Тело во весь голос требовало покоя. Но я заставил себя встать и на ощупь отыскал факел, закрепленный возле двери. С прошлого визита я помнил, что рядом в нише, вроде выемки из-под камня, хранилось огниво. В полных потемках попытался зажечь факел этим доспичечным методом. Где-то на двадцатой попытке у меня получилось – затлела крошечная искра, и я торопливо ее раздул.

Тусклый свет разгорающегося факела осветил небольшую площадку и лестницу, уходящую вниз. Последние восемь лет этой жизни, сражения с монстрами аномалий и гибель наставников вроде бы должны были подготовить меня к любым тошнотворным зрелищам. Оказалось, это самообман. Вид заживо разлагающихся людей, не имеющих сил даже закончить запредельные муки, подернул мой разум черной пеленой. Где-то на периферии сознания голос дракончика орал о срочном подключении способности «Равнодушие эльфов». Выворачиваясь от отвращения, срочно выполнил это воззвание моего поселенца.

– Ну почему мне достался партнер-суицидник! Только ляжешь отдохнуть, он обязательно найдет самую глубокую лужу дерьма и с тупой улыбкой полезет в ней топиться. Скажи, зачем полез на продовольственный склад апофисциан? Ты все равно это жрать не будешь! – раздраженно бубнил дракоша.

– Как можно помочь этим несчастным? – сплевывая, прохрипел я.

– Есть два способа. Первый – добей, избавь от мук. Второй тебе не понравится.

– Не тормози, давай второй вариант.

– Фермент, введенный в организм этих людей – сильный яд. Твой укус исцелит их от этой гадости, – сообщил он и затихарился.

Ближе всего лежало недоумершее тело молодого старейшины. Вспомнилось, что он особенно горячо выступал против принесения вассальной клятвы моему роду. Задержав дыхание, чтобы отгородиться от запаха разложения, и закрыв глаза, я вцепился ему зубами в запястье, ухитрившись со второй попытки прокусить кожу. Слова отвращения и омерзения будут просто детским лепетом относительно чувств, пережитых в этот момент. Если брать тридцатидвухбалльную «шкалу отвращения» психолога Пола Розина, то моя шкала взлетит до тридцати двух тысяч баллов.

Теперь можно было сесть и подождать результата. Через считанные минуты организм старейшины начал выводить токсины через все предусмотренные природой отверстия. К запаху разложения добавился новый букет ароматов.

– Я в аду? – хрипло произнес пришедший в себя мужчина.

– Решил легко отделаться? Не выйдет в пекле передохнуть. Заслужи еще право на отдых в подземном царстве. Хватит валяться. Ищи факелы и обеспечь освещение этой юдоли скорби, – приказал я устало и перешел к следующему пациенту.

По натуре я консерватор. Все новомодные явления обходят меня стороной. Особенно усиленно гонял грязным веником идею вегетарианства. Несколько лет назад мой отряд «Огненные хоругви» заключил выгодный контракт с герцогом де Шоле. Он был прекрасным человеком, честным, без чванства, смелым, сущий герой на белом коне. Решив праведно следовать путем таких святых, как Иоанн Златоуст, он отказался от всяких мясных и рыбных блюд. Нет, каждый имеет право приближать свою кончину, как пожелает! Но этот замечательный человек решил потянуть за собой всех окружающих его людей в рай. При этом тех, кто был против вегетарианства, отправляли в ад без очереди, из самых благих побуждений. В общем, народ от такой диеты быстро озверел и помог герцогу стать святым посмертно.

Так вот, где-то на десятом пациенте мне захотелось сделаться ярым последователем травоядных, и это желание нарастало с каждым бедолагой. К счастью, все плохое, как и хорошее, имеет свойство заканчиваться. Однажды закончилась и моя кусательная эпопея. Надо обязательно найти стоматолога и вставить костяной протез вампирских клыков, мелькнула мысль.

Боль в перенапряженных челюстных мышцах не давала произнести ни слова. Обоняние решило от меня отказаться. Последний клиент вспотел и намочил пол, но было уже все равно, только заслезились глаза, и я мутно оглядел освещенный дрожащим светом факелов подвал.

