Кира Фарди: Баба Аня рулит в замке

Аннотация

Тяжело жить в мире, когда тебя считают злобной колдуньей-пожирательницей мужчин. Баба Аня, попав сюда, оказалась в теле ведьмы Анриэль. Ее сослали в глухую провинцию, оставили под присмотром опального принца, пока не найдут ей жениха. Анюта мечтает вырваться на свободу, да нить слежения, вшитая в плечо, не позволяет.  Приходится пока возиться с садом и огородом при замке.

А тут еще неизвестный враг нарисовался, и принц попал в беду.

Эх, придется бабе Ане самой искать выход из положения.

Глава 1

– Петька, раскудрыть твою кочерыжку! Кто ж так копает?

Баба Аня, ворча и постанывая, встала со скамейки и поплелась к внуку. Петька молча ждал: знал, что бесполезно перечить зловредной бабке: ее боевой дух, закаленный годами в сражениях с дедом, не сломать, не победить.

– Ты ж, паразит, картошку не копаешь, а в земле хоронишь! – Баба Аня остановилась над внуком, грозно потрясая корявым пальцем. – Так и до снега не выкопаем ничего, а зимой что жрать будем, воздухом питаться? Аль на мою пенсию рассчитываешь?

Петька вздохнул, отложил лопату и вытер пот со лба.

Пенсия бабы Ани, как он знал, тратилась исключительно на семечки и сериалы по телевизору. А вот зарплата директора крупной компании, кем он являлся, шла на содержание и лечение старушки.

И что он делает в этой глухой деревне, вместо того чтобы сидеть в кабинете на совещании, одному богу известно.

– Ба, ну я ж стараюсь! – попытался оправдаться он. – Просто земля твердая, лопата не берет…

– Вот есть люди хорошие, а есть – что зря! – сплюнула бабка. – Это ты, Петька! Твердая земля у тебя в голове, а она нормальная! Смотри, как надо! – Она выхватила у внука лопату, и, кряхтя, вогнала ее в землю с такой силой, что искры посыпались. – Вот! Чуешь разницу?

Петька, с завистью глядя на сноровистые движения бабки, невольно подумал, что ей бы не пенсию платить, а в шахте работать – план бы перевыполняла каждый день. Но вслух сказал другое:

– Ба, а может, лучше ты покопаешь, а я пойду семечек принесу? А то мои силы уже на исходе, а ты вон какой живчик…

– Живчик? А ты, паразит мелкий!

Бабушка приостановилась, прищурилась, окинула внука подозрительным взглядом и занесла над его спиной лопату.

Но Петька давно привык к выкрутасам бабульки, он отскочил и скорчил рожу, поддразнивая.

– Семечки он принесет! Ишь ты, какой хитрый! Ты семечки грызть будешь, я спину ломать? Нет уж, дудки! – бабка сунула лопату в руку внуку. – Копай давай, пока солнце не село. А семечки я и сама могу добыть, благо, в огороде их как грязи.

Петька снова взялся за работу, стараясь подражать движениям бабки. Земля и правда оказалась не такой уж и твердой, просто он, видимо, не прикладывал достаточно усилий. Вскоре картошка начала выкатываться из земли одна за другой, и Петька даже немного вошел во вкус. Баба Аня, хоть и ворчала время от времени, но в целом осталась довольна.

К вечеру почти вся картошка была выкопана. Старушка, опираясь на лопату, оглядела поле с гордостью.

– Ну, вот видишь, – сказала она, – когда захочешь, все можешь. А то все ноешь, да жалуешься.

Петька, уставший, но довольный, улыбнулся.

– Спасибо, ба, за науку. Теперь я картошку копать как профи буду.

Баба Аня хмыкнула и пошла к дому, волоча за собой мешок. Петька остался собирать остатки урожая, предвкушая вкусный ужин с жареной картошкой и солеными огурцами. Он убрал в сарай лопаты и ведра, сложил в кучу ботву, сполоснулся в уличном душе под холодной водой. Хотелось петь от наслаждения: давно он так хорошо не работал физически, мышцы застоялись.

Набросив на плечи полотенце, Петька побежал к крылечку, но застыл на месте. Бабуля тоже еще не мылась, надо ей баньку истопить. Пока возился с печкой и дровами, снова вспотел, но решил сначала старушку в первый пар отправить.

