По своей сути, это отрезанная часть станции – чаще всего какой-то “обломок” в стороне от торговой зоны, окружённый высокими экранами и сенсорными сетями. Он отделён силовыми выбранными “коридорами” и шлюзами. Попасть туда можно было только через контрольные ворота. Полигоны бывают трёх типов. Для дуэли – для малых, персональных поединков… Арена, куда собирается целая толпа, и предназначена для развлечения многочисленных зрителей. И реальный “боевой тест” – поле в секторе астероидов, где можно провести полную проверку кораблей и техники.

На входе в этот сектор, каждого желающего провести дуэль, записывают участников, их вооружение, и даже цель поединка. Честь… Месть… И даже раздел потенциальных трофеев. Даже подписываются гарантии. Кто за что платит? Кто контролирует выплаты, если проиграл? Даже составляется полноценный контракт. Условие, что никто из пришедших не будет подавать иски в центральный суд станции. Впечатляюще, и страшно. Всё это как контракты гладиаторов.

Но даже выход на полигон не означает “всё можно”. Так как там разрешены конкретные классы вооружения и ограничены типы “живого” урона. Как пример… Если два капитана желают выяснить спор, то они могут согласовать используемые типы орудий, дистанцию, и даже наличие щитов. Если кто-то скрыто привозит запрещённое – нейтральные “хромые” или дроны охраны сразу это фиксируют и по закону полигон признаёт вызов недействительным.

На арене есть старые арбитры – уважаемые ветераны, которые следят за исполнением условий и вправе остановить поединок, если он переходит рамки. Их решения действительны немедленно. У арбитров есть “ключи” – активы, которые позволяют им дистанционно отключать настилки, активировать локальные сорберы энергии и в крайнем случае – они могут блокировать весь сектор с помощью имеющихся систем контроля и защиты.

К тому же, не стоило забывать о том, что даже от этого могла зависеть экономика и зрелища. Дуэли – это ещё и коммерция. Зрители платят за билеты… А удачные ставки делают капиталы… Торговцы организуют пари… Поэтому полигон – это очень дорогая игрушка… И для богатых. И для тех, кто хочет доказать своё право. Именно там решаются большие долги, и именно туда ходят те, кто “не боится показать свои мускулы”.

Конечно, кто-то может заинтересоваться тем, как торговцы и пираты вообще уживаются в одном месте? Для этого существует целая сеть негласных договоров. Вольная станция – это не анархия, а плотная сеть интересов. Где существует чёткий раздел зон влияния. Одни контролируют причалы… Другие – склады арсенала… Третьи – чёрный рынок… Каждый платит чётко определённый “налог” совету станции и, в обмен, получает “иммунитет” на своей территории. Никто не поспешит сжечь чужую торговую точку, потому что завтра его лавку сожгут. И это как минимум…

Всё контролируют специально составленные контракты безопасности. Тех, кто платит за защиту, не трогают… Тех, кто пытается дерзко заработать на чужом, не имея для этого никакого, даже эфемерного права, и кто был на этом пойман – показательно наказывают… Плата за защиту – это одновременно и страховой взнос. Если твой груз отберут, то защитник гарантирует компенсацию или организует месть.

При крупном споре стороны передают дело нейтральной арене. Здесь арбитры решают дела либо компенсацией, либо дуэлью. Для многих решающим фактором в таких делах становится репутация – и местные разумные предпочитают её сохранять. Нарушители заносятся в специальный реестр, который в последствии отправляется на все остальные станции, что имеются поблизости. Чтобы предупредить местных хозяев о возможных проблемах со стороны определённых разумных. Так что подобные умники быстро станут “кредитно мёртвыми”. Никто не продаст им запчастей… Никто не даст возможности арендовать причал… И такое наказание будет куда эффективнее любого палача.

