– Есть. – «Интересно, бильярдный клуб можно не считать злачным местом?» – Я пошутил насчет детей, извините.

– Поэтому в августе у нас отдыхает дознаватель Михаил. У него близнецы. И государство выделило Михаилу путевку в Сочи. А пока он отдыхает, его заменишь ты.

– Так он же дознаватель, а я опер! – взвыл Снегин. Он уже почуял, чем пахнет. В органах хроническая нехватка кадров. А летом все хотят отдыхать.

– Ты прекрасно знаешь, Евгений Юрьевич, что эти две должности можно совмещать. Временно.

– Так вы за этим вызывали…

– Нет. Это в дополнение так сказать. Товарищ генерал, прошу. Почва как вы видите, подготовлена, а в остальном я некомпетентен. Объясните Евгению Юрьевичу его задачу вы.

– Ты садись, – дозволили Снегину. Деваться было некуда, он, нехотя придавил пятой точкой предложенный стул и приготовился слушать. – Бу-бу-бу…

Генерал вдохновенно рассказывал о совещании у Самого, где обсуждался несомненный прогресс в работе органов внутренних дел. Даже, несмотря на хроническую нехватку кадров. Снегин добросовестно слушал, пытаясь понять: он-то здесь причем? И вдруг…

– … но многое еще недоработано. К примеру, слабо применяется криминальный профайлинг. Хотя опыт иностранных коллег подтверждает эффективность профайлинговых технологий в увеличении числа раскрытий серийных насильственных преступлений. А также профайлинг влияет на снижение их количества. Криминальное профилирование может не только стать основанием для задержания подозреваемого, но и доказательством в суде. Поэтому было принято решение отправить несколько перспективных сотрудников криминальной московской полиции на курсы профайлеров. За счет государства. Для повышения их квалификации.

– Угу. Догоним и перегоним Америку, – буркнул Снегин. – Так ведь они этот профайлинг применяют с конца прошлого века! Если не с середины, я точно не помню. А у нас в органах даже ставки такой нет. И людей нет.

– Так ты, выходит, в курсе? – отчего-то обрадовался майор.

– Сериал смотрел. Американский. «Обмани меня» называется. Ну и почитал после этого кое-что.

– Значит, наш выбор был правильным, – кивнул генерал. – Евгений уже понял, чего от него требуется.

– Да не понял я! Не совсем. То есть понял, что мне придется совмещать обязанности дознавателя, пока Мишка в отпуске, да еще и на курсы ездить. Ну а смысл?

– Это что за разговор! – рявкнул майор. – Ты должен гордиться оказанным тебе доверием!

– А почему я-то? – Снегин аж привстал. Фигасе! Одним Сочи, а другим вообще никакой личной жизни летом! – Разве для того, чтобы быть профайлером не обязательно иметь диплом психолога? Так вот: у меня его нет!

– Нам в академии сказали, что достаточно высшего юридического, – парировало начальство. – А оно у тебя есть. И вообще: почему ты с нами препираешься? Тебе по званию не положено. Здесь майор с генералом! Простите, Леонид Ильич, я хотел сказать генерал с майором. И несознательный пацан со своими хотелками. Работать надо, Снегин. Ума набираться и знаний. А ты непонятно о чем думаешь в свое рабочее время. И чем занимаешься.

– Боится брать на себя ответственность, – согласно шевельнулись «гусеницы».

«Потому что я знаю о профайлинге побольше, чем вы, – угрюмо подумал Снегин. – Вы ж гуглить не станете. А сериалу этому сто лет в обед. Я еще в школу ходил. Спохватились!»

– Решение принято, – припечатал майор. – Двигай оформляться. Рапорт пиши: хочу, мол, повысить уровень профессиональной подготовки, поэтому прошу зачислить меня… Ну и так далее.

«Еще и добровольная принудиловка! Фигасе!»

– А ставка будет, – внезапно сказал Леонид Ильич. – Если ты окончишь курсы и подтвердишь свои знания на практике. И не надо будет выезжать на место происшествия. С моральными уродами по душам беседовать, по мусорным контейнерам шарить. Сиди себе в кабинете, в красивом костюмчике, кино смотри, схемки всякие рисуй. Чем плохо-то?

