Отключившись Короткевич глянул на номер абонента, но цифры оказались недоступными. Он открыл ноутбук, снял блокировку и просмотрел свои записи. С клиентом по фамилии Косторымов ему работать не приходилось. А вот Семёна Аркадьевича он помнил. Да какая разница Косторымов он, Сапрыкин или Кирпичёв. Рома личности клиентов не выяснял – привычки такой не имел. Зачем ему ненужная информация? Любопытной Варваре, как известно, на базаре нос оторвали. Он чётко умел считать деньги. Остальное его беспокоило мало. Роман брался за решение разных проблем, но никогда не ввязывался в ситуации с наркотой и не втягивался сомнительные дела, связанные с риском для жизни. Принципиальный пунктик у него такой имелся. Рома не гнушался розыском украденных автомобилей, находил в притонах непутёвых детей и даже пускался на поиски домашних животных. В общем занимался тем, от чего воротили нос полицейские. Они-то на государственной зарплате. Им подавай дела, сопряжённые с важными персонами. Полицейские, как датский принц Гамлет решают вопросы бытия! Раскрываемость вот их идол! Зачем блюстителям порядка поиски какого-то Бобика. Они человека только через три дня начинают искать. А его, как волка – ноги кормят. Главное чтобы за эти ноги хорошо платили. Семёна Аркадьевича Короткевича – состоятельного бизнесмена он помнил. Тот собирался выезжать из страны на постоянное место жительство в Израиль, но почему-то не хотел брать с собой жену. Тогда Роман удивлялся, зачем менять страну, когда тебе уже к шестидесяти? Начинать всё сначала на новом месте большая проблема. Это потом он понял – седовласый тучный мужик в одном уютном городке на земле обетованной всё приготовил для того, чтобы принять тихую старость. Вот только пожилая, русская, опостылевшая жена никак не вписывалась в прекрасное будущее. В то, что Семёна Аркадьевича ждёт тихая старость Рома засомневался, узнав, что в городе Нагария у гражданина есть домик на песчаном берегу Средиземного моря, в котором обосновалась молодая зазноба. Косторымов предложил обвинить старую жену в измене. Тогда, мол и процесс развода пройдёт тих и гладко. Короткевича вопросы этического порядка не волновали. Роман выполнил работу, состряпав не совсем красивую историю. Он подослал к пожилой даме одного артиста, услугами которого иногда пользовался. До постели не дошло, такой задачи не стояло, но репутация дамы пострадала. В итоге Сёма укатил в другую страну, продав всю недвижимость. А где встретила старость пожилая женщина уже никого не интересовало. Муки совести должны глодать Косторымова – настоящего изменщика. А Рома пошёл дальше, как тот известный персонаж из стихотворения Юнны Мориц:

«Ёжик резиновый,

Шёл и насвистывал,

Дырочкой в правом боку».

Заказчика с непонятным голосом, он в конце концов определил, как женщину. И дальше в разговорах, он обращался к ней на вы, но к глаголам в прошедшем времени добавлял окончание «-а».

Раньше Роман Короткевич работал в государственной автоинспекции пока не попался на взятке. Ситуация глупейшая. Поймали его, как бестолкового карася на крючок. Сосед приволок машину мощного бруса на баню, денег не взял, а попросил решить вопрос с правами. Документов выпивоха лишился по пьяной лавочке, да ещё попутно много чего накуролесил, а именно угрожал стражам порядка, лез в драку и дебоширил пьяно и безобразно. Права Рома выкружил, но что-то напутал с протоколами. И на первой же проверке Короткевич выглядел бледно. Пришлось писать рапорт на увольнение. Какое-то время Рома валял дурака, не зная, куда себя пристроить. Жена пилила, а дочери нужны были карманные деньги и золотые серьги. А Короткевич больше ничего не умел, кроме как стрелять из пистолета, махать жезлом и устраивать погони. После двух бессонных ночей он собрал документы и открыл своё дело, а именно детективное агентство. Компаньонами бизнесу заводить не стал, решил что сам хозяин и спрашивать будет сам с себя. Однако внештатных сотрудников завёл немалое количество. Со временем он оброс клиентурой и перестал заниматься саморекламой. Дела пошли совсем неплохо. И с рекламой он всё же дал маху. Потихоньку его контора зачахла. Конкуренты наступали на пятки. Детективные агентства плодились не по дням, а по часам. И печаль состояла в том, что эти конторы так же не тратили огромные деньги на рекламу. По факту крепкие ребята выполняли не поисковую работу, а занимались фикцией и совершенно грязной работой. Ушлые детективщики создавали алиби, подкидывали улики, подкупали и запугивали свидетелей. Иногда и он мог перейти черту, только не рисковал и не лез в грязные криминальные дебри. Ему хватало пропавших породистых собак, угнанных автомобилей, сбежавших от родителей подростков, неверных мужей и жён. Только поток заказов как-то захирел. Поэтому когда он получил предложение, то очень обрадовался. Однако для начала захотел покуражиться и цену себе набить. Три дня он ждал в тайне надеясь, что клиент созреет и позвонит раньше. К концу третьего дня он начал нервничать и даже с телефоном ходил в туалет. Когда в районе двенадцати ночи телефон встрепенулся и заголосил, Короткевич выждал паузу и ответил, намеренно громко зевая.

