– Утвердился в своём желании, – он смотрит на мою грудь и стаскивает с себя кожанку. – Интересные у тебя соски. Такие удлинённые.

– Надеюсь вы берёте меня на работу не из-за этой особенности.

Он усмехается и накидывает мне на плечи свою куртку.

– За последние пять лет, три мои помощницы ушли в декретный отпуск. Ты явно не из тех, кто бредит материнством. Если тебя не трахнут без презика за клубом или у реки, шансы забеременеть в ближайшие годы равны нулю. А значит мне не придётся снова искать помощника.

Я согреваюсь теплом, оставленным его крепким телом и веду носом по кромке кожаного воротника. Аромат кедра и сандала кружит голову, почище текилы.

– Буду знать теперь, что писать в резюме.

– Дуй в машину.

Глава 5

Егор

Уже забыл, когда пускал в ход пистолет. Но этих ушлёпков иначе не остановить.

Усаживаюсь за руль внедорожника, завожу мотор и скольжу взглядом по обнажённым, покрытым мурашками ногам Климовой. Сидит, подол натягивает, а он даже её ляжки не прикрывает. Дивного помощника нашёл. И встаёт на неё, как у подростка на порножурнал, а теперь ещё и грудь с торчащими сосками. Интересно, какие они? Мне кажется, что светло-карамельные… Морщусь и тру переносицу, не зная, как избавиться от картины маслом: Климова в мокром платье виснет на моей руке, выгибаясь от боли, демонстрируя свои идеальные округлости. Спокойно, Егор! Эрекция – нормальный отклик на обнажённое тело молодой девахи. Твою ж налево. Вроде как в тридцать пять негоже идти на поводу у мимолётных импульсов, но сейчас мне хочется отвезти Наталью к себе домой и с остервенением затрахать до криков и хрипов.

– Берёзовая, дом пять, – вклинивается её тихий голос в мои разбушевавшиеся фантазии.

– Что?

– Вы же не знаете, где я живу, – робко улыбается Наталья. – Это мой адрес.

– А… Ну да, – пробую включить джентльмена и настраиваю навигатор. Включаю фоном шансон и выруливаю с набережной на проспект. Жёлтые луны фонарей освещают самую широкую улицу нашего городка. Четыре полосы! Пробок здесь и днём не бывает, а ночью – так вообще пустота. Выжимаю педаль газа и разгоняюсь в момент. Невысокие старинные кирпичные дома сливаются в пёструю ленту. Одёргиваю сам себя. Что за лихачество? И вообще, надо бы отчитать безголовую особу за ночные прогулки. – Ты какого лешего на берег одна пьяная попёрлась?

– Я выросла в этом городе. Мне здесь никогда ничего не угрожало…

– Ключевое слово «выросла»! – перебиваю её. – А ещё клюкнула от души и в распутном платье пошла ловить на живца.

– Да я вроде норму выпила. Просто текила не в меру крепкая оказалась. Потому и пошла проветриться.

– Проветрилась?

– Вполне, – Наталья явно злится, но виду не показывает.

Выпороть бы её, чтобы неповадно было хамить шефу и шляться бухой у реки. Так надавать по заднице, чтобы из головы вся дурь выветрилась… А с губ срывались хриплые стоны! Фантазия живо рисует гибкий стан Климовой, лежащий на моих коленях. Мысленно задираю серебристый подол. Да что за дьявол? И куда я сейчас поеду с пылающими от перевозбуждения яйцами и каменным стояком. В голове сплошная похоть. И плевать, что пятница. В понедельник-то я как на Климову смотреть буду?

Навигатор привозит к двухэтажному дому на четыре квартиры.

– С родителями живёшь?

– От бабушки остался дом за рекой. Мама туда переехала, – Голова Натальи покоится на подголовнике. Мокрые волосы сбились в тяжёлые пряди. Сидит так, словно не собирается выходить. – Спасибо вам. И простите, что нахамила в клубе. Не люблю, когда на женщин смотрят как на товар.

Это уже интересно. Разворачиваюсь к Наталье вполоборота.

– Я смотрел на тебя как на женщину. И это тоже неправильно. Ты меня тоже прости.

Ангелы на небе прослезились, не иначе. Осталось пожать друг другу руки.

– Постараюсь стать для вас незаменимой.

– В смысле? – Мысли всё равно сбиваются с верного пути.

– В смысле работы. – Наталья отстёгивает ремень, снимает мою куртку и бросает её на заднее сиденье.

