Наталья Владимирова: Месть. За что вы меня убили?

Глава 1

Взрыв! Вспышка дикой боли. И наконец благословенная тьма.

Ни звуков, ни запахов, и самое главное – никаких чувств. Хорошо-то как!

Вдали забрезжила яркая точка света, завораживающая, притягательная, и я устремилась к ней. Но почти сразу удушающий аркан заставил меня затормозить, а потом потащил назад. Нет! Я не хочу! Грубым рывком он окунул меня в боль, которая с прежней не могла и сравниться. Меня будто заживо кипятили в масле. Я кричала и не слышала сама себя. Каждая клеточка моего тела взывала к милосердию. И небеса услышали иступленную мольбу, подарив забытье.

Очнулась я в кромешной темноте. Тело ломило так, как если бы меня волоком протащили по мостовой города, привязанной к хвосту взбесившейся лошади. Я поморщилась и ощутила ткань на своем лице. Веки поднять не удалось. Попыталась подвигать хотя бы пальцами, тоже не вышло.

Вокруг витал сладковато-землистый аромат, не сказать, что неприятный, но определенно незнакомый.

Где я? Что со мной? Почему совершенно ничего не помню?

Сердце гулко и болезненно забилось о ребра.

– Пришла в себя, – равнодушно заметил низкий мужской голос с хрипотцой, от которого конечности похолодели, а кожа покрылась мурашками.

Хотела спросить мужчину: «Кто ты?», но изо рта вырвалось невнятное карканье. Горло словно натерли наждачкой. Я закашлялась. Единственное, что утешало, полностью запеленав меня, некто оставил прорези для носовых отверстий и рта. То есть убивать пока точно не собирался.

– Я – твой хозяин, – без слов понял меня незнакомец.

В смысле? Вслух уточнить не успела.

– А ты – моя рабыня, – продолжил безучастным тоном мужчина. – Поэтому будь послушной, и… советую не разговаривать. Все, что интересует, спросишь дня через три. Сейчас, даже если очень постараешься, вряд ли сможешь. Я собрал тебя после взрыва буквально по кусочкам. Поэтому спи и восстанавливайся.

На самом деле, несмотря на множество вопросов, что-то спрашивать у обладателя замогильного голоса у меня не было ни малейшего желания. Только от одного его звука хотелось спрятаться под одеяло и кричать: «Я в домике». К сожалению, движения для меня оказались недоступны.

Впрочем, незнакомец не собирался далее пытать своим присутствием и, судя по звукам, вышел из комнаты. Еще бы забрал с собой страх, разъедавший меня изнутри. Беспомощное положение и боль туманили голову, не позволяя сориентироваться в ситуации, в которую я угодила.

Спустя минуту на месте мужчины появилась женщина – пол и возраст я определила по мягким и мелким шажкам, шаркающим по полу. От нее пахло чесночной похлебкой и розами. Странное сочетание.

Женщина ловко просунула руку под мою голову и, чуть приподняв, прижала гладкую емкость к губам. Пришлось глотнуть. Травяной отвар оказался отвратительно горьким, но моего мнения никто не спрашивал. Глиняный край посуды давил на мои губы до тех пор, пока я не выпила содержимое до последней капли.

Также молча женщина вернула меня в прежнее положение и вышла из комнаты.

Напиток, видимо, имел снотворные свойства, и я провалилась в сон.

Следующее мое пробуждение совпало с приходом девушки. Легкие шаги и приятный голосок указывали на ее молодость, как и тонкий запах здорового пота, смешанный с ароматом корицы.

– Привет, я – Лия, принесла тебе лечебный эликсир, – на одном дыхании выпалила она. Стук рядом с моей головой подсказал, что она поставила свою ношу на тумбочку или прикроватный столик. – Как себя чувствуешь?

Я открыла рот, чтобы поблагодарить, но девушка меня перебила.

– Не отвечай! Тебе нельзя! Хозяин сказал, еще два-три дня так уж точно молчать. Это я, не подумав, спросила для поддержания разговора, отвечать мне не нужно. Я и без того знаю, что все болит, но уже вполне терпимо. Так сказал хозяин. Он очень сильный некромант, раз говорит, что ты поправляешься, значит, поправляешься.