Торговцы делятся слухами, “кто из них и за что, а главное – кому именно платит”, кто организовывает налёты наёмников. Информация в таких местах – это полноценная валюта. Знать, какой капитан держит ЗАВИСИМОСТЬ к конкретному контрагенту – значит иметь рычаг.

От этого могут зависеть санкции и “безопасные способы разрешения споров”. Это полноценные практики, позволяющие избежать кровопролития. В которые входят даже выкуп и заложники. Да. Часто спор решают через выкуп. Вместо крови – деньги и товар. Торговые арбитражи. Платные комиссии. Суды купеческих советов. Техничные испытания. В таких местах конкурируют не только силой. Демонстрация товара, испытание надежности – всё вносят в решение. Публичное отлучение. Но для многих самое страшное наказание – это лишить провинившегося разумного права появляться в таком месте и торговать. На Вольной станции подобный приговор, особенно для торговцев – хуже смерти.

Что происходит, когда кто-то нарушает правила? Да, ничего хорошего. Подобное нарушение – это не просто пуля в голову. Это полноценный каскад воздействий. Немедленная блокировка каналов… Конфискация товара… Наказание в виде “черной метки”, в которую входит тот самый сигнал в соседние торговые узлы подобного рода… И, при повторении – полноценное изгнание… В редких случаях, когда местная власть слаба, происходит кровавый подрыв – но это всегда чревато. Крупные торговцы быстро объединяются против подобного “пиромана”.

И от этого напрямую зависит социальная морфология. В этой искусственной экосистеме те же капитаны, могут быть полноценными магнатами. Так как у них имеются в распоряжении имеются склады и лучшие места для хранения их товаров. Они финансируют охрану… Так что именно они обычно “правят” в совете станции. Имеются тут и пираты-контролёры – те, кто дерёт сборы и исполняет волю совета… Они же – “исполнители правосудия”… Мелкие торговцы и лавочники – это сердце рынка… Без них всё просто умрёт. Наёмники и арбитры – служители порядка… Именно они внушают страх и уважение… Контрабандисты и купцы из “чёрного списка” – те, кто работает в тени, но часто связаны с крупными игроками, являются поставщиками основной доли дохода и весьма значимых ценностей.

………….

Именно на такой станции у Кирилла были и шанс, и определённый риск. Здесь можно было бы найти кристаллы камней душ, специи, рабочие руки и нужные связи – но только если ты понимаешь язык здешней экономики и не сорвёшься открыть огонь в людном ангаре. Но парень уже имел определённый опыт. У него был определённый план. Ценные трофеи… Собственный, хоть и сравнительно небольшой корабль, и ремонтные дроиды. Теперь для него главное было вписаться в систему… Найти “своего” арбитра… И даже понять, кто у ворот – и кто из пиратов станет его партнёром, а кто – охотником за его собственной головой.

Так что его корабль входил в тёмную пасть станции так же неуклюже и уверенно, как зверь, возвращающийся к своим старым шевелениям. Снаружи “Троян” выглядел крошечным – его тонкий клин корпуса отражал ряды прожекторов и мириады антенн станции, как бы подтверждая:

“Мы пришли в дом хищников, но с одним своим собственным секретом в кармане.”

В на главном экране мостика корвета огни причалов растянулись в длинные полосы. Рядом в свободном пространстве вертелись многочисленные грузовые манипуляторы. Их оранжевые лапы складывались и раздвигались, как многочисленные пальцы, готовые ухватить застрявший или нуждающийся в перемещении товар.

Навигационная служба встретила их стандартной симфонией. Запросы на идентификацию… Вежливые, а точнее – корыстные предупреждения о “местных сборах”, а также короткая информационная и документальная музыка – коды причалов… Платёжные реквизиты… Номера стояночных слотов… Представитель навигационного пункта появлялся в эфире как хриплый голос, с шипящим акцентом и неприкрытым любопытством:

“Кто вы и что везёте?”

