– Не думаю, что Судьба-богиня считала магию мира ошибкой, – наконец выдавил он. – Не сходится.

– Нет-нет, это именно ошибка. Нарушение незыблемых правил мироздания. Неподконтрольный сдвиг реальности, – Миландора присела рядом с Артом, побарабанила пальцами по своим острым коленкам и тут же вскочила снова. – Но Праматерь всегда любила непослушных. Испытывала их, конечно… Но в итоге все равно умилялась смешной человеческой воле. Это так забавно, когда маленький человек считает, что в одиночку сможет все изменить.

– А он не может? – глаза князя опасно сузились.

– Может. Разумеется, может.

Девушка задумчиво оправляла кружева юбки и игриво поглядывала на Арта. Губу покусывала, улыбалась чему-то. Словно, как и я, умудрилась влюбиться в бесчувственную каменюку.

Эйна ведает, я даже приревновала: князю достаточно одного бедствия в моем лице.

– Как забавно, – вздохнула Миландора, пряча взгляд под трепещущими ресницами. – Сам Бездна приложил черное щупальце к твоему приходу. Он принял в дар жизнь… и позволил ей оборваться, чтобы родился бессмертный.

– Ну это уже вовсе какой-то бред, – буркнул Арт, сидя неподвижно посреди Садов.

– О да, бред… Мрак… Шутка бытия… А у вас в Хавране, как я погляжу, яйца королевских черных драконов кучками на дорогах валяются, да? Прямо вот шел-шел и нашел? – издевательски хмыкнула она. – Ой, все… Идите, а? Вы меня уморили.

– Дракон-то причем?

– Бедняга ни при чем. Он, может, еще полетал бы где-нибудь в Тхэ-Ване, над тарьевой плантацией, – язвительно трещала Миландора. – Но раз уж сам Бездна решил, что нужно одну окаменелую задницу сделать бессмертной и подобной богу… Право слово, он мог выбрать кандидата и получше.

– Бред, – вздохнул Артур, поднимаясь с корней.

– Полностью согласна, Демон Андреевич, – хихикнула девица и игриво взбила бесконечные юбки.

Те разлетелись кружевным облаком, вспыхнули светом… А когда искры рассеялись, Миландоры перед нами не было.

Сбежала!

А мы… тут остались. И желтые птички начали опасно пересвистываться над нашими головами. Проклятье!

– Вы идете, заблудшие? – проорала она с другого конца Садов, со стороны шумного водопада. – Тропа сама себя не найдет. И не пройдет. И вообще… Сунулись в Рощу путей – извольте топать намеченным.

Любовная песнь усиливалась, сердце обреченно трепыхалось в кошмарной муке, в животе закручивался сгусток лавы… Стало ясно: минута промедления – и уже никто никуда не пойдет. Разве что в ближайшие кусты «полежать».

Отшатнувшись друг от друга на пристойное расстояние, мы с Арти поспешили на голос. Я слегка отстала, чтобы выбраться из «зоны поражения». Демон знакомо полыхал и пах неприятностями.

Продолжая комкать в руках платье, я пялилась на его могучую спину. Проковыривала дорожки вдоль позвонков, впивалась в ямочки на пояснице. Страшась услышать отрезвляющее «Отведи!».

Но князь молчал. Может, даже не чувствовал мой взгляд.

Водопада мы так и не увидели, но шум его стал ярче, гуще. Шипение пены, ярость стихии, свобода потока… Все это отзывалось в груди, слышалось чем-то родным. Мой огонь подпевал незнакомой песне природы и танцевал под ребрами причудливый танец.

За спутанными ветками мелькало светлое кружево. Из-за пышных кустов, покрытых голубыми цветами, солнцем вспыхивало желтое пятно блузки… Богиня играла. Пряталась от нас, как светило за дождевой тучей. Появлялась и ускользала, оставляя в сердце тоскливый звон.

Заскучав за рутинной работой, Миландора резвилось, как игривый детеныш каффы. Пару раз мне показалось, что она и впрямь обернулась небольшим мохнатым существом. И, вильнув белым хвостиком, скользнула в щель между корней.

А затем выпрыгнула в своей невозможной блузке с другой стороны кустов. Вот непоседа!

– А что это вы за мной гоняетесь? – хихикала она, ускользая в тысячный раз. – К чему вам меня искать?

