– Ничего себе у них тут бесплатные ужины! Как они только не разорились с такой-то щедростью…

– Зачем нам бесплатные? – удивился Демьен так, словно не он мне совсем недавно разъяснял, что глупо пропускать что-то, что положено нам по факту проживания в этом роскошном отеле. – Я вообще-то могу себе позволить угостить красивую женщину хорошим ужином. Что скажешь, если я закажу вина? Например, шардоне урожая 1974 года? Мне кажется, оно будет достойно…

Достойно чего Демьен не сказал. Отчего-то смутился, отвел взгляд и добавил:

– Или, может, шампанского?

Я не успела ответить, потому что к нашему столику подошел официант. В руках у него было ведерко, где во льдах утопала бутылка… да-да, именно шампанского!

Вот это да! Быстро у них тут все. Я только успела подумать – и вот! Не мысли же они читают… Или читают?.. Впрочем я ошиблась. Дело было вовсе не в телепатии местного обслуживающего персонала.

– Вам просил передать вон тот господин, – официант обращался исключительно ко мне, совершенно игнорируя Демьена. – В качестве извинений за небольшой инцидент в лифте.

Я обернулась и встретилась взглядом с тем самым важным мужчиной, который умудрился нажать не на ту кнопку. Он покраснел и принялся вытирать со лба выступившую испарину.

– Что еще за инцидент? – прорычал Демьен. – Немедленно верните! Не нужны нам его извинения.

Вид у не при этом был такой грозный, что официант испуганно попятился, явно собираясь выполнить приказ. Только я его остановила.

– Не нужно ничего никому возвращать! Я как раз хотела именно шампанского, – и с вызовом посмотрела на Демьена.

Надо сказать, смотреть на него было истинным удовольствием. А ведь действительно, он чертовски хорош, когда злится. Только сейчас меня его гнев ничуть не пугал и даже не раздражал. Наоборот – смотрела бы и смотрела.

– Но я и сам могу купить нам шампанское! Да вообще что угодно! – он тут же сбавил тон.

– А я хочу это! – капризно заявила я, и сама удивилась, как легко и естественно у меня получилось. Вот что делает с людьми удачный шопинг и новый гардероб!

Мы сделали заказ и уже было хотели вернуться к начатому разговору, как перед нами возник скрипач. Томно закатив глаза, он сыграл прекрасную мелодию. А потом изысканно поклонился мне и принялся играть другую, еще более чудесную. Демьена же он как будто бы не замечал, и, наверное, поэтому тот так злился.

Раз пять мой куратор настойчиво предлагал несчастному музыканту исчезнуть из нашего поля зрения, но тот упрямо продолжал ласкать наш слух. И только когда колдун грозно поднялся из-за стола с явным намерением отобрать у него скрипку и засунуть… куда войдет, несчастный все-таки решил ретироваться.

Потом нам принесли краба, и Демьен вызвался разделать его для меня. И вовсе не потому что я криворукая, а он молодец, а исключительно для того, чтобы красиво поухаживать и сделать мне приятное. Серьезно! Он сам так сказал!

Это было исполнено так непринужденно и очаровательно, что я расслабилась и признала, что в 1974-м наверняка был неплохой урожай шардоне. Так что стоило бы его и попробовать.

Когда с вином и закусками было покончено, меня попытался пригласить на танец прелестный голубоглазый юноша. И это опять же так не понравилось Демьену, что я всерьез стала переживать за то, чтобы этот очаровашка ушел из ресторана с тем же количеством глаз и конечностей, с которым пришел.

Так что танцевала я в тот вечер только с Демьеном. Танцевала, положив голову ему на плечо и наслаждаясь тем, как нежно он обнимал меня за талию… Едва не замурлыкала от удовольствия…

Впрочем, и тут не обошлось без навязчивых окружающих, которые словно сговорившись решили испортить нам вечер.

Стоило покрепче прижаться к широкой кураторской груди, мне начал настойчиво строить глазки какой-то подвыпивший толстяк. Он топтался возле нас и явно собирался вступить в непринужденную беседу. Ну вот, сейчас Демьен опять разозлится, развернется, чтобы осадить наглеца и плечо, на котором я так уютно устроилась, будет изъято из-под моей щеки! К счастью, жена толстяка разозлилась за двоих, так что тому оставалось лишь с позором бежать.

