Мне не повезет, я уверена. Вместо ласковых слов, которые мне так сейчас нужны, я наверняка услышу сухой, раздраженный или, что хуже, полный скепсиса ответ.

– Ты меня еще не поцеловал.

Его темные глаза скользнули по моему лицу с веселым, почти игривым выражением. В этот момент не имело значения, где он пропадал все эти дни, чем занимался и почему ничего мне не рассказывал. Когда он смотрел на меня так, я принадлежала только ему – целиком, без остатка, так, что не было слов, чтобы это описать.

– Не поцеловал?

– Да.

Он наклонился и легко, почти небрежно, коснулся губами моей щеки.

– Нет, не так, – чуть обиженно выдохнула я.

Ригель обхватил меня за талию. Большие ладони скользнули к моим предплечьям, и он крепко прижал меня к себе. Потом притянул еще ближе, склонив голову набок. Он делал так каждый раз, когда любовался мной.

– Тогда как?

– По-настоящему, – объяснила я, прекрасно зная, что он смеется надо мной.

Но мне нравилась эта игра. Нравилось, как между нами возникает напряжение такого рода. Мы знали друг друга слишком хорошо, чтобы не осознавать, насколько мы разные. Но были моменты, когда наши души играли в догонялки, как дети.

– По-настоящему… – передразнил он.

– Так, как ты поцелуешь меня завтра.

Ригель пристально посмотрел на меня. Я спросила себя, чувствует ли он то же, что и я, – тот же вихрь радости и волнения, почти паники. Кажется ли ему, что у него выросли крылья от счастья и он может взлететь так высоко, что коснется звезд?

Подаренное им помолвочное кольцо сияло в отблесках его волос цвета вороного крыла, как сказочное. Как из той сказки, которую я видела в его глазах. И того света, что вспыхивал каждый раз, когда наши взгляды встречались…

Ригель придвинулся ко мне. Я обхватила его лицо руками.

Его черные ресницы сомкнулись за мгновение до того, как наши губы соприкоснулись. Я поцеловала его – и исходивший от него аромат свежести вскружил мне голову.

Ригель расслабился и расправил широкие плечи. Потом наклонил голову и ответил на поцелуй. Наши языки тоже соприкоснулись, и я сразу почувствовала себя на своем месте.

Не было ничего лучше, чем целовать его, ощущать тепло его кожи, слышать мощные удары сердца, чувствовать его ровное, уверенное дыхание.

Мои пальцы нежно скользили по его щекам, рисуя крошечные круги. Я обнимала его столько, сколько хотела. А потом его рука скользнула вперед, едва коснувшись моего бока, и медленно поднялась к груди. Когда его пальцы сжали мою грудь, внизу живота появилось приятное покалывание.

Мои руки заскользили по его плечам. Я потянула на себя узел галстука, и Ригель без сопротивления позволил мне его снять. Он забрал галстук из моих рук, небрежно бросил на стол и снова притянул меня к себе, продолжая целовать. Я улыбнулась, зная, что этот галстук ему никогда особо не нравился.

– Синий пиджак… – пробормотала я между поцелуями. – Забыла сказать, что отнесла его в химчистку.

Охваченный страстью, он пробормотал:

– О чем ты?

– Пиджак… синий… – повторила я, задыхаясь в его объятиях. – Я отнесла его в химчистку…

Я расстегнула несколько пуговиц на его рубашке.

А потом… Я не поняла, что произошло. Его руки вдруг замерли, тело напряглось, словно стало мраморным, лицо побледнело.

Ригель уставился на меня, кожа приобрела восковой оттенок. Он резко прижал руку к груди и похлопал прямо через костюм область сердца. Я в ужасе смотрела и не понимала, что происходит.

– Ригель, что с тобой? – прошептала я в замешательстве. – Тебе плохо?

Внезапно он резко вскочил, сбросив меня с колен. Я пошатнулась, сердце ушло в пятки, сжавшись от страха из-за его неожиданной реакции. Но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он с яростью посмотрел на меня, развернулся и стремительно вышел, громко хлопнув дверью.

Одной рукой я схватилась за край стола, другую прижала к груди. Раздался визг шин – он уехал.

