Мысли прерывает колокольчик. Входит компания девушек. Им нужен букет на день рождения подруге. Они выводят меня из ступора. Голова включается, начинают вертеться мысли. Лезу в банковские приложение, проверяю, сколько денег осталось. Потом пересчитываю наличку в кошельке. Две недели. Если сильно экономить – три. Сразу откладываю в потайной карман деньги на билет. Но в этот момент надеюсь, что вот так – не справившись, я возвращаться не буду. Я ведь обещала, что устроюсь в городе и заберу бабулю сюда.

Вчера меня выбило из колеи заявление Иры, но тогда оставалась работа. А теперь я вообще без ничего остаюсь. Бухгалтером на фирмочке, а по совместительству и специалистом по персоналу, работает жена Семена Яковлевича. Так что я даже не знаю, выплатят ли мне заработанные деньги.

– Мечтай больше, – усмехаюсь горько.

Делаю себе чай. Но он не помогает согреться. Достаю из сумки большую теплую кофту. Хотя в магазинчике тепло, меня трясет. Нервное, знаю. Теперь мне страшно оставаться до утра одной. Накатывает страх. Хотя и камеры есть, и внутри магазинчик как на ладони. Но ночь для меня проходит в тревоге.

Лишь часам к шести утра успокаиваюсь. Все знают, что Семен Яковлевич любит поспать. В такую рань он точно не придет в магазинчик.

В восемь звенит колокольчик и я смотрю на дверь. Пришла Катя.

– Привет! – она протянула вперед руку с зажатым в ней пакетом. – А я блинчиков принесла. Питание у тебя эти дни – сплошная сухомятка.

Проходит в подсобку и ставит пакет на стол. Начинает раздеваться.

– Насть, ты чего такая потерянная? – удивленно хлопает глазами, заметив мое состояние. Замирает, вынув только одну руку из рукава.

– Меня уволили, – хотела произнести будничным тоном, но всхлип сдержать не удалось.

– Ка-ак? – глаза Кати становятся на пол-лица. – За что? У нас по кассе и товару все тютелька в тютельку.

– Не за это, – выдыхаю и первая слезинка катится по щеке. Слезы будто только и ждали, когда я начну говорить об этом.

– А за что тогда? – Катя, так и не сняв до конца куртку, плюхается на стул. – Настя! До инфаркта доведешь!

– За отказ, – отвечаю тихо и отвожу взгляд. Об этом даже вспоминать мерзко.

– За какой отказ? – Катя начинает злиться. – Настя, ну почему каждое слово клещами тянуть нужно?

– За такой! – смотрю на коллегу. Руки сами сжимаются в кулаки от бессилия. – Мазурин предлагал стать его любовницей. Я отказала. Сказал, чтобы утром выметалась.

– Офигеть, – ошарашенно произносит Катя. – Это чего вообще удумал? Не, Насть, ты девка красивая. Особенно если марафет навести, но этот пень куда? Там и работает все через раз. Если работает. Он же как арбуз – пузо выросло, а хвостик засох.

– У меня нет желания это проверять, – заявляю твердо.

– Конечно-конечно, – Катя вскакивает со стула. Путается в куртке. – Черт, – шипит, стягивая ее и бросая на стул. Обнимает меня порывисто. Крепко-крепко. И задает самый главный вопрос, на который у меня нет ответа: – И что будешь делать?

– Искать жилье, – обнимаю ее в ответ. – Искать работу. Что-то да подвернется.

– Обязательно, – Катя стискивает меня в объятиях. – Извини, к себе пригласить не могу.

– Да я понимаю, – разжимаю руки и отхожу. – Можно сумки у тебя оставить? Не хочу с ними в хостел.

– Да-да, – Катя отступает. Поднимает куртку и вещает ее на крючок. – Нет, ну каков козел! И не побоялся же!

– А чего ему бояться? – грустно улыбаюсь. – Скажет, что я все выдумала. Чтобы получше устроиться.

– Это да, – Катя даже не спорит. – Давай все равно чаю с блинами.

– Давай, – сажусь за столик. – Мне прямо было сказано, чтобы утром ни меня, ни вещей здесь не было.

– Козел! – Катя ставит со стуком на стол чашки. – Вещи пока прикроем. А вечером мужа попрошу, заедет на машине.

– Я заберу, как только смогу, – обещаю.

Мы с Катей еще часа два разговариваем о том, что мне делать. А потом я иду искать жилье. Снимаю койку в хостеле на неделю. Устроившись на ней, открываю сайты с вакансиями. Я полна оптимизма. Но через несколько дней поисков настроение далеко не такое радужное.

