Впрочем, долго размышлять на эту тему не удалось, несмотря на сладкое укрытие меня оглушило многоголосьем вопля: «Сюрпри-и-и-и-з!» А после натурально выкинуло из торта! Под музыку, под которую я могла бы танцевать, меня закружило над ним, как в балете, и только благодаря этому я не сразу поняла, что платье на мне… растворилось!

Я осталась в розовом корсете и чулочках, и, когда комната перед глазами перестала кружиться, я увидела хмурого темноволосого молодого мужчину с полыхающим огнем глазами. Который резко произнес:

– Что. Это. Такое?!

3. Кириан

Ненавижу свой день рождения!

Еще в детстве я чувствовал себя странно, когда мне дарили подарки, а сестрам приходилось ждать еще две недели до Нового года, чтобы распаковать свои яркие праздничные коробки. Но еще больше я ненавидел его за обязательную отцовскую речь за завтраком, которая всегда начиналась с перечисления по пунктам того, что я не успел сделать в минувшем году, и что обязательно должен сделать в следующем.

Подарки давно стали данностью, сложно удивить чем-либо дракона, которого зовут Кириан Тиберий Александр Эррадор Третий! Но мои друзья пытались. В позапрошлом году мне притащили часы, которые замедляли время: Нортон нечаянно (а может, специально, я не всегда понимал этого парня!) запустил их, и мой день рождения растянулся на три дня. В прошлом меня пытались накормить каким-то странным десертом, который оказался соленым, а не сладким. Развод года! Потом мне еще две недели странные сны снились.

В этом году мне клятвенно пообещали ничего не дарить, всего лишь устроить в мою честь вечеринку. Поверил ли я? У моих друзей было немного специфическое чувство юмора, поэтому ни на норд. Я ждал какой-то подставы, чего-то необычного… У Нортона отец управляет Межмировым бюро, так что с него станется достать для меня капибару из немагических миров!

Впрочем, когда я вошел в гостиную городского особняка отца Седрика, а все закричали:

– Сюрприз! – то первой моей мыслью было: лучше бы мне подарили капибару.

Потому что из маняще-прекрасного бело-розового многоярусного гигантского торта выпрыгнула не менее прекрасная балерина. В большой комнате находились почти все мои друзья, но я не мог оторвать взгляда от девушки, которая напоминала танцовщиц в пачках, что украшают старинные дорогие шкатулки. Мягкие локоны цвета белого золота, жемчужная кожа, нежные губы, вздернутый нос и плавные движения. Она кружилась в вихре… и теряла одежду. Пока не осталась в том виде, в котором появляться в обществе уже неприлично.

– Что это такое? – прорычал я, чеканя каждое слово.

– Сюрприз же, – рассмеялся Седрик. – И твой подарок, Кир!

Ресницы прекрасной балерины дрогнули: на меня уставились огромными глазищами небесного цвета. Насторожено, испытующе, со множеством эмоций в одном только взгляде.

– Это человек, – я шагнул вперед, чтобы убедиться в своей правоте. Но нет, это была не хитрая иллюзия: балерина оказалась живой.

– Это иномирянка, – пояснил Нортон. – Отец сказал, что в этом году у нас почти вышел лимит на извлечение иномирян из их естественных миров. Но одно место осталось, и я смог протащить ее сюда. – Он похлопал меня по плечу. – Все ради тебя, мой лучший друг. Владей и наслаждайся!

– И торт не забудь попробовать, – рассмеялась Рута. – Мы его в кондитерской месье Ламбера заказали!

Иномирянка? Это многое объясняло.

Я по-другому посмотрел на свой подарок. До этого момента думал, что это просто танцовщица, которой заплатили половину стоимости торта от Ламбера. Чтобы выпрыгнула в нужный момент, исполнила танец, а потом исполнила еще один танец в моей спальне… Подарок не самый оригинальный, но с парней бы сталось такое заказать. Но иномирянка?! Это же совершенно другое дело.

Иномирян нельзя вернуть в их мир. С момента, как они попадают в наш, они принадлежат тому, кто их сюда «пригласил», или тому, кому их вручили. Подарили.

Теперь я «счастливый» владелец иномирянки… Как ее зовут?

– Почему она молчит? Она вообще разумная?

