В этом шатре вообще много чего нашлось. И оружие, и украшения, и тот самый шёлк. И вот теперь, получив команду на возвращение, он двигался в середине отряда, привычно окидывая степь внимательным взглядом. Вспомнив про взятый ещё в первом налёте кинжал, Беломир прямо в седле вытащил его из мешка и, сунув за пояс, тряхнул поводом, подгоняя коня. Убедившись, что всё спокойно, парень вытянул клинок из ножен и принялся его внимательно рассматривать. Прежде было просто не до этого.

Ехавший рядом Григорий, увидев оружие, удивлённо хмыкнул и, протянув руку, попросил:

– Дай ножны глянуть.

– А чего не так с ними? – не понял Беломир, протягивая ему богато инкрустированные ножны.

– Всё так, – едва заметно усмехнулся казак. – Добрый клинок тебе достался. Это ж лагичинских мастеров работа. Они черен не просто в оковку берут, а ещё и на карлук его сажают. Такой клинок почитай булату не уступит.

– С чего так решил? – удивился Беломир, судорожно вспоминая, что всё это значит и что он вообще с такими названиями слышал.

– По узору вижу, – понимающе хмыкнул казак. – Ты не знаешь, потому как в ваших местах таких клинков и не бывало, небось.

– Это верно, – кивнул парень, успокаиваясь.

После недолгого перебора названий и дат он вдруг вспомнил, что Лагичи это небольшой городок на территории будущего Азербайджана, с двенадцатого века славившийся своим оружием. Что-то вроде местного индустриального центра, где ковали оружие отличного качества. А карлук это клей, изготовленный из пузырей рыб только осетровых пород. В общем, можно смело сказать, повезло. Судя по качеству клинка, кинжал и вправду не уступит дамасскому булату.

– А чего не стал себе полонянку брать? – вдруг сменил казак тему.

– Так баяли уж за то, – отмахнулся Беломир.

– Зря ты это, – задумчиво протянул Григорий. – Дом поставил, а в дому даже мышей нет. В поход уйдёшь, кто за подворьем присмотрит?

– А сам? – не сумел сдержаться парень.

– Из степняков брать не хочу, а из наших полонянкой русскую держать не след. Попадется какого другого племени, возьму, – спокойно пояснил Серко, оглядывая степь.

– А ежели арапка какая черная попадётся, – поддел его Беломир, не сдержав озорства.

– Так ещё и лучше, – рассмеялся казак в ответ. – Зато все знать будут, чья добыча и кому служит.

– А надо ли так? – вдруг задумался парень.

– Как? – не понял казак.

– Полон держать. Чем мы тогда тех же степняков лучше?

– Гм, а ведь правду баешь, – озадачился Серко. – И как быть? – повернулся он к парню.

– Самому бы знать, – почесал Беломир в затылке. – Думаю, служанкой её брать надо, а чтоб понимала, что не полонянка, копеечку какую за работу платить.

– В услужение, значит, – задумчиво повторил Григорий. – Это выходит, из полона вызволил, службу дал, да ещё денег платишь?

– Так для того из полона и вызволяешь, чтобы вольной была. А как волю получила, сама решать может, остаться или до дому идти.

– Да ты совсем сдурел, – фыркнул казак. – Да как же тебе баба сама, одна, из степи до дому своего доберётся? Даже ежели ты ей коня дашь. Её или срубят лиходеи какие ради забавы, или снова в полон угодит.

– М-да, не подумал, – растерянно согласился парень. – Но думаю, остаться в дому твоём или нет, она сама должна. Слушай, а что, в тех стойбищах разбитых никого из рабов не было? – вдруг озадачился он.

– Так они на выпас переехали. За отарами своими следом. А полон степняки завсегда в главном стойбище держат. Тут и баб с детишками немного было потому, как их с собой только сильные вои берут. Из тех, кто уже почитай свои ветви в кланах создали.

– Выходит, мы тем кланам укорот дали? – уточнил парень.

– Да уж. Почитай, полсотни воев разом потеряли.

– Думаешь, получилось у нас? – помолчав, спросил парень о главном.

– Не знаю покуда, – вздохнул Серко, мотнув чубом. – А давай-ка мы с тобой, друже, обратно сбегаем, – вдруг предложил он после короткого молчания.

