– Прости, старик, я должен бежать, – сказал Джим, прочтя пришедшее сообщение. – Мне прислали приглашение на вечеринку Домов. Сам понимаешь, такие шансы не упускают.

– Лети, птенчик, – Бьярне подумал о том, что сладкая сдоба и жирное мороженое сегодня ночью не только дадут Джиму заряд энергии, но и уберегут желудок. Джим все равно к утру будет пьян в стельку, выпив не меньше трех бутылок винтажного шампанского, но «развозить» его будет чуть медленнее.

– Увижу стóящую тряпку – пришлю фотки, – Джим положил на стол двадцатку. – На последней красной дорожке ты был неплох в Томе Форде.

– Спасибо, – Бьярне встал, чтобы попрощаться с Джимом, а когда тот умчался, поднял вверх руку. – Принесите еще одну порцию пирога, – попросил подошедшего официанта.

В отличие от Джима, ему требовалось прилагать усилия, чтобы не сбрасывать вес.

Было уже далеко заполночь, когда Джим прислал ему сообщение. Бьярне почти спал и не сразу понял, что хотел сказать ему друг. Сообразив, что это ссылка, он ткнул в нее, а через минуту уже набирал сообщение Ричу.

Глава 2

– Ты серьезно? – Рич внимательно посмотрел на Бьярне. – Хочешь поработать матросом?

– Не матросом, а помощником кока на судне оффшорного флота, – поправил его Бьярне.

– Да какая разница, помощником, матросом, хоть боцманом, – отмахнулся Рич. – Ты просишь меня сместить все планы на шесть недель, потому что по морям поплавать приспичило?

– Походить, – машинально поправил его Бьярне. Эту нехитрую морскую мудрость он почерпнул из сценария. – Суда по морю ходят.

– Да какая разница, кто куда ходит или плавает, – завелся Рич. – Бек, мы говорим о твоем внезапном шестинедельном отпуске.

– Не-а, – улыбнулся Бьярне. – Ничерта это не будет отпуском, – он открыл веб-страницу, сунул телефон под нос Ричу. – Пятнадцатичасовой рабочий день с одним перерывом на полтора часа. Шесть недель без единого выходного.

– Ну и зачем тебе это надо? – не понял Рич.

– А затем, что я только что подписал контракт на «Водных дьяволов», – напомнил ему Бьярне. – И через три месяца я должен приступить к съемкам и достойно сыграть кока. А я из кулинарии знаю только, что телефоны доставки еды висят у меня на холодильнике. Про море мои познания чуть обширнее – я умею плавать.

Рич насупился. Забрал у него телефон. Проскролил страницу вниз.

– Уверен, что потянешь? – поинтересовался, вернув телефон Бьярне. – Работа самая что ни на есть черная: подай-принеси-убери.

– Я два года в клининге работал, столы протереть сумею, – заверил его Бьярне. – Да и потом, согласись: это самый верный вариант.

– Был бы контракт наполовину короче – я бы не возражал, – Рич похлопал подушечками пальцев по своей нижней губе. – Но шесть… ты же пересрешься там со всеми.

– Как-нибудь протяну, – заверил его Бьярне, пока еще не слишком уверенный, что выполнит обещание. Вернее, он пока на эту тему вообще не думал. – Ну что, пишу, что приеду?

– Так ты уже с ними договорился?! – возмутился Рич. Но это была скорее дань этикету, чем настоящие эмоции – Рич не дурак и должен понимать, что Бьярне не стал бы затевать бучу, не прощупав почву. – Пиши. А я пошел переносить съемки.

* * *

На самом деле, переносить ничего не пришлось: судно, на котором Бьярне предстояло провести шесть недель, отходило из порта Амстердама только через две недели. Бьярне успел отработать все съемки и даже поучаствовал в паре телешоу – одно Рич «выбивал» ему уже полгода и наконец добился успеха, а приглашение поучаствовать во втором свалилось неожиданно, потому что давно ангажированная звезда угодила в реабилитационный центр. «В связи с переутомлением и нервным срывом», – самый распространенный и удобный диагноз в Голливуде.