Со всеми условиями Роман согласился быстро. Напрягал лишь один момент – он ничего не знал о заказчике. Если другие клиенты хотели остаться в тени, он всё равно находил возможность выяснить кто это, откуда человек и по какой причине он обратился к частному детективу. Частного детектива не интересовали фамилии, его занимали мотивы. А тут вдруг словно тёмное пятно. Он даже не понимал мужчина это или женщина. Тайный субъект общался очень сухо. Он гарантировал оплату услуг и не ограничивал исполнителя в сроках. Даже наоборот предположил, что время пока не играет никакой роли. Исполнитель, то есть Коротченко должен предоставлять отчёты о финансовых издержках. И естественно помимо этого он получает на свой счёт в банке фиксированную понедельную заработную плату. Все финансовые сведения Роман отправлял на электронный адрес заказчика. Коротченко предполагал, что может мухлевать с отчётностью и завышать цифры. Но что-то его останавливало от подтасовки. Не исключено, что существует третий глаз, который контролирует его деятельность. Подпортит репутацию приписками, потом пиши пропало! А вот объект находился как на ладони. Жил себе не тужил. Конечно со своими проблемами и жизненными перипетиями. Коротченко не понимал в полной мере, что нужно субъекту от объекта. Рома не понимал до поры до времени, пока история не закрутилась в тугой узел, как бельё в стиральной машине после дикой круговерти в центрифуге.

Он проснулся не в духе. Когда ближе к вечеру Роман приехал домой его словно срубило. Он знал это состояние. Так было всегда, когда отступал стресс. Коротченко слышал, как жена громыхала кастрюлями на кухне. На второй этаж поднимался масляный дух блинов и тушёного мяса. Мужчина глянул на часы, которые неоновым светом освещали тумбочку. Оказалось, что сон сморил его всего на тридцать минут. Он прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Вот всё вроде хорошо. За время службы в ГИБДД он умудрился отстроить двухэтажный добротный деревянный дом, разбить сад с озерцом и отгородиться от любопытных взглядов высоким забором. Сауну поставил всё с того бруса, который получил в качестве взятки от соседа. Правда, права он вернуть ему не смог, сам лишился должности, но и стройматериал возвращать отказался. Что упало, то пропало! И нечего тут антимонии разводить! Никто не мог предполагать, что так получится. Сосед со временем смирился, но здороваться не начал и права каким-то образом вернул. Ромка замечал его за рулём автомобиля. Нашёл сосед ещё одного дурака только уже за машину песка, черепицы или гипсокартона. Факт рассчитался стройматериалами, потому что держит точку на строительной базе. А Кортченко что, да ничего – переступил и пошёл дальше. Некогда ему варится в бульоне заправленном муками совести. Бабки надо зарабатывать, бабки!

Ужинали в тишине. Дочь с женой видели, что глава семьи не в духе. Вообще Роман держал домочадцев в ежовых рукавицах. Так он сам думал, понимая в глубине души то, что женщины вертят им как хотят. Только семья чётко соблюдала правила игры – папа грозный, строгий добытчик, а девочки послушные и верные Пенелопы.

– Папа мне деньги нужны, – Маргарита подняла на отца ангельские глазки. – Мы всем классом собираемся в Санкт-Петербург на экскурсию.

