Вторая фотография сделана на индонезийском сёрф-турнире: высокая волна, он балансирует на доске, волосы мокрые, на лице – улыбка. Этот снимок я тоже себе сохраняю. А что поделать, если на каждом он выглядит так потрясающе?

Третий – чёрно-белая фотография с вечеринки GQ: Александр пожимает руку мужчине в смокинге. Я расширяю экран пальцами, чтобы убедиться – длинный белесый шрам на его ладони, привлекший моё внимание ещё в первый вечер, на месте.

Закинув в галерею и этот момент, я тычу пальцем в статью с интервью:

«Rudnev Development отказался от постройки небоскрёба в Сингапуре, чтобы не сносить исторический квартал».

Ниже приведена цитата: «Мне проще заморозить строительство, чем проиграть торги с совестью».

Я широко улыбаюсь, ощущая прилив гордости за него. Какой же Александр молодец, что не работает исключительно ради денег. Папа всегда говорит, что в современном мире люди с принципами на вес золота.

Следующая ссылка – выдержка интервью для Bloomberg:

«Ваша самая дорогая инвестиция?»

«Время, проведённое с сыном. Всё остальное можно наверстать, а взросление детей – никогда».

Следующая статья на испанском: «El magnate ruso que surfea el miedo del mercado inmobiliario». На фото Александр сидит на песке в обнимку с доской и смеётся кому-то за кадром.

Время близится к ужину, поэтому я решаю не лезть в переводчик, а листаю дальше.

Фразы «скандальный развод», «психологический риск для ребёнка», «попытка суицида» становятся поводом торопливо закрыть страницу. Значит, папа был прав, говоря, что Александру пришлось через многое пройти. Нет ничего удивительного в том, что ему больше не хочется жениться. Но не факт, что до конца жизни, разумеется: просто он ещё не встречал женщину, с которой ему было бы по-настоящему хорошо. И, возможно…

Телефон беспрестанно мигает уведомлениями: лайки на туберозах достигли двух тысяч, комментарии перевалили за три сотни. Я пролистываю их, машинально расставляя сердечки, и внезапно останавливаюсь на одном:

«Scent of tuberose stays on skin even after the flower fades.» (перевод автора: «Аромат туберозы остаётся на коже даже после того, как цветок увядает».)

Пульс непроизвольно ускоряет ход: так может написать лишь тот, кто знает об этих цветах не понаслышке. Мои ладони пахли ими даже утром, несмотря на то, что вечером я принимала душ.

Затаив дыхание, я тычу в безликий серый аватар комментатора с ником R Профиль создан вчера: ноль подписчиков и всего одна страница в отслеживании – моя.

Солнечные лучи в комнате многократно умножаются, сердце захлёбывается волной радости.

Вскочив с кровати, я счастливо пританцовываю на месте. Конечно, это Александр. Больше просто некому.

15

Северная часть пляжа, девять тридцать утра. Ступни вязнут во влажном песке, ветер приятно холодит обгоревшее лицо и треплет волосы, доска, зажатая подмышкой, покачивается в такт шагам.

Час назад Марк уплыл на рыбалку с группой серферов-экстремалов, пообещав вернуться к обеду с уловом и историей. Я же решила не нарушать традицию тренировок и попробовать встать на доску самостоятельно.

Волна сегодня ровная, без капризов: ласково омывает ноги и слегка пощипывает пятки, натёртые новыми балетками. Вдалеке маячат несколько фигур: пара бегунов, женщина-йог, сидящая на песке в позе лотоса, и… Александр.

При виде него сердце привычно ускоряет ход.

Так вышло, что за минувшие несколько дней мы практически не виделись. Сначала папа с мамой утащили меня на экскурсию по местным островам, затем он и Марк арендовали байки и уехали в город с ночёвкой. За это время я успела дочитать книгу об истории костюма, сделать посты для соцсетей, обгореть, сфотографировать медузу и жутко по нему соскучиться.

Миновать три десятка метров ради короткого «привет» кажется слишком неловким, поэтому остаётся лишь жадно впитывать каждую деталь его образа: чёрные плавательные шорты, облепившие мускулистые бёдра, белую футболку со свободным воротом, влажные волосы, падающие ему на лоб. Меня Александр не видит, потому что расхаживает вдоль берега с телефоном, записывая голосовые.

