Хайдарали Усманов: Тяжёлая реальность. Флибустьер

Станция

Это Вольная станция гоблинов выглядела словно монструозный узел, сросшийся из обломков и цельных фрагментов других космических станций, некогда принадлежавших совершенно разным культурам и эпохам. То, что сейчас парило в пустоте, представляло собой хаотический конгломерат из трёх, а то и четырёх конструкций, грубо состыкованных, перевязанных массивными энергетическими хомутами и дополнительно укреплённых слоями броневых плит и силовых экранов.

Старая промышленная платформа – её можно было узнать по коридорам-трубам, уходящим во все стороны, и по остовам когда-то работающих шахтёрских кранов. Эти конструкции явно когда-то служили для переработки руды или слежения за добычей астероидных масс, но теперь были замурованы и превращены в склады. Некоторые из шахтёрских манипуляторов ещё висели на месте, только их кончики были усилены орудийными блоками или примитивными прожекторами, превращёнными в ослепительные световые прожекторы для слежения.

Оборонная станция времён Древних Империй – её геометрия резала глаз. Ровные, прямолинейные коридоры и толстые бронепластины, скрывающие древние батареи. Многие из этих пушек были заменены, но часть сохранилась, и сейчас явно входила в состав главного оборонного пояса. На их серых стволах ещё можно было различить потускневшие имперские клейма, закрашенные грубо и неровно чужой чёрной краской.

Гражданский узел связи – третий фрагмент можно было узнать по выступающим дискам антенн и переплетению тонких кабелей, протянутых вдоль поверхности. Это был центр приёма и ретрансляции сигналов, когда-то обслуживавший торговые маршруты. Теперь он превращён в нервную систему станции. Отсюда шло управление десятками и сотнями беспилотных дронов, камер наблюдения и сенсорных мачт, торчащих, как шипы дикобраза.

Четвёртый кусок – походил на исследовательский модуль или госпиталь. Овальные блоки, некогда белые, теперь перекрашены в тёмные, с узкими иллюминаторами, из которых сочился тусклый свет. В некоторых местах виднелись следы варварских переделок. Вырезанные люки… Приваренные новые шлюзовые камеры… А поверх старой гладкой обшивки были наварены массивные контейнеры, очевидно, с неизвестным грузом.

Весь этот хаос держался не на проекте, а на силе воли и грубой инженерии. Будто кто-то, не имея доступа к нормальным верфям, срастил всё вручную – болт за болтом, кабель к кабелю, соединяя несовместимое.

Вокруг станции практически всегда кипело движение. Это были самые разные корабли. Десятки малых судов… Патрульных фрегатов… Перегруженных барж… И даже мелких челноков… Которые вились вокруг, как мухи вокруг очередной падали. Они садились и взлетали вразнобой, их траектории постоянно пересекались, но никто не сталкивался – всё контролировалось строгой диспетчерской сетью. Было видно, что движение поставлено на поток, и каждый здесь знал своё место.

По орбите станции вращались сферические и цилиндрические контейнеры, усеянные антеннами и линзами. Они мигали красными и синими огоньками, следя за каждым приближающимся объектом. Их оптика могла различать даже мелкие фрагменты обшивки.

В чёрной пустоте висели стаи автоматических хоть и сильно устаревших дронов. У некоторых вместо корпусов – грубые решётки с закреплёнными ракетными установками, у других – массивные турели на шарнирах. Их прожекторы время от времени вспыхивали, пробегая по корпусам приближающихся кораблей, будто ощупывая их. Чуть дальше от станции можно было заметить едва заметные всполохи – это мерцали активные поля ловушек и магнитных мин. Они висели на якорях, но умели смещаться при тревоге, чтобы блокировать весь сектор.

Издали станция походила на тёмный, колючий узел, почти органический – как будто кто-то выдернул огромный кусок металлического рифа и бросил в космос. Но, при приближении, быстро становилось ясно, что это не хаос, а тщательно выстроенная система обороны и контроля. Каждый люк… Каждая шахта… И каждая выступающая панель… Всё имело своё назначение.