Толпа испуганных людей у дальней стены, увидев недовольство на моем лице, попыталась пройти сквозь стену. Через некоторое время, заметив что я не делаю попыток дотянуться до них и откусить от их драгоценных тел еще кусочек, толпа выплюнула из своих недр моего первого пациента. Причем он явно не горел желанием приближаться к такому красавцу как я.

Попытавшись сказать, что все в порядке и бояться больше нечего, я выдавил только какой-то хрип и урчание. Лицо мне схватило судорогой и наверняка перекосило. Тело, лежавшее возле меня, повторно опорожнило кишечник и очень быстро, на четвереньках, припустило в толпу напуганных пациентов. Я махнул рукой первым излеченному старейшине, подзывая его поближе. Только его реакция была неожиданной: он закатил глаза и упал в обморок.

Взгляды остальных людей засветились решимостью сдохнуть, но не приближаться к врачу, использующему такие нетрадиционные методы лечения. Понятно, помощи от этих баранов мне не дождаться. Я поднялся, чувствуя скрип в еще молодых коленях, и медленно побрел в сторону лестницы ведущей к выходу. Расчет на то, что кто-то поможет выбить дверь, можно было спустить в сортир. С трудом добравшись до обитой железом тяжелой двери, я обернулся, выглядывая по плохо освещенному подвалу инструмент для взламывания преград.

Слабость, накатившая после всех событий, заставила забыть о технике безопасности. Нельзя облокачиваться на закрытые двери да еще спиной! «Вдруг как в сказке скрипнула дверь, все мне ясно стало теперь…» Эти козлозмеи даже ее не заперли, возмутился я в полете и встретил затылком мраморный пол. А пришел в себя от причитаний дракоши.

– Вот все люди как люди, не то что мой партнер. Плюнули на своего спасителя и слиняли в закат. Даже пальцем не пошевелили, чтобы помочь этому тупому альтруисту! Ну это надо ведь бесплатно, то есть даром, лечить этих неблагодарных свиней! Мама моя чешуйчатая, у меня уже сил нет реанимировать этого героя…

– Хватит ворчать, старый ты динозавр. Сколько времени прошло, как я прилег?

– Где-то час, может, чуть больше. Вообще, если ты в ближайшее время не снабдишь меня энергией, я впаду в спячку минимум на год. Так что поднимайся и живо искать жертву!

Я себя кое-как ощупал и решил, что, кроме перегруженной челюсти, все работает нормально.

– Почему вокруг такая тишина, где народ? – обратился мысленно к дракончику, воздев себя на ноги и прислушиваясь к звукам из глубины дома. Вокруг было нехорошо тихо.

– Думаю что поблизости ты не найдешь даже таракана. Все сбежали, – короткая реплика моего чешуйчатого друга тут же мобилизовала скрытые резервы организма.

Хреново, что из оружия на данный момент имеются только покрытые засохшей слизью и кровью руки. Можно сунуть врагу в зубы, чтобы помер от отвращения! Постоянно прислушиваясь и не упуская из виду темные углы и прочие опасные места, я прокрался во внутренние помещения особняка. Там точно был зал приемов, увешанный старинным рыцарским оружием. Сразу за бальным залом.

Темный коридор привел в вестибюль с двумя распахнутыми внутренними дверями. За одной виднелась комната для слуг, а за второй как раз бальный зал. Аккуратно просочившись в нужную дверь, краем глаза я заметил жуткую темную фигуру, развернулся, принимая боевую стойку…

Напротив меня стоял только что откопавшийся вурдалак в своей боевой трансформации. Слипшиеся от грязи волосы, огромные фиолетовые круги под горящими злобой глазами, приподнятые посиневшие губы, демонстрирующие частокол зубов с застрявшими в них клочками кожи. Явно вонючая одежда полностью опустившегося бомжа намекала на недавнее захоронение.

Эхо в зале было хорошее. Сперва оно честно озвучило много непечатных слов, а за ними – мой облегченный хохот. Большое зеркало от хохота задребезжало.

Пройдя из бального зала в рыцарский, я прихватил оттуда волнистую рельсу, по недоразумению названную двуручным мечом, и направился в покои купца. Там я умылся, нашел чистую одежду и переоделся, подвернув длинноватые штаны и рукава. Выходя на центральное крыльцо, фламберг с волнистым лезвием я нес на плече, как заправский ландскнехт.