«Хватит глазеть», – говорю себе и, бросив доску на песок, сажусь, чтобы пристегнуть лиш к ноге.

Почти не морщась от перепада температур, захожу в воду, ложусь на серф и размеренно гребу ладонями. Идущая навстречу волна кажется мне той самой. Я поджимаю колени, цепляюсь пальцами за края – и о чудо! Встаю без всякой помощи! Упругий толчок несёт меня вперёд: секунду, две, три… Доска рвётся вперёд резче, чем ожидала, и я по обыкновению заваливаюсь на бок и ухожу под воду.

Ловя ртом воздух, всплываю на поверхность, смахиваю с лица налипшие волосы, подтягиваю доску. И почему у других всё выходит настолько легко и непринуждённо? Я уже неделю тренируюсь, но по-прежнему падаю.

Стиснув зубы, я подтягиваюсь на руках и снова ложусь на доску. Дам себе ещё пять попыток, а если продолжу тонуть как щенок, вернусь на берег и найду себе занятие попроще. Например, пить кокосовую воду через трубочку и загорать.

– Подбородок держи выше.

Я оборачиваюсь так резко, что едва снова не переворачиваю серф. Александр. Всего метрах в десяти от меня, плывёт навстречу.

– Привет, – я пытаюсь улыбнуться, пока пульс заходится в знакомом волнительном ритме, а щёки вовсю пылают.

Подплыв вплотную, он молча разворачивает доску к линии прибоя и опускает ладонь мне на поясницу.

– Когда будешь вставать – смотри вперёд, а не под ноги.

– Хорошо, – хриплю я, пытаясь переключить внимание на надвигающуюся рябь волн, а не думать о его прикосновении. Твёрдом, уверенном и горячем.

– Не надо так напрягать спину, – усмешка окрашивает его строгий голос. – Вода чувствует, когда её боятся.

Ладонь прокатывается вдоль моих рёбер, мягко надавливая на позвоночник.

– Вот так гораздо лучше. Теперь ступни. Разведи их так, чтобы было удобно встать. Чем меньше времени уйдёт на то, чтобы сгруппироваться – тем лучше. Центр тяжести должен быть здесь. – Он легонько похлопывает меня по крестцу, отчего кожа на плечах вспыхивает мурашками. – Поняла?

Я делаю такой усердный кивок, что подбородок ударяется о доску. Поморщившись, смотрю перед собой. Накатывающая волна настойчиво подбирает под себя серф, заставляя меня машинально напрягаться от необходимости что-либо делать: встать или поднырнуть под неё, чтобы не быть сбитой как щепка.

Александр успокаивающе сжимает мою щиколотку.

– Я держу-держу. Эту пропустим, но следующая твоя. Помнишь, что я говорил? Чувствуй волну телом и ничего не бойся. Так, идёт хорошая… Подбородок вперёд, под ноги не смотришь. У тебя отлично получается, просто нужно больше уверенности. Сейчас отпущу и поедешь сама. Готова?

Я киваю, хотя до конца не уверена, что сумею повторить всё, что он сказал. Волнение от нашей близости вытесняется острым желанием его впечатлить.

– Три… два… один… Давай, девочка! – голос Александра исчезает, и вместе с ним и ощущение поддержки.

Оттолкнувшись ладонями от доски, я встаю.

Смотреть вперёд, – беззвучно повторяю как мантру, – колени расслаблены, ничего не бояться.

Серф, набирая скорость, несётся вперёд ровно и уверенно, как никогда раньше. Солнце слепит глаза, солёный ветер обдувает лицо, вода подо мной ощущается плотной и устойчивой.

– Е-е-ху-у! – восторженно кричу я, захлёбываясь триумфом. – Е-ед-ууу!!! Е-е-еху-у!

Я проезжаю метров тридцать – не меньше, до того как серф мягко снижает скорость.

Это впервые, когда я не заваливаюсь на бок, а добровольно спрыгиваю в воду. Ощущения незабываемые: такие, что хочется расшибить себе лоб, но во что бы то ни стало их повторить.

– Отлично получилось, – расслабленно подгребая руками, чтобы удержаться на поверхности, Александр тепло мне улыбается. – Ещё пара занятий – и станешь полноправным членом серф-клуба.

