Глава 4

Хаос, воцарившийся после приказа Кирана, был подобен шторму, но я находилась в его самом центре, в эпицентре урагана, где царила неестественная, звенящая тишина. Вокруг меня летали обрывки криков, лязг стали, грохот отодвигаемых скамей, но до моего сознания они доносились словно сквозь толщу воды. Всё моё существо было сконцентрировано на трёх вещах: на багровом, пульсирующем свете кольца на моём пальце, на тёмных пятнах пролитого вина на скатерти, похожих на кровь, и на лице Кирана.

Я никогда не видела такой ярости. Это была не та холодная, контролируемая злость, которую он демонстрировал мне раньше. Это было первобытное, испепеляющее бешенство лорда, чью власть посмели оспорить в его собственном логове. Его серебряные глаза превратились в осколки льда, а черты лица заострились, став похожими на высеченную из гранита маску хищного бога войны. Он не смотрел на меня. Вся его ярость была направлена вовне – на зал, на своих людей, на невидимого врага, который посмел протянуть ко мне свои руки.

Двое стражников, огромных, как медведи, схватили бледного виночерпия. Парень не сопротивлялся, его тело обмякло от ужаса, и он лишь скулил, когда его поволокли прочь из зала, к подземельям, где правда вырывается из глоток вместе с кровью. Другие воины, следуя коротким, лающим приказам Кирана, начали допрос остальных слуг, находившихся у помоста. Атмосфера праздника испарилась без следа, оставив после себя лишь липкий, холодный страх. Вассалы, ещё минуту назад шумно пировавшие, теперь сидели тихо, с тревогой поглядывая на своего лорда, и никто не смел встретиться с ним взглядом.

Киран шагнул ко мне. Его тень накрыла меня, отрезая от остального зала. Он протянул руку и сжал мою ладонь с такой силой, что я поморщилась, но промолчала. Он смотрел на камень, и в его глазах отражался зловещий красный свет. Казалось, он даже не дышал.

– Уведите её в покои, – наконец произнёс он, не отпуская моей руки. – Рорик!

Один из воинов, седовласый ветеран с лицом, испещрённым шрамами, шагнул вперёд.

– Да, милорд.

– Проводишь леди Леону в её комнату. Ты и четверо твоих людей. Останетесь у её дверей. Никто, слышишь меня, Рорик? Никто не войдёт и не выйдет без моего прямого приказа. Даже эта девчонка, – он кивнул в сторону Эйлы, которая забилась в угол помоста, белая как полотно.

– Будет исполнено, милорд, – Рорик склонил голову.

Только тогда Киран отпустил мою руку, повернулся ко мне, и впервые за эти несколько минут наши глаза встретились. В его взгляде больше не было ярости, только что-то тёмное, глубокое и непроницаемое, как горное озеро.

– Иди, – приказал он.

Я поднялась. Ноги держали меня с трудом, но я заставила себя выпрямить спину. Я не произнесла ни слова. Мой сарказм, моя дерзость утонули в ледяной волне осознания того, что я только что избежала смерти. Я окинула зал последним взглядом. Теперь все смотрели на меня, но в их глазах больше не было ненависти или презрения. Был страх.

Рорик и его люди окружили меня плотным кольцом. Эйла, дрожа, последовала за нами. Когда мы шли через опустевший зал и по гулким коридорам, слуги и стражники шарахались от нас, прижимаясь к стенам. Путь в мои покои, который утром казался мне дорогой позора, теперь был путём королевы, окружённой почётным караулом. Но я знала, что это не почёт. Это была клетка, стены которой только что стали толще и выше.

Дверь в покои захлопнулась за мной с глухим стуком. Рорик и его люди остались снаружи. Я услышала, как тяжёлый засов скрежетнул, запирая меня изнутри. Эйла тут же бросилась ко мне, её лицо было мокрым от слёз.

– Госпожа! О боги, госпожа! – она схватила мою руку, но отдёрнула её, испугавшись красного свечения кольца. – Вы… вы в порядке?

– Я жива, Эйла, – тихо ответила я. Голос вдруг стал чужим. Я подошла к кувшину с водой, стоявшему на столике, и плеснула себе в лицо. Холодная вода привела меня в чувство. Дрожь, которую я сдерживала всё это время, наконец пробилась наружу, и я опёрлась руками о стол, чтобы не упасть.