В небо со стороны порта валил густой дым, намекая, что очень скоро станет ясно, насколько удачно сработала моя интрига. Действительно, через пару минут в ворота вползла израненная, когда-то многорукая, а сейчас лишь однорукая нага. Из одежды на ней был только знакомый темный котелок, невесть как державшийся. Фетишисты!

Сколько было счастья и ненависти в глазах змеюки, наконец, узревшей главного виновника всей бойни! Ухватившись за клык, торчавший из пасти, одним резким движением тварь вырвала этот зуб, похожий на кинжал, а потом с размаху вонзила его себе в живот.

– О, божественная мать Горгона! Добровольно отдаю ядро своей души в твои объятья. За это прошу честного поединка в твоих чертогах с этой обезьяной! – ткнув в меня, проорало чудовище.

В глазах потемнело и мы очутились на ледяной арене. Хоть и радикально изменившейся, но именно на моей арене. В центре находилось кресло-кровать, вокруг которого лед покрывал пушистый розовый ковер. На этом коврике стояла ухоженная эльфийка, одетая в комбинезон фиолетового цвета, созданный из листьев паразита. Анимешный взгляд удивленных глаз дополнял фэнтезийную картинку. Визгливый голос прибывшей наги разбил этот волшебный образ.

– Ты не мать горгона! Я уничтожу вас обоих, проклятые демоны!

В астрале эта змея подколодная проецировалась полностью здоровой шестирукой тварью. Не хочу даже предполагать, откуда она вытащила два кулачных щита, копье, ятаган и метательные кинжалы. Я уже был готов призвать Колобка, но тут в руках прекрасной эльфы материализовался готовый к выстрелу замысловатый лук. И лоб скандальной наги украсило оперение проломившей тупую преграду стрелы. А эльфийка, чуть сместив прицел и злобно улыбнувшись, отправила второй подарок в мою сторону.

– Упс… – послышался голос паразита со стороны основных зарослей.

И мне на голову вместо стрелы прилетел почти лавровый венок. Комбинезон прекрасной эльфы трансформировался в смирительную рубашку. Куда девался лук я не заметил.

– Я рад вас видеть, – произнес паразит и затихарился.

– Это вот что сейчас было? – внимая и с интересом рассматривая венок победителя, спросил я.

– Форс-мажор, – кратко ответил паразит, в то время как венок превратился в одну из его веток и попытался сбежать в ближайший куст.

Крепко зажав убеганца в кулаке и размахивая им как розгой, я направился к самым большим зарослям.

– Может, не надо? Я все понял и готов дать развернутый ответ! – на редкость эмоционально отреагировал паразит.

– Ну, попробуй. Для начала, отправь энергию убиенной змеедамы дракоше. А потом просвети меня, что за бардак вокруг творится.

После этого нага растворилась, как кубик рафинада в горячем чае. А паразит приступил к дозволенным речам.

– Эльфы довольно часто встречаются во вселенной и имеют сильную связь с флорой. Присутствующая здесь астральная проекция этого вида за многие тысячелетия накопила массу так необходимой мне энергии, которую можно передать только добровольно. Мы с ней совершили взаимовыгодный обмен и вполне мирно взаимодействовали. Я и предположить не мог, что у нее хватит ума попытаться уничтожить основу нашего существования. Сейчас разберу ее на запчасти и отправлю дракоше.

– Пока не надо. Просто придержи эту психопатку. И поведай, с какой радости нага вспомнила древних богов и мать ее горгону?

– Сейчас узнаем, – покладисто сказал паразит.

Стрела, убившая нагу, как червяк поползла в сторону самых густых зарослей и скрылась в них.

– Как я уже говорил, Лондон перестал быть Закрытым городом. Там правит горгона под личиной королевы Шарлотты. Горгоны – очень редкий во вселенной вид разумных, и они обладают высочайшим навыком иллюзий, гипноза, способны работать с первым уровнем астрала, на котором мы сейчас и находимся. Горгоны, как и мы, могут создавать убежища, дающие им преимущества. Эта сущность создала на своей территории астрала карманную армию из боссов ближайших аномалий. Убитая нага хотела затащить тебя к своей королеве, рассчитывая на уникальный, как она думала, дар горгоны. На самом деле таких территорий на первом плане астрала этого мира уже тысячи.