– Иди к черту, Олег, и с ним старое вспоминай, и новое тоже, – отрубаю. Собираюсь сбросить звонок, но он меня опережает.

– Не вздумай отключиться, Влада Сокольская. Видишь, я и фамилию твою новую знаю. И телефон… Да и адресок у меня уже записан. Так что лучше тебе не злить меня, сучка. А то ведь вчерашний защитничек может не успеть в этот раз прийти на помощь.

– Что тебе нужно? – спрашиваю, стараясь контролировать голос, чтобы он не дрожал.

– Имя и телефон? – жестко отвечает Олег и даже не видя его лица, я знаю, что сейчас он зло щурит глаза.

– Чье имя? – туплю я.

– Мудака, который вчера меня покалечил, – режет мозг голос Олега.

– Он тебя покалечил? – удивляюсь и с трудом успеваю поймать на языке мстительное: «Так тебе и надо!». Нет, не стоит Олегу такое говорить.

После того как он вышвырнул меня из квартиры, из жизни, я много думала. О нас с ним, и о нем самом. Рыдала, конечно, больше, чем думала, но все же… Однажды я вычерпала до дна соленое море своих слез и тогда в голове появилась ясность и способность трезво размышлять.

В памяти стали всплывать разные моменты нашей с ним жизни, на которые в то время я не обращала внимания. Слишком любила его, слишком толстые линзы были у моих розовых очков.

Но когда стекла треснули, у меня начала складываться совсем новая картинка, и совсем другой Олег был на ней. Жесткий, эгоистичный, не брезгующий абсолютно ничем, никакой подлостью, когда хотел добиться желаемого. Способный жестоко наказывать за любую, с его точки зрения, провинность. Не прощающий обид, даже пустяковых. Оказывается, я жила с чудовищем, а думала, что с принцем.

Поэтому сейчас я прикусываю язык и просто жду ответа.

Глава 6

– Покалечил, и очень сильно. Сейчас я в больнице: зафиксировал полученные травмы и написал заявление в полицию, – отвечает Олег, посмеиваясь.

– В полицию заявление? А что же к службе безопасности папы не обратился? Они бы вмиг заступились за тебя, – вот тут я не могу удержаться, и язвлю. Потому что не только поступок Олега остался болезненным воспоминанием, но и его папа со своей службой безопасности.

Кажется, Олег не замечает моего сарказма, охотно объясняет.

– У отца скоро выборы, ему имидж надо улучшить. Например, сделать достоянием гласности истории о том, что сына депутата Шелепова жестоко избили.

– А что, у нас в стране кто-то до сих пор верит в честные выборы и заботится о симпатиях избирателей? – не знаю, зачем я продолжаю язвить.

– Видимость честной игры все равно нужно создавать, такие правила, – отвечает Олег. – Так что, полиция будет со своей стороны работать, а отцовская служба безопасности со своей. Тебя, кстати, тоже менты допрашивать будут. Может даже соучастницей с тем мудаком пойдешь.

– О чем ты говоришь?! – изумляюсь я.

– Ты же его на помощь позвала, значит соучастница, – теперь Олег довольно смеется.

– Ты с ума сошел?! Это ты меня начал душить, а мужчина просто не смог пройти мимо.

– Сначала докажи это, Владка. Имя и телефон давай, – голос Олега мгновенно меняет тональность, становится холодным и злым. Как ему удается так быстро прыгать от одного полюса настроения к другому?

– Откуда мне знать его имя, тем более, телефон, если этого мужчину вчера первый раз в жизни увидела? – огрызаюсь я. Свободной рукой начинаю растирать немилосердно ноющие виски.

Надо сворачивать этот разговор. Идти принимать душ, варить кофе и отправляться гулять. В парк, к деревьям, первой проклюнувшейся травке. Солнечным лучам и детскому смеху – сегодня суббота, наверняка там будет много детей. Поброжу по отсыпанным гравием дорожки, приду в себя. Потом куплю вкусняшек и поеду к Марфе с Сашкой.

– Я тебе уже сказал, чтобы завязывала придуряться. Имя его говори, – повторяет Олег.

– Спроси в ресторане, он был их гостем. А мне больше не звони, – выпаливаю и сбрасываю звонок. Трясущимися пальцами отправляю номер в черный список и со стоном падаю на подушку: утро субботы, ты должно быть прекрасным, а не таким вот!