Я не маньяк, но мокрого платья на Наталье будто и нет. Отворачиваюсь и вцепляюсь в руль до побеления костяшек. А она, как назло, не спешит. Тянется за сумкой и своей курткой. Пахнет весной и рекой. Русалка, мать её растак.

– Спокойной ночи! – Наталья смущённо прячет взгляд и дёргает ручку, пытаясь открыть дверь.

– Лифчик в понедельник не забудь, – неохотно нажимаю кнопку разблокировки дверей.

Наталья озорно улыбается, и в серых глазах вспыхивают озорные огоньки.

– Вам же понравились мои соски.

Пока я хватаю воздух ртом, она выпрыгивает из машины и скрывается в подъезде. Нормально девки пляшут. В окнах первого этажа вспыхивает свет, а во мне – интерес. Что эта вреднючка будет делать, после того как распалила не на шутку взрослого мужика? Завалится спать, сядет ворожить? Точно околдовала меня эта девочка. Проезжаю вперёд и, заглушив мотор, возвращаюсь пешком к окну. Смотрю на полоску света между шторами и чешу в затылке. Совсем ты, Тропарёв, из ума выжил. Вздохнув, достаю мобильник и звоню среди ночи Татьяне. Может женщина строгих правил меня в чувство приведёт?

– Егор, что случилось? – Татьяна сразу хватает трубку.

Не хочется лукавить, и честно признаюсь.

– Хочу трахаться.

– Больше никто не дал, что ли? – вмиг окрысивается Татьяна.

«Ты была первая в списке», – думаю я, но вслух, конечно, этого не произношу. – Спасибо за понимание, Танечка.

Сбрасываю звонок и неожиданно для себя удаляю её номер. Возвращаюсь в клуб и поднимаюсь к Виктору. Компания поредела. Самого хозяина нет. Среди гостей сидит девица с высоко зачёсанным хвостом выбеленных волос и с боевым раскрасом на лице. Не люблю размазюканных. Впрочем, если это та златоголосая певица, о которой говорил Виктор, то красилась она для выступления. Простительно. Сейчас меня привлекает в ней другое: серебристое платье обтягивает гибкий стан. Смотрю на девку, а перед глазами Климова пляшет. Стоит воспользоваться предложением друга, а не то свихнусь.

Договориться оказывается проще простого. Предложенная сумма более чем устраивает жар-птицу. Через полчаса переступаем с Ангелиной порог гостиничного номера.

– Выпьешь что-нибудь? – спрашиваю скорее из вежливости. Как ни странно, но желание меня подотпустило, пока ехали в машине. От жар-птицы пахнет приторными духами и кроме серебристого платья и длинного хвоста шелковистых волос меня в ней ничего не манит. Глаза у Ангелины лилового цвета. В клубе и не разглядел. Что ещё у неё не настоящее?

– Шампанского пусть принесут, – капризно тянет она, – а я пока в душ.

Сунув руки в карманы брюк, смотрю на неё, а в ушах звенит голос Натальи: «Вам же понравились мои соски». Мысленно отвечаю ей: «Извини, солнце, но мы просто работаем вместе. И, чтобы не свихнуться, мне нужно скинуть напряжение».

– Не надо в душ.

– Ну ладно, – пожимает плечами мой будущий секс, даря хищной улыбкой. – Я просто после выступления…

– Похрен.

Ангелина хватается за подол, но я останавливаю её.

– Платье оставь. И сделай всё сама. – Нащупываю в кармане средство защиты и протягиваю ей.

Ангелина подходит вплотную, забирает презерватив и тянется к моим губам.

– Целуй ниже, – хмыкаю я.

– Как скажешь, – Ангелина опускается на колени и расстёгивает на мне ремень и брюки. Приспускает боксеры и навстречу её рту выпрыгивает измученный ожиданием член. Больше не смотрю вниз. От влажных движений рта покорной шлюхи не искрит, но приходит надежда скорой развязки. Держу Ангелину за хвост и долблюсь, задавая темп. Рычу от злости. Мне хочется совсем другую женщину. Закрываю глаза и представляю Наталью. Стоит на коленях передо мной с широко распахнутыми серыми как дождливое небо глазами. Грудки с торчащими сосками покачиваются в такт. Я не должен кончать с мыслями о ней! Это неправильно. Но это происходит. Наматываю длинные волосы на кулак и реву от кайфа, представляя, как заливаю грудь Натальи, помечаю её собой.

