Следователь тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли вернулся к бумагам, которые только что принёс оперативник. Личность погибшего установили уже вчера вечером. Пробили по базе отпечатки пальцев и вот он, как на ладони голубчик. В квартиру Иноземцевой проник вор домушник Погорельцев Матвей Иванович по кличке Горелый, тридцати девяти лет от роду. Родился парень в городе Твери, однако кражами промышлял воришка в раздольной Москве. Видно в Твери тесно стало, вот и подался Горелый в столицу, как тот работяга за длинным рублём. Где зарегистрировался в Москве не ясно. Был судим за кражу, отсидел четыре года в колонии общего режима. После отсидки Матвей Иванович попадал в поле зрение правоохранительных органов, но дела к нему применить больше не получилось. И вот на тебе! Залез в квартиру и погиб при странных обстоятельствах. И ведь снова ничего не пришьёшь, потому что он не успел ничего взять. Однако поисками увлёкся, раскидал бумаги, перевернул шкафы. Убийца пришёл с ним или появился позже? Судя по прежним делам Погорельцев чистил квартиры и дома всегда один. Неужели домушник изменил своей традиции? А если не изменил, значит другой появился сам по себе. По силе удара понятно, что убийца человек сильный, если одним кулаком завалил Горелого. Хотя кого там валить? Тщедушное тело, которое нуждалось в дозе.

Следователь вернулся просмотренным записям, пробежал глазами по строчкам, чтобы удостовериться.

– Э-э-х Матвей Иванович, – проговорил вполголоса Трещёткин и покачал головой. – Ведь перед отсидкой пил, балагурил, но наркотой не баловался, а тут пристрастился, а через это заимел целый букет сопутствующих болезней. И помер бы ты, Горелый скоро сам, благодаря своим пагубным пристрастиям. А ведь у убийцы был выбор. Мог просто задержать вора и вызвать полицию. Или ударил и силу не рассчитал, из-за этого и покинул место происшествия? По уму обыскать бы жилище Погорельцева, да только как найти, где он хоронился. Он одиночка и к друзьям бы не пошёл на поклон. Не факт. Запрещённые препараты где-то брал. Хотя найти дилеров не такая уж и большая проблема.

Трещёткин взял следующий лист и уткнулся в протокол осмотра трупа. Ну да на локтевых сгибах следы от инъекций. Следователь заметил синяки на руках ещё в квартире Иноземцевой. Не капельницы же Горелый ставил с витаминами для поддержания здоровья. Хотя вор пошёл нынче непредсказуемый.

Александр Алексеевич отодвинул стул, глянул на часы и вышел из-за стола. До встречи с Иноземцевой оставалось около получаса. Он не успел позавтракать, а вот кофе организм требует. Саша вышел из кабинета, спустился на первый этаж, взял в автомате стаканчик «Американо», подошёл к огромному окну и задумался.

Какого чёрта мысли всё время возвращались к Иноземцевой он не понимал, однако она не выходила у него из головы. Про себя Трещёткин назвал Татьяну булочкой. Не потому, что она обладала пышными формами. Наоборот тело девушки выглядело, как надо на вкус Александра! Видно, что Иноземцеза занимается спортом или танцами, но без лишнего усердия. Вся такая подтянутая, энергичная и уверенная в себе. Следователь не мог определить возраст – это ещё девушка или уже женщина. Трещёткину нравились такие дамы. Они уже не наивные и беззащитные, не открывают испуганно рот при виде стража порядка. В этом возрасте девушки теряют розовый пух и обрастают жёстким оперением. Такие знают, чего хотят и всегда готовы орлицей кинуться на обидчика, защищая своих детей и родное жилище. К таким пожилые дамы в очереди обращаются:

– Женщина, вы тут не стояли!

Зрелые представительницы слабого пола с тихой завистью уминают пышный цвет молодости под себя.

А консультанты-мужчины в магазинах с дежурной улыбкой спрашивают:

– Девушка, какой размер вам принести?

Когда Александр первый раз появился в квартире, он не почувствовал запаха смерти. Такое тягостное амбре он ощущал всегда, находясь на месте преступления, там где произошла гибель человеческого тела. Однако в жилище витали ароматы ванили, корицы, карамели, шоколада и ещё каких-то неведомых носу следователя специй. А когда он увидел Татьяну – смуглую с тёмными волосами, то на ум пришло сравнение с булочкой. Такие булочки «Берлинеры», покрытые шоколадной глазурью он почти каждое утро покупал в кондитерской рядом с домом. С некоторых пор Саша перебрался в городскую квартиру, оставив в коттедже жену с сыном Иваном. Ему приходилось заботиться о пропитании самостоятельно и Александр шёл по пути наименьшего сопротивления. Завтракал по ходу движения в автомобиле булками, купленными по дороге или пончиками из кондитерской, обедал в столовой неподалёку от конторы и ужинал, как придётся!