Может, это было совершенно не то, что следовало спрашивать, но я до сих пор не мог прийти в себя от такого «подарочка». Никогда не владел иномирянами, у меня вообще не было питомцев даже в детстве.

– Обижаешь, Кир! – воскликнул Нортор. – Она, конечно, из немагического мира, но разговаривать умеет. Впрочем, мы тебе ее не для задушевных бесед подарили!

Друг поиграл бровями, остальные друзья засмеялись и захлопали в ладоши. Я снова посмотрел на иномирянку и мысленно признал, что Нортон выбирал девушку явно по моим вкусам во внешности. Миниатюрная, с тонкой талией, с густыми светлыми волосами и полными губами. На этих губах я на мгновение залип, представляя, как, наверное, сладко с ней целоваться, и не только… А после наши с ней взгляды пересеклись, и мне показалось, что она не просто разумная, она еще и мысли мои прочитала. Ей они не понравились, потому что в голубых глаза будто застыла ледяная ярость. Девушки на меня никогда так кровожадно не смотрели.

Нортон тем временем продолжил:

– По крайней мере, я успел перекинуться с ней парой слов. А сейчас молчит, потому что я накинул на нее «немоту» и «обездвижку».

– Снимай, – приказал я.

– Ты уверен? – хлопнул глазами друг. – Думал, ты захочешь развернуть подарок в одиночестве. В спальне…

Все снова радостно захохотали. Им было весело, а мне с иномирянкой разбирайся. Идиоты!

Я посмотрел на Нортона так, что тот все понял: сделал рукой пас, и с его пальцев сорвался искрящийся зеленый огонек, долетел до балерины и врезался ей в горло.

Иномирянка сначала закашлялась, глубоко задышала, а затем выдала нечто на тарабарщине, из которой я ни слова не понял.

– Ты не поставил ей заклинание-переводчик? – поинтересовался Седрик, когда девушка выдохлась.

– Поставил, – обалдело сообщил Нортон. – Мы должны ее понимать, а она нас. Но я впервые его ставил, может, что-то пошло не так…

– У тебя с мозгами что-то пошло не так! – вдруг выдала балерина на чистом плионском, а затем полезла к нему через торт. – Верни меня обратно… – и снова какой-то непроизносимый фольклор.

– Торт! – ахнули девушки, но иномирянка уже снесла собой пару ярусов, а затем рухнула с высоты прямо… мне в руки.

Я ее подхватил автоматически: просто не мог допустить, чтобы мой подарок повредился! Все-таки действительно еще не развернул.

4. Кириан

Правда, уже через мгновение я понял, как сильно ошибся. Подхватил я ее легко: балерина весила явно поменьше той самой капибары, о которой я шутил в собственных мыслях. Но раз – она была лишь в полупрозрачном нижнем белье, которое просвечивало и не скрывало нежной кожи, два – все это благодаря ее же усилиям теперь покрывал густой слой сладких сливок, крема и нежного бисквита.

Наши взгляды снова встретились, моя ладонь инстинктивно легла на ягодицы, прижимая к себе. Не знаю, откуда Нортон ее вытащил, но вкусы мои он знал прекрасно. Девушка была словно моей сладкой чувственной грезой. Сладким праздником. Если бы, конечно, не открывала рот.

– Пусти! – как настоящий дракон зарычала иномирянка. Для такого маленького создания голос у нее был густой и глубокий. – Поставь меня на пол, извращенец!

Она принялась извиваться в моих руках и добилась только того, что измазала меня всего кремом и сливками.

– Говорил же, надо разворачивать подарок в спальне, – крикнул мне Нортон, косясь на дергающуюся в моих объятиях девчонку. Сил в ней было, как в котенке: с драконом не справиться. Она добилась лишь того, что я перехватил ее руки, которыми она, кажется, пыталась выцарапать мне глаза, и встряхнул ее, прекращая это представление. Мы не в балете, в конце концов!

– Ты ей ничего не рассказал про наш мир? – возмутился я. С иномирянами же беседы проводят, все им объясняют. Я так думал, потому что никогда не сталкивался с теми, кто только-только попадал в наш мир, и не спрашивал тех, кто у нас жил давно.

– И лишить тебя такого удовольствия, Кир? Нет, она полностью твоя. Говорят, что они даже влюбляются в того, кого видят впервые. Оно мне надо?

