Арина Цимеринг: Как поймать монстра. Круг третий. Книга 1

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Книга не пропагандирует употребление алкоголя и табака. Употребление алкоголя и табака вредит вашему здоровью.

© Арина Цимеринг, 2025

© Оформление. ООО «МИФ», 2025

⁂

41. Вы что, еще не поняли?

Джемма выстрелила.

Мир вокруг выцвел в черно-белое, оставив только ярко-красное озеро в сердцевине.

С такого расстояния она никогда не промахивалась.

Дыра во лбу казалась огромной. Первые секунды ничего не происходило: Купер продолжал смотреть на нее отчаянным застывшим взглядом, и будто целая вечность прошла, прежде чем из дыры на лоб потекла первая струйка крови.

«Давай же, – в ярости подумала Джемма, – давай! Покажись! Явись прямо сейчас, сними маску, открой свое истинное лицо!»

…Он сплетал пути и терял дороги, он заманивал в темную глубь скалистой пещеры, он прятался во тьме и ненавидел свет…

– Давай! – зарычала Джемма вслух.

Купер медленно осел на пол. Глаза его закатились, и кто-то очень страшно захихикал где-то у Джеммы за ухом, но она не обратила внимания.

– Вставай! – заорала она, срываясь на хрип и подаваясь вперед.

Чьи-то руки ее удерживали, не давая подойти к телу.

…Он сгущал небо, делая ночь длинной, а день коротким, и выпускал ночами своих чудовищ…

– Прекрати притворяться!

Когда он упал, голова глухо ударилась о доски, и теперь вокруг нее, пачкая золотые волосы, растекалось озерцо крови.

…и был он ярко-красным, и бурым, и черным, и ледяным…

Кто-то прохихикал: «Сияй, сияй, маленькая звездочка».

Джемма пошатнулась.

Купер был мертв.

⁂

– Где сейчас мистер Купер?

Кэл едва услышал Киарана за поднявшимся гулом – пришлось к нему обернуться. Киаран шел с трудом, словно преодолевая сопротивление ветра, и прикрывал рукой лицо. Кэл оказался рядом, загораживая его от бури, и Киаран вскинул на него глаза:

– Вы оставили его в доме?

– Нет. – Кэл покачал головой. – Мы вышли за тобой вместе, но разделились в лесу.

Их с Норманом исчезновение с самого начала не сулило ничего хорошего, но теперь обрело поистине зловещий смысл. Все это плохо закончится, подумалось Кэлу. И это чувство – чувство приближающейся беды – еще никогда его не подводило.

– Ты можешь идти? – спросил он и, получив кивок, кивнул в ответ. – Тогда идем.

Кэл не знал, доверял ли он Киарану, но собственные выводы и ужасающая открывшаяся закономерность перевесили недоверие. Оказаться в доме Мойры и забрать мальчишку с собой – вот все, что сейчас имело значение.

Ветер нарастал, и Кэл повысил голос, перекрывая шум:

– Нужно возвращаться как можно скорее. Держи меня за куртку и, что бы ни случилось, не отпускай, ты понял?

Может быть, ему стоило помнить, что этот лес разделяет их не просто так. Может быть, бесконечные подозрения и путаница мыслей вытянули из Кэла больше сил, чем он думал. Они не успели развернуться, когда сквозь вой ветра он услышал хруст веток – совсем близко. Слишком близко.

Может быть, он позволил себя обмануть.

И не успел среагировать.

⁂

– Вставай! – дернулась Джемма в чужой железной хватке в последний раз и затихла.

Купер лежал в луже натекающей крови, словно запечатленный на картине эпохи Возрождения: широкие мазки, контрастные тени, распростертые, как у святого, руки и откинутая голова. Глаза, уставившиеся куда-то поверх их макушек.

Он ненастоящий. Ненастоящий!

– Он… – Джемма почувствовала дрожание собственных рук только потому, что пистолет заходил ходуном, и чужая смуглая ладонь крепко взялась за ствол поверх ее пальцев. – Он не…

Тогда почему он не превращается?!

– Заткнись, – раздался рядом ровный, донельзя спокойный голос Доу.

