Ким Ирён: Любовь короля. Том 3

УДК 821.531–31

ББК 84(5Кор)–44

THE KING IN LOVE

Kim Yi Ryoung

3 The King is in Love Vol 3

Copyright © 2011, 2017 (Kim Yi Ryoung)

Originally published by Paranmedia Russian Translation Copyright © 2025 by EKSMO

Russian edition is published by arrangement with Paranmedia, through BC Agency, Seoul

© Кисляк А., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

⁂

15
Побег

Стоял знойный весенний день, полуденное солнце заливало округу светом. Тан с братом направлялись на задний дворик королевского дворца, как вдруг встретили свою тетю – королеву Чонхва. Морщин у нее стало больше, чем год назад, но благодаря нежной улыбке выглядела королева куда моложе, чем в те времена, когда находилась в заточении. Больше двадцати лет она провела в своем дворце, и вот наконец вновь оказалась на свободе – когда почила королева Анпхён, после смерти получившая имя Чанмок Инмён-ванху; теперь королева Чонхва была жизнерадостна и весела, будто желала повернуть время вспять. Так и сейчас: именно она первой улыбнулась Тан с братом и поприветствовала их в момент неожиданной встречи.

– Так вы с Сохын-ху вышли на прогулку! Я беспокоилась: столько разговоров о том, что супруга его величества проводит все время в своих покоях… Сама хотела тебя проведать, но приятно вот так встретиться на солнышке.

– Уезжаете, тетушка? – натянув улыбку, спросила мрачная и опечаленная Тан. Судя по одеждам королевы и вещам, с которыми дворцовые служанки следовали за ней, она принарядилась для какого-то визита. Вопрос заставил ее смутиться, что было королеве не по годам.

– Я получила приглашение в Токчагун^[1].

Тан улыбнулась, от всей души радуясь за свою немолодую тетю: та походила на девушку, только вышедшую замуж. Супруга его величества прекрасно знала, как долго королева Чонхва ждала этого дня. Теперь она наконец обрела свободу видеться с супругом, которого прежде была вынуждена оставить, и выглядела действительно счастливой, в отличие от самой Тан.

– Все благодаря милости его величества. Кто бы мог подумать, что он станет так сердечно заботиться о такой старухе, как я! Твой супруг со мной ласковее и почтительнее родного сына, и жизнь моя на закате дней будет полна благостей. Его величество глубоко любит тебя, вот и ко мне добр, – сказала она.

– Что вы… я тут ни при чем.

Тан суетливо отвела взор. С тех пор как ее супруг взошел на престол, тетушка хвалила его, стоило им с Тан встретиться. Оно и ясно: став правителем, Вон тотчас велел устроить празднество и лично позаботился о встрече отца, отрекшегося от престола, и королевы Чонхва. Встречи пожилой пары, прекратившиеся после свадьбы вана Чхуннёля и королевы Анпхён, теперь возобновились благодаря их общему сыну; конечно, королева Чонхва была ему признательна. Она схватила Тан за руку.

– Теперь, ежели супруг пожелает меня навестить, он может это сделать, а коли пригласит в Токчагун, могу приехать я, а больше и желать нечего. Да и племянники его величества пользуются такой любовью государя, что воспитываются как настоящие принцы. Не он их породил, но о чужих детях заботится больше, чем о собственных родных. Не люби он тебя, свою жену, разве был бы так добр с нами? Все благодаря тебе – я точно знаю. Я так тебе благодарна!

Тан не находила себе места от смущения. В словах ее счастливой тети была истина, но была и ложь. Всем было ясно, что ее супруг благосклонно относился к королеве Чонхва и ее детям. Сыновей своего единокровного брата, Канъян-гона, он любил и лелеял больше собственных сыновей – Ыйчхуна^[2] и Ыйхё^[3], которых ему подарила Есыджин. Особо мил ему был Ван Го – второй сын Канъян-гона. Собственных сыновей его величество не обнимал, но племянника всякий раз сжимал в объятиях при встрече и всячески баловал. Однако королева Чонхва совершенно заблуждалась в том, что причиной тому была глубокая любовь государя к супруге.