Бьярне отработал все с максимальной выкладкой. А в свободное от съемок время он носился, как угорелый, оформляя нужные для работы на судне документы. Кулинарного образования ему не требовалось – он ведь будет только помогать, а не готовить. Но пришлось попотеть, чтобы получить медицинское свидетельство, а также сертификаты о том, что он прошел обучение по действиям в условиях чрезвычайной ситуации и усвоил азы оказания первой помощи.

– Лекарства от морской болезни не забудь, – напомнил ему Джим. – И пару сменных роб.

– Не волнуйся, я купил целых три, – Бьярне с опаской глянул на кресло, заваленное вещами. Когда он летел рейсом Копенгаген – Нью-Йорк, все его пожитки уместились в ручной клади. – А еще ортопедические ботинки и весь ассортимент противотошнотных средств.

Джим хмыкнул.

– Думаю, до такого не дойдет, – он зевнул. – Ну давай, Кейси Райбек, покажи им там всем.

– Я не… – начал было Бьярне, но Джим уже положил трубку.

* * *

К счастью, из Лос-Анджелеса были прямые рейсы до Амстердама. По условиям контракта работодатель оплачивал билеты, но только в эконом-класс. Бьярне сначала хотел заплатить из собственного кармана за «бизнес», но потом решил, что оно того не стоит. Оформил эконом, переслал на указанный в контракте адрес скан маршрутной квитанции. А потом просто доплатил за место повышенной комфортности у аварийного выхода.

Какая разница, где бояться лететь – в экономе или в бизнесе.

Увы и ах, но с аэрофобией Бьярне не смог справиться даже после курса лечения у самого известного психолога Америки. Мисс Бабински даже вернула ему деньги, признав, что случай не поддается коррекции.

Бьярне мог заставить себя сесть в самолет. И не устраивал истерик в полете. Иногда ему даже удавалось поймать кайф от процесса. Но стоило лайнеру лечь на крыло, корректируя курс, или провалиться в крохотную воздушную яму, как страх, до этого стоящий за спиной, хватал Бьярне свои душные объятия. В животе становилось холодно, грудь сдавливало.

Он научился с этим жить. Брал с собой упаковку мятных леденцов и успокоительные пастилки на травах с ментолом. Обязательным атрибутом авиапутешествий были наушники и аудиоплеер, а чтобы тело не бунтовало – на борту Бьярне только пил воду. Никаких «курица или рыба», томатного сока или спиртного.

Рейс был ночной, что давало надежду проспать хотя бы часть полета, места рядом с Бьярне никто не занял – так что путешествие должно было быть хотя бы комфортнее его предыдущего трансатлантического перелета. Тогда семь из девяти часов полета плакали дети и скандалили взрослые.

Зато в этот раз Бьярне даже больше чем повезло – он уснул, когда лайнер еще полз по взлетке, а пробудился только благодаря заботам экипажа.

– Сэр, мы готовимся к посадке, – с дежурной благожелательностью сказал стюард. У парня под глазами залегли тени, тщательно уложенная прическа еще выглядела опрятно, но потеряла свежесть. Скорее всего, у него выдалась тяжелая ночь.

Бьярне кивнул. С силой растер ладонями лицо, отгоняя сонливость, потянулся. Выглянул в иллюминатор – снаружи царила плотная облачность. Он уже думал, что они так и сядут «в молоко», но на полпути к земле облака расступились, и Бьярне увидел «открыточные» Нидерланды с разноцветными полосками цветочных полей и многочисленными гаванями.

Покончив с формальностями, Бек отправился на поиски встречающего. Труда это не составило: плакат с названием компании был большим. Держала его дама средних лет.

– Бьярне Бек? – равнодушно переспросила она. Дождавшись, пока Бьярне повторно представится, отметила его в списке. – Подождите.

И потеряла к нему интерес.

Бьярне, конечно, не ожидал гимна, толп фанаток и кучи папарацци, но хотя бы простого: «С прибытием», – он достоин? И чашки кофе – когда его ноги наконец оказались на твердой земле, тело вспомнило, что за последние сутки ему приходилось добывать энергию исключительно из своих запасов.

– Парень! – раздалось сзади. – Эй, парень! Да, ты, с Дональдом Даком на чемодане!

Бьярне обернулся. Два молодых мужчины, обвешанных рюкзаками и пакетами, приветственно махали руками.