Когда через минуту мой телефон снова звонит, сначала решаю сбросить звонок. Но вспоминаю слова Олега про заявление в полицию и отвечаю.

– Да. Слушаю!

– Лейтенант Петров, Главное управление, – снова талдычит трубка.

– Слушаю, лейтенант Петров, – отвечаю устало. Сползаю с постели и ползу к ванной. По дороге заглядываю на кухню, чтобы щелкнуть кнопкой кофеварки – пока приму душ, кофе как раз приготовится.

– Гражданка Сокольская, на вас заявление поступило. Надо бы вам подъехать в отделение на допрос, – жизнерадостно отзывается лейтенант.

– Что?! – я застываю, не дойдя до ванной на полшага.

– Заявление, говорю, поступило. От Шелепова Олега Вадимовича. Данный гражданин обвиняет вас в нанесении ему тяжких телесных в составе организованной группы.

– Ничего не поняла, лейтенант Петров, – отвечаю, таращась на дверной косяк – что-то пыльный он, надо бы уборку капитальную сделать…

– В общем, жду вас сегодня в своем кабинете, гражданка Сокольская. Неявка будет расценена как признание вашей вины, – продолжает юродствовать трубка. – Адресок, куда явиться, записывайте.

– Так запомню. Диктуйте, у меня память на адреса профессиональная, – предлагаю мрачно. Вот так сходила в ресторан, отметила юбилей! Уже и дело на меня готово, причем в составе организованной группы.

Закончив разговор с Петровым, собираюсь, наконец, зайти в ванную, но телефон снова подает признаки жизни.

– А-аллё-ё, – выдавливаю умирающим голосом. Где мой душ? Где мой утренний кофе? Почему я сегодня до унитаза добраться никак не могу?

Глава 7

Глава 8

– Ты купил моему сыну подарок? – от шока я тоже перехожу на «ты».

Никто из моих мужчин ни разу не дарил Сашке подарков. Даже Сережа, с которым мы жили почти год, не додумался до этого.

Не скажу, что у меня было много мужчин за время после рождения сына, скорее, очень мало их было. Но и совсем монашкой я не жила. И ни один из моих любовников не принес Сашке даже чупа-чупса! А этот Вячеслав Говоров, которого я вижу второй раз в жизни, принес. Еще и модельку, от которых мой сын тоже тащится.

Наверное, на моем лице что-то такое отражается, потому что мужчина делает шаг и берет меня за плечи. Заглядывает в глаза.

– Влада, что такое? У твоего сына аллергия на модели машин?

– Откуда ты узнал? – задаю тупой вопрос, чувствуя, как вместе с шоком на меня накатывает паника. Ладно, Олег мой телефон и адрес, вместе с новой фамилией узнал, папина служба безопасности помогла. Но откуда этот совсем простой с виду Вячеслав все это выяснил? Да еще про Сашку успел узнать: я не числюсь его матерью! Официально его опекун – Марфа!

– Влада, ну что ты? – руки Вячеслава мягко массируют мне плечи. Неожиданно он обнимает мое лицо ладонями и проводит подушечками больших пальцев от уголков губ к вискам. Требовательно произносит: – Посмотри на меня!

Я с трудом заставляю себя поднять взгляд к его потемневшим глазам. «Серые, как грозовые тучи» – мелькает дурацкая мысль.

Несколько мгновений мы, не отрываясь, смотрим друг на друга, и моя дурнота начинает проходить. Не знаю откуда, но появляется четкое ощущение, что ничего плохого этот мужчина мне не сделает. И сыну тоже.

– Спасибо. За модельку… Сашка обожает их – у него две полки ими заставлены, это лучший для него подарок, – сиплю, облизнув высохшие губы.

Взгляд Вячеслава еще больше темнеет. Неожиданно он наклоняется и мягко целует меня в уголок рта, смутив этим до ужаса. Отстраняется, выпускает мое лицо из ладоней, и как ни в чем не бывало произносит:

– Рад, что угадал. Надеюсь, он покажет мне свои модельки: честно говоря, я по-прежнему поклонник этого вида коллекционирования.

– Поклонник моделек? – удивляюсь я, пытаясь побороть охватившее меня девчоночье смущение из-за поцелуя, неуместное у взрослой, деловой женщины, которой себя считаю.