Я пораженно смотрела в пустоту, на то место, где он был всего несколько секунд назад. Сердце бешено колотилось, а губы все еще были влажными от его поцелуев.

Что… что пошло не так?

Я пыталась понять, что произошло, но не могла думать связно.

Почему он схватился за сердце?

Ригель… Ему стало плохо?

От этой мысли дыхание участилось. Я судорожно огляделась в поисках телефона, схватила его и нажала на вызов. Шли длинные гудки – он не отвечал. Я бесконечно много раз набирала его, пока не включился автоответчик.

На грани отчаяния я позвонила Анне и рассказала о том, что случилось. Мысли путались – особенно от осознания, что все это происходит накануне свадьбы.

– Успокойся, Ника, – сказала Анна, услышав панику в моем голосе. – Не волнуйся. Норман уже пытается связаться с Ригелем. Просто оставайся дома, ладно?

– Я не понимаю. Я не понимаю, что произошло! Что мне теперь делать? Анна…

– Ничего! Ничего, – повторила она мягче, словно пытаясь одним голосом вселить в меня спокойствие. – Что бы ни случилось, все будет хорошо. Жди его дома. А я позвоню Аделине и Карлу, может, они что-то знают. Постарайся расслабиться. Поешь, отдохни перед завтрашним днем.

Усилием воли я пыталась остановить поток тревожных мыслей в голове. Сглотнула слюну, комом стоящую в горле, и кивнула, хотя Анна, конечно, этого не видела.

Я ждала его дома. Одна.

Совсем не так я представляла себе последнюю ночь перед свадьбой. Я свернулась калачиком на кухонном стуле, обхватив колени руками. В темноте мерцали только огоньки гирлянды на нашей елке у входа. Я ждала его. Так и не смогла уснуть – перед глазами снова и снова вставало выражение ужаса на его лице и то, как он схватился за сердце.

Я прождала его всю ночь.

Но он так и не вернулся.

* * *

– Вот увидишь, он валяется где-то в канаве.

– Где туфли?

– Мне нужны иголка и нитки! Можете мне их принести?

– Мы сейчас прямо как в фильме. В какой-нибудь драме.

– Все в порядке, Ника! – Передо мной замаячило лицо Билли, а ее голос заглушил остальных. – Вот-вот пойдет снег, платье порвалось, жених пропал… Но ты не волнуйся! Все в порядке!

– Прекрати, – проворчала Мики, отталкивая Билли. Собранные на затылке волосы придавали ей особое очарование, а серо-коричневое платье струящимся шелком облегало пышные формы.

– Мы же не на улице. И платье не порвалось – просто чуть разошелся шов на подоле.

– Ну тогда ничего страшного! Всего-то жених пропал, вообще не о чем волноваться! – выкрикнула Асия с другого конца комнаты.

Она стояла, прислонившись к шкафу, с бокалом шампанского в руке. На ней было длинное бронзовое платье в стиле ампир и туфли на высоких каблуках. На лице застыл гнев.

Аделина, в платье того же цвета, бросила на нее укоризненный взгляд.

Здесь были все мои подруги.

Билли и Мики, с которыми я дружила еще в школе, – мои подружки невесты в этот важный день.

Аделина и Асия – наши свидетельницы.

Ригель не мог выбрать никого другого. Аделина знала нас всю жизнь, ей он втайне рассказывал о своих чувствах ко мне.

С тех пор как меня удочерили, Асия вошла в мою жизнь. Именно она должна была засвидетельствовать нашу с Ригелем сильную и искреннюю любовь. Любовь, преодолевшую смерть.

Несмотря на непростой характер, Асия поддержала меня, когда узнала о моей любви к Ригелю.

– Не позволяй им портить тебе настроение, – подбодрила Аделина, поправляя мои и без того идеально уложенные волосы.

Легко сказать, учитывая, что меньше чем через час я должна была выйти замуж.

– Ты же слышала, что сказала Анна? Норман отправился его искать… Я уверена, с ним все в порядке. – Она приподняла мое лицо за подбородок. – О, Ника, выглядишь измотанной. Ты вообще не спала?

– Такое случается, когда тебя бросают перед алтарем… – прошипела Асия.

