Рыбу Санька умял всю. Головы кости сложил в лист лопуха и спрятал среди ветвей яблони на высоте своего роста. Что делать с костями, Санька знал не понаслышке. Отвар из рыбьих костей – это один из самых лучших биологических клеев. В институте, где учился Санька, была группа энтузиастов – любителей старины, так называемых реконструкторов. Нет, Санька не входил в их сообщество, но работая в кузне, пусть и современной, он помогал парням ремонтировать их железки. Почему бы не помочь ребятам, заодно и денежку, пусть небольшую, но заработать. Так вот для сборки луков они использовали самоварный клей, именно из рыбьих костей. И как хвастался его знакомый Сенька-рубака, предки знали толк. Он-то и поделился процессом приготовления универсального клея. Тогда Санька еще подумал: и на хрена мне твой клей! Когда в магазине их полно, разных, и стоят копейки! А нет! Получается, большое спасибо надо сказать Семену за ценную информацию!

«Странно! – размышлял Санька, лазая по лесу вокруг яблони в поисках подходящей березы, с которой можно было содрать «кожу». – Странно как-то получается, что всю жизнь мне в голову засовывали информацию, которая, казалось бы, совсем не нужна. Травы, грибы, рыбалка, увлечение ножом, настойчивое подталкивание бабули Зорины к готовке. Рассказы деда о странном оружии типа деревянных кастетов и нунчаков. Нескрываемое, настырное подталкивание отца к учебе умением работать с металлом».

Хотя сам Санька хотел учиться на строителя, но после того, как отец погиб в очередной из командировок, а служил батя командиром штурмовой группы при ФСБ, тогда-то Санька в память об отце и пошел в Челябинский политех, на факультет металлургии. Все как бы готовили его к чему-то, а бабка Зорина так и вовсе получается, что точно знала, что он тут окажется!

«Как так?! – пока размышлял, нашел подходящую березу, стал снимать бересту. Сделал надрезы – сначала вертикальный, получилось где-то метр, потом горизонтальные вокруг ствола, подцепил край лезвием ножа. – Кто может знать судьбу человека наперед?! Да еще о таком?! Эт я чо, получается, прошел сквозь звездные врата?! Охренеть от всего этого можно. А, пошло оно все в жопу! Буду жить, как сам захочу!»

Лист бересты отошел целехонек, в двух местах Санька подрезал сучковины. Слегка ошарашенный, но довольный собой, парень отправился к поляне возле яблони. Под деревом разложил бересту, придавил ветками. Одна заготовка готова. Отправился снова в лес, проверить еще одну идею. Возле того дерева, где снимал кору, он видел упавшую березку, как раз по толщине с его руку, может получится сделать наруч.

Санька увлеченно снимал кору с ветки, отмерив размер прямо рукой, два будет. Парень улыбался. Когда справа, чуть сзади, послышалось недовольное рычание, Саня напрягся и скосил глаза в сторону неприятного звука, медленно поворачивая голову.

«Ну здравствуй, папа…» – мысленно произнес парень. Перед ним метрах в четырех у самых кустов стоял барсук. Только это был барсук-папа, потому как был в два раза больше того, с которым уже встречался Санька, явно тот его сынуля. Санька медленно поворачивался к гостю лицом, опуская руку с ножом к колену. Барсук, злобно сверкая глазами, наблюдал за действиями человека и скалился, иногда порыкивая. Санька повернулся к зверю, встав чуть боком и выдвинув плечо с рукой, в которой был нож, чуть присел, расставив ноги. Зверь что-то для себя решил, его задняя часть опустилась – он явно готовился к рывку.

«Да, похоже, миром мы не разойдемся, – подумал парень, – в нем килограммов сорок, а может и больше. Сшибет и не заметит. Ладно, сейчас посмотрим, на что я гожусь…»

Барсук стартанул, как разжатая пружина, его лапы пробуксовали, выбрасывая траву и комья земли. Широко раззявив пасть, он в два прыжка добрался до Санькиной ноги, и его челюсти клацнули в районе паха, хватая пустое место. Зверь пролетел по инерции еще пару метров, рухнул мордой в землю, продолжая делать борозду в земле и заливая все вокруг густой темно-бордовой кровью. Зверь так и не понял, что произошло.

