Лето потихоньку раскатывалось, и жары, которой еще с зимы грозили синоптики, не случилось. Зарядили дожди, пахнуло осенней сыростью и ощутимо повеяло холодом. Снегин смирился с курсами, потому что Алла уехала к матери, за границу. А ему за границу, да еще такую не светило. Все равно по вечерам делать нечего. Но как быть с дипломом?

Преподаватели в курсе и требуют применения полученных знаний на практике. Бомжа вот вчера в переходе нашли. Профиль его предполагаемых собутыльников потянет на зачет? Если ничего другого нет.

– Опергруппа на выезд! Слабонервные есть? Там девушка упала на клумбу с тридцать пятого этажа! Реально всмятку!

– Клумба? – машинально спросил Снегин, который думал в это время о своем. О зачете по криминальному профайлингу.

На него дружно налетели:

– Свинья ты, Снегин! Девчонке рожать и рожать, а она с собой покончила!

– Извиняюсь, был неправ. А с чего взяли, что это суицид?

– Да в прошлом году из этого же дома мужик выпал. И тоже вроде на эту клумбу, – поведал дежурный. – Звонок я принимал. Таксист позвонил, который клиента ждал у подъезда. А тут мужик на подоконнике. Голый. Таксист ему кричит: «Стой! Не вздумай!!» А тот – хлоп! И всмятку!

– Так это получается серийник, – напрягся Снегин. – Два трупа, из одного дома. Может даже из одного окна, – мечтательно завел он глаза в потолок. Вот она тема для дипломной работы! Сама нашлась!

– На месте разберемся! Выдвигаемся, мужики!

Снегин оглянулся. Никто кроме него выдвигаться и не собирался. Разве что водитель.

– Ты, Снегин, глянь там, как и что, – тяжело вздохнул Леха за горой наваленных на стол папок. – Если суицид, чего нам всем там толкаться-то? Тем более, ты и за дознавателя сейчас. Там участковый, небось, подключился. Быстро разрулите.

Лехе в приказном порядке поручили, наконец-то, слить базы. Цифровизация нависла надо всеми, как дамоклов меч. Поэтому чемпион по пулевой стрельбе, чертыхаясь, указательным пальцем забивал в финальную базу немыслимое количество букв и цифр. Учитывая, что этому пальцу гораздо привычнее было давить на спусковой крючок, чем на клаву, Леха то и дело сбивался, и процесс затягивался.

– Снегин, ты у нас грамотный. Корова как пишется? Через а или через о?

– Через о. Постой… Откуда корова в твоем уголовном деле?! Мы в Москве, тут коров нет!

– Почем я знаю? Это не мое дело. Здесь вообще все не мое. Я в тир хочу.

– А я в отпуск.

– В отпуске я уже был, – мечтательно вздохнул Леха. – Корова, значит. То-то я гляжу: красным подчеркнуто.

– Ты что не слышал? Это уже второй труп! В одном доме! А ты со своей коровой.

– Корова, как я уже сказал, не моя. И труп не мой. Который на клумбе. У меня, вон, базы, – Леха сдвинул в сторону папки и укоризненно посмотрел на Снегина. – Серийник кому нужен? Тебе. Это у тебя диплом. Вот и фантазируй. А мы за реализм. Несчастная любовь у девушки случилась. Жалко ее, конечно, но такое бывает. А если маньяк, так еще лучше. Маньяки, Снегин, не по нашей части. Зато твоя путевка в МУР.

Трудно было с этим не согласиться. И Снегин пошел работать. Криминалисты на место происшествия уже выдвинулись, надо подключаться.

– А кто на этот раз позвонил? – уточнил Снегин, пока в наличии дежурный, который в теме.

– Администраторша из салона красоты. Дверь была открыта по случаю духоты, у них кондей забарахлил, девушка разговаривала по телефону с клиенткой, когда мимо пролетел труп. То есть, тогда еще не труп. Он им стал буквально за доли секунды. Причем, в таком виде… В общем, у администраторши шок. Уж не знаю, как вы ее допрашивать будете.

– Но в полицию-то смогла позвонить.

– Там подружки подключились. Маникюрша и стилист.

– Снегин! Ты чего тормозишь?! – водитель недовольно звякнул ключами.