С того дня, когда ее третий брат бесследно исчез, Тан ни разу не видела улыбки супруга. Порой из вежливости он навещал ее во дворце, чтобы выпить чаю вместе, но всякий раз ограничивался формальностями и уходил. Он более не ночевал в ее покоях, как это было прежде. Пусть супруги никогда не разделяли жарких ночей друг с другом, раньше в дни визитов Вон всегда засыпал в постели Тан. Поэтому в те времена, когда она была супругой наследного принца, все ошибочно полагали, будто он совершенно влюблен в нее. Но теперь, став ваном, он более не делил с ней одеяла.

Он не проводил ночей и с женами, которых привез из Тэдо: ни с Будашир, что приходилась родственницей императору, ни с Есыджин, единственной из жен, родившей ему детей, ни с Тан, которая была первой его супругой, ни с госпожой Хон, на которую не бросал взглядов с тех пор, как был наследным принцем. Среди всех жен он выбрал самую низкородную – госпожу Чо. Никто не ведал, каким обаянием ей удалось пленить супруга, однако теперь Вон каждый день посещал ее покои, которые прежде для него не существовали. Дворцовые служанки давно уж перешептывались о том, что ван позабыл Тан и возлюбил госпожу Чо. И королева Чонхва, прекрасно осведомленная о гулявших при дворе разговорах, никак не могла этого не знать. Взглянув на смущенную Тан, она мягко улыбнулась, быть может, посочувствовав ей.

– Оставь беспокойство. Мужчины все равно что бабочки, порхающие с цветка на цветок. В конце концов они возвращаются туда, где могут отдохнуть. Другие не слышали и не видели всего, что он пережил. Прояви терпение и подожди. В конце концов его величество вернется к тебе – к первой, кто стал ему супругой.

«Нет, тетушка. Я никогда не была той, к кому его величество желал возвратиться», – подумала Тан и медленно отняла руку. Мужчины все равно что бабочки, не способные устоять перед соблазнительным ароматом цветов, каждый из которых отличен от остальных, потому они и порхают меж бутонами, но сама она никогда не была цветком для своего супруга. То была тайна, которую она не могла открыть никому, постыдная и печальная. Не в силах более оставаться лицом к лицу с тетей, Тан тихонько напомнила разговорившейся Чонхве:

– Вам стоит поскорее отправляться в Токчагун – вас ждут.

– Ох, старая моя голова! Совсем позабыла, куда направлялась, и все болтаю. Вот и супруг мой таков. Все настаивает на встречах, а сам сюда не приезжает. И тотчас же зовет в Токчагун, коль захочет увидеть мое старое морщинистое лицо.

Пусть она и ворчала притворно, лицо королевы блестело, словно покрытые росой цветы, словно лицо молодой девушки, чье сердце бьется от любви. Тан и Ван Чон, желавшие скорее проститься, расступились, и королева взволнованно отправилась вперед.

– Вот же! – в отвращении буркнул Ван Чон, стоило немногочисленной свите их тетушки удалиться. – Где еще сыскать на свете человека, который сможет спокойно жить при дворе сына, вынудившего отца отказаться от престола? Как тяжко ему, должно быть, пришлось!

Отрекшись от престола, ван Чхуннёль стал жить в поместье Чан Суллёна, которое именовалось Токчагун. Как только в Тэдо получили его письмо о добровольном отказе от монаршего титула, великий хан Тэмур с радостью объявил о том, что новым ваном Корё будет его двоюродный брат Иджил-Буха. Вдобавок он присвоил своему великовозрастному и неприятному дяде чрезвычайно длинный титул «Преисполненный рьяной искренности верноподданный императора, заслуженный государственный деятель в среде защиты целостности территорий, командующий войсками и глава сановников высшего ранга, зять императора, высшая опора государства и ныне ушедший на покой ван, отмеченный долголетием» и вынудил его уйти в тень. Соответствующие распоряжения были отданы так быстро, словно только этого и ждали. Передав власть сыну, нет, на деле – лишившись власти по воле сына и оказавшись вынужденным отречься от престола, ван Чхуннёль, также известный как ван Ильсу, покинул королевский дворец и поселился в поместье Чан Суллёна. Все догадывались, что он избегает сына, знал это и его сын, ставший ваном. Но, несмотря на это, новоявленный государь отправился в Токчагун, лично организовал празднество и выразил родителю свое чрезвычайное почтение. И пускай Ван Чон противился такого рода отношениям меж отцом и сыном, слова его были не в меру грубы, и потому Тан ответила лишь:

– Отец его величества желает покоя и отдыха. Разве не оттого рада тетушка?