– Зачем? – растерялся Беломир.

– А своим глазом глянем, чего у нас вышло.

– А остальные?

– В стан пойдут, – отмахнулся казак. – А мы по степи пробежимся да посмотрим, чего татары затевают.

– Опять одвуконь пойдём? – уточнил парень, сам не понимая зачем.

– Нет. Одним конём обойдёмся, – чуть подумав, мотнул казак головой. – Мы не в бой, мы тишком да бочком проскочим. Только глянем, что к чему и обратно уйдём.

– Ну, давай попробуем, – протянул парень, окончательно растерявшись.

Негромко свистнув, Серко взмахом руки подозвал к себе своего помощника и, быстро обрисовав ему ситуацию, остановил ватагу. Казаки, услышав, что именно они задумали, тут же принялись отдавать им все оставшиеся продукты. Охотиться в разведрейде было опасно и просто глупо. В этом случае главное соблюсти инкогнито. Перегрузив в перемётные сумы пищу, бойцы уже привычно проверили оружие и, передав поводья заводных и трофейных коней остальным, сели в сёдла.

Только в последний момент заместитель Серко, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и, повернувшись к Беломиру, спросил:

– Добычу-то твою кому отдать? Гришину-то я к себе отвезу, там и заберёт. А ты?

– Векше ковалю свези, – не задумываясь ответил парень. – Он присмотрит.

– Ага, добре, сполню, – кивнул казак, сообразив, о ком именно идёт речь.

Кавалькада снова выстроилась на тракте, готовясь к движению, а бойцы, развернув коней, короткой рысью направились в степь, провожаемые задумчивыми взглядами. Заметив, что Серко едет, даже не пытаясь оглянуться, Беломир сдержал инстинктивный порыв и, дождавшись, когда тракт скроется за поворотом, тихо спросил:

– Дядька, а чего они стояли?

– Провожали нас, – вздохнул казак. – Знают, что из такого похода и не вернуться можно.

«Весело, – фыркнул про себя парень. – Ладно, тут или он пополам, или она вдребезги, – припомнил он старую пошлую пословицу. – А отказываться нельзя. Не поймут меня казаки, если я вдруг стану от боя бегать. А искать новое место для жизни не хочу. Надоело. Раз уж построил себе дом в станице, значит, и жить тут буду. Это мой первый свой дом, и раз так, значит, он для меня и последним будет», – с непонятной самому себе решимостью отрезал Беломир, доказывая непонятно кому непонятно что, и совсем не ясно, зачем.

И словно одобряя его решение, наконечник стрелы на груди вдруг нагрелся и ощутимо толкнул в рёбра.

– Думаешь, получится у меня, батюшка? – спросил парень.

Наконечник снова толкнулся, и Беломир ощутил вдруг какое-то ровное тепло, заставившее его успокоиться. Сделав по степи большой крюк, Серко вывел их к очередному роднику и, спрыгнув с коня, тихо пояснил:

– Сейчас коней обиходим и тут оставим. Дальше пешим ходом пойдём. Сторожко.

– А коней не сведут? – озадачился Беломир. – Наткнётся на них кто, беды не оберёмся.

– Нет с этой стороны никого, – отмахнулся казак. – Стойбище, что мы побили, вон за тем холмом, – ткнул он пальцем.

Прикинув направления, Беломир понял, что опытный следопыт вывел их с противоположной от точки нападения стороны. То есть в момент нападения они вошли в стойбище с одной стороны, а теперь подобрались к нему с другой. Такую предосторожность парень целиком и полностью поддерживал. В том, что степняки умеют читать следы, он даже не сомневался. Что называется, жизнь обязывает.

– Это которое стойбище? – на всякий случай уточнил он.

– Первое, – жёстко усмехнулся Серко, отирая коня пучком травы. – Остальные после глянем.

Его логику Беломир понял сразу. Если сразу после нападения выжившие обитатели на вздёрнутых чувствах будут суетиться и пытаться организовать хоть какую-то охрану, то здесь все уже немного успокоились и начали мыслить трезво. Разобравшись со своим четвероногим транспортом, бойцы бросили поводья на землю, чтобы кони не ушли далеко, и в очередной раз проверив оружие, направились к холму.