Потому что Евгений Юрьевич машину не водил. А надо бы. Сам бы и доехал.

Он нагло развалился на переднем сидении, как барин. Подумав: «Если я еще и на водительские курсы пойду, точно сдохну от умственного и физического истощения». Хотя Алле он задолжал. Любимая девушка то и дело тюкала в темечко: ты, когда права-то получишь?

– С ветерком прокатимся, Евгенией Юрьевич или как? – ехидно спросил водитель, явно задетый откровенным хамством Снегина. – С мигалочкой, со свистом.

– А давай! Пробки-с.

Он был в хорошем настроении, потому что профайлинг на сегодня отменяется. В смысле курсы. Потому что дело к вечеру, а такие происшествия лучше раскрывать по горячим следам. Вдруг и впрямь криминал? Уж очень выразительное совпадение. Двое выпали из окна в одном доме, из одного корпуса, а там их три, судя по схеме, причем, в одну и ту же точку целились, когда планировали роковой полет.

Надо опросить свидетелей, потом подняться на тридцать пятый. Наверняка затянется до ночи, поэтому курсы обождут.

В смартфон Снегин глянул сразу, как только сел в машину. И вспомнил этот дом. Точнее, ЖК. Да уж, богатые тоже плачут. И не только. Выбрасываются из окон элитного дома, который для подавляющего большинства россиян недосягаемая мечта.

Интересно, что заставило девушку сделать это?

И невольно вздрогнул, потому что завыла сирена: водитель включил мигалку.

***

Зеваки уже разошлись. Место происшествия было, как и положено по протоколу, огорожено сигнальной лентой. На зеленом газоне лежал брезент. Видимо, криминалисты здесь уже отработали. Хотя опергруппа в составе Снегина на место происшествие прибыла довольно быстро.

Снегин обрадовался тому, что не насладится зрелищем упавшего с тридцать пятого этажа тела, только фотки посмотрит, уже у себя в кабинете, хотя жмуриков видел в разном состоянии испорченности погодными и природными условиями и даже лицом в салате.

Но девушка… Он невольно вздохнул. Что ни говори, а грустно.

Тут важно не только вскрытие и причина смерти, хотя ежу понятно, что при падении с такой высоты не выживают, но и анализ на токсины.

А вдруг она наркотиками накачалась? Или снотворным. Встала на подоконник, свежим воздухом подышать, и вдруг покачнулась. Ветер сильный подул.

Или пьяная была.

«Хорошо, если так», – снова цинично подумал Снегин. Потому что уже понял, в чем главная засада.

Элитный ЖК состоял из трех корпусов. Номер два, из которого, по словам дежурного уже выпали двое, был самым высоким. Сорок этажей! И окна квартиры, из которой упала потерпевшая, смотрели на парк. Даже если в парке есть видеокамеры, а их там априори не может не быть, то нацелены они гораздо ниже. И тридцать пятый этаж элитной высотки ни на одну из камер попасть не мог никак. Не получается.

Значит, делать выводы о наличии состава преступления придется, опираясь не столько на экспертизу и нейросеть со всякими хитрыми программами, сколько на показания свидетелей, которые запросто могут и приврать, осмотр места происшествия ну и характер покойной. Ее образ жизни, привычки, круг общения, мотив, по которому она сиганула с тридцать пятого этажа. Или ее сиганули.

А еще дело придется иметь в первую очередь с женщинами. У которых эмоций – через край. Имеются в виду сотрудницы элитного салона красоты, который находится в соседнем корпусе.

Профайлинг по полной, короче. Отделить зерна от плевел. Правду ото лжи. Точнее от безудержной фантазии и сплетен.

Снегин тяжело вздохнул и шагнул к экспертам. Один, помоложе, будучи в латексных перчатках засовывал в заветный чемоданчик какие-то пробирки, другой, уже без перчаток, курил в сторонке. Отдыхал.

Мужик был противный, вечно строил из себя всезнайку. С бородавкой на носу. Но деваться было некуда. Очень уж хотелось послушать: есть ли признаки насильственной смерти? Или как это у них называется «придание телу ускорения». Когда изначально имел место быть толчок другим лицом или даже лицами.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Снегин. – А у вас, я смотрю, уже перерыв. Что, все так плохо?

