– Здесь редко можно услышать людской голос. В основном только мелкие грызуны да зайцы. Иногда случайно попадет хищник… но это редкость. Бури пугают их… Я сидела у ручья, набирала воду. Ветер донес до меня голоса, крики боя. Стены ущелья высокие, ничего не видно… Но мне стало любопытно. Я пошла на звуки – и увидела, как ты падаешь.

Я зажмурилась. От воспоминания в ушах зашумело, словно я снова летела вниз, с края Бездны.

– Я должна была разбиться… – глухо прошептала я.

Она кивнула.

– Должна была. Но я успела призвать силу природы. Под тобой раскрылся настил из трав, и падение смягчилось. Правда, ты была серьезно ранена. Стрела в тебе оказалась с ядом. И знаешь, тут можно сказать спасибо твоей тьме. Она не позволила яду быстро распространиться. Держала его, как могла. Практически это она тебя спасла. Если бы яд хоть немного разошелся – я бы ничего не смогла сделать. Она у тебя не плохая… просто ожесточилась.

– Подожди, – перебила я ее. – Ты хочешь сказать, что вылечила меня от заговоренной стрелы?

– Отравленной, – поправила девушка и повернулась к выходу из пещеры. Там взяла корзинку, доверху забитую травами. – Магический яд все равно яд. Его магическое распространение задержала твоя тьма. Так что не только я тебя спасла, но и она…

– Но извлекала из меня яд ты? – уточнила я.

– Да, – подтвердила Эйла.

Я смотрела на нее и не могла понять: кто она? Как эта девчонка, живущая в пещере, смогла вывести из меня магический яд?

– Как ты это сделала?

– Травы, – совершенно спокойно сказала она. – В Бездне все травы пропитаны магией… Она здесь яростная…

Девушка подошла с корзинкой ко мне, поставила ее на пол и села рядом.

– Зачем тебе столько трав, если ты здесь одна? – я бросила взгляд на корзину.

– Здесь, в округе, три селения, – спокойно начала объяснять она. – Они знают, что я разбираюсь в травах и могу лечить. Вот и приходят ко мне. Взамен приносят продукты…

– Значит, ты лекарка? – спросила я.

Она чуть передернула плечами, словно ей было неловко от этого слова, но все же кивнула:

– Да. Целительница.

– Целительница-отшельница, живущая в пещере, в Бездне Бурь? – уточнила я. – Что ты потеряла здесь? И почему одна? Где твоя семья?

Эйла нахмурилась. Некоторое время молчала, крутя в пальцах сухую веточку, а потом тихо заговорила:

– Я родом из старого селения, далеко в горах. Наше селение закрытое, мы почти не общаемся с другими. Так заведено испокон веков. Мы храним древние знания – магию, колдовство и…

– Целительство? – подсказала я.

Эйла кивнула.

– Да. И чтобы знания не ушли к чужим, нам запрещено даже разговаривать с посторонними. Но однажды, когда я собирала травы у подножия гор, встретила чужака. Мы разговорились… долго говорили… А на следующий день он ждал меня у тропы…

Она замолчала. Взгляд ее затуманился.

– И?.. – тихо спросила я.

Девушка вздохнула.

– Мы влюбились. Сначала встречались тайно, а потом поняли, что не можем друг без друга. Но я так же понимала, что мой род никогда не примет его. Тогда мы решили бежать.

Она снова замолчала, все яростнее теребя сухой стебель в руках.

– Если кратко, то о нас узнали. Меня поймали, в наказание лишили колдовского дара и бросили в Бездну. Я очень долго по ней шла, пока не вышла на эту пещеру…

– А почему ты не покинула Бездну? – поинтересовалась я.

Она подняла руки. И только теперь я заметила: на ее запястьях мерцали тонкие серебристые узоры.

– Эти оковы сковали мою магию и привязали меня к этому месту. Я не могу выбраться из Бездны. Все, что мне осталось, – собирать травы и лечить местных жителей. Благо знаний меня лишить не могли.

– А твой жених? – осторожно спросила я. – Он не пытался искать тебя?

На ее губах появилась горькая улыбка. Она протянула руки, взяла еще несколько трав и начала их медленно связывать.