А погубила барсука именно его поспешность… Пока он разбрасывал лапами старые листья и траву, Саня понял, тот нацелился на его живот. Зверь целил в бедро или в пах. Саня сместился чуть в сторону, после стал переставлять ноги и заводить руку с ножом для удара снизу. Барсук вытянул шею, раскрыв пасть, подставился. Парень поймал его в прыжке, толкнув свое тело навстречу. «Клык» всей своей длиной вошел в сочленение шеи и груди, удар вышел жесточайший. Весь вес зверя навалился на кисть, выворачивая нож. Саня держал нож, как мог, сам уходя в перекат. Широкое лезвие само по себе нанесло смертельные ранения, разрезав трахею и пробив легкое. На обратном пути, переворачиваясь и смещаясь, рассекло гортань и артерии, идущие к голове. Еще падая, зверь уже захлебывался собственной кровью. Он еще пытался подняться на подкосившихся лапах, но не смог. Пока барсук пахал носом землю, Саня уже стоял на ногах, готовый продолжать драку. Адреналин бурлил в теле. Но стоило ему посмотреть на барсука, парень понял – тот не жилец.

– Ну, нет так нет, – негромко произнес он, – я не против. – И шумно выдохнул: – Ху-у-у-ух, – как бы сбрасывая напряжение.

Сверкнула еле заметная искорка, пробежав по амулету, и Саню отпустило.

– О как! Интересное дело! – на этот раз парень заметил искрение. Зверь же захрипел и, вытянувшись, затих. Парень присел над зверем, рассматривая его. Шкура уже успела отлинять, мех был чистый, но без подшерстка.

– Хошь, не хошь, – пробурчал парень, – а снимать все равно придется.

Шкуру Санька снимал в первый раз, сделал пару порезов. Рука болела, все-таки сильно вывернуло кисть. Да и «клык» никак не предназначен для таких работ. Растянутая на сучках туша с отсеченной головой источала запахи свежевания на много сотен метров. Саня спешил, ему больше не хотелось с кем-либо воевать, ни за добычу, ни за свою жизнь! Но его мнением, естественно, никто не интересовался. Через два часа, когда Санька, наконец, снял шкуру и разрубил на куски тушу, послышался недалекий рев. Руки, ноги, живот – все было в крови, и как Санька ни старался, но уделался он славно.

– Пора рвать отсюда когти, – уверенно произнес парень, прислушиваясь и обтираясь пучками травы.

«А как же клыки и когти?! Ну там на шею нацепить? Мы типа крутые охотники. Гы-гы! Стоять, бояться! – подал откуда-то издалека свой голос старый образ мышления. – А понты?»

– Пошел в жопу! – эмоционально, вслух оборвал себя парень и взвалил на спину шкуру зверя, куда кинул часть задней ноги барсука, кусок шеи вместе с костями, печень, сердце, легкие и заготовки для наручей. И шустро направился в сторону облюбованной яблони. Через пару минут Санька снова услышал знакомый рев, но уже оттуда, где только что был сам.

– Не, мужики, – бурчал парень, спешно шагая, – так дело ни фига не пойдет. Вы типа меня жрать собираетесь! Ага! Щас! Я себе сделаю тяжелое оружие. Запросто так вы меня не возьмете.

За спиной доносилось рычание и чавканье.

Вот уже больше часа Санька сидел на яблоне, на высоте где-то два с половиной метра. И вспоминал, чего же там нужно делать со шкурой. Уже минут двадцать, как в лесу все стихло. Но слезать с дерева как-то совсем не хотелось. Сейчас было где-то середина дня, и дел провернуть еще много можно. Санька нехотя стал слезать, скинул вниз шкуру.

Все, что вспомнил Саня, так это то, что шкуру нужно засолить или пересыпать золой на несколько дней, а потом вычистить от остатков жира и мяса. Что потом делать – он не знал. Ну, вот как-то не нужно было это все ему по жизни.

Саня выкопал пару ям. Густо пересыпал шкуру пеплом, закинул ее в одну яму и засыпал. В другой ямке толстым слоем устлал крапивой дно, положил мясо и потроха, предварительно запаковав в листья лопуха. Поверх снова набросал крапивы, шипя и матерясь, после тоже закопал. Все.

Дубину Саня на двадцать сантиметров укоротил, сделал ей веревочный ремень. Так что теперь таскал ее как ружье, закинув за плечо.

Возле портального камня на берегу озера постоял, рассматривая его:

– Кто же тебя тут поставил?! – негромко спросил парень. – Жаль, что ты не можешь ответить!

Дойдя до места, где утром рыбачил, Санька стал раздеваться. Там, где кровь и жир попали на тело, налипла грязь, и кожа уже чесалась. Да и как-то не привык Саня ходить грязным. Вытащил «клык» из ножен и положил его у берега, а уже после этого со спокойной душой полез в воду.