Некромант? Тот мужчина, что объявил себя моим хозяином? Могла бы и сама догадаться по мрачному голосу и жуткому ощущению в его присутствии. Некромант, значит. Ох, это очень-очень плохо. И пусть я не помнила ни себя, ни прежней жизни, однако прекрасно осознавала глубину невезения, оказавшись в зависимости от того, кто поклонялся Смерти.

Но… как я угодила к некроманту?

Девушка трещала без умолку, споро отправляя в меня ложку за ложкой горького отвара. Вот кому я с удовольствием задала бы массу вопросов. Просто находка для шпиона.

– Ты не переживай. За нашим хозяином приходят из самых богатых домов. Он мастер своего дела. Неживое сращивает на раз. Големов собирает из любого мусора – залюбуешься. Тебе страх, как повезло, видано ли, рабыню лечить. Ан нет, хозяин решил тебя на ноги поставить. Значит, вскоре ты будешь бегать.

Но слова девушки меня совсем не успокоили, напротив, сердце готово было выскочить из груди от ужаса. Големы? Нежить? А вдруг они совсем рядом? Ведь я ничего не вижу.

Благо, выпив лекарство, я уснула раньше, чем щебечущая Лия успела покинуть комнату.

Ко мне еще дважды заходила молчаливая женщина и один раз девушка-болтушка, и только после я смогла проснуться задолго до приема лекарства и поразмыслить.

Как и сказала Лия, тело ломило меньше, я явно шла на поправку. Боль с каждым пробуждением становилась все слабее и постепенно стиралась из памяти. Однако взрыв, разметавший меня по округе, я помнила отчетливо. Как там сказал некромант? Собирал меня по кусочкам? Наверное, так и было. Не сомневаюсь, только мелкие частицы и витали в воздухе. Собрать воедино их мог лишь некромант-виртуоз с чудовищным уровнем магии. Но зачем?

Некромант не хотел терять верную рабыню? Я настолько полезна? Хотя, скорее всего, причина в другом. Я знаю нечто важное? Быть может, о взрыве? Кстати, как он произошел? Нечаянно или намеренно? Ох, не о том думаю. Для начала – как меня зовут? Снова не то. Кто я?

До памяти достучаться не выходило.

Попыталась сосредоточиться на ощущениях кожи. Перемотанная тряпками, словно мумия. Я вся такая? А когда меня размотают, буду похожа на лоскутный коврик? Что же со мной произошло, раз я настолько пострадала?

Вопросов становилось все больше. Получу ли я на них ответы? Некромант обещал, что я смогу спросить, что пожелаю. Называть мужчину хозяином даже про себя почему-то не получалось. Как и верить тому, кто объявил о моем бесправном положении рабыни. Я – совершенно точно свободная.

Напряжение не отпускало, а предчувствие голосило, что меня ждет еще немало отвратительных сюрпризов.

В очередной свой приход Лия порадовала.

– Хозяин велел тебе завтра начинать говорить. Но немного. Связки пока нельзя сильно напрягать. Хозяин сказал – все должно быть в меру. Да, и чуть-чуть шевелиться. Но не вставать. И даже не сидеть. Пальцами там пошевелить, или еще чем. Поняла?

Хотелось ядовито поинтересоваться, чем же еще, но проглотила замечание. Даже просигналить, мол мне все ясно, не пыталась. Уже привыкла, что девушка часто что-то спрашивает, и тут же либо сама отвечает, либо вовсе перескакивает на другую тему. Беседа ради беседы. Потерпеть один-единственный день? Легко. Завтра оторвусь по полной и спрошу все, что накипело.

В следующее пробуждение я с облегчением отметила, что боль окончательно отступила. Правда, на ее место пришел зуд. Кожа под повязками пылала. Но от физического дискомфорта меня отвлекли долгожданные кадры из моей прошлой жизни. Они начали мелькать перед закрытыми глазами, наполняя меня восприятием себя.

Я вспомнила любимых маму и папу. Родной очаг. Свое имя – Светомира. И детство.

Я родилась в Фейрине, в небольшом, но невероятно уютном доме с чудесным палисадником и обвитой виноградной лозой верандой. Мы жили с родителями дружно и весело. Единственную дочь обожали и баловали. Нашей семье завидовали окружающие, так как достаток магов среднего уровня позволял не задумываться о деньгах. Но безоблачное счастье оказалось невечным, оно погибло вместе с родителями в страшном пожаре. Мне тогда едва исполнилось четырнадцать лет.