– Тут шумно и душно… А на веранде тихо и свежий воздух… – по-кошачьи сверкнул глазами Демьен.

Никаких возражений по этому поводу у меня не нашлось, так что вскоре мы стояли, тесно прижавшись друг к другу и смотрели на огромный тонущий в огнях город, распластанный прямо у наших ног. И я щипала себя за руку, чтобы убедиться, что это не все сон. И это был не сон… Хотя я не возражала бы, если бы происходящее длилось всю ночь.

И оно могло бы длиться, если бы мы оставались одни.

Но нет. На веранду вдруг ворвался скрипач и попытался сыграть еще одну чудесную мелодию. А когда мой отважный куратор его прогнал, на горизонте возник солидный мужчина из лифта на этот раз с букетом. Он порывался то ли извиниться за «инцидент», то ли позвать меня замуж – я не успела разобрать.

Потому что Демьен, хищно ухватил меня за талию и буквально потащил к выходу, на ходу бросив кому-то: «Запишите счет на мой счет». Мы остановились только возле лифта. Все это – и наш танец и сильные руки на талии – буквально вскружило мне голову.

– Идем, – одними губами произнес Демьен, когда дверцы лифта разъехались в стороны. Взял меня за руку и повел за собой.

Мы вошли в лифт, дверцы закрылись.

Воздух казался наэлектризованным. Колдун смотрел на меня, я – на него, одинаково жадно, одинаково жарко… Дыхание перехватило, но гораздо больше, чем воздух, мне сейчас нужно было кое-что другое. Я сделала шаг к Демьену, обвила его шею руками, резко притянула к себе и поцеловала в губы.

Вот так – просто и без лишних слов. Не понимаю, почему не сделала этого раньше? Чего ждала, на что надеялась? И главное – зачем, если все так просто… Он мне нужен, значит надо брать. А ведь он нужен!

Я всегда это знала. Знала это во время наших перепалок. Знала, когда злилась на него. Знала, когда пыталась убедить себя, что не люблю… Правда, не очень представляла, что с этим делать… Хорошо что наконец разобралась.

Демьен впился в мои губы таким страстным поцелуем, что у меня тотчас ушла почва из-под ног. Я же отвечала с удвоенной страстью, так, словно от этого зависела вся моя жизнь.

С огромной скоростью летели мы на лифте вниз. И так же стремительно двигались к чему-то, чего еще сами не знали, не понимали, но отчаянно хотели. Мы падали и парили, мечтали скорее упасть и не хотели, чтобы это все заканчивалось.

И даже в те дни, когда мы находились под действием приворота, все было по-другому. Как будто не так сильно, не так глубоко, не так серьезно и прекрасно…

Когда лифт снова открыл дверцы, мы не сразу смогли оторваться друг от друга. Да что там – мы не сразу сообразили, где находимся. Я пришла в себя первой и обнаружила, что мы на моем этаже. Что ж, я знаю что с этим делать! Ухватив его за руку, потащила к своему номеру.

Руки дрожали и я не сразу смогла приложить палец к двери. Все-таки эта идея с открытием дверей по отпечатку – не самая удачная. Мы шагнули в темноту номера, одновременно сплетая объятия.

Сейчас все случится…

– Александра, – хрипло прошептал Демьен мне в ухо, отрываясь от очередного поцелуя. – Я…

Я застыла, готовая услышать, может быть, главные слова в своей жизни.

– Мя-а-аф! – в ту же секунду раздалось откуда-то сверху.

И что-то большое и мягкое шмякнулось совсем рядом. По ощущению – на голову Демьену.

– Черт! – прорычал тот, подтверждая мои догадки. И тут же его сдавленный крик перешел в звуки борьбы.

Совершенно дезориентированная в пространстве после всех этих головокружений, я с трудом нащупала выключатель. Щелкнула, и все вокруг залил яркий электрический свет. Прищурившись от рези в глазах, мы с Демьеном замерли друг напротив друга. Впервые я видела его таким – лохматым, как мой домовой, в растерзанной рубашке с оторванными пуговицами, с царапиной под глазом, держащим за шкирку огромного черного кота.

