Пусть всё идёт, как идёт, а она потом решит, что же ответить этим двоим. Не отпустить её они не смогут, если хозяйка «Цветов удовольствий» вовремя не вернётся домой, то знающие люди начнут искать. Только Садовница решила озвучить это позже, пускай мальчики думают, что выиграли. Тем слаще будет воспитывать их потом.

Глава 4

Всего на мгновение Морис замер, а Джек – она ощутила – напрягся, после чего ладонь графа легла на её ногу чуть ниже колена и медленно начала подниматься, потянув за собой тонкий шёлк. Одновременно руки Джека скользнули по плечам Садовницы, и через миг лиф платья оказался спущен, полностью обнажив розовые холмики с тёмными горошинами уже напряжённых сосков. А ведь Морис смотрел на них первый раз, и как смотрел… Она не сдержала прерывистого вздоха, вцепившись в платье и не зная, чего в эмоциях сейчас больше, проклятого смущения или возбуждения, огненной волной промчавшегося по венам. Джек же добавил переживаний, его ладони обхватили уже оба полушария, большие пальцы обвели вокруг вызывающе торчащих вершинок, и около уха раздался его хрипловатый смешок.

– Ну что, не тянет врезать мне в морду? – ехидно поинтересовался он, и Садовница едва не задохнулась от возмущения – ну зачем провоцировать?!

Тогда и не надо было всё вот это вот начинать! Ведь если сейчас Морис поддастся, это означает, что все сказанные раньше слова – пустой звук… Однако граф вдруг усмехнулся, выгнул бровь, а его ладонь уже поднялась выше колена, до самого бедра, сминая тонкую ткань, пока взгляд блуждал по открывшемуся зрелищу.

– Знаешь, за этот год я столько раз думал, как оно всё будет, что практически свыкся с этой мыслью, – с убийственной невозмутимостью отозвался он, и рука Мориса уверенно нырнула под шёлк, погладив затянутое в чулок бедро Садовницы. – И не поверишь, но мне нравится то, что я вижу, – добавил он задумчиво, склонив голову и продолжая наблюдать, как пальцы Джека неторопливо ласкают её грудь.

– Сейчас-с я кому-то в морду врежу! – прошипела разъярённой коброй Садовница и тут же охнула от неожиданности – наглый рыжий чувствительно сжал тугой бутон, послав по телу разряд острого удовольствия пополам с лёгкой болью.

– Милая, расслабься, – выдохнул ей на ухо Джек и тут же нежно погладил вершинку. – Я же просто разряжаю обстановку…

Она даже открыла рот, чтобы выразить всё, что думает по этому поводу, однако не смогла: губы Джека скользнули по шее, скуле, и наконец прижались к её губам, требовательно, жадно, почти грубо. Как там, в кабинете. Слова резко пропали, растворившись в жарком томлении, на несколько восхитительных мгновений Садовница просто выпала из реальности. Эмоции накатывали волнами, дыхание сбивалось, а ошалевшее сознание лишь отмечало отдельные детали. Скользящие по груди и животу горячие ладони Джека, оставляющие на коже обжигающие мурашки. Пальцы Мориса, гладившие обнажённое бедро уже над кружевом чулка и постепенно поднимающиеся всё выше.

Пока наконец не добрались до чувствительного местечка, ничем не прикрытого. Замерли на мгновение, а потом Садовница ощутила, как Морис решительно дёрнул тонкую ткань вверх, до самой талии, открывая её тело окончательно. Всхлипнув, она судорожно вздохнула, прерывая поцелуй, широко распахнула глаза, безуспешно пытаясь справиться с дрожью, прокатившейся от шеи до самых кончиков пальцев. Морис смотрел не отрываясь, пальцы блуждали вокруг, по самому низу живота, по бёдрам, дразня, но не притрагиваясь. А между ног всё жарко пульсировало, голодная пустота внутри разрасталась, требуя удовлетворения, и мышцы сводило болезненно-сладкой судорогой. Она хотела Мориса не меньше, чем Джека, и сейчас собственные желания уже не так пугали, как до побега. Ведь тогда Флорен не считала правильным обманывать Джека и спать с другим мужчиной одновременно…

– Сколько раз я представлял этот момент, – хрипло произнёс граф почти шёпотом, его взгляд потемнел, а ноздри хищно раздулись. Пальцы нежно, невесомо коснулись самого начала складочек, и Садовница едва не охнула от вспышки предвкушения. – Чуть не свихнулся от собственных фантазий…

– Прекрасная возможность реализовать их, не натирая мозоли на руке, – ехидно отозвался Джек, и в следующий момент чуть наклонился, подхватив ногу Садовницы под колено и одним движением подняв. – Можешь приступать прямо сейчас.

