Улыбаясь, я, чувствовала гордость за себя и команду, а также смертельную усталость. Контракт спасён, репутация агентства – тоже. Но какой ценой?

Домой я вернулась в воскресенье вечером. Квартира была пуста. На столе – записка: «Уехал к родителям. А.»

Я стояла с этой запиской в руках, чувствуя, как рушится всё, что я пыталась построить. Три дня форс-мажора – и мы снова на краю.

Я позвонила Андрею.

– Давай поговорим.

– О чём? – его голос был ледяным. – О том, как ты опять выбрала работу?

– Это был форс-мажор! Я не могла иначе!

– Не могла? Или не хотела? В агентстве ты единственный работник? И только ты одна способна спасать проекты?

– Но это моя ответственность…

– А семья? – он говорил тихо, но я чувала его боль. – Знаешь, что я понял? Ты всегда будешь выбирать работу. Всегда найдётся «форс-мажор», «важный клиент». А я буду ждать. Как ждал все эти годы.

– Это неправда!

– Правда, Анна. И самое страшное – ты этого не видишь.

Следующие недели стали игрой в ожидание. Теперь я возвращалась к семи, готовила ужин, ждала Андрея. Но он приходил всё позже.

– Сложная операция, – бросал он.

– Консилиум.

– Статья для журнала.

Отговорки разные, но суть одна – он избегал меня. И в каждой его фразе я узнавала свои собственные оправдания, которыми прикрывалась ещё недавно.

ГЛАВА 8.

В пятницу я решила удивить Андрея – приехать к нему в больницу с обедом. В пакете лежали его любимые роллы и кофе из той самой кофейни, где мы пили латте на первых свиданиях, смущённо пряча взгляды. Хотелось вернуть хоть каплю той лёгкости, что давно растворилась в наших буднях.

– Анна Михайловна? – секретарша в приёмной удивлённо вскинула брови. – А Андрей Степанович уже ушёл.

– Как ушёл? – я посмотрела на часы. – Сейчас только час дня.

– Полчаса назад уехал. Сказал, что на конференцию.

Мир качнулся. Я вышла из больницы, ноги подкашивались, а в голове гудела одна мысль: конференция? Какая конференция? Он ничего не говорил… Роллы в пакете остыли, кофе выплеснулся на пальто – руки тряслись так, что я не могла удержать стаканчик.

По дороге домой я набрала Лизу, единственную подругу, которая не будет задавать лишних вопросов:

– Лиз, можешь узнать, есть ли сегодня в Москве кардиологические конференции? – голос предательски дрожал, хотя я пыталась казаться спокойной.

– Аня, что случилось? – в её тоне скользнуло беспокойство.

– Потом объясню. Просто проверь, пожалуйста.

Через час она перезвонила.

– Никаких конференций по кардиологии сегодня нет. Ближайшая – через две недели. Аня, что происходит?

Я промолчала, отключив телефон. Мир рассыпался на осколки. В груди нарастала тяжесть, будто кто-то сжимал сердце. Подозрения, которые я гнала прочь, теперь вгрызались в меня с новой силой. Где он? С кем?

Вечером Андрей вернулся в восемь – раньше, чем обычно в последнее время.

– Как конференция? – спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Какая конференция? – он нахмурился, снимая пальто.

– Ты же был на конференции. Я заезжала в больницу, хотела пообедать вместе.

– А, да, – он отвёл взгляд. – Нормально прошла.

– О чём была?

– О новых методах в кардиохирургии, – бросил он, явно избегая подробностей. – Ты же не интересуешься медициной.

– Я интересуюсь тобой.

Он резко повернулся, и в его глазах мелькнул холод.

– С каких пор?

Я вздрогнула. Это был не мой Андрей – не тот, чьи тёплые руки когда-то обнимали меня в трудные дни.

– Андрей, я пытаюсь наладить наши отношения!

– Правда? – он усмехнулся. – А я думал, ты проверяешь, где я и с кем.

– Это не проверка! Я просто хотела…

– Что хотела? Убедиться, что я не с медсестрой?

Кровь отхлынула от лица. Его слова резали, как нож.

– Андрей, что за бред? Я просто хотела пообедать с мужем!

– Ага, – он отвернулся, бросив сумку на кресло. – Конечно.

– Ты специально так делаешь? – мой голос сорвался. – Мстишь мне?

Он помолчал, глядя в пол.

– Я не мщу, Аня. Просто живу так, как ты меня научила. Работа – превыше всего, помнишь?

Свобода, независимость.

– Но я не это имела в виду!

–А что? – он резко поднял взгляд, и я увидела в нём столько боли, что перехватило дыхание. – Что я буду сидеть дома и ждать, пока ты наиграешься в успешную бизнес-леди? Что буду встречать тебя в два часа ночи с ужином и довольной улыбкой? Прости, я тоже живой человек, у меня есть потребности.

Последняя фраза прозвучала как признание. Потребности. Значит, он нашёл того, кто их удовлетворяет.