– Да, Снегин. Защити дипломную работу и получишь повышение. Только теорию оставь теоретикам. Ты будешь защищаться так, сказать, без отрыва от производства.

– Если я правильно услышал, профайлинг применяют в раскрытии серийников. А не будет их?

– Это значит, что мы хорошо работаем, – нашелся майор. – Но чтобы вообще не случилось криминала – такого не бывает. Будешь работать с тем, что есть.

И ведь как в воду глядел! Насчет криминала.

***

– Снегин, ты чего такой мрачный?

Алле он пока не сказал. О том, что отпуск накрылся. Отговаривался тренировками, хотя соревнования пришлось пропустить. Вместо этого Снегин три дня в неделю, по вечерам, таскался на курсы профайлеров и все больше злился.

Настолько все было сырое. А есть у них, интересно, нормальные курсы? А не эта ускоренная подготовка, за которой явно скрывается очередной распил бюджетного бабла. Этому же годами учиться надо!

– Да меня тут в учебу запрягли, – признался он.

– Курсы? Какие? – оживилась Алла.

– Профайлинг.

– Класс! Это же так круто! А чего у тебя в руках? Конспект?

– Ну да. Лекция. Сказали записать и проанализировать. Дядечке преподавателю на пенсию вчера. Я уважаю старость, но почти разучился писать. Ручкой по бумаге. Поэтому страдаю. Вот… – Он уткнулся в конспект. – Вводная часть: «… термин профайлинг произошел от английского слова «профайл», что означает профиль, психологический портрет человека. Методика появилась в Израиле в 70-х годах прошлого века, когда в стране была сложная военная обстановка. Тогда-то и стали обучать и устраивать на работу специалистов, которые по невербальным признакам определяли в толпе людей подозрительных. Исходя из того, что любой предмет может быть взрывным устройством. Далее методику стали применять в аэропортах Америки и Европы, параллельно ее, усовершенствуя путем технических средств…» Что смешного я сказал? – удивленно спросил Снегин, потому что увидел, как Алла хохочет!

– Ничего… Я просто вспомнила, как проходила досмотр в израильском аэропорту… В Эйлате, мы там отдыхали на Красном море. Полина… Ну ты ведь знаешь Полину. Сестренка не нашла ничего лучше, как напихать магнитики в сувенирную глиняную кружку… Ой, не могу! Зачем они ей вообще понадобились? Но логику Полины понять невозможно. Мы едва на самолет не опоздали! Нас часа полтора допрашивали с пристрастием, и раздели почти до нитки! А кружку извлекали из чемодана Полины саперы!

– Скажешь тоже, – недоверчиво посмотрел на любимую девушку Снегин. – Полина такая красавица. И к тому же блондинка. Ну, какая из нее террористка?

– А им без разницы, профайлерам этим. Ты продолжай. Я внимательно слушаю.

– «Работа профайлера включает пять этапов. Первое: сбор сведений о совершенном деянии. Улик, свидетельских показаний, протоколов сотрудников полиции. Второе: Определение типа и обстоятельств совершения преступления, мотивов, риска жертвы. Третье: изучение метода совершения противоправного деяния, специфики ранения, нахождение тела и способ убийства. Четвертое: формирование профиля правонарушителя, включающего такие сведения как пол, национальность, семейное положение, социальный статус, наличие судимостей…» Блин! Так все это делает следак!

– И профиль преступника?

– Это работает только на серийниках. Самое успешное дело, где сработал профайлинг – поимка Чикатило. Опытный психолог грамотно составил профиль маньяка, и это помогло его задержать. А если брать убийство штучное, то оно, как правило, случайность. Маньяки остались только в кино. По моему опыту, а я уже немало дел раскрыл, и запутанных тоже, если ситуация кажется спланированной гением преступного мира, то это либо именно случайность, либо следствие чьей-то тупости. Дурак какой-нибудь накосячил, а признаться постеснялся. Классика жанра – потеряли улики или затоптали.

– То есть, по-твоему, все сложные убийства, нераскрытые, это не дело рук гениального преступника?