Она едва не охнула от неожиданности и окатившей волны замешательства пополам с пряным, острым восторгом. Морис шумно выдохнул, не отрывая взгляда от сокровенного местечка, полностью открытого, и медленно наклонился.

– Отличное предложение, – вкрадчиво произнёс он, горячие ладони погладили бёдра Садовницы. – Давно хочу попробовать тебя на вкус, сладкая моя…

Да уж, похоже, эти двое и правда за время её отсутствия успели подружиться и не просто смириться с тем, что им придётся делить одну женщину на двоих. И она окончательно расслабилась, погрузившись в жаркую пучину желания, позволив этим двоим действовать так, как они хотели. А Садовница будет получать удовольствие, и судя по шквалу эмоций, в разы сильнее, чем раньше. Потому что теперь рядом двое мужчин, между которыми она так и не смогла сделать выбор, и к которым тянуло одинаково. Язык Мориса коснулся самого низа живота, вырисовывая жаркие узоры, и она снова судорожно вздохнула, чуть выгнувшись и бесстыдно отставив и вторую ногу, открываясь больше для пикантной ласки. Одна рука Джека вернулась на грудь, поглаживая, мягко массируя, играясь с сосками и то сжимая их, слегка оттягивая, то нежно обводя по кругу. Они стали настолько чувствительными, что реагировали на малейшее прикосновение вспышками яркого, на грани болезненности, удовольствия. Тело плавилось, дыхание срывалось, а кровь шумела в ушах, и когда наконец язык Мориса коснулся влажных складочек, Садовница не сдержала короткого стона, выгнувшись сильнее.

– Хочешь, расскажу, как ей нравится? – снова произнёс Джек, и она услышала тихий смешок около уха.

– Спасибо, в инструкциях не нуждаюсь, – отозвался Морис, на мгновение оторвавшись от своего занятия, и Садовница чуть не застонала снова, на сей раз от разочарования.

Да чтоб этих мужиков демоны разорвали!.. Ну сколько можно говорить?!

– Хватит болтать! – тихо рявкнула она, тяжело дыша, и закинув руку назад, рывком наклонила голову Джека к себе, впившись в его рот горячим, нетерпеливым поцелуем.

Пальцы Мориса легко пробежались по внутренней стороне бёдер Садовницы, вызвав лавину мурашек, и она ещё успела услышать насмешливый ответ графа:

– А он когда нервничает, всегда говорливый становится.

После чего Морис снова наклонился, раздвинул мягкие лепестки ещё шире, и кончиком языка медленно обвёл набухший бугорок, лишь дразня пикантной лаской. Вспышка удовольствия опалила изнутри, огнём разошлась по венам, скрутилась внизу живота сладкой судорогой, и Садовница приподняла бёдра, стремясь прижаться к порочному рту, продлить ощущения. А Джек не отрывался от её губ, быстро перехватив инициативу, и уже его язык ворвался внутрь, играя, исследуя, захватывая, и – повторяя те же движения… Шквал эмоций подхватил, закружил, утянул за собой, воспламеняя каждую клеточку, и наслаждение и правда было в разы сильнее, ярче, пронзительнее. Когда тебя ласкают сразу четыре руки, со знанием дела и уверенно, пусть даже Морис делал это в первый раз… У них с Джеком было достаточно времени, чтобы обсудить, так сказать, все детали…