– На «Кассиопею» едешь? – спросил тот, что был чуть постарше.

– На нее, – кивнул Бьярне и двинулся в их сторону.

Парни явно были выходцами из восточной Европы – круглолицые, светлокожие, темно-русые с серыми глазами.

– Леош Свобода, – представился младший, протягивая Бьярне руку.

– Войтех Валенски, – сказал второй, едва Бьярне и Леош пожали друг другу руки. Протянул свою. – У нас уже пятый контракт на «Кассиопее».

– Я еду на первый, – это, конечно, было очевидно, но Бьярне счел, что это нужно сказать. – Бьярне Бек, – представился он.

– Бьярне? – переспросил Войтех. – Скандинав?

– Датчанин, – уточнил Бьярне.

– А мы – из Чехии, – сказал Леош. – Прикинь, оба родились и жили в Праге, а встретились только на «Кассиопее».

– Причем не просто встретились, мы оба – мотористы, – Войтех глянул на суровую даму, отметившую прибытие какого-то хмурого мужчины. – Так, это надолго. Бьярне, как насчет дерьмовенького кофе? Тут за углом «Макдональдс».

Бьярне был только «за». Он еще и бургер себе взял, и пирожок с вишней, и как раз приканчивал последний, когда дама-представитель компании соизволила обратить на них внимание.

– Экипаж «Норман» – вас ждет Мультивен номер тридцать девять – эйч би – восемь эй, «Лассо» – Спринтер номер восемьдесят один – кей си – эйч ай, «Кассиопея» – Спринтер дабл-ю экс – сорок пять – эй эй.

И, сочтя свою миссию исполненной, степенно удалилась.

– Пойдем, – позвал Войтех, – наши боссы экономят на всем, и машина ждать не будет.

– Идем, – поддакнул Леош, закидывая на спину рюкзак. – Наша малышка уже истосковалась.

Бьярне зевнул – несмотря на то, что он спал в полете, тело страдало от джетлага, – ухватился за ручку чемодана и поспешил за чехами-мотористами. Вместе с ним к машине потянулась весьма разношерстная компания, но знакомство с ними Бьярне отложил на потом.

Глава 3

Уже через четыре часа Бьярне смог оценить свою предусмотрительность: плотный завтрак помог ему уснуть, едва водитель вывел Спринтер со стоянки аэропорта, и к концу поездки он почувствовал себя бодрым.

Разбудил Бьярне громкий гудок какого-то судна. За окнами микроавтобуса были «скелеты» портовых кранов и почти бесконечный пирс с пришвартованными судами всех размеров и мастей.

«Кассиопея» стояла достаточно далеко, чтобы Бьярне увидел огромный контейнеровоз, несколько маленьких буксиров, баржу, целую стайку катеров. А потом Спринтер проехал мимо какой-то баржи, и показался ярко-алый бок здоровенного корабля.

– А вот и наша крошка! – обрадовался Войтех. – Мне уже не терпится послушать, как стучит ее сердце.

– Валенски, хорош уже, – скривился неприметного вида крепко сбитый рослый мужчина. Бьярне сказал бы, что у него типично британская внешность. – Твое машинопорно никого не возбуждает.

– Говори за себя, Андерсен, – фыркнул Леош. – Ты вообще кайф ловишь от точек и тире.

– Каждый… – начал было названный Андерсеном.

– А ну хорош! – еще один мужчина с «британской» внешностью и короткими рыжими волосами брезгливо скривился. – Бек! – окликнул он.

– Да, – удивленно откликнулся Бьярне.

– Сейчас загрузимся – быстро переодевайся и на камбуз, – тоном, не оставляющим сомнения в том, что он имеет право отдавать приказания, продолжил «британец». – Ужин через три часа, а сменщик опять срач оставит.

Кажется, этот напыщенный индюк был его непосредственным начальником. И, похоже, он был самым настоящим засранцем.

Впрочем, принцип не судить о людях по первому впечатлению Бьярне усвоил очень давно, так что ответил коротким кивком.

Выгружались они шумно. Потом была процедура погрузки.

И вот тут Бьярне ждала неожиданность.

После стольких проверок и перекличек он думал, что они просто поднимутся на борт. Но у трапа стоял боцман.