Деньги тают, работа не находится. Жилье тоже. Просто какой-то замкнутый круг.

Бреду с очередного собеседования. Уверена, что мне не перезвонят. И я не понимаю, почему! Я не прошу нанять меня директором магазина, я всего лишь пытаюсь устроиться продавцом. Обычным продавцом, хоть куда. Но нет…

Звонит телефон. Беру трубку.

– Ну что? – спрашивает Катя с надеждой.

– Нет, – отвечаю расстроенно. Сажусь на лавку.

– Черт! – с чувством ругается Катя. – Чего им надо?

– Не знаю, Кать, – стараюсь не показывать в каком я отчаянии. – Проклятье какое-то. На работу не берут. За жилье требуют деньги вперед. А чем я заплачу, если на работу не берут? – уже едва не плачу.

Погода настроения не добавляет. Низкие серые тучи гонит холодный ветер. На лицо падают первые капли дождя. Вдруг мое внимание привлекает скулеж.

– Перезвоню, – говорю Кате и сбрасываю звонок. Оглядываюсь по сторонам. Скулят за моей спиной. Лезу в кусты. Там, запутавшись в какой-то рваной грязной тряпке, сидит щенок.

Лохматый, одно ухо торчком, он смотрел на меня с такой надеждой, что защемило сердце. Грязная шерсть свалялась. Поджимает переднюю лапку. Весь дрожит.

– Тише, малыш, тише, – тянусь к нему, а он виляет хвостиком. Худой, несчастный, смотрит на меня темными умными глазками, прося о помощи.

Распутываю его из тряпки и беру на руки. Щенок весь трясется от холода. Снимаю с себя шарф и закутываю его. Выползаю из кустов. Вновь сажусь на лавку.

– Ну и куда тебя? – смотрю на щенка с грустной улыбкой. – У меня ни жилья, ни работы, ни денег. И в хостел с животными нельзя.

Щенок скулит и жмется ко мне. Тыкается мокрым носом. Не знаю, сколько он здесь провел времени, но совершенно точно много. И хорошо бы его покормить. Делать нечего, ищу ближайшую ветклинику и иду туда. Щенка осматривают, моют, делают процедуры.

– Вы вовремя его нашли, – говорит мне врач. – Еще бы пару дней и было бы поздно.

Рассказывает, как и чем кормить.

– Приходите через три дня.

Киваю. А сама смотрю на счет, выставленный клиникой. Через три дня мне просто не на что будет посетить эту клинику. И жить мне будет не на что.

– Да, малыш, дорогая нынче медицина, – чистого щенка я засунула за пазуху. Шарф пришлось выкинуть. – Ладно, у нас есть еще целых три дня.

Три дня на то, чтобы найти работу и жилье. Я тут одна найти не могу, а с собакой и подавно не сдадут.

– Ничего, мелкий, – поглаживаю щенка. Мы идем с ним через сквер. – Что-нибудь придумаем. Всегда сможем уехать к бабушке. Там у нас есть дом, из которого не выгонят, – последние слова произношу со всхлипом. Глаза покалывает от слез.

Я устала бегать по замкнутому кругу.

Щенок, поев и согревшись, спит под моей курткой. Вот у кого сегодня счастливый день. Я же как с утра съела бутерброд, так и все. Ноги гудят от хождения по городу. Добредаю до лавочки и падаю на нее.

Пока была в ветклинике, мне позвонили. Опять два отказа. Как так получилось, что не нужны продавцы и уборщицы?

Дождь переходит в снег, а я все сижу, оттягивая возвращение в хостел. Живое существо жмется ко мне доверчиво, как я могу его выкинуть? Очень надеюсь, что смогу уговорить администратора не выгонять нас. Мало мне было проблем…

Темнеет. Становится все холоднее. Я уже подмерзаю. Нужно идти. Тем более рядом с лавкой останавливается какой-то мужчина, хотя вокруг полно пустых лавок. В такую погоду желающих дышать воздухом нет.

На мужчине дорогое пальто, модным узлом повязан стильный шарф. Сразу видно – в деньгах не нуждается. Незнакомец высокий, широкоплечий.

– Холодно, а вы здесь сидите. У вас явно что-то случилось, – не спрашивает, а утверждает. – Я могу помочь.

– Извините, я лучше пойду, – быстро произношу. Один такой помогатель уже был. Больше не нужно. Хочу подняться, но мужчина преграждает мне дорогу.

– Расскажите, – улыбается. – И я помогу.

Улыбка у него обаятельная, да и сам мужчина красив. У такого явно отбоя от девушек нет. И теперь мне становится по-настоящему страшно.