И в его вопросе уже лежала ставка. Сколько новички готовы заплатить, чтобы не проверяли содержимое его трюмов. Эльфийка Сейрион, ведомая влиянием ошейника раба, заняла место у штурвала. Это была сцена определённой механики. Её пальцы – тонкие, отточенные – стремительно пробежали по родным клавишам корвета, и сама машина, казалось, ответила ей знакомым откликом. Она не говорила много. Её голос был тих, но точен, как резец. Она входила в причальную процедуру так, будто знала каждую трещину на этих доках:

“Причал C-12… Корректировка векторной привязки минус двадцать… Снизить вращение на семь десятых градуса”

Короткие команды звучали, как заклинания, и “Троян” плавно покорялся, наклонялся, выравнивался. А разумные на причале следили, ворча, но уважая – ведь знание штурманских тонкостей ценилось здесь дороже любого золота.

Благодаря её стараниями стыковка прошла тихо, но не бесшумно. Влагоомные зажимы со звуком, похожим на старую печать, защёлкнули, гидравлические стяжки натянулись, и мостик причала как губа сомкнулся вокруг тонкого киля корвета. По трубам причала пробежал запах смазки, выхлопа и тонкий острый привкус озона – запах больших машин, которые делает человек вручную. Служащие этого причального ангара спокойно подошли к люку с своим оборудованием. Один из них – в желтом жилете, с выгоревшим шевроном навигации – спустился по трапу и встал напротив вышедшего ему навстречу Кирилла.

И это был не важный бюрократ, а практик. Карие глаза… Не раз ломанный нос… Явно отбитый при решении каких-то дел. И пальцы, практически “вмятые” во владение сигнатурой причала.

– Документы… Ведомости об оплате. Пробы содержимого… И разовая плата за подключение к сети. – Его голос был сух, но глаза не отрывались от груды трофеев, видневшейся в трюме. – Платёж в империалах или в товаре. Соединение с общей шиной – ещё плюс. И помните, что у нас свои правила.

Кирилл расплатился без театра. Кассета с четырьмя империалами из сундука пиратской каюты легко скользнула в руку навигационного представителя, как знак уважения. Часть денег – стандартный причальный тариф. Часть – неофициальная мзда для тех, кто решает “не лезть” слишком глубоко в содержимое трюма. Документация заполнила экраны планшетов. Номер лота… Время стоянки… Ограничение доступа к причалу… Рабочий быстро подкрутил контактный штекер к бортовому разъёму станционного интерфейса и дал знак подключиться.

Подключение к местной сети – это был маленький ритуал. На дисплеях “Трояна” возник поток прокладок. Авторизация… Обмен ключами доступа… Уступки протокола… Эта сеть не была публичной. Это была кишащая межофисная паутина, торгующая слухами и ценами, кормящаяся данными о том, кто и что именно продаёт. Доступ к ней стоил денег, но давал видимость – видимость спроса, покупателей и тайных аукционов. Техник на причале позаботился, чтобы их канал врезался в нужные узлы. “Черный хаб” для редкостей, “индустриальный лист” для запчастей и “торговая витрина” для объявлений.

Первые шаги были практичны. Кирилл прописал списки трофеев, что доставил на продажу:

“ Первый лот – две трёхствольные орудийные башни , в паре с элеваторами подачи снарядов. Полный комплект оборудования…

Второй лот – пять турелей с автоматическими четырёхствольными пушками противомоскитной обороны среднего класса. Включая системы перезарядки и наведения. Полный комплект оборудования…

Третий лот – два средних истребителя-москита, один – рабочий, второй – донор…

Четвёртый лот – два боевых дроида, один под восстановление, один – донор…

Пятый лот – ремонтные дроиды. Три штуки. Набор запасных плат и расходников…

Шестой лот – старый ИИ-модуль, каютного расположения, с доступом к данным…

Седьмой лот – раритетные ритуальные мечи орков…

Восьмой лот – пленный пилот “москита”. Статус – полностью здоров и функционален…”