– Б-р-р-р… – засопел Санька. Поведя плечами, он нырнул в сторону дальнего берега. Вода была прохладной, но не обжигала. Парень проплыл под водой, вынырнул и, не сильно загребая, направился к берегу. Держаться на воде было заметно легче, чем на Земле.

Тропу вдоль берега Санька нашел быстро. Шел по ней в сторону скал. Тропа звериная. Следы, что попадались на ней, были только от копыт и еще от каких-то лап.

– А барсук, – рассуждал Саня, вспоминая стычку со зверем, – как-то не слишком резвый был! Или, может, это я? Как-то мне тут полегче… Может, притяжение поменьше или кислорода чуть поболее? Но я точно чувствовал, что я его опережаю… Точно было такое чувство. Да я типа крут! Гы-гы…

Тропа шла в трех метрах от берега озера, здесь он возвышался над водой на пару метров. Со стороны озера громко плеснуло. Санька подошел к кромке обрыва и уставился на водную гладь. Метрах в тридцати от берега снова шлепнуло. По воде ударила неслабая такая лопата, хозяин такой явно метра два в длину. Саня еще постоял минут пять, увидел еще пару всплесков и горб чьей-то мощной спины. Потирая запястье правой руки, подумал: «Похоже, напухать стала, слегка ноет, без последствий не обошлось».

Где-то через триста метров тропа стала забирать в скалы, все дальше уходя в сторону от воды. Пропетляв между камней еще метров двести, она вывела парня на широкий откос, переходящий на неширокую площадку, метров в сто длиной. Именно здесь и обнаружились те самые прямоугольные камни. Они были разбросаны на небольшом пятачке метров в пять. Стена сохранилась метра в полтора кладки, и за ней виднелся черный провал пещеры. Подойдя поближе, Санька заглянул в дыру в скале, там был сумрак. Из пещеры тянуло холодом, но не сыростью. Арка высотой метра четыре была выложена такими же блоками, что и валялись рядом с пещерой. Сейчас они были в несколько раз больше размером, чем показались ему на карнизе. Один блок был с метр длиной и где-то по граням 60 на 30 сантиметров. Парень толкнул его ногой, блок даже не шелохнулся. Материал, из которого он был сделан, напоминал вспененный бетон, как широко распространенные газобетонные блоки.

«Неизвестно, сколько лет прошло, – подумал Санька, – а они, гады, как новенькие…»

И сжав сильнее рукоять ножа, он медленно двинулся в пещеру. Проход внутрь пещеры был ровный, прямой и сделан чем угодно, но не природой. Тоннель 3 на 4 метра тянулся прямо и терялся в темноте. Пройдя метров пять, парень замер, закрыл глаза, давая им возможность привыкнуть к темноте. В то же время прислушался, из глубины пещеры не доносилось ни звука. Лучи светила попадали в пещеру хоть и не по прямой, но света давали достаточно. Санька открыл глаза. Черноты впереди уже не было. В сером сумраке, куда упирался тоннель, просматривался завал из валунов. Пол и стены тоннеля были ровные, и чем дальше парень отходил от входа, тем больше попадалось под ногами булыжников. На пыльном полу были четко видны следы разного вида копыт. Следы уходили вправо, в боковое ответвление. Стоило Саньке повернуть в ответвление, как он заметил на стенах белый налет. Видимость резко упала. Стены просматривались всего метров на шесть-семь. Пройдя еще пару метров, парень услышал под ногами хруст. От неожиданности Санька замер, в груди тоскливо заныло. Медленно присев, пощупал, что там под ногами. В руках оказался какой-то крупнозернистый песок. Поднеся ладонь с песком к лицу, парень попытался рассмотреть, что же у него в руке. Увы, в сером сумраке тоннеля он так и ничего не увидел. Пришлось вернуться в главный проход.

На ладони лежали крупинки грязно-серого цвета, ну очень похожие на соль.

– Она самая! – радостно воскликнул парень, слизнув серый кристаллик языком. – Соль! Родимая!

Санька вернулся в ответвление, так и сжимая в руке драгоценную находку. Метрах в пяти от центрального тоннеля в стене уже стали попадаться куски соли. Они выступали на гладкой поверхности наростами кристаллов. Саня прошел в тоннель, насколько позволяла видимость. Тоннель оборвался расширением, в котором была тьма. Нога уперлась в камень. Санька присел и, убрав нож в ножны, ощупал его. Камень был шершавый и даже местами колючий. Саня подхватил его и пошел на выход из пещеры.