Л. Дж. Шэн: Мое темное желание

Посвящается всем девчонкам, чьи отцы разбили им сердца прежде, чем это довелось сделать мальчику…

Даже для чудес необходимо немного времени.

– Фея Крестная, «Золушка»^[1]

Серия «Бестселлеры Л. Дж Шэн и Паркер С. Хантингтон»

Parker S. Huntington, L. J. Shen

MY DARK DESIRE

The moral rights of the author have been asserted

Печатается с разрешения литературных агентств

Brower Literary & Management, Inc., и Andrew Nurnberg.

Русификация обложки Екатерины Климовой

Дизайн обложки Виктории Лебедевой

Перевод с английского Валерии Мчедловой

Copyright © 2024. MY DARK DESIRE.

Parker S. Huntington & L.J. Shen

© Валерия Мчедлова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Прежде чем вы приступите к чтению, мы хотим поблагодарить вас за то, что дали Заку и Фэрроу шанс. Мы любим шутить, что эти двое – совсем как мы: столкновение культур, которым как-то удается найти общие точки. Мы обе еще никогда не писали таких книг, и для нас большая честь иметь такую возможность.

Я (Паркер) даже не думала, что смогу поделиться своей культурой с миром, тем более через любовный роман. Я наполовину вьетнамка, наполовину китаянка и выросла в округах Ориндж и Колумбия в чудной, невероятной, дружной семье. Многое из того, что описано в «Моем темном желании», основано на моем личном опыте. Безумном, почти неправдоподобном и увлекательном. Мне не терпится поделиться с вами частичками моей жизни. А ты, Аи, просто святая, раз согласилась написать эту книгу вместе со мной и без конца слушала, как я бубню о своем детстве.

К слову… я (Аи) наслаждалась каждой секундой, пока писала эту книгу со своей лучшей подругой. История прекрасна, полна отменных перепалок, а еще отражает мою дружбу с Паркер. (Один процент наших разговоров посвящен работе. Остальные девяносто девять – еде и семье.) Паркер – моя спутница жизни в работе, а учитывая, что доля разводов среди американцев азиатского происхождения составляет всего 12,4 %, велика вероятность, что мы вместе на всю жизнь.

Многое из того, что мне нравится в Заке и Фэй, рождается из наших ежедневных бесед. На этом закончу, чтобы вы могли погрузиться в историю. Приятного чтения!

Целуем и обнимаем,

Паркер и Аи.

(P.S. Тетя настоящая. И история с угнанной машиной тоже была. Я не верила, пока Паркер не показала мне квитанции. МНЕ ТОЖЕ НУЖНА СЕЛЕСТА. – Ли.)

Саундтрек

LMM – Hwasa

LIPSTICK – Koven Wei & Aleebi

INVITATION – JUNNY ft. Gaeko

A$$A$$IN – Beauty School Dropout

Punchdrunk – Vaines

LEFT RIGHT REMIXX–XG ft. CIARA & Jackson Wang

People Watching – Conan Gray

Braindead – Sion

i hope u see this – thuy

Pretty When U Cry – ieuan

this is how I learn to say no – EMELINE

Back To Me – The Rose

I Love You 3000 II – Stephanie Poetri & Jackson Wang

Free Them – ONE OK ROCK ft. Teddy Swims

Seven – Jung Kook ft. Latto

Yesterday – Jay Park

A Little Bit Yours – JP Sax ft. Eric Chou

Leaves – jaesun & Zeru

Tomboy – Destiny Rogers

TWIT – Hwa Sa

Over 85 – Hojean

Still Life – BIGBANG

cut my hair – MINO

When You Loved Me – Eric Chou & Shan Yi Chun

Cinderella's Dead – EMELINE

WINTER WITHOUT YOU – XG

Sinking – James Lee & Shan Yi Chun

All in – LAY, Victor Ma, & Shan Yi Chun

Пролог

= Зак =

Мой отец всегда говорил, что люди – это бумага, а воспоминания – чернила.

Но я даже не подозревал, что мою книгу окунут в смолу, а потом разорвут в клочья.