Джемма чувствовала – она все сделала правильно, так, как нужно. Сквозняк заскользил вдоль шеи, нашептывая: нужно кому? Джемма вздрогнула.

Доу – когда он оказался рядом? – удерживал ее, словно боялся, что она снова… Купер продолжал лежать, будто…

Все, что умирает, после смерти превращается в свою исходную форму.

Купер продолжал лежать – недвижимый в полутьме комнаты и абсолютно, неотвратимо мертвый.

– Я… – попыталась сказать кому-то Джемма – себе, Доу или тому, что лежало на полу, или Куперу, пропавшему из ее головы…

А затем что-то случилось со светом – он моргнул несколько раз, то погружая кухню в непроглядную темноту, то освещая обратно. И в последний раз, когда он вспыхнул, загораясь ровно…

…Купер снова стоял.

Пистолет дернулся в руке Джеммы, будто почуяв жертву. Доу замер.

Воцарилась полная тишина.

Он стоял так же, как до этого. Ровно на том же месте, где в него угодила пуля. Даже дыра была там же. Дорожка крови неторопливо стекала со лба, изгибалась на переносице, пересекала рот. Капли застучали об пол, разрывая накрывшую их тишину. Купер поднял руку и медленно, очень медленно, так медленно, что Вселенная успела остыть и сгинуть, поднял два пальца ко лбу. На секунду Джемма подумала: он хочет перекреститься.

Оно шевелится в темноте, качает ветки, воет ветром и ухает птичьими голосами…

Купер провел пальцами по лбу, пачкая их в крови.

Ни Джемма, ни Доу не произнесли ни слова. Они замерли, пойманные временем в тиски. Никто их не держал, не сковывал движения… Но пошевелиться не получалось.

– Сияй, сияй. – Купер хихикнул. Лицо осталось недвижимым, но рот растянулся в резкой перекошенной улыбке. В ней не было ничего живого. – Маленькая звездочка.

И посмотрел прямо на Джемму.

– Вы стоите в кругу. Свеча вспыхивает и чадит.

Глаза у него были черными. В них не отражалось ни мыслей, ни чувств, ни Времени, ни Пространства, ни огней Белтейна, ни отблеска человеческого – только всепоглощающая, бесконечная чернота.

Страх, инстинктивный, парализующий, клубится внутри, поднимается все выше и выше по позвоночнику. Джемма чувствует себя древним воином, столкнувшимся с чем-то, что не может объяснить себе его ограниченный разум.

Нет, подумала Джемма угасающими чужими мыслями, он не войдет, пока ты его не впустишь.

И снова спустила курок.

Звук выстрела разорвал мир. Она попала – Оно отшатнулось и все так же медленно приложило руку к груди, где теперь растекалось по рубашке алое пятно. Доу прошептал:

– Не опускай пистолет.

Оторвав взгляд от крови, хлещущей между пальцев, Оно снова посмотрело на Джемму и сказало радостным голосом:

– Белтейн никогда не наступит. Холмы никогда не закроются.

Джемма выстрелила в третий раз – а потом опустошила всю обойму.

Звук каждого выстрела взрывал перепонки, но приносил облегчение: каждое нажатие на спусковой крючок глушило безотчетный, животный ужас, который дрожал внутри.

После последнего патрона Оно рухнуло на пол и больше не поднялось.

Джемма выдохнула свой страх клубящимся изо рта паром.

Секунду спустя свет снова погас, на этот раз окончательно.

– Твою мать, – прошипел Доу сквозь зубы, но его плечо рядом на этот раз успокаивало.

Что-то вокруг неуловимо изменилось, хотя в полной темноте невозможно было понять, что именно. Но Джемма чувствовала: мир стал иным.

Пространство ощущалось по-другому, по ногам неожиданно заскользил сквозняк, ветер взъерошил волосы на затылке. В этом доме никогда не было тепло, а с каждым днем становилось все холоднее и холоднее – но только теперь Джемма поняла, как же здесь холодно на самом деле.

Бесконечно холодно.

– Фонарь, – сказала Джемма, и на середине слова голос внезапно осип. – Достань фонарь.

Два раза повторять не требовалось: Доу зашуршал курткой, а затем щелкнул кнопкой, и у их ног появилось круглое пятно света, которое тут же заскользило туда, где должно было лежать тело.