Я с сомнением посмотрел на балерину, которая бросила попытки вывернуться из моего захвата и перестала сыпать выражениями, аналогов которого в плионском не было, явно не совсем цензурными.

– Я вообще-то здесь и все слышу, – сообщила она. – Я разумная и не собираюсь ни в кого влюбляться, а вот кинуть в кого-нибудь… – Она покрутила головой и продолжила: – тортом могу!

Девушки, которые и так повскакивали с диванов, когда балерина выпала из многоярусного кондитерского шедевра, теперь вовсе сделали шаг назад, а Рута спряталась за Нортоном.

– Мое платье шила сама мадам Никола, – выкрикнула она. – Я не для этого его надела впервые. А моя прическа…

– Это идея твоего жениха, – напомнил я, – не моя.

– Давайте снова набросим на нее «обездвижку», – предложила Греция, светловолосая девушка Седрика.

Идея была идиотской, потому что с иномирянкой все равно придется объяснятся. Она, конечно, лишена манер, но я теперь ей владею.

– Я ухожу, – сообщил я и направился к выходу вместе с балериной. Все, спектакль окончен.

– А как же торт? – донеслось в спину. Кажется, это снова была Греция.

– Он его обязательно попробует! – рассмеялся Седрик. – Если что, подарок свой оближет.

– Вот же… батман тандю! – процедила балерина.

– Молчи, – рыкнул я. – И так всех повеселила.

– Я?! – Она широко распахнула глаза, в которых сверкнуло крайнее возмущение. – Я себя не похищала! Куда ты вообще меня несешь, приду…

Мне все-таки пришлось запечатать ей рот заклинанием «немоты», потому что в коридоре я столкнулся со Смиррой. Дочь графа Лерстона, по совместительству моя невеста, выглядела безупречно утонченной. Ее платиновые волосы до плеч были завиты и уложены в модную прическу, серебристое платье словно змеиная чешуя переливалось при каждом ее движении, уши, тонкую шею и запястья украшали луриниты – самые дорогие драгоценные камни во всех мирах, мой подарок на годовщину наших отношений. Колец Смирра не носила, намекала, что будет носить лишь обручальное.

Большие зеленые глаза невесты широко распахнулись, когда она пробежалась взглядом по мне и балерине, испачканным в торте. Ее ноздри гневно раздулись – самое большее проявление чувств в исполнении Смирры.

– Кириан, что это?

– Это мой подарок на день рождения. Иномирянка. Нортон постарался.

– Иномирянка, – выдохнула она с облегчением. – Тогда понятно. Ты в автомобиль и обратно?

«Забрось подарок в машину и возвращайся», – говорил ее взгляд.

– По моему виду заметно, что я могу вернуться и веселиться дальше? – зло поинтересовался я. – Как минимум мне нужно принять ванну и смыть с себя торт.

– Я пойду с тобой, – заявила Смирра.

– Нет, – отрезал я. – Этот подарок я хочу развернуть в одиночестве, а ты иди, веселись с остальными.

Я видел, что невесте хочется со мной поспорить, но в следующую секунду она соблазнительно улыбнулась, прошла мимо, проводя пальчиками по моему плечу, и пообещала:

– Я тоже приготовила тебе подарок. Развернешь, когда закончишь с этим.

«Этим» она процедила брезгливо-небрежно и направилась в гостиную, а я тяжело вздохнул и взвалил «подарочек» на плечо. Не потому что было сложно, а потому что надоели уже эти прожигающие взгляды.

Нортон догнал меня в холле.

– Кир-Кир! Не уходи! Ты же не хочешь испачкать мастикой сиденья своего нового магмобиля?

– Предлагаешь подвезти?

– Предлагаю остаться здесь. Родители Седрика все равно в отъезде, а комнат на втором этаже великое множество. Разворачивай подарок, я позабочусь о том, чтобы тебя никто не потревожил.

Это был лучший вариант, поэтому я согласился, вместо выхода, направился по лестнице на второй этаж. Хотелось уже смыть с себя всю эту сладость и рассмотреть подарок. Если в гостиной владение иномирянкой будто приложило меня по голове, то теперь я начинал рассматривать эту идею всерьез.