Я вырос со щедрым отцом. Деньги. Характер. Любовь. Прекрасные нравственные качества и еще прекраснее – зубы. Он дал мне все.

Но какой самый ценный дар он мне преподнес? Свою жизнь.

Двенадцать лет

Как и все несчастья, худший день моей жизни начался вполне безобидно.

Мы с папой ехали на заднем сиденье его «Бентли Флаинг Спур», а наш водитель то и дело перестраивался из полосы в полосу в отчаянной попытке лавировать в большом потоке машин. В ушах звенела нескончаемая череда автомобильных гудков. С неба лило как из ведра, гроза преследовала нас от аукционного дома. По радио так громко играла Bookends от Simon & Garfunkel, что я не мог расслышать собственные мысли.

Выдохнув на стекло и нарисовав на инее саблю, я почувствовал, как папа сверлит взглядом мой затылок.

Он вздохнул.

– Тебе бы пошлина пользу какое-нибудь хобби.

– Хобби бесполезны. На то они и хобби. – Я изобразил пальцы, обхватившие саблю, и кровь, капающую с острия. – К тому же у меня есть хобби.

Наш водитель фыркнул и включил левый поворотник.

– У тебя есть таланты, – поправил папа. – Если ты в чем-то хорош, это не значит, что получаешь от этого удовольствие. А праздно просиживать все лето в ожидании, когда вернется твой лучший друг, это не хобби.

Тупоголовый Ромео Коста. Просто взял и уехал. Даже не попрощался. Сначала в начальную школу в Италии. А теперь в какой-то унылый летний лагерь, в который его силком отправил отец. Из Европы он приехал редкостной бездарью. На этот раз я даже отчасти ожидал, что он вернется с оттяпанным куском мозга.

Я озадаченно посмотрел на папу.

– А зачем мне получать удовольствие от того, чем я занимаюсь?

Его губы тронула мягкая улыбка. Отец был внушительным. А может, просто казался таковым, потому что я еще не успел вымахать. Но он занимал все заднее сиденье своим телом. Своим присутствием. С черными волосами и морщинками от смеха в уголках глаз. И жутким шрамом на лбу, который он получил, когда сопровождал бойскаутов младшей группы. Меня попытался утащить орел, но отец в последний момент повалил меня на землю, как нападающий футбольной команды, ударился о шезлонг и рассек себе лоб.

Папа постучал меня по виску пальцем.

– Если тебе не нравится путешествие, то как ты сможешь насладиться его конечной точкой?

– А разве конечная точка жизни не смерть? – Я пригвоздил его взглядом, чтобы не пришлось наблюдать, как мое творчество испаряется с запотевшего окна.

Папа рассмеялся.

– Ты слишком умен – себе на беду.

– Это не отрицательный ответ, – пробормотал я, испытывая непреодолимое желание заткнуть уши, чтобы не слышать сигналящие машины и шум дождя.

– Конечная точка – это семья. Любовь. Место в мире, которое можешь назвать своим.

Я стряхнул веточку с кроссовки.

– У тебя много таких мест.

– Да, но только одно из них – мой дом. Именно там ты и твоя мать.

Я рассматривал его, наморщив лоб.

– Что мы такого сделали, отчего ты так счастлив?

– Вы просто существуете, глупыш. Этого достаточно.

Я развалился на сиденье, стуча по коленке от бесконечной скуки.

– Если мы делаем тебя таким счастливым, то почему ты вечно покупаешь хлам, чтобы себя порадовать?

– Искусство – это не хлам. – Папа накрыл мою ладонь своей, чтобы я перестал хлопать себя по колену. – А человеческая душа, воплощенная в материале. Души бесценны, Зак. Старайся беречь свою, как только сможешь.

Я пододвинулся ближе, поглядывая на бархатный мешочек между нами.

– Можно взглянуть?

– Не раньше твоего дня рождения.

– Это мне?

– Только носить его с собой нельзя. Это опасно.

– Тем лучше. – Я потер ладони, переключив внимание на шкатулку ручной работы из плотной хлопчатобумажной ткани в руках папы. – Ну а это?

