили. Бред какой-то.

Скрипнули доски.

Рядом я случайно нащупал что-то влажное. Потрогал – мясо. Огромный окорок на столе, в нем торчал нож.

Я шагнул дальше, по полу покатилось что-то металлическое.

В дальнем конце раздался какой-то шум, шорох. Что-то упало. Определенно, здесь на складе кто-то был и совершенно точно, что не крысы. Запах пищи становился отчетливее.

– Эй, кто там? – вдруг раздался из глубины суровый голос, с некоторым акцентом. Ну, точно, Алиев таджик по национальности. Впрочем, я и не сомневался, ведь застава как раз и стояла на границе Афганистана с Таджикской ССР.