Каждое название – маленькая строчка, которая тут же разнеслась по коридорам станции, как запах жареного мяса. И на этот “запах” сеть отозвалась практически мгновенно. Открылись анонимные окна, пришли первые предложения и ставки. Кому-то нужны были те самые артиллерийские башни целиком – для переделки на оборонительные турели… Кому-то – только элеваторы и подающая аппаратура… Один из торговцев, голос которого на линии был как скрипка в темноте, предложил весьма приличную сумму за “каютный ИИ” – он хотел извлечь из него закладки и списки заказчиков. Другой, более громкий и короткий, предлагал за боевые дроиды в ремонт – обмен на топливо и рабочие руки.

Был и вопрос о пилоте. Объявление вызвало непроизвольную перекличку в рядах слушающих. “Эльфийка-рабыня” привлекала взгляд, но привычный всем “член экипажа”, в виде орка – это уже другой товар. В этой сети ценились живые разумные. Гладиаторы… Специалисты… И… Пленники на продажу… Вскоре появились и предложения. Кто-то тёрся о доступность “живого специалиста” – спрашивал о состоянии, о возможности перепродажи, о наличии регистрации. Другие выражали определённую осторожность:

“Пилот может быть ценным информатором. Поставьте его на прослушку, предложите выкуп.”

Некоторые молчали. Как хищники, что предпочитали посмотреть, не торгует ли Кирилл спешно, не станет ли он опускать цену на ценные лоты.

Кирилл же сейчас наблюдал за всем этим как шахматист за доской. Он выкладывал фотографии башен – крупные кадры резьбы и данные с ремонтных дроидов, что проводили их демонтаж, внутренности элеватора, маркировки. В описании башен он подчеркнул:

“Боевая пригодность после установки и проверки… Нуждаются в стандартном техническом обслуживании, и установке на подготовленную позицию. Доставка покупателю – на договорных условиях.”

Картинки с дронами и москитами сопровождались техническими диаграммами. “Двигатель – после технического обслуживания, сенсорный комплекс – действует согласно стандартов соответствующего уровня.” – Всё это уменьшало риск для потенциального покупателя и поднимало цену товара.

Тем временем очередной представитель станции, худой мужчина с какими-то странными, возможно даже ритуальными шрамами на щеках – подошёл ближе и осмотрел клетку с пленным пилотом, которая была удобна и быстро собрана ремонтными дроидами. В клетке пилот сидел, равнодушный и даже какой-то апатичный, его взгляд медленно переводился между решётками и устройствами причала. Он знал, что его судьба теперь будет решаться на весах этой толпы. Насколько дорогим окажется приз, и насколько далеко пойдут покупатели в аморальности. Представитель станции, почуяв сценарий, облизал губы и тихо предложил:

“Можно продать, можно выкупить. Но мы берём проценты – за сопровождение. И если хочешь, я могу выставить его на частный аукцион – для избранных.”

Его глаза скользнули по эльфийке, и в их блеске было то, что здесь всегда есть – голод.

На всё это Кирилл не отвечал сразу. Он взял молчаливую паузу, чтобы замаскировать мысль. По собственному опыту он уже знал, что в таких делах спешка убивает цену. Он мог сейчас бросить этого пилота на рынок и заработать быстро, но куда меньше. Он мог также держать этого разумного как залог. Как “вещь”, которую можно обменять за многое. На информацию о заказчике… Как оплату за безопасный проход… Даже в обмен на кристалл камня Душ, если кто-то искал именно такие редкости… Ему не нравилось продавать живую плоть за мелочь. Ему нужно было получить максимум, и максимум – это не столько деньги, сколько определённая доля влияния и власти.

Немного позже прошёл короткий торг за те самые трёхствольные артиллерийские башни. Два покупателя сцепились в переброске. Первый предложил оплату, но потребовал немедленную транспортировку в нужное место… Второй – давал чуть меньше денег, но гарантировал оплату за транспортировку и гарантировал, что вещи уйдут в руки “серых” мастеров, способных вернуть башни в рабочее состояние быстрее.