Не сразу понимаю, что произошло. Растерянно смотрю на оторванный хвост в своей руке и пунцовое лицо Ангелины. Она вскакивает с колен и, выхватив шиньон из моих рук, скрывается в ванной. Глаза не настоящие, волосы накладные, может, ещё и челюсть у девчонки вставная? Оставляю на тумбочке ещё несколько купюр и ухожу по-английски. Сажусь в машину, ощущая острый приступ тошноты. До урны не добежать. Успеваю толкнуть дверь, и всё содержимое желудка на асфальте.

Глава 6

Таша

Пролетев три жуткие петли на американских горках, открываю глаза и хватаю воздух ртом, а там и без него пустыня или сушняк, если по-русски. Перед глазами проплывает потолок, сквозь приоткрытое окно доносятся детские крики и шлёпанье мяча об асфальт. Болезненно морщусь! В чём Егор прав, так это в том, что до материнства мне как до звезды. И я тоже надеюсь, это произойдёт не скоро. Закрываю окно покрепче.

Егор! Ещё вчера днём я его и знать не знала, а сегодня первая мысль – и та с его участием. Лёгкая тошнота и кружение головы напоминают о вчерашнем кутеже. Что-то явно бахнул бармен в коктейль крепкого помимо текилы, а может дело в том, что вчера я толком не пообедала и совсем не поужинала. Не лезло ничего в желудок. Даже фирменные Ирины драники. От воспоминаний о еде к горлу подступает тошнота.

Шлёпаю босыми пятками по линолеуму на кухню. Наверняка, у мамы что-то из лекарств тут осталось. Не привезла я ничего из Москвы. Слишком поспешно бежала.

Закидываюсь пилюлями и включаю газ под старым чайником с красным маком на боку. Плюхаюсь на стул и гипнотизирую его, прислонившись виском к прохладной стенке холодильника. Поесть всё-таки надо. Сейчас бы рассольника со сметаной, как мама готовит.

Разбиваю яйца на сковороду с шипящим сливочным маслом и докторской колбасой, вдыхаю дивный аромат и пулей лечу в туалет. Не солоно хлебавши, завариваю чай и иду в душ. Под хлёсткими струями воды отчего-то вспомнился жуткий московский ливень, подаривший мне судьбоносную встречу.

***

Я опаздывала на назначенное мне финальное собеседование в десять. Выйдя из метро, увидела огромную очередь на маршрутку и припустила вдоль дороги бегом, прикрываясь от дождя зонтом с принтом из ярких подсолнухов. До бизнес-центра всего две остановки. А мне, вчерашней выпускнице факультета экономики, улыбнулась удача. Я и ещё две претендентки сегодня должны были побороться за звание помощника директора компании. Другие девушки были с опытом, и я переживала, что выбор падёт на кого-то из них.

Ветер вырвал зонт у меня из рук, и я подбежала за ним к краю тротуара. В этот момент лаковая иномарка влетела на полном ходу в лужу, переехала мой зонт и обдала меня веером грязных брызг. Мой жёлтый плащ вмиг превратился в тряпку, а по волосам и лицу стекали потёки воды. Я застыла памятником, олицетворяя мировую скорбь.

Машина тут же притормозила и аккуратно сдала назад. Тонированное стекло приоткрылось и меня окликнули:

– Девушка, можно вас?

Все мои мысли в этот момент были о неминуемом провале, и я стояла, безвольно опустив руки. Мужчина вышел из машины и, раскрыв зонт, укрыл меня им.

– Простите меня ради Бога. Я редко езжу сам, но сегодня мой водитель заболел.

– У меня грязное лицо? – я подняла на него глаза полные слёз. Мужчине на вид было чуть больше тридцати, типичный избалованный богатей с аккуратно обстриженной тёмной бородкой в каком-нибудь дорогущем барбер-шопе на Арбате или на Тверской.

– Есть немного, – мужчина достал из кармана пиджака платок и протянул мне.

Я не взяла.

– Вряд ли меня это спасёт. Меня не возьмут на работу в таком виде даже уборщицей.

– Вы очень красивая. У вас всё будет хорошо, – принялся он меня утешать ни с того ни с сего. – Снимайте плащ и садитесь в машину. Пока приводите себя в порядок, я вас отвезу куда нужно. Вам же недалеко, судя по всему?

– А если далеко? – усмехнулась я.