Амина Асхадова: Черная любовь 2

Глава 1

– Малыш, обещай маме, что сегодня ты ляжешь спать вовремя, договорились?

Я взъерошиваю черные кудряшки сына, пока он позволяет это сделать. Обычно он начинает извиваться и всячески избегать контакта, чтобы его поскорее оставили одного.

– Не обещаю, мама.

– Что? Это еще почему?

Сын закатывает глаза, как маленький профессор, и объясняет мне, что сегодня у него по расписанию выпуск передачи, в котором будут рассказывать про Землю и части света, и он просто не может это пропустить.

– А что будет, если ты не посмотришь этот выпуск? – уточняю у сына, делая максимально серьезное лицо.

– Тогда я буду глупым и не буду знать, сколько частей света на нашей планете.

– Но ведь я могу тебе это рассказать… – развожу руками.

– И сколько же?

– Эээ…

Я бросаю беспомощный взгляд на телефон. Вот бы взять его в руки и быстро вбить этот вопрос в поиске, чтобы не казаться в глазах сына глупой и необразованной!

– Ма-а-ам! – сын закрывает лицо ладонями, и мне становится жутко стыдно. – Их шесть, мама. Но некоторые считают по-другому, и получается семь.

– Если ты все это знаешь, тогда зачем тебе смотреть эту передачу?

– Чтобы знать еще больше. Как я стану политиком, если не буду знать таких простых вещей?

– И правда… – соглашаюсь с ним. – Но если ты не выспишься, то можешь проиграть завтрашний турнир по шахматам. Ты понимаешь это, Камаль?

– Я выиграю! – сын упрямо поджимает губы, сведя брови к переносице.

Я сдерживаю усталый вздох. Быть мамой начитанного мальчика – тот еще квест, потому что каждый раз меня не покидает ощущение, что он знает и понимает этот мир куда больше, чем я сама.

– Не забудь надеть на турнир слуховой аппарат, – напоминаю сыну, предчувствуя бурю при упоминании важного элемента в жизни Камаля. – Знаю-знаю, что ты все и так слышишь, но на важных мероприятиях, таких, как экзамены и соревнования, ты должен всегда быть на чеку.

Телефон на полке разрывается от десятого по счету звонка, и все потому, что я уже дико опаздываю на важную конференцию.

Опустившись перед сыном на корточки, уточняю:

– Ты не поцелуешь меня на прощание, верно?

– Не-а, – качает кудряшками. – Мама, я устал разговаривать и целоваться.

«Да, твой папа меня тоже этим не баловал», – проносится в мыслях, когда вижу молчаливое осуждение в карих, по-взрослому внимательных глазах маленького сына. Даже глаза в этом мальчике, которого я рожала с таким трудом – и те отцовские, темные, с черной глубиной. Обидно до слез, ведь мои глаза – ярко-голубые.

– Я помню, что ты у меня не супер тактильный мальчик… – вздыхаю. – Все, я ушла на работу. Няня будет за тобой присматривать.

– Няня? – переспрашивает сын, нахмурившись. – Но я хочу побыть один.

– Я знаю. Она просто будет в доме и не будет тебе мешать. Зато она точно ответит на любой твой вопрос.

Камаль не отвечает. Только делает усталый вдох, а когда я поднимаюсь на ноги, то незаметно вытирает щеки от моих поцелуев, которыми я его все-таки наградила. Я делаю вид, что этого не замечаю, хватаю с вешалки плащ и проверяю в зеркале, все ли на месте.

Нейтральный макияж, кудри аккуратно собраны в хвост, а несколько прядей изящно уложены спереди. На ногах туфли-лодочки, на теле брючный костюм глубокого графитового цвета – приталенный и подчеркивающий фигуру.

Выбежав из дома, сажусь в автомобиль с водителем и, наконец, позволяю себе расслабиться. Больше всего на свете мне бы хотелось остаться дома с сыном и провести с ним время, но я понимаю, что для него это будет слишком. Камалю не просто нужно молчание и личное пространство, он в этом нуждается.

Он – интроверт до мозга костей, который ненавидит шумные места и громких людей, а во взрослом возрасте наверняка станет идеальным и примерным семьянином, но с поцелуями его жене, я уверена, точно не повезет.