С приходом воспоминаний я ощутила одновременно облегчение и горечь утраты. Страшно жить без прошлого, но и день, когда в академию, в которой я жила и обучалась, нагрянули страшные новости, совсем не то, что хотелось бы воскрешать в памяти.

Заново испытав боль от смерти родителей, я лежала болванчиком и мечтала лишь об очередной порции усыпляющего лекарства. Поэтому, когда мою комнату посетила молчаливая женщина, я даже обрадовалась.

– Здра-авствуйте, – поприветствовала я ее с запинкой.

Связки исправно работали, но с натугой и неприятными ощущениями.

– Здравствуй, – буркнул в ответ немолодой голос.

– Как… вас… зовут? – спросила я, делая длительные паузы между слов.

Но женщина промолчала.

Она напоила меня лекарством и ушла. Я снова заснула. А проснувшись, принялась терпеливо дожидаться Лию. И девушка оправдала мои надежды.

– Здравствуйте, Лия, – с трудом выдавила я.

– Ты разговариваешь! – радостно взвизгнула девушка и даже хлопнула в ладоши. – Как здорово! Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Хозяин говорил, что пока будет очень неприятно. Болит все-таки, да? Но ты пей эликсир, и вместе со сном придет облегчение.

– Конечно… выпью. – Я мысленно улыбнулось в ответ на такое бурное приветствие словоохотливой девушки. В ее компании напряжение, сковывающее меня с самого появления в логове некроманта, немного отпускало. – Только… может… чуть позже?

– Аааа, – догадалась Лия, – у тебя, наверное, куча вопросов. Ведь ты здесь новенькая. Не знаешь, как сюда попала? Так тебя хозяин привез. Сначала Дэй прибежал за повозкой и устроил переполох. А потом они с хозяином привезли тебя уже готовенькую, всю перевязанную. Мы думали клиента из лечебницы, но хозяин никого чужого в дом не забирает, и действительно, чуть позже мы узнали, что в повозке рабыня.

– Я здесь раньше…? – Я запнулась, затрудняясь в выборе подходящего слова. Работала? Трудилась? Жила?

– Не, – снова поняла меня Лия без лишних слов. – Тебя здесь раньше не было. У хозяина всего две рабыни. Ну, то есть раньше так было. Я и Гая.

– Та молчаливая женщина?

– Да. Гая. Мы с ней поочередно тебе лекарство носим. Она не стала с тобой знакомиться, да? Она вообще нелюдимая. Раньше Гая была свободной, говорит, родом из хорошей семьи и настоящее ее имя Гаяна. Ее муж умер, и его родня продала бедняжку. А уже хозяин, когда купил ее, то сократил длинное имя вольной на короткое рабское – Гая.

– Как?

– Что как? Имя дал? Так обычно. Спросил, как зовут, и сказал, что теперь она Гая. Ей стыдно, поэтому она никогда не представляется рабским именем, а своим собственным не смеет. Хозяина боится. И рабскую одежду под хабом прячет, и маску почти не снимает, хотя хозяин не требует в доме скрывать лицо и прочее.

Сейчас, вспомнив свои корни, я Гаяну понимала, как никто другой. Мне тоже было безумно горько осознавать себя рабыней в то время, как мне достался высочайший статус магини по праву рождения. Что я могла натворить, чтобы меня продали в рабство? Да не абы кому, а некроманту! После смерти родителей я оказалась на улице и пошла по кривой дорожке?

– А я? – прохрипела, страшась услышать правду.

– А ты… С тобой стряслась какая-то страшная беда, о которой никто ничего не знает. Хозяин как раз отправился забрать тебя к себе, когда произошел несчастный случай. Он вовремя собрал тело и вернул твою душу на место. Жутко повезло.

– Это он… тебе все… рассказал? – Возможно ли, что я и организовала тот самый взрыв, лишь бы не служить некроманту?

Лия заливисто рассмеялась.

– Нет, конечно. Хозяин редко с кем разговаривает, разве только по работе, да еще с Дэем.

– С Дэем?