Кольцо всё ещё слабо светилось. Я смотрела на него, как заворожённая. Этот невзрачный кусок металла и камня, который я считала очередным символом своего рабства, спас мне жизнь. Киран спас мне жизнь. Он дал мне его. Зачем? Ответ был очевиден и унизителен. «Я намерен получить наследника, и для этого мне нужна живая и здоровая жена». Не я. Ему была нужна не я, а моя способность выносить его ребёнка.

Я провела в своих покоях несколько часов, которые показались вечностью. Эйла, немного успокоившись, молча сидела в углу, боясь нарушить тишину. Я мерила шагами комнату, от окна к камину и обратно. Адреналин отступил, оставив после себя звенящую пустоту и холодную ясную мысль: мой отец не мог не знать о кольце. Он знал о древнем договоре, он знал, что Магвайры обязаны дать своей госпоже защиту от яда, и он знал, что в замке врага меня могут попытаться убить. Он отправил меня сюда, зная обо всём этом. Была ли моя возможная смерть частью его плана? Стать мученицей, чья гибель разожжёт войну, в которой он надеялся победить? Эта мысль была омерзительнее любого яда.

Дверь открылась без стука. На пороге стоял Киран, он был один. За его спиной я увидела суровое лицо Рорика. Мой муж вошёл и закрыл за собой дверь, отрезая нас от остального мира. Он выглядел уставшим, а на его чёрном дублете появились тёмные пятна – я не сразу поняла, что это кровь.

– Виночерпий заговорил, – сказал он без предисловий. Его голос был ровным, безэмоциональным. Он подошёл к камину и протянул руки к огню, словно замёрз. – Как и двое других, кто расставлял посуду. В твоём кубке был яд.

– Кто за этим стоит? – спросила я.

– Они не знают. Или слишком боятся сказать, – он повернулся ко мне. В свете камина его глаза казались почти чёрными. – Они клянутся, что получили приказ от человека в плаще, чьё лицо было скрыто. Он заплатил им золотом. Твоим золотом, Леона. Монеты чеканки твоего отца.

– Это ложь! Провокация!

– Возможно, – спокойно согласился он. – А возможно, и нет. Твой отец не остановится ни перед чем, чтобы вернуть себе рудники. Спровоцировать войну, выставив меня убийцей собственной жены, вполне в его стиле.

– Или это кто-то из ваших людей, кто ненавидит меня и мой род! – возразила я, делая шаг к нему. – Кто-то, кто хочет, чтобы война продолжалась! Кто-то, кто не хочет, чтобы у вас был наследник от дочери врага!

– Эту версию я тоже рассматриваю, – он не отводил взгляда. – Поэтому виночерпий, повар и стражник больше никому ничего не расскажут. Их повесили на крепостной стене час назад.

От его слов по спине пробежал холодок. Он был безжалостен, но эта безжалостность сейчас была направлена на защиту его интересов, а значит, и на мою.

– И это всё? Вы просто убили исполнителей и на этом успокоились? – с горечью спросила я.

– Я не успокоился, – он шагнул ко мне, сокращая расстояние между нами. – Я разослал гонцов. Я переверну каждый камень в этом замке и за его пределами, пока не найду того, кто отдал приказ. Можешь в этом не сомневаться.

Он остановился так близко, что я снова ощутила этот тревожащий запах дыма, кожи и чего-то ещё – запах силы.

– Ты сегодня проявила мужество, – неожиданно сказал он. Голос его был тихим, почти интимным, – и ум. Твои слова… они были как удар кинжалом. Точны и болезненны.

– Я лишь сказала правду, – прошептала я. – Ваша драгоценная «кобыла для выведения потомства» едва не сдохла в вашем же стойле.

Его рука взметнулась, и я отшатнулась, думая, что он меня ударит. Но он лишь мягко коснулся пальцами моей щеки, его прикосновение обжигало.

– Никогда, – прорычал он, глядя мне в глаза, – никогда больше не называй себя так. Ты – Леона из рода Магвайр, моя жена и мать моего будущего сына. И любой, кто посмеет поднять на тебя руку, будет молить о смерти.