Радуясь задумке, как ребенок, он помчался к дому. Взлетел на крыльцо, и отчего-то тревожно стало на душе: давно баба Аня его не крыла на чем свет стоит, а ругалась она классно, с такими вывертами и поворотами, что уши в трубочку у неопытного слушателя сворачивались.

Только распахнув дверь, вдруг сообразил: нигде нет света. Да и вкусной картошкой не пахло.

Паника захлестнула сознание.

2

Петька ворвался в домик и застыл у входа в комнату. Баба Аня сидела в кресле, сложив на коленях руки, и спала. Улыбка блуждала по ее губам, словно старушка видела чудесный сон, дряблые щеки подрагивали от внутреннего смеха.

– Устала, – улыбнулся Петька и тронул бабулю за плечо. —Ба, просыпайся, я баньку истопил.

– Что? Где? – баба Аня взглянула мутными глазами. – Банька, внучок, это хорошо. Помоги старухе встать, не халявничай!

Петька проводил бабулю в баню, открыл дверь, показал на кадку, наполненную водой, где обычно плескалась старушка.

– Тебе помочь забраться?

– А то, давай. Вертайся задом, раздеваться буду.

Бабка завернулась в специальное полотенце на липучке, чтобы не съезжало, (несмотря на возраст все-таки стеснялась молодого парня, и Петька был ей за это благодарен) и забралась в кадку.

– Тебе голову помыть?

– А то. И ваши новомодные шампуни мне ни к чему! Мыло возьми!

Она махнула рукой в сторону полочки, где рядками стояли разноцветные пачки. Петька даже растерялся от разнообразия.

– И какое брать?

– Сегодня хочу пахнуть лавандой, – заявила бабуля. – И кипятка добавь.

– От горячей воды давление поднимется.

– Шевелись, зараза! Хочешь, чтобы я замерзла. Мое давление! Хочу нянчу, хочу поднимаю. Лей не жалей!

Внук набрал ковшик кипятка и осторожно добавил в пенную воду, потом развернул пачку мыла с синими цветами на обертке и начал медленно намыливать голову старушке.

– Ба, а что тебе снилось в доме?

– Снилось? Что же там было?

– Ну, ты так улыбалась, словно что-то приятное видела?

– Погодь, внучок, – бабуля села удобнее. – Что ж там было-то? – она зажмурилась, будто вспоминая, а потом как гаркнула: – Петька, ты мне стопочку нальешь после баньки?

– Ба! Нельзя же!

– Ну, тогда и не расскажу ничего.

Старушка засунула руки под мышки и надулась как маленькая девочка.

– Хорошо, налью. Чаю. Крепкого, горячего, с мятой.

– Сам пей эту бурду!

– Ба! Не торгуйся!

Петька добавил в голос строгости и в который раз уже подумал, что лучше бы взял с собой жену: ее бабка почему-то слушалась лучше.

– Вот жадюга! Ладно, слушай, – внук насторожился. – В том сне я была… Ты слушаешь?

– Да, да…

– Ведьмой! Прикинь!

– Кем? – Петька поперхнулся словом и закашлялся.

– Ведьмой. Красив-у-у-у-щей, глаз не отвести. И все мужики вокруг, которые хотели мне признаться в любви, копыта отбрасывали.

– Да ты что! Ты их … того… заклинанием?

– Не… я только по ругани мастерица, – бабулька захихикала, тряся головой, внук тоже хмыкнул. – Они сами… того…

– Самоубивались, что ли?

– Да не… ты чо такой бестолковый? – баба Аня ударила по воде рукой, окатила внука брызгами и рассмеялась.

Петька отскочил, оступился, чуть не влетел в печь спиной, но успел ухватиться за край скамьи. Сердце заколотилось неистово, в груди засаднило, словно там поселился раскаленный уголь. Он часто-часто задышал, пытаясь унять дрожь, охватившую все тело.

– Ба, ты чего? – он схватился за грудь. – Так и я кони двину раньше срока.

– Не двинешь. Ты же не влюблен в меня.

– Я просто тебя люблю, несносная старушенция.

И такое теплое чувство разлилось в груди, что внук наклонился и чмокнул бабулю в седую макушку.

– У, шалопай! Слушай, короче. В одного кавалера молния ударила, другой под колеса повозки попал, третий с лестницы скатился, четвертого на дуэли застрелили.

– На дуэли? Это какое же время было?