И главная мысль, что возникала у любого, кто смотрел на это сооружение была одна и та же. Внутрь не попасть незамеченным. Здесь не было “слепых зон”. Всё кишело стражами – живыми и механическими, и сама станция словно дышала недоверием.

Внутри этот хаос оказался куда более обжитым и даже упорядоченным, чем можно было ожидать. Несмотря на то, что станция слеплена из нескольких разных модулей, каждый сектор обрёл свою функцию. Сложилось впечатление, что сам хаос превратили в систему. Тут каждый знал, где его место, и что можно или нельзя.

На внешнем периметре базировались патрульные пираты и наёмники, чьи корабли зависали на причальных узлах. Они выполняли сразу две роли. И “охранников”, и потенциальных грабителей. Система тут была проста. Тот, кто приближается, обязан заплатить сбор за вход, иначе его могут встретить неприятно.

В специальных доках стояли ремонтные платформы. Местные умельцы могли за несколько часов залатать пробоину, сварить из хлама новый двигатель или заменить панель обшивки. Качество было низкое. Да. С этим никто не спорит. Но делалось всё это весьма быстро и дёшево.

Первый уровень, что именовался грубым рынком. Здесь царил хаос. Узкие коридоры были забиты ларьками, прилавками и контейнерами. Торговали в этом месте практически всем. От самых разных запчастей и оружия до рабов, редких артефактов и запрещённых технологий. Воздух был тяжёлым – смесь дешёвого алкоголя, горелого металла и пота.

Второй уровень – купеческие залы. В более просторных отсеках располагались постоянные лавки и склады тех, кто обосновался тут надолго. Там можно было найти более крупные партии товара. Ящики с боеприпасами… Целые контейнеры с топливом или продовольствием… Оружейные стенды… Здесь уже действовали правила. За сделки следили специальные “надзиратели”, чтобы не началась резня.

Третий уровень – тот самый чёрный аукцион. Это была особая зона, куда доступ имели только “свои”. Там продавали действительно очень редкие и самые ценные вещи. Старые реликвии… Обломки имперских технологий… Фрагменты искусственного интеллекта… Артефакты иных рас… Торги шли тайно, часто с завязанными лицами, чтобы никто не знал, кто покупает.

В старых секторах, что когда-то были исследовательскими или административными, теперь теснились казармы пиратских банд, общие спальни для торговцев, дешёвые кабаки и притоны. Стены там были закопчены, освещение мигающее, а коридоры – полные пьяных голосов

Были и более респектабельные “апартаменты”, которые занимали уважаемые торговые картели и капитаны крупных кораблей. Там пахло не потом и гарью, а дорогими ароматами и охраной в экзоскелетах.

Центральный узел был настоящим сердцем станции. Так как именно тут располагались залы диспетчеров и совета хозяев. Здесь управляли трафиком, распределяли доки и следили за всем движением. На множестве голографических карт высвечивались траектории кораблей, запасы топлива, активность дронов.

Совет хозяев состоял из нескольких самых влиятельных лидеров – пиратских капитанов и торговых магнатов. Их слово было законом, но закон этот был очень гибким. Кто заплатил больше, тот и прав.

За этим центром располагались сейфовые хранилища, куда стекались на хранение самые ценные грузы. Платина… Артефакты… Данные… Доступ туда имели только избранные. Имеются тут и развлечения и подпольные арены. В отдельном секторе находились бои без правил. Арены, где сражались не только люди, но и кибер-звери или даже заключённые и пленные. Там же работали кабаре, притоны, виртуальные капсулы развлечений и десятки заведений, где можно было проиграть всё, что только есть.

Атмосфера внутри была везде специфическая. Везде витал шум. Громкая музыка, грохот металла, выкрики зазывал и рев двигателей. Здесь было истинное смешение культур. Рядом мог сидеть пират в обвисшей и полуразбитой броне, торговец в шёлковых одеждах и наёмник в полированном экзоскелете. Опасность чувствовалась в каждом коридоре. Нож можно было получить в спину за лишний взгляд, но при этом именно этот хаос создавал ощущение свободы.