Даже у твердолобого Бычары Андреевича дыхание начало сбиваться от спусков и подъемов. Местность в этой части Садов была холмистая.

– У вас же свои важные миссии, свои пути… Что вы на самом деле ищете, заблудшие? – рассмеялась девица, вдруг выглянув из гнезда неведомой птицы.

Подобных размеров «дома» вили себе ламбикуры в Петербурском лесу, но под нынешним лежали голубые перья.

– Угомонись. И покажи выход, – сурово велел Артур, с нетерпением помахивая жезлом. Однако применить ловчие чары пока не рисковал.

Желтая блузка вспыхнула, ослепляя. И гнездо опустело.

Зато по соседнему магодреву стремительно пробежало существо чуть крупнее россохи.

– А ты сначала поймай, темный, – мурлыкнула богиня, свесив усатую морду со старой ветки. – Упустишь – горевать будешь. До-о-о-олго. Целую вечность.

– Поймать? Сама напросилась, – фыркнул князь, вбивая ботинок в лесную грязь.

Спустя пару секунд разноглазая каффа висела перед его носом, потряхивая всеми четырьмя лапами. Пальцы Артура впивались в мохнатый загривок.

Недаром в Заповеднике практиковался.

– Фу, ну и грубиян, – зашипела каффа, дергаясь в его кулаке. – Нежнее надо быть, Артур. Нежнее. Кто же так обращается с главной ценностью мироздания?

– Это ты-то главная ценность? А точно не главное бедствие?

Встряхнув негодяйку за шкирку, Арт выпустил богиню из рук. Мохнатая шлепнулась на землю, вздыбила пушистый хвост и выгнула спину.

– Шшш! Для тебя, может, и бедствие. Не спорю.

– Не шипи. Дорогу показывай, – велел он и сделал шаг, чуть не наступив на хвост замешкавшейся богини.

– Тролль! – фыркнула она, подмела хвостом тропу, побежала… и из вспышки снова появилась худая девушка в белой кружевной юбчонке.

В этот раз она шла ровно по траве и в кусты не пряталась. Только плечами подергивала да пятой точкой вертела, словно под кружевами у нее до сих пор сидела неугомонная мохнатая ипостась.

Так мы шли, пыхтя друг другу в затылок, не меньше полусферы. Мои ученические туфли покрылись лесной грязью, на плоскую подошву налипли комки глины. Колени, по новой изодранные неведомыми колючками, опять жалобно заныли.

А Миландора нет-нет да и подливала «божественных мудростей» за счет заведения.

– Бездна – это вечность. Бытие. Мироздание. Он был всем сущим и ничем конкретным, пока не появились… истории. И люди, которые их живут. Судьба придала бытию смысл. Ты в этом что-то понимаешь, да, Артур? – уклончиво уточнила Миландора, уплывая за поворот. – Вечность без смысла невыносима.

И все в таком сиятельно-филосовском духе. И бла-бла-бла, и шурх-шурх-шурх…

Челюсть Арта ритмично поскрипывала, разбавляя лесную тишь и далекое эхо любовной песни.

– Чтобы найти свой истинный путь, нужно понять, что вы на самом деле ищете, – глубокомысленно изрекла Миландора, наконец притормозив у обрыва. Дальше начинался овраг, увитый цепкими плетьми незнакомых серо-зеленых растений.

Не будь я стеснена кошмарными обстоятельствами (и ущемлена горячительным птичьим свистом), я бы туда ни в жизни не сунулась!

Дно оврага даже не просматривалось. Есть ли оно вообще? Или там просто темная воронка мироздания, в которой рано или поздно исчезнет все сущее?

Кажется, Миландора завела нас в самое мрачное место цветущих Садов. Кроны над головами коварно сдвинулись, джааду обступили нас подтянутыми стражами… И шум водопада теперь ощущался тревожной барабанной дробью, дающей команду «в бой».

– Так что вы ищете, заблудшие?

– Родителей, – выдохнула я, не беря ни секунды на размышление. – Я должна спасти их. Любой ценой.

– Магию, – угрюмо отозвался Арт сразу за мной. – Я должен спасти свой мир. Любой ценой.

– Уверены?

– Да, – выпалили мы одновременно. И сделали шаг друг от друга.

Было в нашем стройном «да» нечто отрезвляющее. И отравляющее случайный узелок.

Белые брови пятой богини пренебрежительно сдвинулись, губки поджались. Будто она что-то другое надеялась услышать. Но тут ей не эстер-хазский базар, и не ей выбирать, тряся тугим кошельком перед носом у торговца.