Следователь находился в состоянии развода. Сам не предполагал, что с ним приключится такая дикая история, как бракоразводный процесс! Но произошло то, что произошло и ничего уже не изменить! Как так получилось Трещёткин сам не знал! Он не мог ответить на вопросы, которые задавал сам себе последние три месяца. Целый год они жили, как в аду и ни он, ни его жена Марина ничего не могли изменить хоть и пытались. Они только глубже разрывали ту яму из которой можно выбраться только врозь. Началось вся история не в одночасье. Тревожные звоночки сначала звенели издалека и редко. Угрожающий звон постепенно укорачивал промежутки, пока не перешёл в гулкий набат. Марина носила в себе ген ревности, о чём до женитьбы Трещёткин даже не подозревал. Наверное об этом не знала и сама Марина. И для мужа, и для жены это был первый брак. Сначала она одёргивала его, потом начала сердиться, а вскоре в семье нормой стали скандалы. Считал ли себя виноватым сам Трещёткин? Отчасти да! Он был влюбчивым мужиком. Ему нравились красивые дамы, но любование издалека и измена это разные вещи! Так считал Александр. В его голове никогда не возникала даже потаённая мысль о каком-либо адюльтере. Он любил жену Марину и сына. Они составляли его смысл жизни! Зато Марина считала по-другому. Она не могла залезть в голову мужа и поэтому домысливала сама. В своих фантазиях жена Трещёткина рисовала картины измен, разврата и совращений. Когда Саша задерживался на службе или уходил по тревожному звонку ночью, жена не подозревала, а знала, что дело не в расследованиях, а точно в какой-нибудь бабе! Патологическая ревность доводила Марину до низменного состояния. Она обнюхивала рубашки, тайком проверяла переписку на телефоне, обшаривала карманы и не гнушалась подслушивать телефонные разговоры мужа с коллегами. Они перестали выходить вместе. Любая вечеринка, поход в ресторан или в кино заканчивались скандалом. И повод уже не играл никакой роли, потому что причиной являлась ревность. Трещёткин даже предложил жене поговорить с психологом, но ощутил на себе грязный ушат упрёков. Он понял, что в этой ситуации им самим не справиться, а присутствие психолога в качестве советчика и третейского судьи жена не одобрила. Больше всего страдал их сын Иван. Мальчик стал замкнутым и раздражительным. Он учился в первом классе. Школу посещал без удовольствия и жил без какой-то детской радости. Однажды Саша в пылу ссоры подошёл к комнате Вани, чтобы закрыть двери. Он увидел, что сын сидит за письменным столом зажав ладонями уши и крепко закрыв глаза. Лицо сына покрылось краской и превратилось в гримасу. И тут Саша всё понял!

Женился он поздно за сорок и потом корил себя за то, что так поздно родил нового человека. В своих снах Трещёткин летал. Он как бы переставал зависеть от земного притяжения. Тело обретало невероятную лёгкость и ногам достаточно было оттолкнуться от земли чтобы взмыть вверх. Оттуда он видел всё, что происходит на земле. И не умение наблюдать происходящее с высоты воодушевляла, а сам процесс полёта и парения. А после женитьбы в суматохе и колготе он не сразу обратил внимание на то, что полёты ему сниться перестали. Саша старался вызвать лёгкие сны, но они не возвращались. Он скучал по этому невероятному чувству, но в голове словно что-то отрезало, какая-то маленькая точка заблокировала возможность полётов. После того, как он увидел сына в таком состоянии, то решение осталось только озвучить. Другого выхода Трещёткин не видел. Он решил разрушить брак ради спасения сына.

«Так будет лучше для всех, – уговаривал он сам себя. – От скандалов парень чахнет на глазах. Ванька не виноват в том, что мы его родители не в состоянии обеспечить себе и ему нормальное течение жизни.»

Бракоразводный процесс длился долго, со взаимными обвинениями и претензиями различного рода. Но сын этого уже не слышал. Александр собрал вещи и переехал из коттеджа в квартиру, которая осталась после родителей. Негативные эмоции фонтанировали на нейтральной территории и в зале суда. Трещёткин, как тот Понтий Пилат умыл руки! Он оставил жене и сыну всё! Он взял на себя все возможные обязательства только бы вся эта история скорее закончилась. Александр подписал документ о погашении долга по ипотеке за коттедж. А так же суд присудил ему ежемесячные выплаты на содержание сына, то есть алименты. Единственное о чём просил Трещёткин жену, чтобы та не чинила препятствий для его встреч сыном.

Саша не хотел вступать в новые отношения. Женщины вообще не входили в его жизненные планы. И эта Иноземцева всего лишь фигурант дела и ничего больше. И вечером после звонка Татьяны он понёсся лишь из-за её сына. Трещёткин остро чувствовал ответственность за детей и не важно за чьих. Словно если с его сыном случиться какая-нибудь беда, а отца не будет рядом, кто-то сильный окажется рядом и протянет руку помощи.

Трещёткин вернулся в реальность, стряхнул задумчивость, смял пустой пластиковый стаканчик и направился в свой кабинет. Уже садясь за стол, он с недоумением раскрыл ладонь и, прицелившись, закинул комок точно в мусорную корзину. В дверь постучали. Татьяна не дожидаясь приглашения вошла в кабинет.

– Здравствуйте.

Она внесла в комнату свежесть зимы и запах духов. По сравнению со вчерашним вечером Иноземцева выглядела ещё более привлекательно. Волосы уже не торчали в разные стороны и губы покрывала светлая помада.

– Вам идёт серый цвет, – неожиданно для себя произнёс следователь.

– Ах это, – Таня сняла пальто и бросила через руку. – Пуховик и угги для прогулок с Люськой. Ещё я хочу извиниться за то, что вчера я так глупо себя вела. Надо было просто подождать Мирона. Но вы должны меня понять. В свете последних происшествий я очень испугалась. Мирон это всё, что есть в моей жизни. Ах простите за пафос, – женщина прижала ладонь к груди и села напротив следователя.

– Это не пафос, а нормальная человеческая реакция. Не извиняйтесь. Вы правильно сделали. А я вам хочу сказать спасибо за вечернее угощение. Ну что правила приветствий при встрече соблюдены, теперь перейдём к делу. У вас появились какие-нибудь соображения по поводу трупа и вообще об этой истории?