Мне с его отцом не повезло. Ни с поцелуями, ни с общением, ни с романтикой. О его отце – с бывшим дипломатическим и криминальным прошлом – я по-прежнему знаю совсем немного. Только то, чем он соизволил поделиться, а наш роман был вынужденным и уж больно скоротечным. Настолько, что я осталась одна с годовалым ребенком и с огромной суммой денег на счету, которой он одарил меня после своего ухода.

Голос водителя вырывает меня из мыслей:

– Мы приехали.

Я поднимаю взгляд. Передо мной вырастает здание, больше похожее на стеклянную крепость – холодную, внушительную. Место, где сегодня соберутся люди, от решений которых зависит ход истории.

Подъезд к бизнес-центру забит автомобилями с дипломатическими номерами. Швейцары в перчатках, вспышки камер, звуки речи на десятках языков – все это вызывает во мне легкую панику.

Меньше всего я бы хотела здесь находиться, но я делаю глубокий вдох, открываю дверь и… тут же сталкиваюсь с омутом янтарных глаз.

– Ева…

Выбравшись из автомобиля, я сразу попадаю в знакомые объятия. Саша оказывается рядом и моментально уводит меня внутрь – пробивая нам дорожку на конференцию. На нем деловой костюм, и он чувствует себя как рыба в воде, чего не скажешь обо мне.

– Ты долго… – произносит Саша, когда мы оказываемся одни в лифте.

– Камаль рассказывал мне, сколько частей света на нашей планете.

– Зачем ему эта информация? Смотрел бы себе мультики, в его-то возрасте…

– Ты так злишься, потому что не можешь ответить на все его вопросы? – изгибаю бровь.

– Я не обязан знать ответы на все заумные вопросы мира, а вопросов у него с каждым годом все больше и больше.

– И все же – не вижу в этом ничего плохого.

Я совершаю глубокий вдох, и Саша делает то же самое. Мы понимаем, что нужно снизить градус общения, потому что уважение – это первый кит, на котором изначально был построен наш брак. Нам хорошо вместе, в Саше я уверена как ни в ком другом – он моя стабильность и опора, и у меня нет ни одной причины усомниться в наших отношениях, в которых главную роль все же играет мальчик с черными глазами и родинкой под нижней губой. Мой сын.

Когда мы выходим в зал, полный яркого света, он держит меня за руку – ненавязчиво, как будто мы не пара, а деловые партнеры.

Конференция вот-вот начнется.

Мы присаживаемся за круглый стол, и я замечаю знакомые лица. Я даже вижу того профессора, с которым однажды спорила о природе травмы, когда получала психологическое образование. Я чуть отворачиваюсь, чтобы он не узнал меня и не продолжил наш старый спор.

Сегодняшняя тема посвящена албанским беженцам и постконфликтной реабилитации. Я сижу в мягком кресле и пытаюсь сосредоточиться на том, что происходит на сцене – обсуждение гуманитарной поддержки для албанских семей, пострадавших после нового витка политического кризиса.

Александр был приглашен как представитель Комитета по международной безопасности, а я здесь не как специалист и, уж тем более, не как эксперт. Я просто… сопровождаю его.

– Надеюсь, мы не задержимся, – напоминаю мужу. – Не хочу оставлять Камаля надолго.

Саша коротко кивает в знак того, что помнит о моих обязанностях быть еще и мамой.

Спустя какое-то время на сцене ведущий объявляет короткую паузу. В зале начинается движение, шуршание, приглушенные голоса. Я поглядываю на время и стараюсь не сорваться, чтобы позвонить сыну прямо сейчас и поинтересоваться, все ли у него хорошо. Быть тревожной мамой оказалось очень тяжело, но иначе я не могла. Камаль – это все, что осталось у меня из прошлого.

В реальность меня возвращает голос Саши, полный удивления и какого-то восхищения:

– Посмотри, кто здесь, – произносит он, указывая в другой конец зала. – Это Камаль Шах.

Я замираю и, надеясь, что мне просто послышалось, переспрашиваю:

– Кто?

– Камаль Шах. Тот, что стоит рядом с представителем британской делегации. Говорят, его не раз пытались убить, но он живучий и все эти годы расправлялся с врагами.