– Ваша забота трогательна, – выплюнула я, отворачиваясь, чтобы скрыть смятение, которое вызвало его прикосновение. – Но она запоздала. Сегодня меня спасло не ваше могущество, а лишь этот кусок металла.

Я подняла руку, на которой всё ещё тлело кольцо. Красный свет почти угас, превратившись в тусклый уголёк.

– Ты права, – согласился он, и в его голосе прозвучала горечь. – Моя вина. Я недооценил ненависть, которую посеял твой отец. Я думал, что стен этого замка и моих людей будет достаточно. Я ошибся.

Он взял мою руку в свою. Его ладонь полностью накрыла мою, и я почувствовала себя беззащитной.

– Это больше не повторится, – сказал он твёрдо. – С этого дня ты не сделаешь ни шагу без Рорика. Он будет твоей тенью. Он один из самых верных мне людей. Он отвечал за мою безопасность, когда я был ещё мальчишкой, а теперь будет отвечать за твою.

– Ещё один тюремщик, – безрадостно усмехнулась я.

– Охранник, – поправил он. – Есть разница. Тюремщик держит тебя взаперти. Охранник защищает твою жизнь, даже ценой своей.

Он поднёс мою руку к своим губам и коснулся кольца лёгким поцелуем. Не моей кожи, а холодного металла. От этого жеста по всему телу пробежала дрожь, не имеющая ничего общего со страхом.

– Договор должен быть исполнен, Леона, – прошептал он, и его горячее дыхание коснулось моих пальцев. – Во что бы то ни стало.

С этими словами он отпустил меня, повернулся и вышел, оставив меня одну в тишине комнаты. Я смотрела ему вслед, чувствуя на щеке фантомное прикосновение его пальцев, а на руке – тепло его губ.

Я осталась одна, но что-то изменилось. Воздух больше не казался таким удушающим. Попытка убийства, как ни странно, не сломила меня. Наоборот, она сорвала с моих глаз пелену наивной надежды на побег. Моя война была не за стенами этого замка, она была здесь, внутри. И враг был не только снаружи, но и, возможно, среди тех, кого я считала своими.

Глава 5

Дни, последовавшие за попыткой отравления, превратились в недели, сплетаясь в тугой узел из страха, подозрительности и странного, тревожащего спокойствия. Моя комната стала моей крепостью и моей тюрьмой одновременно. За дверью теперь круглосуточно дежурил Рорик и его люди. Я была самой охраняемой женщиной в Северных землях, и эта охрана давила на меня не меньше, чем враждебность слуг до этого.

В эти долгие, тягучие дни, когда единственным развлечением было смотреть в окно на заснеженные горы, ко мне стали всё чаще возвращаться воспоминания. Не те, что принадлежали этому телу, этой жизни, а мои собственные, настоящие. Елены из небольшого города, девушки, которая любила играть с друзьями в бильярд, девушки, у которой была мечта отправиться в кругосветное путешествие, девушки, что переходила дорогу и увидела несущийся на неё автомобиль…

Последнее, что я помнила из той жизни, ослепляющие фары, визг тормозов и странное, почти философское спокойствие. Значит, всё. Вот так глупо и обыденно заканчивается моя жизнь. А потом наступила темнота.

Очнулась я внезапно, словно от удара. Секунда непонимания, а потом пришло осознание, что я задыхаюсь. Что-то тяжёлое навалилось сверху, грудь сдавило словно железным обручем и было трудно дышать. Я начала отбиваться, выворачиваться из-под тяжести, царапать всё, до чего могла дотянуться.

И тяжесть вдруг исчезла, а я судорожно втянула воздух. Но в тот же миг раздался истошный женский крик, а следом прозвучал грубый мужской голос: «Разберись с ней!»

Рывком сев, тяжело дыша, я попыталась подняться, но мир перед глазами поплыл. Сильные руки меня придержали, и чей-то голос заботливо проговорил: «Госпожа! Вам нельзя вставать. Выпейте», и к губам поднесли кружку с водой.

Только через два дня, когда боль утихла, а мысли прояснились, я поняла всю нереальность происходящего. Елены больше не существовало. Теперь я была Леоной из рода Доэрти, выданной замуж за своего исконного врага – Кирана Магвайра.