И, надо признать, даже в таком виде он все еще оставался чертовски привлекательным.

– Что это? – куратор помахал котом прямо у меня перед носом. При этом выражение лиц у них обоих было совершенно одинаковое – очень и очень сердитое.

Глава 6

Смотреть на это без смеха было совершенно невозможно. И, не выдержав, я запрокинула голову и громко расхохоталась.

Куратор и кот растерянно переглянулись и совершенно одинаково грозно свели брови.

Мне бы стоило этого испугаться – по всему выходило, что расплата за легкомысленную реакцию будет ужасной. Уж эти двое смогут отомстить за попранное самолюбие – каждый по-своему, но одинаково жестоко.

Однако страшно мне не было. Наоборот, чем больше я хохотала, тем лучше мне делалось. И в голове, и в теле появилась удивительная легкость, которая только росла с каждым раскатистым «ха». Казалось, еще чуть-чуть, и я взлечу, как фея Динь-динь, разбрасывая вокруг себя золотой порошок.

И только когда кот зашипел и принялся изворачиваться и колотить лапами воздух, я нашла в себе силы остановиться.

– Да пусти ты его, наконец, – распорядилась я.

Голос мой при этом зазвучал совершенно по-новому – низко и бархатно. Так иногда бывает, когда вдруг съешь слишком много шоколадных конфет и все еще ощущаешь во рту эту приятную мягкую сладость.

– Ты зачем его притащила? Коту в отеле не место…

– Надо же, а я-то и не знала! Спасибо, что поставил в известность!

Я почувствовала, что начинаю злиться. И, как ни странно, не на кота, а на Демьена. Вообще-то мы сюда не просто так пришли, а с весьма определенными намерениями. А он так легко выпустил меня из рук, остановился. А ведь не должен был! Даже если камни с неба посыплются, землетрясение начнется и балки перекрытия полетят!

А тут просто котик поцарапал – и вот уже все, от страсти не осталось и следа.

– Но тогда зачем? – изумленно спросил Демьен.

И снова я почувствовала наплыв раздражения. Он считает меня идиоткой?

– Разумеется я его не брала. Сам залез в сумку. В ней и нашла…

Я прошла мимо Демьна вглубь комнаты, демонстративно опустилась на софу, забросила ногу на ногу, откинулась на спинку. Не сомневаюсь, выглядело это впечатляюще. Во всяком случае Демьен залип на это зрелище и еще несколько секунд завороженно молчал, явно забыв, что все еще держит на вытянутой руке мохнатого нарушителя.

– Мяф! – напомнил о себе тот.

Спохватившись, Демьен отпустил наконец кота восвояси. Тот шмякнулся об пол и, взглянув на нас с куратором совсем уж нехорошо, бросился под кровать.

– Ты права, коты редкостные самодуры, – кивнул Демьен, соглашаясь с моей версией неожиданно легко.

«Самодур» ответил на это яростным шипением из-под кровати. Внимательный человек расслышал бы в этом звуке многое: и тысячу проклятий, и прогноз повышенной влажности в чьих-то ботинках, и клятву кровной мести. Но Демьену в тот момент явно было не до кошачьих угроз.

– Мы же не дадим одному из них испортить нам вечер? – спросил он и опустился на софу рядом со мной.

Взгляд, которым он при этом смотрел на меня, был таким масляным, что его можно было намазать на булку и съесть на завтрак. И заработать при этом пару десятков тысяч лишних калорий и складочки на боках.

Слово не расходилось с делом. Демьен схватил меня в объятия решительно и резко, сжав с такой силой, словно я чем-то самым дорогим и важным в его жизни, тем, что никак нельзя выпустить из рук. Я чувствовала его жар, его дыхание на своей коже. Еще чуть-чуть, и наши губы сомкнулись бы в самом неистовом поцелуе, который когда-либо видела эта огромная гостиница. Еще чуть-чуть и…

Что-то острое со всей силы вонзилось мне в ногу.

– Ааааааа! – заорала я своим чудным низким голосом и от испуга что есть силы укусила колдуна за губу.

– Черт! – ругнулся Демьен, потирая укушенное место.