Я киваю и делаю вид, что при имени из прошлого мое сердце не проваливается в живот.

И что при виде его фигуры вдалеке, облаченной в деловой костюм – не рушится мой мир. В одночасье.

– Черт… – шепчет Саша. – Если получится перекинуться с ним хотя бы парой слов – это будет важный контакт.

– Кто он? – спрашиваю, едва не теряя сознание от того, что человек, которого я считала мертвым, жив и стоит в десяти метрах от меня.

– Камаль – Черный президент. Крупная дипломатическая фигура. У него есть международное влияние и умные мозги, а еще связи в криминальном мире. Говорят, он решает то, что официальные власти боятся даже обсуждать, а на его лице сплошные шрамы. Нам нужно подойти к нему.

Я резко выпрямляюсь, когда Саша добавляет:

– У твоего сына такое же имя как у него. Это его точно расположит.

Саша поднимает меня с места, еще не зная, какую ошибку он совершает.

– Пойдем, познакомимся. Такой шанс один на миллион – он пропал с радаров и давно нигде не появлялся…

– Саша, постой… – прошу мужа, останавливаясь на месте. – Извини, я не пойду с ним знакомиться. Не проси.

– Что? Почему?

– Я не хочу. И тебе не советую… Не надо с ним знакомиться, – упрашиваю мужа.

Но Саша настолько сосредоточен на своей идее стать ближе к Черному президенту, что не останавливается и идет к нему напролом. Я же решаю остаться в стороне и укрыться за колонной, словно это может спасти ситуацию.

Я выхватываю с подноса официанта бокал шампанского и делаю сразу несколько спасительных глотков. Лопающиеся пузырьки на языке – это то, что нужно, чтобы не впасть в панику от мысли, что всего в нескольких метрах от меня стоит мое прошлое.

Камаль Шах стал моим первым мужчиной, а я подарила ему наследника. Он сказал, что вернется за нами, но спустя пять лет я перестала его ждать, а сейчас, находясь в браке с хорошим мужчиной – и вовсе не хочу его видеть.

Вот только у Черного президента другие планы.

Я понимаю это, когда Камаль, пожимая руку моему мужу, резко вскидывает взгляд поверх его головы.

Ему требуется всего секунда, чтобы отыскать меня в толпе, после чего он впивается в мое тело до боли знакомыми черными глазами – такими же, как у нашего сына.

Глава 2

Пятьдесят семь…

Пятьдесят восемь…

Пятьдесят девять…

Я научилась этому приему у сына – чтобы успокоиться и снять напряжение, он ведет счет вслух. Одна цифра – одна секунда. Я стою у колонны уже около десяти минут, но каждый раз сбиваюсь со счета и начинаю заново!

В этот раз у меня получается досчитать до шестидесяти, прежде чем я слышу шаги слева от себя.

Это оказывается тот самый профессор, с которым мы когда-то давно вели спор. Благо, он не узнает меня и проходит мимо, а я бы так хотела, чтобы он узнал и чтобы мы поспорили!.. Что угодно, лишь бы забыть, что где-то совсем рядом находится отец моего сына.

Я стою у колонны, делая вид, что изучаю интерьер, лишь бы не смотреть в ту сторону, где он стоит, но это не помогает избавить кожу на своей щеке от тяжелого взгляда.

Я его чувствую.

Ощущаю вес его взгляда на своей коже. Он весит тонны! Настоящие тонны, которые размазывают меня до самых мелких косточек.

Я делаю еще один глоток шампанского и всячески успокаиваю себя.

Продолжаю вести счет – сто восемнадцать, сто девятнадцать…

За спиной звучит бодрый смех Саши, и почему-то он все ближе ко мне!

Я молюсь, чтобы это оказалось ошибкой, но прикосновение Саши жалит меня подобно укусу пчелы – он берет меня под локоть и слегка разворачивает к себе, привлекая внимание.

– Милая, иди ко мне, – говорит он с гордостью. – Позволь познакомить тебя с господином Шахом.

Задержав дыхание, я невольно оборачиваюсь, и на меня обрушивается та самая тонна, что весит его взгляд!

Камаль стоит прямо передо мной.

Живой, хотя я думала, что давно нет.