Хотя было здесь одно главное правило:

“Здесь можно всё, если у тебя есть чем заплатить.”

Это была зона вольной торговли, убежище беглецов и пиратов, но вместе с тем – место, куда стекались даже легальные торговцы. Им проще было рискнуть и заплатить мзду пиратам, чем тратить недели на официальные маршруты и налоги.

Основное негласное правило – никаких боевых орудий или скорострельного оружия вне специализированного полигона. За нарушение подобного правила могли показательно наказать. Это правило не было выгравировано в каких-то кодексах и не печатается на билбордах. Оно пережёвывается веками и платится кровью только в тех редких случаях, когда кто-то забывает его уважать. Формулировка была проста и сурова:

“Нельзя открывать огонь и применять тяжёлое вооружение на беспомощных территориях, куда стекался торговый поток.”

Почему было именно так? Да всё потому, что такая торговая станция – это базар и фактически нервы разумных. Клиенты исчезнут, если каждый визит грозит сожжённым стендом и вылетевшими в окно ценностями. Пиратская власть здесь – не безумие. Она – менеджмент риска. И потому даже бандиты согласились с таким правилом. Так как от этого напрямую зависели и их собственные доходы.

Несколько слоёв контроля держат этот своеобразный “закон тишины”. И в первую очередь это совет владельцев и та самая диспетчерская. Они давно уяснили, что если рынок горит, то и им никто не платит. Управляющий совет, несколько капитанов и старых торговцев, держит под самым плотным контролем центральный узел. У них есть свой собственный “реестр нарушений” и список наказаний – от штрафов, весьма крупных, до пожизненного запрета на причал. Нарушил – больше никогда не сможешь приходить сюда продавать хоть что-либо.

Есть тут также и нейтральные надзиратели, которых именовали “хромые”. Это разумные существа, нанятые именно как нейтральные контролёры. Обычно это бывшие военные, инкассаторы или даже обветшалые боевые дроиды, чьи “голоса” не продаются. Они патрулируют весь этот базар, а их слово – почти приговор. При первых признаках незаконной эскалации насилия они подают сигнал тревоги и могут изолировать целый сектор.

Также имеются автоматические дроны-контролёры и полноценные сетевые фильтры. Для этого в зоне сектора рынка стоят стационарные оптические и сенсорные блоки. Если кто-то пытается поднять тяжёлое вооружение, сигнал немедленно уходит в диспетчерскую. Тогда в дело вступают пушки прикрытия и световые прожекторы – не чтобы убивать, а чтобы лишить агрессора мобильности и привлечь внимание. Тут действуют просто, но эффективно. Техники принудительно блокируют ангары и даже маркируют судно как “подозрительное”. А уже потом следуют экономические санкции. Штрафы… Конфискация товара… Запрет на сделки… Принудительная работа на причале… Всё это и многое другое. Деньги на этой станции – язык власти. И все прекрасно понимали, что лишить торговца доступа к рынку – значит лишить его жизни.

Тем более, что на таких станциях слухи распространяются быстрее, чем листовки. Один проигнорированный запрет, и ты – “тот, кто стреляет по рынку”. Через пару дней никто не будет торговать с тобой, а для торговцев это может быть куда горше пуль.

А для тех, кто хочет какие-то свои разногласия решить подобным образом, имеется полноценный “Полигон”. То самое место, где разрешена чуть ли не полноценная война. Только без тяжёлого и весьма разрушительного оружия. Если хочешь пострелять “по-взрослому”, если у кого-то конфликт дошёл до такой степени, которую нельзя решить словами и старые счёты требуют крови – нужно идти на этот самый полигон. Это отдельная специально оборудованная секция станции. “Сфера правил”, где бой – не хаос, а ритуал.