Мы только что забрали трофеи, которые он завоевал в аукционной войне. Вернее, забрал папа. Я сидел в машине и собирал кубик Рубикд, не утруждаясь даже на него смотреть, пока отец проходилпроцесс подтверждения личности и верификации. Меня никогда не интересовало искусство. Последние двенадцать лет папа пытался вбить мне в голову свою мудрость в надежде, что в нее отчасти проникнет и его одержимость. Как бы не так. Я мог подискутировать о преимуществах гунби^[2] по сравнению с монохромной живописью^[3], но не мог заставить себя проявить хоть каплю интереса к вороху линий на бумаге.

Порой я втайне желал, чтобы у меня был такой отец, как у Ромео. Тот разрешал ему брать огнестрельное оружие и ручные гранаты. Ром даже умел управлять танком. Вот это круто.

Папа сдвинул тяжелую крышку и наклонил шкатулку ко мне.

– Подарок твоей матери на годовщину.

Между обитыми атласом стенками лежала круглая нефритовая подвеска, высеченная в форме льва. Красная нить обвивала изогнутый край, украшалась чередой бусин и заканчивалась огромным узлом Пан Чанг^[4] и двумя кисточками. Два миллиона долларов – и за что? Мама ее даже носить не станет. Порой взрослые принимают невероятно глупые решения. Папа называл их порывами и говорил, что они в человеческой природе. Может, я и не человек вовсе, потому что меня ничто особо не будоражило. Я всегда все тщательно продумывал и ничего не жаждал. Даже конфет.

Я откинулся на спинку сиденья.

– Похоже на кусок сырной плесени, выросшей в пластиковом контейнере в шкафчике Оливера.

Другой мой лучший друг чистоплотностью не отличался от дикого кабана. Впрочем, это утверждение не вполне справедливо по отношению к кабану, поскольку у него нет возможности ежедневно принимать душ.

– Sha haizi. – Глупый мальчишка. Папа со смешком отвесил мне подзатыльник. – Однажды ты научишься ценить прекрасное.

Дождь усилился, стуча в окна, словно молил его впустить. За искаженным от потоков воды стеклом мерцали красные и желтые огни. Гудки стали громче.

Почти приехали.

– Ты уверен, что маме понравится? – Я вытер нос рукавом рубашки. – Подвеска похожа на ту, что Селеста Айи^[5] подарила ей несколько лет назад. – Почти уверен, что тетя купила ее в сувенирной лавке аэропорта по пути из Шанхая.

– Очень понравится. – Папа обвел пальцем очертания подвески, не прикасаясь к ней. – Жаль, что в январе мне пришлось лететь в Сиань. К тому времени, как я узнал, что на аукционе в Вашингтоне появилась вторая подвеска, ее уже кто-то купил.

– Есть еще одна? – На сей раз я нарисовал на стекле осьминога, лишь вполглаза наблюдая за дождливым Потомаком, что проносился за окном. Еще несколько миль – и мы свернем на Дарк-Принц-роуд. – Разве это не понижает ее ценность?

– Иногда. Но в данном случае подвески изготовили комплектом для него и для нее. Они принадлежали несчастным влюбленным во времена империи Сун.

Я оживился. Наконец-то мы дошли до самого интересного.

– А что с ними случилось? Их обезглавили?

– Зак.

– А, точно. – Я Спохватился и провел пальцем поперек горла. – В те времена применяли смерть от тысячи порезов^[6]. Наверное, им искромсали все руки.

Папа помассировал виски, глядя на меня с легкой улыбкой.

– Ты закончил?

– Нет. Как думаешь, когда они отрезали людям носы без анестезии, те умирали мгновенно или от потери крови? – На дороге стало свободнее, и машина набрала скорость. Наконец-то.

– Закари Сан, удивительно, что ты мой сы…

Рев клаксона заглушил его голос. Шум дождя. Весь мир. Папа замолчал, широко распахнув глаза. Машина резко рванула в сторону, будто пытаясь избежать столкновения. Папа отшвырнул шкатулку, бросился на меня и, обхватив руками, сжал до боли. Он пригвоздил меня к сиденью. Его лицо озарила ослепляющая вспышка фар.