Сбежать от предателя (страница 7)
Дождавшись своей зарплаты, я нахожу адвоката по налоговым вопросам, мы встречаемся пару раз прямо в квартире Роберта, довольно быстро выявляем мошенническую схему моего мужа и пути решения этой проблемы. Еще немного – и я смогу заплатить налоги, чтобы на время закрыть этот вопрос. Правда, придется взять немаленький кредит, но это ничего, не страшно. После развода, разумеется, я подам на Славу в суд и заставлю компенсировать мне все расходы, но пока… пока мне надо просто уберечь себя от тюрьмы, а для этого долги нужно закрыть как можно скорее…
И только одно не дает мне покоя: ритм собственного сердца, ускоряющийся в два раза, когда красавчик доктор оказывается рядом…
РОБЕРТ. 19 глава (18 апреля)
– Вы ведь знаете про треугольник Карпмана? – спрашивает Кира, пока мы с ней сидим друг напротив друга во время обеда.
– Конечно, – киваю я и делаю последний глоток кофе, прежде чем отодвинуть от себя поднос. Осталось пять минут до окончания перерыва.
Треугольник Карпмана – это известная в психологии модель отношений между людьми, где на каждой грани – своя роль: агрессор, жертва, спасатель.
Если не задумываться, в нашей истории все понятно: муж Маши – агрессор, Маша – жертва, а я – спасатель. И все логично, казалось бы, но вот беда, треугольник Карпмана – заколдованный: его участники со временем могут меняться местами и ролями. Например, если говорить о моей роли, то спасатель, перестаравшись, может сам стать агрессором…
Напоминая мне об этом, Кира как бы намекает: будь осторожен.
Да что там – она и вслух так говорит:
– Будьте осторожны!
– Все нормально, – я натянуто улыбаюсь, раздраженный тем, что девушка лезет в мои дела и решения. А впрочем – я же сам ей все рассказал, чего я хотел в ответ, молчаливого согласия?! Это точно не про Киру – она всегда выскажет свое мнение, даже если оно кому-то не нравится…
– Может произойти многое, – продолжает девушка. – Например, ваша Маша может решить вернуться к мужу, и тогда…
– Она не вернется к нему по доброй воле, – перебиваю я ее, совершенно уверенный в своих словах. Но кое в чем Кира все-таки права: может произойти многое. Например, мы с Машей влюбимся друг в друга…
Вообще-то, я уже близок к этому – и сама Маша, кажется, тоже.
Вот уже десять дней она живет в моей квартире, и хотя я стараюсь вести себя как добрый сосед и друг, между нами постоянно проскакивают искры.
Задерживаю на ней взгляд дольше положенного – и виновато опускаю глаза в пол, чувствуя, как на щеках появляется румянец.
Случайно касаюсь кончиками пальцев ее руки во время совместного приготовления ужина – и одергиваю руку, как от горячего утюга.
Рассказываю какую-нибудь шутку, она смеется так заливисто и заразительно – и я невольно залипаю, любуясь ее очаровательно подергивающимся носиком и подпрыгивающими локонами.
Утром она выходит из душа, обернувшись в полотенце, на ее коже десятками бриллиантов поблескивают капли воды – и в моей голове моментально проносятся кадры того, как я скольжу по этой коже ладонями, лаская, согревая, а затем наклоняюсь и целую, собирая капли губами…
И все это взаимно, кажется. Потому что чувствую на себе ее внимание, ее интерес и то, как неосознанно она соблазняет меня своими выходами из душа, длинными полупрозрачными футболками, обтягивающими тонкую изящную фигурку, взглядами и улыбками, – тоже…
И это я молчу о том неожиданном поцелуе, который случился между нами, когда она пришла ко мне домой. Да, это был поцелуй как крик о помощи, но все же… это был самый настоящий поцелуй. Я запомнил вкус и мягкость ее губ – и хотел бы почувствовать это снова.
Ну а пока я возвращаюсь на свое рабочее место и продолжаю прием пациенток – хотя мыслями я совсем не там, конечно… Все мысли – о Маше Богушевской и о том, что может произойти с нами дальше.
В конце концов, я решаю, что должен позвать ее на свидание.
Вечером, возвращаясь домой, я сталкиваюсь в лифте с Ростиславом Богушевским, мужем Маши. Он протягивает мне руку для приветствия, и я пожимаю ее, хоть и без особого энтузиазма. Чтобы не показаться странным и не вызвать никаких подозрений, вежливо спрашиваю:
– Как здоровье вашей супруги? Она планировала лечиться в нашей клинике, но…
– Но на две недели уехала в Израиль, – сообщает мужчина. – Но мы очень благодарны вам, доктор, она проходит лечение по вашим назначениям, а как только вернется – придет к вам на прием.
– Буду ждать, – отвечаю я с натянутой улыбкой.
В этот момент лифт останавливается на десятом этаже, створки разъезжаются в разные стороны, но прежде чем выйти, муж Маши говорит:
– Я очень рассчитываю стать отцом уже в начале следующего года. Пожалуйста, не подведите меня.
Я с трудом сдерживаю агрессивный выпад и отвечаю:
– Это зависит не только от меня.
– Конечно, но вы уж постарайтесь, – он хлопает меня по плечу и наконец выходит из кабинки лифта, оставляя меня просто в приступе ярости.
Самоуверенный хам. Жестокий абьюзер. Инфоцыган и обманщик.
Боже, что вообще Маша нашла в нем?! Неужели раньше он был другим?!
Когда я открываю дверь в квартиру – меня сразу обволакивает запах свежезапеченного в духовке мяса и порезанных овощей.
– А вот и ты! – Маша выходит в прихожую и улыбается. Я смотрю на нее и улыбаюсь тоже, невольно подмечая, как она изменилась всего за десять дней, что провела со мной, а не с мужем: выглядит отдохнувшей, посвежевшей, спокойной и веселой. Значит ли это, что я все делаю правильно?! Значит ли это, что ей хорошо и комфортно со мной?!