Получив эти предложения, Кирилл тщательно взвесил все за и против. Деньги сейчас – свобода сейчас. А услуга – это долг, который можно будет обналичить позже в виде доступа к контактам. Но, как следует над всем поразмыслив, он взял смешанный вариант. Одну башню продать на месте за наличные и топливо, вторую – зарезервировать под долгосрочный контракт с мастером, который пообещал дать в обмен “контакт на поставку информационных кристаллов”.

Когда речь дошла до пилота, Кирилл решил не давать его на открытый рынок. Он выставил частный лот. “Обученный пилот среднего москита – на переговоры.” – И тут же связался с тем самым представителем, предложив ему вариант:

“Приватный аукцион – для двух самых состоятельных покупателей. Один – скупщик рабов, второй – представитель какого-нибудь Консорциума. Или их связные. Третий – разведгруппа, готовая обменять информацию.”

Услышав это предложение, представитель станции задумчиво загудел. Возможность таких торгов даже ему лично приносила куда больший куш, чем просто одна продажа из рук в руки. Важнейшим было то, что при частном предложении можно было контролировать, кто придёт, и взимать “за безопасность” свою комиссию, а также – при необходимости – инсценировать продажу где-то на стороне для отвода глаз.

Внутри Кирилл понимал, что пилот ещё может принести больше, чем наличные. На него можно нажать, выведать какие-то маршруты… Получить ценные контакты… И даже чьи-то имена… Сопряжение с ИИ крейсера и с логами, что он уже успел вытащить, может дать ключевые нити, ведущие к тем, кто платил за “особую цель” – к тому самому жадному до чужого имущества торговцу по имени Сейрет. И пилот – он же живой, нервный источник данных. Лучше получить от него информацию, обменять её на кристалл или безопасный проход, чем нажать на кнопку “продать” и опуститься до торговца телами. Это был расчёт холодной выгодности. Средства плюс информация могут быть куда важнее и выгоднее, чем мгновенная выручка.

Поэтому решение было таким. Пилота оставить в клетке, под стражей дроидов, и выставить на частный торг – но параллельно запустить процесс допроса. Дроиды, настроенные на мягкие сенсорные вызовы, начали собирать небольшие следы разговоров, активировали скрытые микрофоны и записывающие модули. Кирилл сам подошёл к клетке, посмотрел в глаза пленнику и сказал тихо, почти ласково:

– Будь умён. Ты – ценность. Скажешь мне, что знаешь – и мы оба заработаем.

Пилот слегка вздрогнул, потом улыбка, похожая на скорую сделку с холодом, свела его губы. В его взгляде проскользнула искра торговли. Любая цена – это всегда обмен. Пока Кирилл оформлял первые сделки по башням и договаривался доставке в нужное покупателям место со станционными транспортными бригадами, трюмы наполнялись звуками. Грубые рабочие вертелись, дроиды переговаривались короткими щелчками, а эльфийка где-то рядом вела списки энергетических модулей, тихо, сосредоточенно.

Причал стал для “Трояна” и его маленького экипажа местом, где можно было распылить добычу, превратить добытое в нужные вещи. Детали… Оружие… Запасы… И, главное, информацию. И на этой шумной, чёрствой площади правил не закон меча, а более гибкий закон – договор и счёт. Кирилл платил, получал, взвешивал и откладывал, и в каждом его жесте было больше, чем простая торговля. Это была подготовка следующего прыжка, следующего обмена, следующего удара.

Следующая новость пришла не громко. Она просочилась, как масло между латами. Откуда-то из чёрного хаба торговой сети… От попутчика, который “случайно” услышал какой-то тихий разговор в одном из тёмных кабаков. Там говорили про “кресло” и про “шлем”, которые не учат по книжке, а вливают знания прямо в память. Тот самый трюк, что применяли к нему эльфы, когда он, без сознания, вышел из их “игровой” комнаты, и проснулся с освоенным универсальным языком. Кто-то называл это “мнемообруч”… Кто-то – “лоровещалка”… на более официальных листах – “нейроиндукционный интерфейс”… В объявлениях старого рынка – просто “обучающее кресло”.