На его гребень они взобрались ползком. Благо тут торчали заросли каких-то кустов, так что не пришлось изображать из себя камни. Аккуратно выглянув над корнями, Беломир всмотрелся в разгромленное стойбище и, удивлённо хмыкнув, вопросительно покосился на Григория.

– Забегали, поганые, – зло прошипел казак. – Похоже, решили воев ополчать.

– Что-то маловато их для серьёзного боя, – усомнился парень.

– Ништо. Это только первая ватага, – уверенно отозвался Серко.

– С чего решил? – не сдержал Беломир любопытства.

– А сам глянь. Видишь, кострища у стойбища?

– Угу.

– Каждое такое на десяток воев. Вон там, у отары, коней табун. Далеко отгонять не стали.

– Погоди, а сами вои где? – не понял парень, сообразив, что в стойбище народу слишком мало.

– У главного шатра собрались, – фыркнул Серко. – Тот, в котором Родомил воевал. Там сейчас их главный сидит. Решает, чего дальше делать. Вот простые вои рядом и держатся, чтобы, значит, новость сразу узнать.

– Так какая это новость? – снова не понял парень. – Тут или воевать, или нет. Иного и не дано.

– Так-то оно так, да только непросто это. Они ж все по выпасам разъехались. Отары свои выпасать. Так что быстро не соберутся. Пока вестник их объедет, пока они сюда доедут, всё время.

– А чего тогда мы сюда вернулись? – продолжал недоумевать Беломир.

– Вовремя мы вернулись, – ехидно усмехнулся казак. – Вот как от стойбища этого гонцы с бунчуками поскачут, так и станет ясно, что решили они войско исполчать.

– А бунчуки какие будут? – заинтересовался парень.

– Белые. Они когда войско сбирают, белый бунчук несут. Когда беда какая, красный, а коль большой набег устроить собрались, чёрный.

– Хорошо ты их законы знаешь.

– Нашёлся человек добрый, научил, – грустно кивнул казак. – Вон, гляди! – оживился он, тыча пальцем в нужном направлении.

Из-за кибиток выскочил примерно десяток степняков и, подбежав к табуну, принялся седлать коней. Минут через десять все татары вскочили в сёдла и, прихватив древки с белыми конскими хвостами, унеслись в степь.

– Ну, вроде сладилось, – с облегчением выдохнул казак и, ткнув пальцем себе за спину, принялся отползать обратно.

⁂

В станицу они возвращались победителями. Две недели разведчики ползали на брюхе вокруг стойбищ, высматривая и отслеживая каждое движение степняков. И только убедившись, что собранное войско примерно в полторы сотни бойцов отправилось в нужном направлении, двинулись домой. Такой разбег по времени Беломира крепко удивил, но вспомнив, что собирать это войско пришлось почти по всей степи, парень успокоился. К тому же по местным меркам эти полторы сотни и вправду считались серьёзной силой.

В общем, обитателям степей стало не до казачьих станиц. Вернувшись домой, Беломир с ходу попал в руки кузнецу и был тут же затискан до полуобморочного состояния, после чего отправлен в баню. Отмывшись и немного передохнув, парень сытно поужинал в компании приятеля и его новоявленной семьи, после чего попросту завалился спать. Только теперь он понял, насколько устал и как сильно вымотал его этот рейд.

Проснувшись от воплей хозяйского петуха, Беломир быстро привёл себя в порядок и, проглотив поданную Вереей кружку молока с куском хлеба, отправился к себе. Остаться у приятеля он был просто вынужден. Ведь в новом доме даже ложки ещё не было, не говоря уж о кровати и постельных принадлежностях. К тому же за разговорами и рассказами они с Векшей засиделись далеко за полночь. Пройдясь по пустым комнатам, парень задумчиво хмыкнул и, вздохнув, отправился на пилораму.

Благодаря их с Векшей усилиям эта мануфактура работала почти постоянно, выпуская доску самого разного вида и размеров. Отобрав для мебели буковых и дубовых досок примерно дюймовой толщины, парень попросил крутившихся тут же мальчишек сложить их отдельно и поспешил обратно к приятелю. За телегой. Уложив всё привезённое на своём дворе под навес, Беломир взялся творить. Благо кое-какой инструмент у него уже имелся.