Пальцы графа мягко проникли внутрь, пока язык продолжал тщательно вылизывать, проникая везде, игриво щекотать чувствительную точку. Губы так же мягко прихватывали влажные лепестки, посасывали, втягивали скользкий кусочек плоти, заставляя двигать бёдрами в такт. Садовница потерялась в ощущениях, почти перестав чувствовать собственное тело, и даже не заметила, в какой момент судорожные вздохи превратились в негромкие стоны. И как так получилось, что Джек ловко переместил её, устроив поудобнее и при этом не отпустив ногу… А его губы спустились по шее ниже, к упругим холмикам груди и жаждавшим продолжения ласки напряжённым бутонам сосков. Им всем уже стало не до разговоров, потому что было слишком хорошо – Садовнице так точно. Она стремительно летела в пропасть без дна, а Морис умело удерживал её на самой грани удовольствия, чутко ловя момент, отстраняясь и согревая горячим дыханием разнеженное местечко, поглаживая пальцами вокруг. Не иначе, мстил за то, что она так долго не поддавалась и не допускала его к своему телу…

– Давай же, попроси его, – хрипло выдохнул ей в губы Джек, подняв голову, и на мгновение их взгляды встретились.

Да, пожалуй, мальчики хорошо познакомились за это время, вон как понимают друг друга… А Садовница уже и сама чуть не хныкала, нетерпеливо ёрзая, сдаваясь под напором желания. Напряжённые нервы тихонечко звенели, разнеженное лоно горело огнём, вспыхивая от малейшего прикосновения. Попросить… Что ж, наверное, Морис всё-таки заслужил эту маленькую уступку, за то, что смог отодвинуть свои собственнические замашки ради того, чтобы быть с ней вместе. Между тем, Джек, усмехнувшись, снова наклонился и чувствительно прихватил зубами сосок, оттянув его, Садовница всхлипнула, выгнувшись и царапнув обивку дивана. Пальцы Мориса снова погладили откровенно мокрые складочки, язык повторил их путь, и она сдалась.

– Ри-и-ис!.. – простонала она, дрожа от напряжения. – Пож-жалуйста… Сделай это уже, демоны тебя раздер-ри! – последние слова она буквально прорычала, уже просто не в силах сдерживаться.

Ответом ей послужил одновременный смех двоих, наполненный хриплыми, чувственными нотками. Точно, спелись, гады… А дальше все мысли вылетели из головы, потому что Морис сжалился. Прижался ртом к раскрытой, влажной плоти, его пальцы одним плавным движением проникли в неё почти на всю длину, и одновременно язык мягко прижал пульсирующий бугорок. Садовница задохнулась от взрыва наслаждения, перед глазами беззвучно взрывались звёзды, а из груди вырвался длинный стон, пойманный поцелуем Джека, непривычно нежным и ласковым. Морис не отпускал её, снова и снова прикасаясь, пока наконец Садовница не обмякла в руках рыжего, лишь беспомощно вздрагивая и ловя отголоски пережитой эйфории. Ох… Но этого определённо мало.

Она пошевелилась, приоткрыла глаза и сразу наткнулась на пристальный взгляд Мориса, в котором читалось неприкрытое желание. Тёмное, тягучее, моментально воспламенившее кровь, будто и не она сейчас купалась в наслаждении. Садовница медленно улыбнулась, выпрямилась, мягко высвободившись из рук Джека – он не стал удерживать, – и подалась навстречу Морису.

– Продолжим? – мурлыкнула она, ничуть не стесняясь собственной наготы – платье собралось на талии, и по-хорошему, снять бы его совсем.

А сзади вдруг обвились руки Джека, и его вкрадчивый голос произнёс около уха:

– Ты же не рассчитываешь, что я постою в сторонке, пока вы тут развлекаться будете, м-м, Фло-о?

Глава 5

Она усмехнулась, повернула голову, встретившись глазами с рыжим, и насмешливо отозвалась:

– Джеки, милый, ты плохо меня слушал? Если я говорю, что никаких отдельных спален и секса по расписанию, значит, и никаких стояний в сторонке! – Садовница провела ладонью по щеке Джека и добавила низким, хрипловатым от эмоций голосом. – Кроме всего прочего, я владелица борделя, и уж поверь, в теории разбираюсь.

Глаза Джека вспыхнули, бровь поднялась, пока ладони вновь принялись путешествовать по её телу.

– Значит, только в теории? – уточнил он.

– А вот сейчас и попрактикуемся, – ответил вместо Садовницы Морис, и от предвкушения в его тоне по телу женщины прокатилась горячая дрожь, вновь воспламенив пожар внизу живота. – Только это снимем, мешаться будет, – и он решительно потянул болтавшееся на талии платье наверх.