– Говорят, она настоящая красавица, но Сукчхан-вонби, наложница из семьи Ким, не так хороша, как Муби. Будь та жива, даже после кончины ее величества он не стал бы искать встреч с тетушкой. Вот почему она так благодарна твоему мужу, избавившемуся от Муби…

– Следи за своими словами! Будь на моем месте кто-то другой, ты бы навлек на себя нестерпимые несчастья. Раньше и наш покойный отец бранил тебя за это. Лишь вернувшись домой, ты тотчас принимался ругаться с Лином…

Тан вдруг замолчала. Солнце светило все так же ярко, но воздух, окутывавший брата с сестрой, загустел: само собой у нее вырвалось имя, которое теперь было для них под запретом. Ван Лина, третьего брата Тан, больше нет. Нет, он даже не появлялся на свет – его имя было исключено из королевской родословной. Не ведая причин тому, Тан и вся ее семья были вынуждены вымарать Лина даже из своих воспоминаний. После короткого вечернего разговора с матерью, госпожой Хванбо, он бесследно исчез, растворился, словно роса, повстречавшая рассветное солнце. Стараниями наследного принца, его близкого друга, следы его преступлений удалось тихонько замести. Ходили слухи, будто он покончил с собой после безуспешной попытки организовать преступление против Короны, но его величество положил конец даже этим разговорам. Теперь Ван Лин, человек без титула и без имени, был тем, кого никогда не существовало, тем, о ком никто не говорил.

«Быть может, в тот день Лина не стало, – вспомнил Ван Чон тот день, когда наследный принц, обдуваемый холодным ветром, покинул покои его сестры. Тан, должно быть, думала о том же, но они не сказали ни слова и не взглянули друг другу в глаза, словно дали обещание. Мрачная тень, отпустившая было их до встречи с королевой Чонхва во время прогулки, снова нависла на их лицах. – И госпожи из Хёнэтхэкчу, ее тоже».

Грудь Ван Чона обожгло болью. В тот день, когда исчез Лин, из Покчжончжана исчезла и его первая любовь. Говорят, ни староста, ни земледельцы, ни местные ноби ничего не знают о том, где она теперь. Поговаривали, будто она сбежала глубокой ночью с каким-то простолюдином, но вскоре и эти слухи улеглись.

Сан исчезла из своих до странного начисто прибранных покоев, а унаследовать ее имущество было некому, потому все оно досталось королевской семье. Поскольку ее отец был известен как крупнейший во всем Корё землевладелец, люди полагали, что наследство Сан будет баснословно огромным, но на деле оно оказалось значительно меньше. Многие земледельческие хозяйства и торговые права, принадлежавшие ее отцу, были переданы другим владельцам, а большая часть земель, которыми он владел, была дарована местным земледельцам-арендаторам. Некоторые призывали отследить, кому досталось имущество госпожи из Хёнэтхэкчу, и вернуть их королевской семье, однако наследный принц положил конец этим обсуждениям.

Ван Чон не желал говорить о ней. Все члены их семьи, за исключением Тан, полагали, что он оказался разочарован ее не оправдавшим ожидания имуществом, и видели в этом лучший исход, однако сам он никогда о ней не забывал. Может, она и была возлюбленной его младшего брата, но Ван Чон видел в ней и свою возлюбленную, пусть чувства его и были безответны. После того как Сон Ин и Сон Панъён не сдержали обещания вызволить ее из беды, Ван Чон проникся к нынешнему государю еще более жгучей враждебностью: будучи наследным принцем, должно быть, именно он жестоко избавился и от нее втайне от остальных.