– Спасибо, – я вдыхаю солёный воздух, смешанный с ароматом его кожи, ощущая, как таз наливается тяжестью. – Вы прирождённый учитель.

Шальные мысли вновь неконтролируемо атакуют голову: было бы здорово очутиться к нему ближе, дотронуться до твёрдых плеч, и чтобы его руки снова коснулись моей поясницы.

– Ладно, продолжай тренироваться, – он весело, почти по-мальчишески мне подмигивает. – Я буду рядом, если понадобится помощь.

Несколько мощных гребков к берегу – и вот он уже стоит на ногах, а вода извилистыми струйками стекает по мышцам его спины.

Я со вздохом ложусь на доску. Каждая наша встреча будто бы сильнее распаляет моё неконтролируемое влечение к нему, особенно если она сопровождается прикосновениями.

Измождённая солнцем и тренировками, остаток дня я провожу в номере, лёжа в кровати. Марк, как и обещал, присылает фотографию улова: десяток пёстрых рыбок, среди которых есть пара лангустинов.

«Поздравляю», – печатаю я. – «Но имей в виду, что мне их жалко».

Я переворачиваюсь на бок с намерением вздремнуть, но телефон снова требовательно пищит.

Думая, что пришёл ответ от Марка, я подношу экран к глазам и вижу новое уведомление: «@CostaNews отметил вас на фото».

Я открываю страницу главного паблика сплетен и ощущаю волнительный тычок в груди. Сон как рукой снимает.

Заголовок поста гласит:

«Тридцатидевятилетний бизнесмен и завидный холостяк Александр Руднев проводит время на курорте с двадцатилетней дочерью мэра».

На снимке крупным планом я, лежащая на доске: взгляд устремлён вперёд, плавки сбились на бок, открывая большую часть ягодицы. Рядом – Александр, его ладонь недвусмысленно касается моей поясницы.

Следующая подпись ничем не лучше: «Руднев обучает юную избранницу серфингу. Горячие кадры с побережья».

16

Александр

Забыв про коктейль, лёд в котором наполовину растаял, Каролина с жаром рассказывает о своих успехах.

– И я чувствую, что меня заносит, как обычно, но вместо того, чтобы запаниковать, я попыталась послушаться вашего совета и слушать волну. Колени расслабила, балансировала корпусом… И всё получилось! Так здорово!

Мечтательно вздохнув, она берёт стакан с барной стойки.

– Жаль, некому было записать на камеру.

Я прослеживаю, как ярко-оранжевая жидкость, пузырясь, пробирается по трубочке к её пухлым губам, и, вовремя опомнившись, перевожу взгляд на телефон. Не потому, что есть дела или тороплюсь куда-то, а чтобы сохранить дистанцию, которая с недавнего времени трещит по швам.

Например, какого чёрта я полез к ней вчера со своими наставлениями, я сам себе не могу объяснить. Каталась девчонка и каталась, ну упала пару раз. У неё уже есть наставник, и это мой родной сын. Мне там делать нечего. Всё ведь прекрасно понимаю, но всё равно не удержался.

– Рад, что тебе так полюбился серфинг. Говорю абсолютно честно: у тебя отлично получается.

Покраснев, Каролина радостно улыбается. Впервые встречаю взрослого человека, который не считает нужным прятать эмоции – никогда и никакие. Что она ощущает в моменте, непременно отражается на её лице: радуется она, злится или смущается. Надумала что-то сказать – покусала губу, покраснела – и сразу же выдала.

– И как здорово, что у нас есть ещё почти неделя на то, чтобы отточить моё мастерство. Может быть, я даже успею высокую волну оседлать, как думаешь?

Запнувшись, она смотрит себе под ноги.

– Я имела в виду «думаете»?

Я усмехаюсь – мысленно. Мы оба понимаем: то, что Каролина называет меня на «вы», скорее дань традиции. Она видела меня голым в спа, а я по какой-то причине посчитал нужным ей объяснить, что надоедливая британка-дайверша не интересна мне как женщина. Помимо разницы почти в двадцать лет и факта, что я знаком с её отцом, нет ни единого повода продолжать истязать себя этой формальностью.

– Я думаю, что у тебя обязательно всё получится. Но я бы не рекомендовал делать это в одиночку – нужно, чтобы рядом был человек с опытом.

Голубые глаза сияют.

– Значит, это будете вы.