– Что ж. Воля ваша, – смиренно вздохнула она после драматичной паузы. – Вопрос Хавраны подвешен, не вам его решать… Ты, Маргарита, не можешь спасти родителей в прошлом: тебе туда вход закрыт. Но можешь попытаться увидеть их в настоящем.

Богиня развела руками, указывая на множество дорожек, изрезавших Сады Судьбоносной. По чаще побежали золотистые змейки, подсвечивая то одну, то другую тропу. Почти все они убегали на дно оврага и там, поглощенные темнотой, гасли.

– Да… Да, мне нужна дорога, ведущая к ним в «сейчас», – согласилась я, задыхаясь от воодушевления.

– Думаю, в «сейчас» у них большие проблемы, – с энтузиазмом покивала Миландора. – Если я что-то понимаю в приговорах, которые предпочитает выносить Великий Квартум за искривления реальности…

– Что за Квартум? – с замиранием сердца спросила я.

– С уходом Бездны и Сато – единственный орган божественной власти. Последняя сиятельная инстанция.

– Точнее!

– Совет Сиятельных же, – Миландора пожала плечами, стряхнув несколько искорок с блестящей блузы.

– Здесь?

Я нервно огляделась. Где дверь? Куда войти, чтобы остановить кошмар? Мои родители не заслужили наказания за чудо, которое совершили в Хавране!

– В Тантале, – помявшись, ответила Миландора.

– О-о-о…

– Ооо? – переспросил Артур, укладывая тяжелую лапищу на мое плечо.

Я чуть кубарем в овраг от неожиданности не улетела. Благо, сдвинуться с места не смогла.

– Закрытый мир, только для своих. Ни порталов, ни троп, ни арховых лазеек, – шепотом объяснила князю, обернувшись.

– Вроде элитного клуба для выскочек-аристократов, балующихся запрещенкой? – нахмурился Арт.

– Элитного мира, – поправила я. – И запрещенка там запрещена. Там вообще ничего нельзя. Бабушка Эмили однажды туда попала. По воле случая и…

– И парочки нарушителей, открывших портал изнутри, – богиня равнодушно подула на ногти.

– Она застряла там, чудом нашла выход и…

– И украла дитя, – флегматично договорила Миландора.

– Спасла! – поправила я сиятельную.

– Маргарита! – закашлялась богиня, закатив охристые глаза на темную сторону бытия. – Эмили Харт – самая огромная заноза в заднице мироздания.

– Не смей… о моей бабушке…

– Впрочем, хотя суть бытия хаотична, оно всегда стремится к порядку, – промычала она. – Украденное дитя погуляло коридорами Бездны, попало на божественные радары и, полагаю, счастливо вернулось домой.

– Не-е-ет… Быть не может. Маме туда… нельзя!

И мне. Мне нельзя тоже. Бабушка всегда делала строгие глаза и сжимала губы в линию, когда говорила о жестоких законах Танталы.

– Ну, не стоило лезть в портал и светить меткой на весь коридор, – фыркнула Миландора. – И заодно… Ах да! Не надо было тащить магию в безмагический мир!

– Ты невыносима, – сквозь зубы выдавила я, унимая пожар в груди. Чего бы я ей ни пожелала, мне втройне аукнется.

– А если я угадала? Уверена, что хочешь последовать за матерью, сеймурчаночка? – допытывалась она. – Знаешь, что там делают с… подобными тебе?

Миландора подмигнула, ухватила меня за запястье и погладила от центра ладони до кончиков ногтей. Я поморщилась: знала, что непропорционально длинные пальцы выдают мою джинную природу. Для тех, кто в теме.

– Ну? – поторопила богиня.

– Рита? – подал голос князь.

– Им… им надевают оковы, запрещающие желать. Именные браслеты и ожерелья, – сдавленно прохрипела я, хватаясь за горло. – Бабушка рассказывала про мир исполнителей. Хуже охранных цепей для джинна может быть только…

– «Лампа», которую захочет потереть какой-нибудь облезлый кворг, утоляя свои низкую, грязную жажду? – подсказала богиня. – Знаю, знаю. Твой главный страх, он пропечатался на полотне после развилки с ректором Клэем.

– Фу, – сплюнула я.

На миг уши заполнил звон красных тряпок, и я усердно потрясла головой.