– Он самый. И отношусь к своей коллекции с нежностью, совершенно недостойной брутального мужчины. Даже свои взрослые машины выбираю, чем-то похожие на любимые модельки из детской коллекции, – смеется Вячеслав.

Отворачивается, с вожделением смотрит в сторону кухни, а я спохватываюсь, что по-прежнему держу его на пороге.

– Пошли, кофе уже готов. Если ты голоден, могу соорудить тебе завтрак, Тем более, ты принес такой замечательный набор продуктов, – замечаю со смешком. Странно, но рядом с этим мужчиной мне хочется улыбаться и отпускать шуточки. Даже сейчас, когда паника не отпустила до конца, а недавние звонки Олега и лейтенанта Петрова противно царапают по сердцу.

– Я позавтракал, но это было давно, так что от пары бутербродов не откажусь. И кофе побольше, – Вячеслав первым, словно хозяин, идет на кухню.

Плетусь за ним, гадая, кто же он такой. Называет себя брутальным парнем, но не стесняется признаться, что собирает модельки и свои машины под них покупает. Еще и информацией обо мне где-то разжился, которую, в принципе, отыскать нигде нельзя. А он ее меньше чем за сутки раскопал.

На кухне Вячеслав быстро оглядывается, а я с облегчением вспоминаю, что именно вчера приходила домработница и навела порядок. Со смешком думаю, что сегодня могу притвориться идеальной хозяйкой, у которой всегда и везде чистота с уютом. Хотя это не так, конечно.

Обычно у меня, как у любой много работающей женщины и мамы ребенка младшего школьного возраста, в квартире настоящий бедлам. Везде Сашкин пластилин, рисунки, школьные тетрадки и учебники. Еще разбросанная в прихожей обувь и неубранная в посудомойку грязная посуда.

Как-то так получается, что я вечно спешу и просто не успеваю все привести в идеальное состояние. В общем, живем как можем, а кому это не нравится, не мое дело. Только непонятно, отчего сейчас-то захотелось выглядеть идеальной хозяюшкой!

Не подозревающий о моих душевных метаниях Вячеслав занимает место за столом, а я быстро ставлю перед ним чашку с черным кофе. Потом спохватываюсь:

– Ой, может нужно было латте или капучино сделать?

– Терпеть не могу ни латте, ни капучино. Двойной эспрессо, американо, или сваренный в турке – это идеально, – успокаивает он меня и подносит чашку к губам, а я кидаюсь к холодильнику.

– Тебе с чем бутерброды? Есть сыр, ветчина, красная рыба. Творожный сыр, паштет… – начинаю перечислять, оглядев запасы на полках. Это, опять же, я к своему дню рождения забила холодильник. Знала, что в любой момент кто-то может прийти меня поздравить и потребуется угощение. Обычно в холодильнике у меня не слишком густо: правильные каши, паровые котлетки или рыба. Еще овощи и фрукты – у меня ребенок, его нужно кормить полезной едой.

– Ты готовилась к моему приходу, что ли? Или у тебя всегда в холодильнике джентельменский набор угощений? – усмехается Вячеслав.

– Почему нет? Мой мужчина любит вкусно поесть, – я отчего-то оскорбляюсь, поэтому и вру безбожно – нет у меня никакого мужчины. Уже год вообще никого, даже на уровне сходить в кино или ресторан. После Сережи и его прибамбасов как отрезало на мужиков смотреть.

Вячеслав ничего на это не отвечает, спокойно пьет кофе. Я нервно выдергиваю с полки хлеб, творожный сыр и авокадо – сделаю ему полезный бутерброд, будет знать! Уверена, авокадо он терпеть не может!

– Я терпеть не могу авокадо, – хмыкает он, разглядев набор продуктов в моих руках. – Но если так тебе станет легче, то съем.

Отчего-то мне сразу становится стыдно – чего я, правда, взвилась? Ну сказал мужик, что думает, а я и рада позлиться.

– Авокадо для меня, – бурчу смущенно. Добавляю упаковку с семгой и огурец. Начинаю готовить и через пару минут ставлю перед гостем тарелку бутербродов с творожным сыром, ломтиками слабосоленой рыбы и тоненькими пластиками огурца.

– Вот рыбу люблю. Еще люблю оливье и борщ. Ты умеешь варить борщ, Влада? – в голосе Вячеслава явно слышен смех, и меня отпускает. Сажусь напротив со своей чашкой латте и улыбаюсь в ответ.