– А, Снегин! Привет. А ты чего один? Где дознаватель?

– Атос, Портос и Арамис отбыли на воды, нервы лечить. А д‘Артаньян сегодня я. Один за всех. В отпуске Мишка. В Сочи. Я за него.

– И ты давай, рожай. Лучше близнецов. Тебе путевку в санаторий выпишут. Помимо маткапитала.

– Рожают женщины. У меня не получится. Чего там с трупом-то? Почему прикрыли?

– А мы здесь почти уже закончили, – криминалист метнул окурок в урну, стоящую у двери в элитный салон красоты. И ведь попал!

– Вы случайно в дартс не играете? – уважительно сказал Снегин. – Такой талант.

– Подлизываешься? Ладно, слушай, пока у меня есть свободная минутка. Мы сейчас с Анатолием наверх поднимемся, на тридцать пятый. Вот там работы – завались. Надо внимательно осмотреть лоджию, с которой спикировала на клумбу потерпевшая. Перила там, отпечатки рук и ног… Образцы ДНК собрать. Тут-то чего собирать? Ее детально в морге осмотрят. И все, что положено, с нее возьмут. Сейчас в квартире потерпевшей участковый, свидетелей сторожит. Ну и лоджию. Чтобы ничего не затоптали. Я велел. Уж прости, что выполняю твои должностные обязанности, – ехидно добавил криминалист.

– Так девушка была в квартире не одна?!

– С друзьями. Точнее, со своим парнем, подругой и двоюродной сестрой.

– То есть, мы имеем дело с убийством, – напрягся Снегин.

– Выводы делать это не моя работа. И не твоя.

– Неправда. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимает дознание. И если это суицид… Хотя, если потерпевшую вынудили, то есть, довели до самоубийства тоже ведь статья УК… А все-таки? Вы ведь такой опытный. Компетентный то есть. И меткий. Отчего она умерла? – Снегин кивнул на брезент.

– Предположительно. Ты меня слышишь, Снегин? – он еще раз кивнул. – По визуальному осмотру тела и места происшествия я предполагаю, что смерть наступила именно в результате падения с большой высоты. А теперь слушай внимательно. Мы имеем дело с типичным прямым свободным падением. Когда падает одно только тело, и по пути не ударяется ни о какие предметы. Тут имеются кондеи, на линии падения, но их мизер. И точка, в которую упало тело, указывает именно на падение прямое. Андестенд? То есть, понятно тебе это? – он в третий раз кивнул и на всякий случай спросил:

– А не одно, это как?

– Несвободное падение это к примеру, с моста в автомобиле или вместе с подъемным краном, – хохотнул криминалист. – Или в самолете, во время автокатастрофы, – сказал он и вдруг стал серьезным. Снегин понял: вот оно, главное. – Мы измерили расстояние до фасада здания и угол, под которым находилось тело к линии падения. Картина типичная. Свободное падение. Судебно-медицинское исследование трупа в морге поищет повреждения, не связанные с падением с высоты. Хотя визуально таких повреждений нет. Ни огнестрельных, ни ножевых ранений. Как видишь, даже крови мало.

– Я не вижу, – Снегин кивнул на брезент.

– Ее мало. Смерть была мгновенной, девушка не страдала, разве что когда падала и паниковала. Но это секунды. Ее, похоже, во время полета развернуло, и не раз, она, возможно, даже барахталась, как будто тонула, руками махала, за воздух хваталась. Скончалась от множественных разрывов паренхиматозных органов. Плюс оскольчатые переломы грудины, множественные двухсторонние переломы ребер, серьезные повреждения лицевого черепа, переломы надколенников, вколоченные переломы дистальных метафизов лучевых костей…

– Довольно! – взмолился Снегин. – Короче можно? Я все равно эту вашу тарабарщину не понимаю.

– … все это включая предположительный разрыв аорты, вызвало обширное внутреннее кровотечение. Первичные прямые повреждения и стали причиной смерти. Она плашмя упала, Снегин. Вот что тебе следует запомнить. Вообще это один из самых сложных разделов судебно-медицинской экспертизы, когда человек умирает от травмы тупыми твердыми предметами.

– Какими еще предметами?! Вы ж сказали, что она умерла от падения с большой высоты!