– Я не знаю… С той ночи я его не видела. Может, он искал. А может… – ее голос дрогнул и стал тише. – Я могу только молиться, чтобы он был жив. Больше всего на свете я бы хотела увидеть его.

Она замолчала. Лицо ее оставалось спокойным, но в глазах читалась тоска и глубокая, затаенная боль.

В пещере стало тихо. Лишь костер потрескивал, да в ущелье гудел ветер.

– Но ты ведь тоже не просто так здесь оказалась? – первой нарушила молчание Эйла. – Не так ли?

Я кивнула.

– Да… Я шла, чтобы изменить судьбу. И… ничего не изменила.

Девушка отложила вязанку и начала собирать новый пучок.

– Изменить судьбу?.. Если бы ее можно было менять, это делал бы каждый, кто недоволен своей.

Я тяжело выдохнула:

– Примерно то же самое сказал мне маг жизни. Кардинально ничего изменить нельзя.

– Маг жизни? – Эйла резко подняла голову. И в следующий момент ее голос дрогнул, став приглушенным: – Ты видела мага жизни?

Я кивнула.

– Да. Я знаю, многие считают, что они не существуют, что это миф… Но это не так.

Эйла затаила дыхание, ее взгляд стал напряженным.

– Мое селение всегда верило, что они есть, – произнесла она очень тихо. – Когда-то один из них даже приходил к нам…

Она тяжело вздохнула, а я напряглась.

– Как его звали?

Девушка покачала головой.

– Он приходил к главе селения и мне своего имени не называл. Помню только, что молодой был… темненький… А потом ушел, и больше его никто не видел.

Она глянула на меня.

– Расскажи свою историю дальше. Ты смогла хоть что-то исправить?

Я опустила глаза.

– Нет. Из-за меня погибли… – слова застряли в горле, и я с трудом их выдавила. – Погибли дорогие мне люди.

Эйла недолго помолчала, а потом едва слышно вздохнула:

– Очень жаль… Они погибли в том бою, на краю Бездны?

Я кивнула.

– Да. Мы пришли сюда за драконами. Думали, что они спасут империю от искаженной магии…

– …Искаженная магия? – голос Эйлы прозвучал слишком резко. Она замерла, сжав в руках пучок трав так сильно, что стебли переломились. Ее глаза сверкнули тревогой. – Ты сказала… искаженная?

Я медленно кивнула.

– Расскажи мне, – торопливо попросила лекарка. – Я очень давно здесь и не знаю, что происходит в мире. В наших летописях писали, что искаженная была уничтожена драконами. Но ты говоришь, что она снова вернулась в мир. Расскажи…

И почему-то мне захотелось довериться этой девушке. Мне так тяжело было все это время держать мою историю в себе. И я рассказала. Все, что произошло со мной. Я говорила о том, кем была в своей другой жизни, как полюбила капитана Дэя, как предала его и заполучила стаю золотых драконов во главе с Райшем…

– Райш? – всего единожды перебила меня Эйла.

– Тебе знакомо это имя?

Девушка вздохнула.

– Мое селение хранило много знаний. Среди них были и знания о драконах. Мы верили в них. Имя Райш встречалось в летописях моего народа. О нем говорилось как о великом вожаке золотых драконов… – она задумчиво улыбнулась. – Рассказывай же, что было дальше, твоя история удивительна.

И я рассказала дальше. До самого момента, когда упала в Бездну.

Эйла покачала головой.

– Теперь понятно, отчего твоя тьма столь озлоблена. Ты сама сделала ее такой. Но это значит, что ты можешь ее сделать и другой. Это хорошо. Ты, может, и не изменила судьбу, но изменилась сама. А это многого стоит.

Она отодвинула опустевшую корзинку, собрала связанные пучки трав.

– Что же ты хочешь делать дальше?

Я задумчиво смотрела, как она идет к стене раскладывать вязанки.

– Узнать, заполучила ли Сель стаю.

– А когда узнаешь? – спросила Эйла.

– Я пойду в свой храм. Буду на коленях просить прощения и…

– Значит, хочешь вернуться в мир? – перебила она.

Я кивнула и тут же спросила:

– А разве ты никогда не хотела вернуться? Узнать, что случилось с твоим женихом? Попробовать что-то изменить?

Эйла замерла у стены. Травы выпали из ее рук.

– Даже если бы я очень хотела… это невозможно.