Кирилл вспомнил, как тогда, в темноте, слова и схемы словно ложились в его голову без усилий. И он говорил на этом универсальном языке, даже сам не осознавая почему. Этот эффект – не религия и не чудо, а технология, смешанная с магией. Он понял, что если есть инструмент, который даёт умение пилотировать корабли, не тратя годы на тренажёры и полёты – значит, можно влить в свою голову те навыки, которые нужны ему сейчас, чтобы “Троян” не был всего лишь одиноким, и при этом чужим клинком в его руке.

Он начал поиск изнутри сети причала. Через свой недавно купленный вход в локальную шину, через те каналы, что открылись после оплаты. ИИ корвета помогал – тихо, экономно, просеивая рекламу и объявления. Сначала попались типовые выкладки. “Базовые модули пилотирования – для малых шлюпок”, “курсы: теория, и практика” – скучные, легальные и дорогие. Но глубже, в чёрных каталогах и закрытых лавочках, зашифрованных под псевдонимами, всплыли и они – комплекты “вливания” и готовые библиотеки.

Описание устройства было всегда примерно одинаковым, разнообразье было в деталях и цене. Кресло-слияния – массивное, с подпружиненной спинкой и системой крепежей. К нему подводятся тонкие гибкие манипуляторы и кабели. В центральной колонке – куполообразный слот для блока питания и “резонатора”…

Шлем – венец – тот самый мнемо – обруч из лёгкого сплава, по контуру которого вкраплены маленькие линзы из чёрного кристалла. От линз отходят чувствительные “зубцы”, которые не прокалывают череп, а ложатся на височные кости и височную кожу, в тех местах, где кортикальные пакеты проходят наиболее близко…

Сердечник – кристаллический модуль, “соединённый” с магической трансмиссией. Бывает нескольких “грэйдов”. Бытовой – дешёвый, много шума и мало пользы… Торговый – среднего качества… И “арканум” – почти легендарные вставки из чистых “камней душ”, которых никто не продаёт просто так…

Набор баз знаний. И в данном случае “корвет-стек” или “пилотирование кораблей класса корвет.” – скомпилированные модули знаний. Геометрия манёвра, матрицы коррекции, тактики захода, аварийные процедуры, эталонные реакции в ста двадцати сценариях. Пачки упакованы в шифр и хранятся на физических кристаллах или в зашифрованных контейнерах баз памяти.

Описание покупки тут же сопровождалось предупреждениями. Внедрение подобных знаний – это не просто загрузка данных. Это короткая, интенсивная серия нейромодуляций. Паттерны возбуждений, которые “переписывают” сеть связей. То, что в книжке и месяцы тренажёров воплощалось мягко, здесь приходило как молния – и мозг должен был принять, согласиться и стабилизировать новую сеть. Упоминались тут и определённые риски. Временная амнезия… Ложные ассоциации… “звуковые привязки” – этакие ложные триггеры… И даже перегрузка – от нескольких часов слабости до более тяжёлых неврологических сбоев… Сейрион, услышав об этом, только поджала губы и сказала одним словом:

– Плата…

Напоминая о той странной печати на выстреле корвета:

“Такая сила требует свою цену.”

ИИ вывел список продавцов в пределах станции. Были три основных пути получить подобные возможности изучать знания в этом мире. Аренда кресла в лаборатории – самый надёжный, но дорогой вариант. За три часа урока тебе “вливают” весь модуль знаний по курсу пилотирования кораблями класса корвет. Плюс – техник сидит рядом и контролирует. Можно протестировать в симуляторе. Минус – публичность и цена. Платёж мог быть куда большим, чем у уличных продавцов…

Покупка бытового комплекта – дешёвый венец и “сырой” стек знаний. От которого он мог получить много побочных эффектов, но позволял набрать практически любую базу знаний. Такой вариант больше подходит тем, кто не боится последующего и возможно весьма дорогостоящего лечения у врача.

Частный контракт с “архитектором душ” – это были весьма редкие, особенно в таких местах, специально обученные разумные, перепрошивающие кристаллы, способные “аннелировать” и согласовать качество знаний для подобного обучения. Они могут быть доступны по связям в Консорциуме или у черных торговцев. Этот способ был дороже всех. Ведь сейчас ему было просто опасно привлекать к себе излишнее внимание.