Оно все еще лежало – слава всем богам – там, где и упало, сраженное очередью выстрелов. Но принадлежало оно не Куперу.

И вместе с глубоким, откровенно удивленным вдохом Доу Джемма снова почувствовала облегчение. Она знала, конечно, она знала, она бы никогда не выстрелила, если бы не знала наверняка. Но, увидев своими глазами, что не совершила ошибки, словно скинула с плеч гирю.

Покачиваясь на ватных ногах, Джемма первой двинулась к телу, игнорируя предупреждающий оклик Доу. Освещенный только узким лучом фонаря, перед ними лежал высокий, худощавый мужчина в годах. Кровь на груди выглядела чернильно-черной. Одежда на теле была та, которую они выдали… Всё на месте: куртка, водолазка… Руки. Его руки.

– Дай, – все так же коротко и сипло приказала Джемма, протягивая чуть подрагивающую ладонь к Доу.

Тот сразу отдал фонарь, молча, будто теперь убежденный, что Джемма знает, что делает. Жаль, это ненадолго – отойдет от удивления и опять будет…

Сначала она посветила трупу в лицо, убеждаясь, что это ни при каком обмане зрения не мог быть Купер. Совсем другое лицо: широкое, с высокими скулами и коротким подбородком. Выглядел он лет на пятьдесят – виски уже совсем поседели. Глаза, слепо смотрящие вверх, были карими.

Потом Джемма перевела фонарик на его руки.

Черные…

– Да твою же мать, – пробормотал Доу сверху.

Мазутная мерзость бликовала в свете фонарика и уходила под испачканные манжеты куртки. Джемма посветила вниз. На ногах не оказалось ботинок: точно, ботинки были тем немногим, что на Купере осталось из своего. Значит, их и вовсе не было? И ноги и руки уже видоизменились: они бугрились, некоторые пальцы – неестественно изогнутые, длинные – слиплись, и Джемма сомневалась, что эту хрень можно просто вытереть полотенцем.

– Как у той твари…

Да. В лесу.

Джемма перевела луч на простреленную грудь, а потом на лицо и обратно. То, что вытекало из ран, кровью не было. Она не выглядела черной – это и была чернота.

– Они превращаются постепенно, – пробормотала Джемма. – Трансформация происходит не сразу. Эта хрень вроде как… пожирает их. – Она еще раз посмотрела на лицо. – Скорее всего, очередной турист.

Затем полезла во внутренний карман окровавленной куртки мертвеца, двумя дрожащими пальцами вытянула искомое и отшатнулась от тела, чувствуя какую-то похмельную слабость. Последний взгляд на труп – и Джемма двинула луч фонаря дальше по комнате.

Дверь сильно просела и висела на одной петле. Из темного дверного проема тянуло зимним холодом. Деревянные стены прогнили, дерево осыпалось, кресло было оборванным и рваным, ветхим от древности. Потолок давно пришел в негодность. Шкафы стояли, но луч фонаря высветил толстый слой пыли на полках. Окно тоже было покрыто вековой грязью.

– Вот и сказочке конец, – пробормотала Джемма себе под нос.

– Этого не может быть, – голос Доу звучал низко, хрипло, скрывая шок за вибрирующими интонациями. – Это… Как это возможно?..

Дом, в котором они находились, пустовал десятилетиями. Если кто-то в нем и жил, то очень, очень давно.

– Вот ты мне и скажи, – пробормотала Джемма.

Детскую фотографию Купера она, слегка помяв, сжала между пальцами.

⁂

Они были слишком неосторожны.

Слишком привыкли, что в этой деревне их ничего не трогает, слишком расслабились оттого, что нападений почти нет, слишком приспособились держать угрозу на расстоянии вытянутой руки – да, даже Кэл. И сейчас пришло время за это поплатиться.

Кэл успел лишь снести собой Киарана в сторону и по инерции отлететь сам.

Промазав, существо приземлилось на четвереньки, глубоко утопая в снегу. В тот раз Кэлу почти не удалось ничего разглядеть, но сейчас, стоя в двух шагах, он мог видеть все отчетливо.

Как Джемма и говорила, это был человек.