Она медленно провела пальцами по запястьям.

– Эти браслеты создали самые сильные колдуны нашего селения. Снять их невозможно.

– Великие колдуны? – я скривилась. – Не думаю, что в каком-то далеком селении могли быть настолько сильные энергии.

Эйла оглянулась.

– В нашем селении древняя кровь взявшая свои истоки прямо из самой природы и магии. Только древняя сила способна разрушить это колдовство. Но не переживай за меня, я смирилась со своей судьбой. Я знала риски, на которые иду.

В ее голосе не было ни злости, или обиды, а какая-то обреченность.

– Знала и смирилась? – нахмурилась я. – Мне тоже говорили, что выхода нет. Я уже дважды должна была умереть. Но жива. Значит, шансы всегда есть.

Эйла медленно повернулась ко мне и мягко улыбнулась.

– К сожалению, у меня рядом нет мага жизни или великого Райша, способного что-то изменить… Когда я сюда попала, думала, умру от тоски и сердечной боли. Я призывала смерть, не в силах терпеть их… Но эти браслеты… они не позволяют мне ничего с собой сделать. Это плата за мое своеволие: мучиться и продолжать жить.

– А если я все-таки найду способ разрушить твои оковы? Что ты сделаешь? – спросила я, внимательно глядя на нее.

У девушки широко распахнулись глаза. Она подошла ближе и присела рядом.

– Если бы оковы спали, я пошла бы по следу того, кто ждал меня в ту ночь, – она тяжело вздохнула.

Я видела, как у нее задрожали тонкие пальцы, она судорожно сжала их в кулачки.

– Это очень страшно… – прошептала она. – Я хочу, но в то же время боюсь вернуться и узнать правду. А если он погиб? Если его уже нет? Вдруг все давно кончено?

В ее глазах блеснули слезы, но она быстро отвела взгляд.

– Свобода страшна. Когда слишком долго живешь в плену, начинаешь бояться того, что ждет за его пределами. Но потом я думаю, что лучше уж правда… любая… чем жизнь в бесконечно затянувшемся ожидании.

– И если его действительно уже нет, – напряженно спросила я, – ты сможешь пережить эту боль?

Она подняла на меня глаза, и я отчетливо увидела в них полыхающую ярость.

– О, да! Я переживу. Но тогда я вернусь в свое селение и убью каждого, кто был причастен.

Я с удивлением смотрела на хрупкую девушку.

– А как же тьма внутри каждого из нас? Разве это не ожесточит ее?

В глазах Эйлы вспыхнул мрак, какого я не видела даже у темных жриц. И на миг у меня возник вопрос: что за она за целительница такая? Я никогда не видал подобного ни у одного мага или ведьмы.

– Моя тьма давно стала жестокой, – тихо и жестко перебила девушка мои мысли. – Она лишь ждет своего момента. Мое смирение только злит ее. Но если оковы падут… и я не найду того, кому принадлежит мое сердце… значит, я дам волю своей тьме.

У Эйлы дрогнули уголки губ.

– И каждый, кто окажется на ее пути, пожалеет об этом.

Глава 2

Я проснулась на рассвете.

Шкура, прикрывающая вход в пещеру, слегка покачивалась, мягко потрескивали угасающие угольки костра.

Эйла спала у стены, укрытая шерстяным покрывалом. Вероятно, его принесли ей сельчане за какие-то травы или снадобья. Под ней лежала теплая шкура. Я лежала на точно такой же, и, буду честной, шкура была мягкой и очень теплой, а вот покрывало – хоть и тоже теплое, но колючее и пахнущее козами.

Будить Эйлу мне не хотелось. Она полночи просидела надо мной: давая то варево, то похлебку. И ближе к полуночи я почувствовала, как мягко начинает расправляться моя сила, намекая, что дар во мне все же остался. Да и физически я ощущала себя значительно лучше. А проснувшись поутру, поняла, что совершенно здорова.

Я сидела, прислушиваясь к себе. Из какого бы дальнего селения ни была Эйла, целительницей она оказалась хорошей. След от стрелы почти затянулся, оставив лишь небольшой рубец, а боли не было вовсе. Где-то глубоко во мне медленно разгоралась магия. Но ей еще нужно было время, чтобы восстановиться: слишком мощный импульс я выплеснула в Кая и Николаса.