– Да леший знает! Помню, что на дуэли, и все. Или слушай, или рассказывать не буду.

– Ба, я слушаю.

– А сколько было таких, кто просто покалечился, не счесть.

– Может, случайное совпадение.

– Ага, может… – баба Аня замолчала, но тут же встрепенулась и выкрикнула: – А да! Еще на одного лесной кабан напал.

– На охоте? Так это дело обычное.

– Нет, прямо в городе, на центральной улице. Вот все прифигели!

Петька присвистнул: хорошо бабка сочиняет, ей бы романы писать.

– И убил?

– Не-а, задок манеха разворочал. А так жив, соколик, не помер.

Баба Аня засмеялась, задорно, по-девичьи, и Петька ответил ей басом. Он поливал водой длинные волосы бабушки и удивлялся: как она сумела сохранить такую шелковистую красоту.

– Ба, ты моей Ксюхе подскажи, какими средствами пользуешься.

Тишина в ответ насторожила, Петька замер. И тут пальцы бабушки, которыми она держалась за край кадушки, разжались, и рука с тихим плеском упала в воду. Внук рванулся, заглянул ей в лицо и ахнул: баба Аня сидела, расслабившись и закрыв глаза, со счастливой улыбкой на губах и не дышала…

Глава 2

Площадь у замка короля была заполнена народом. Людское море бушевало и волновалось, плясали тени, мелькали раскрашенные лица, взлетали вверх руки, сжимающие самодельные копья и трещотки.

Барабаны разрывали воздух резкой дробью, от их звука звенело в ушах, и невозможно было отгородиться от оглушительной какофонии. Ритм, казалось, проникал сквозь кожу, вибрировал в каждой косточке, в каждом нерве.

Но вот грохот барабанов смолк, затрубили трубы, призывая к вниманию.

– Тихо! – прогремел голос герольда, перекрывая последние выкрики. – Из-за ведьмы Анриэль гибнут великие мужи сей страны. Она околдовывает всех, кто на нее посмотрит, и повсеместно творит зло.

– Убить ведьму! Сжечь ее! – дружно завопила толпа.

– Убить! Убить! Убить!

Вновь ударили барабаны, дробь была такой быстрой и частой, что люди застонали и закрыли уши. Но этот бой успокоил толпу, заставил всех замолчать.

– Его величество король издал указ: Анриэль будет отдана под суд божий и подвергнута испытанию. Если она невинна, боги явят свою милость. Если виновна… что ж, узрите сами.

Толпа загудела, недовольно перешептываясь. Суд божий? Многие предпочитали скорую и жестокую расправу. Но против воли короля не пойдешь, тем более, когда речь идет о такой деликатной материи, как колдовство.

Следующие три дня город жил в лихорадке ожидания. Повсюду обсуждали детали предстоящего испытания, гадали о том, как боги явят свою волю.

– На площади разведут священный огонь, – шептал приятелям в таверне Герох.

– Думаешь, ведьму сожгут?

– Нет, это испытание. Если она виновата, сгорит, если не виновата в смерти мужей, останется жива

– Не, – не соглашался Карим. – Ведьме дадут таинственное зелье, и оно проверит ее колдовскую силу.

– Да что ты знаешь? – Герох вскочил и накинулся с кулаками на Карима.

– Стойте! Стойте! – бросился разнимать друзей Ярис. – Я слышал от тетушки, что будет котел с кипящим маслом.

– Это от той, что работает в замке?

– Ага.

– Надо место занять поближе к помосту, – предложил Герох.

– Точно. Будем дежурить по очереди.

Приятели решили не ложиться спать. Они распределили время на троих и к рассвету стояли у самого ограждения. Перед ними находился помост, на который стражники затаскивали огромный котел.

– Масло, – шепнул Герох.

– Кипящее…

– Б-р-р-р…

– Жалко Ариэль. Красивая.

– Да чего ее жалеть? Слышал же, мужиков всех околдовывает и порчу на них насылает.

– Точно. Лучше на нее не смотреть.

– А как тогда разглядим волю богов?

– Ее чары не действуют так далеко.

– Ты уверен?

– Нет.

Но ни один из них не тронулся с места: любопытство было сильнее предполагаемой опасности. Через час площадь перед замком была переполнена. Люди готовы были сидеть друг у друга на плечах лишь бы насладиться невиданным зрелищем.