– На сколько дней? – пробубнил с набитым ртом Роман. – И сколько надо?

– Поездка на три дня, – вклинилась жена. – И надо всего тридцать тысяч.

– Я разве с тобой разговариваю, – Коротченко сурово сдвинул брови. – А у тебя языка нет? – обратился он к дочери. – Кто в Питер собирается ты или мать?

– Ну я, – Маргаритка перевела взгляд от матери к отцу. Её не пугал грозный тон отца. Она знала, что все требования будут выполнены. – В тридцать тысяч входит билет на поезд туда и обратно, гостиница и питание. Ещё нужно на карманные расходы.

– Тебя не пугает тот факт, что наш ребёнок в тринадцать лет едет в самостоятельное путешествие в другой город? – Роман отодвинул тарелку с недоеденными мясом. – Может и тебе дать тридцать тысяч на поездку? Будешь ребёнка сопровождать.

– Нет не пугает, – качнула головой Светлана. – Когда-то надо начинать давать свободу девочке. И если все родители станут увязываться за детьми, то что это будет? И потом они едут в сопровождении классного руководителя и школьного психолога.

– Я побежала. Меня подружка ждёт. Уроки я уже сделала. Вернусь не поздно! – дочь поняла, что вопрос с поездкой решён. Она отодвинула стул и вышла из-за стола. – Деньги надо отдать завтра классухе, – она чмокнула отца, потом мать в щёку и вышла из просторной столовой.

Родители проводили девочку взглядом, потом Роман повернулся к жене и сдавленным голосом, чтобы не услышала Рита, произнёс:

– Ну ты мать даёшь! Так просто отправляешь дитя непонятно куда! А ты узнала какая гостиница, какой поезд, все ли дети едут? Ей всего тринадцать лет, а она помимо дорогого телефона желает получить золотое колечко, серьги, и вот сейчас подавай ей путешествие!

– Именно подавай! – беззлобно огрызнулась жена. – Привяжи её к ноге и запри дома. Вот тогда не будет причин для беспокойства! Наша дочь выросла!

– Да не болтай ты! Выросла! Куда там! Ей всего тринадцать!

– Не нервничай, – Светлана поднялась, подошла к мужу сзади и, склонившись, обвила руками шею. – Через год Рита получит паспорт, а через два окончит школу, поступит учиться в ВУЗ, потом встретит парня и выйдет замуж. Через какое-то время мы станем бабушкой и дедушкой. Таково течение жизни. Ничего не изменить, как в том стихотворении с фонарём и аптекой.

Оба не сговариваясь глубоко вздохнули.

Коротченко высвободился из объятий жены и поднялся.

– Спасибо за ужин, – он взял со стола телефон, который пискнул, получив сообщение. Рома прочитал текст и засобирался. – Мне тоже надо ехать.

– Так вечер на дворе, что за работа? – Света вернулась на своё место и уткнулась в тарелку изображая недовольство. – Ты не отдыхаешь толком. Вместе уже сто лет никуда не входили. У нашей дочери жизнь интересней, чем у нас.

– Вот умеешь ты испортить настроение! – Коротченко уткнувшись кулаками в стол, наклонился к жене. – Деньги сами себя не заработают и нет у меня любовницы. С вами бы справиться! Иди целуй уже!

– Ровно, как тот кот, который гуляет сам по себе, – женщина оттаяла. Она приподнялась, потянулась к мужу и уткнулась губами в шершавую щёку. Светлана отстранилась и погладила мужа по плечам. – Если мы уснём, то передвигайся тихо.

– Обещаю. Деньги переведу тебе на карту, – он направился в прихожую и на ходу крикнул. – Да выясни про гостиницу, кто едет и сколько денег дают другие родители на дополнительные расходы. Рано ещё шиковать. Так на мороженое, на пончики, колу и шоколад.

– Всё выполню, мой господин, – Светлана с ехидной улыбкой проводила мужа взглядом начала убирать со стола.

До того, как выехать из ворот, Коротченко открыл планшет, несколько минут провёл перед неоновым экраном, потом позвонил на знакомый номер:

– Привет. Надо встретиться.

– Что опять?

– Не опять, а снова.

– И что на этот раз?

– На месте решим.

***