– Ее бросили не перед алтарем. Ее бросили накануне свадьбы, – возразила Мики, по-своему пытаясь защитить меня.

От усталости я ткнулась лбом в столик для макияжа. В такой ситуации нелегко сохранять бодрость духа.

Аделина зашивала подол висевшего на плечиках платья, а я отвернулась к окну и просто смотрела на улицу.

За окном закружились крупные хлопья снега.

Гости уже собрались. Музыканты заняли свои места.

– Никто никого не бросал. Еще есть время, – сказала моя подруга детства. – Постарайся расслабиться. Может, выпьешь?

Билли облизнула губы.

– Отличная идея! Это шампанское действительно очень хорошее…

Мики метнула в нее убийственный взгляд и выхватила из рук Билли бокал.

– Да что такого?!

– Ты похожа на пьянчужку!

– А ты – на психичку, – парировала та, забрав бокал. Облако кудрей колыхнулось над обнаженными плечами, и она сердито посмотрела на подругу. – Разве ты не знаешь, что на Рождество мы все должны становиться лучше?

Я безучастно наблюдала за их перепалкой. Такие сцены были обычным делом и уже давно не привлекали мое внимание. Последние несколько месяцев я только и занималась тем, что продумывала каждую деталь до мелочей. И вот я здесь, в комнате на верхнем этаже, с сердцем, раздираемым в клочья от волнения…

И без малейшего представления, где же мой…

– Ригель! – объявила Анна, войдя в комнату. Все посмотрели на нее. – Ника, Ригель здесь. Они с Норманом поднимаются.

Сердце екнуло. Я развернулась на стуле для макияжа и с тревогой уставилась на дверь. Мысли путались, голова гудела от вопросов. С каждым ударом сердца внутри рос страх.

Я всхлипнула, наконец услышав шаги на лестнице.

Дыхание перехватило.

Первым появился Норман. В тусклом свете коридора сверкнули круглые линзы его очков. От его виноватого вида у меня сдавило грудь.

Следом на площадке показался Ригель – все такой же статный, но, судя по лицу, в ужасном настроении. Я вскочила со стула.

Ригель бегло окинул взглядом остальные комнаты, пока кто-то сзади не поторопил его. Он переступил порог, и все взгляды обратились к нему.

– Где ты был? – выпалила я, чувствуя, как сжимается сердце. Он выглядел измученным.

– Возникли… непредвиденные обстоятельства, – процедил он сквозь зубы.

Усталость, злость, напряжение – все это читалось по его взъерошенным волосам и потемневшим кругам под запавшими после явно бессонной ночи глазами. На нем была та же одежда, что и вчера. Мятая рубашка и пиджак со складками выглядели крайне неопрятно.

– Непредвиденные обстоятельства? Со вчерашнего вечера? – с упреком переспросила я, не в силах поверить, что нельзя было о себе дать знать за все это время, что бы ни случилось.

Почему он ничего мне не сказал? Почему просто исчез за ночь до такого важного дня?

Я боялась, что с ним что-то случилось, но теперь стало ясно, что это не так…

Ригель замер, поймав мой разочарованный взгляд. Я ощущала себя одновременно хрупкой и уязвимой.

– Я думала, ты не вернешься.

В комнате повисла гнетущая тишина. Казалось, никто не осмеливался дышать, словно воздух в комнате внезапно стал густым и тяжелым. Даже Билли, до этого шумно потягивавшая вино из бокала, застыла – настолько ее смутило происходящее.

– Так, все на выход, – жестко скомандовала Мики.

Она схватила Билли за локоть, но едва не споткнулась о ее платье, точь-в-точь как у нее самой. Подруга попыталась возразить, но в итоге все вышли. Прежде чем Анна закрыла дверь, чтобы мы могли наконец поговорить наедине, Аделина одарила меня сочувственным и ободряющим взглядом, Асия же испепеляюще посмотрела на Ригеля.

Мы остались вдвоем. Он рассматривал мой белый махровый халат, прическу и макияж. Я еще не надела платье, но мелькнула мысль: не сбудется ли примета, что видеть невесту до свадьбы – к несчастью?

Правда, сейчас это не имело значения.