– Пропустите, – пересаживаюсь, но мужчина делает шаг в сторону, вновь загораживая собой. – Мне пора.

– Вы беременны? – кивает на мой живот.

– Да, – вру, надеясь, что отстанет, но щенок начинает поскуливать, разоблачая меня.

– Кажется, у вас там щенок, – улыбается мужчина.

– Послушайте, – запрокидываю голову, чтобы смотреть ему в глаза, – что вам нужно?

– Помочь красивой девушке, – не удивляет древним подкатом.

– Знаете что? – начинаю злиться. – Идите вы… – выдыхаю, – куда шли! Что вы ко мне пристали? Думаете, раз сижу здесь одна, то можно делать… всякие предложения?

– И какие же? – спрашивает насмешливо. – Я пока ничего не озвучил.

– Да бросьте! – меня злит его самодовольный вид. Весь такой лощеный! – Какую помощь вы можете предложить? Взять меня на содержание? Да, у меня проблемы, но с чего вы решили, что я соглашусь их решать таким способом?

Этот тип разрушил остатки моего самообладания. Я скатываюсь в истерику.

– Я не хочу быть содержанкой. Я хочу просто работать! – вываливаю все на незнакомца. – Работать и найти жилье. Никто не хочет мне сдать чертов угол по адекватной цене!

– Девушка, я могу предложить вам жилье и работу, – говорит спокойно, не обращая внимания на мою истерику.

– Нет. Спасибо, – категорически отказываюсь. – Я благоразумно откажусь. Ищите другую дуру.

– Зря, – мужчина садится рядом со мной на лавочку. – Может, в комплекте еще и я иду. Как вы смотрите на то, что я буду вашим? Примерно так – навсегда.

– Вы сумасшедший! – вот теперь я испугалась на самом деле. Вдруг он – маньяк? Подтверждая мои опасения, мужчина крепко сжимает сильными пальцами мой локоть.

– Я закричу, – воинственно предупреждаю, но мужчину это не пугает.

Зато он до дрожи в коленках пугает меня. В голову лезут дикие истории о проданных девушках. Такой мужчина явно промышляет чем-то незаконным.

– Успокойтесь, – произносит миролюбиво. – Меня зовут Алекс Ясинский. Вы можете проверить меня через Интернет. Так уж получилось, что я действительно могу предложить вам жилье и работу. И в комплекте действительно иду я. Так как работать вам предстоит в моем доме. Я даже не буду против, если вы возьмете с собой вашу собачку.

Глава 3. Алекс

– Дарина, скажи своей дочери, что я плешивый перестану девушкам нравиться, – Алекс старался сильно не кривиться. Все же он мужчина и не должен показывать, что ему больно.

А было больно! Потому что одна маленькая принцесса запустила свои цепкие пальчики ему в волосы и старательно тянула, явно желая выдрать клок побольше. Как только он пытался эти пальчики разжать, принцесса поднимала ор хорошим таким командирским голосом. На правое ухо он уже оглох, это совершенно точно.

– Александр, всегда можно побриться налысо, – Дарина мило улыбнулась. – Лысые мужчины очень привлекательны. Поговаривают, у них высокий уровень тестостерона. Так что, уверена, ничего тебе в этом плане не угрожает.

– Да!!! – взвизгнула Ева, будто подтверждая слова матери. И принялась тянуть еще сильнее.

– Вадим? – Алекс умоляюще посмотрел на друга. Тот помогать ему не спешил. Сидел, откинувшись на спинку кресла, и улыбался.

– Что поделать, ты нравишься женщинам, – хохотнул Вадим, совершенно не собираясь помогать другу.

– Я зна-а-аю, – пропел Алекс, когда Ева дернула его за волосы особенно сильно. – Евушка, родительская ты радость, иди ты уже к ним, а? Оставь дяде Алексу его волосы и галстук, окей?

– Неть! – Евушка, чтобы ее «нет» звучало убедительнее, шлепнула Алекса по щеке пухленькой ладошкой. Пощечина получилась звучной. Второй рукой она вцепилась в злополучный галстук и потянула его на себя.

– Радость ты не моя. Кхе, – Алекс закашлялся. Потянул галстук и снял эту чертову удавку. – На, забирай. Мне он нравился, но тебе я готов подарить даже его!

– Аааа! – счастливая Ева взмахнула рукой, зажав в кулачке галстук, и удачно попала Алексу под подбородок. – Лю! – обняв его за шею, чмокнула в щеку и, кряхтя, стала сползать с его колен.