– Именно. Их попросту нет. Есть тупые опера и следователи. А что касается физиогномики, то люди не так просты, как о них думают все эти «ученые». Есть люди с разной степенью читаемости, как есть люди с разной степенью внушаемости. Профайлинг ведь еще называют безынструментальной детекцией лжи. Я считаю, что это полная чушь. Есть люди, которые врут, как дышат, и фиг ты их по мимике и жестам разоблачишь. Вспомнить Германа.

– Сталкера?

– Да. Помнишь, как ловко он не только Полину охмурил, но даже Антонова. Герман и детектор лжи охмурил был. Профи! (Об этом читайте в романе «Восемь мстительных богов»)

Алла вдруг рассмеялась.

– Считаешь меня упертым? – обиделся Снегин. – Мол, учиться не хочу, всех критикую.

– Нет, я просто вспомнила одну забавную вещь. Наткнулась как-то на воспоминания современника известного поэта. Его репрессировали в начала двадцатых годов прошлого века. Организовали встречу, набился полный зал. От гения ждали чуда, а он отвечал односложно, все время ежился, будто ему противно общаться с публикой. Чего только о нем после этого не писали в газетах! Сноб, зазнайка, нелюдим. Потом оказалось, что у него просто был дырявый носок, и поэт боялся, что брючина задерется, и это заметит публика. Он ведь на сцене сидел. Так и думал весь вечер об этом носке и боялся даже на спинку откинуться.

– Вот-вот. Мало ли чем, человек расстроен. Вовсе не обязательно, что он врет, или преступник.

– Еще что-нибудь? Тебе ведь надо выговориться.

– Да. Вот почему мы всегда запрыгиваем в последний вагон уходящего поезда? Профайлинг был актуален еще даже в начале этого века. А сейчас бурно развиваются нейросети. И, в конце концов, они заменят всех профайлеров. Потому что повсюду видеокамеры, биометрию собирают, куча распознавательных программ. Ну и аналитика нейросетей стремительная – робот не человек. А меня загнали на эти курсы!

– Снегин, выдохни. Для общего развития полезно.

– Мне в отпуск полезно. Родители дачу купить задумали. На пенсию собрались. А мне не все равно, где я буду картошку копать. Не хочу, чтобы меня поставили перед фактом: света нет, газа нет и колодец один на весь дачный поселок. Метрах в ста от дома.

– А почему твои родители не хотят летом жить у моей бабушки? У нас огромный дом, и не надо сажать картошку.

– Тогда это никакая не дача. На даче обязательно надо упахиваться. И картошку. И ты забыла, что мой папа следователь, а мама работает в пресс-службе и тоже в полиции. Не станут они жить у олигархов. Тут позиция принципиальная.

– Ну и зря!

Алла придвинулась вплотную. Снегин понял, что сейчас его будут жалеть. Ух! Выговорился! Он обнял Аллу и подобрел. Все когда-нибудь заканчивается, и курсы эти тоже канут в Лету. Жаль, что они летом. Дешевле что ли? Или у кого-то маленький свечной заводик? Допустим, у супруги генерала. И надо скоренько подогнать новую партию курсантов.

– А мы с тобой на Алтай собирались или в Карелию. Прости, – он виновато уткнулся Алле в макушку. – А потом у тебя начнется учебный год, – он отстранился, но тут же потянулся губами к любимой девушке, надеясь, что тема закрыта. Но ошибся. Потому что Алла от поцелуя уклонилась.

– Раз уж ты заговорил об отпуске… Хорошо, что мама успела уехать из Израиля до всех этих событий. Они с Борисом Львовичем сейчас в Европе.

– Ты хочешь к ним поехать?

– Да. Я маму давно не видела. Соскучилась. Полина уже там. И мне надо избавить маму и Бориса Львовича от потрясений. Ты ведь знаешь мою старшую сестру.

– Понятно. Я-то не выездной, – надулся Снегин. – Ладно, езжай. А у меня, вон, профайлинг. Мне еще дипломную работу сдавать. Ну почему я не стал профессиональным игроком в бильярд?! Родители надавили: это не профессия для мужчины. А когда тобой все дыры затыкают, какие есть в штатном расписании, это профессия! – он в сердцах обрушил конспект на столешницу. – Вот возьму – и уволюсь! Я и сейчас хорошо играю. Может даже в сборную возьмут.

– Будешь хорошо учиться, тебя в МУР переведут, – утешила Алла.

– Разве что…