Следующие дни я провела как в аду. На работе не могла сосредоточиться – руки тряслись, когда набирала текст, несколько раз поймала себя на том, что смотрю в пустоту, а по щекам текут слёзы. Коллеги начали косо поглядывать, шептаться за спиной.

– Аня, ты какая-то рассеянная, – заметила за обедом коллега Марина. – Всё в порядке?

– Да, просто… – я замялась. Как объяснить, что я теряю мужа? Что, возможно, сама разрушила всё, что у нас было?

В среду я не выдержала и позвонила Павлу, коллеге Андрея.

– Паш, привет. Это Аня, жена Андрея.

– О, привет! – он был, как всегда, добродушен. – Как дела?

– Хорошо. Слушай, у вас сегодня был консилиум?

– Консилиум? Нет, обычный день. А что?

– Да так, Андрей упоминал… – я замялась. – Кстати, он говорил, что вы что-то обсуждали. Про детей.

Пауза.

– Ну да, поздравляю! Андрей сказал, что вы наконец решились. На прошлой неделе ходил в центр репродукции, сдавал анализы.

Я чуть не уронила телефон. Центр репродукции? Анализы? Он ничего мне не говорил.

Вечером я ждала его, сжимая чашку холодного чая. Андрей пришёл в десять, усталый, отстранённый.

– Нам нужно поговорить, – начала я, едва он переступил порог.

– Опять? – он бросил пиджак на спинку стула. – О чём на этот раз?

– О центре репродукции.

Он замер.

– Откуда ты знаешь?

– Павел проговорился. Почему ты мне не сказал?

Андрей медленно опустился на диван, глядя куда-то в сторону.

– А зачем? Ты же ясно дала понять, что дети могут подождать. Что карьера важнее.

– Но это не значит, что ты должен решать такое без меня!

– Какое решать? – он горько усмехнулся. – Я просто проверил своё здоровье. На всякий случай. Хотел знать, что с моей стороны всё в порядке. Вдруг через пять лет ты всё-таки решишь, что готова.

– Андрей…

– Знаешь, что самое смешное? – он посмотрел на меня, и в его глазах была усталость. – Врач сказал, что у меня всё отлично. Но для ребёнка нужны двое. А моя жена слишком занята своей карьерой.

Слёзы потекли по щекам, но я не могла их остановить.

– Это нечестно. Мы же договаривались подождать…

– Мы? – он покачал головой. – Нет, Аня. Это ты решила, а я согласился. Как всегда. Соглашался на твои опоздания, отменённые ужины, редкие встречи. Но мне надоело.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего. Просто я устал быть фоном для твоей жизни. У меня тоже есть мечты, планы. И если ты не хочешь их разделять – это твой выбор.

Он встал и ушёл в спальню, оставив меня в темноте гостиной. Я сидела, глядя в пустоту, и впервые за долгое время плакала – по-настоящему, до боли в груди.

Плакала от страха, что теряю его. От понимания, что сама разрушила то, что мы строили годами. От осознания, что, возможно, исправить это уже не получится.

Ночью я лежала рядом с Андреем, слушая его дыхание. В голове крутились вопросы: кто эта женщина? Где они были? Что между ними? Утром, когда он ушёл на пробежку, я сделала то, чего никогда не делала раньше – взяла его телефон. Руки дрожали, пока я вводила пароль – дату нашей свадьбы. Экран не разблокировался. Сердце остановилось. Попробовала ещё раз, думая, что ошиблась. Снова не подошёл. Он сменил пароль.

Сердце сжалось. Мы всегда знали пароли друг друга – не из недоверия, а потому, что нечего было скрывать.

Я села на кровать и поняла – всё кончено. То, что мы называли любовью, браком, семьёй – мёртво. И убила это я.

ГЛАВА 9.

Андрей вернулся с пробежки через час. Я сидела в кухне, обхватив чашку с остывшим кофе, и смотрела в окно. Он прошёл мимо, не сказав ни слова, и направился в душ. Раньше он всегда целовал меня по возвращении, делился впечатлениями о погоде, о встреченных соседях. Теперь – тишина.

Когда он вышел из ванной, я решилась.

– Андрей, ты сменил пароль на телефоне.

Он замер, полотенце в руках.

– И что? – его голос был холодным. – Теперь и это проблема?

– Мы никогда не скрывали друг от друга…

– Мы многое не делали, – перебил он. – Например, не лгали о том, где находимся. Не выбирали работу вместо семьи. Не игнорировали желания партнёра.

– Андрей, я же объяснила про ту пятницу…

– Какую пятницу? – он резко повернулся. – Их было десятки, Анна! Десятки вечеров, когда я ждал тебя. Десятки отменённых планов. Десятки «прости, у меня форс-мажор».

Я поднялась, чувствуя, как дрожат колени.

– Но ты же понимал, что я работаю! Что у меня есть обязательства!

– А передо мной у тебя обязательств нет? – его голос сорвался. – Перед нашим браком? Перед нашим будущим?

– Есть! Но…

– Нет никаких «но»! – он ударил кулаком по столу, и я вздрогнула. – Я устал, Анна! Устал быть вторым в твоей жизни! Устал ждать, когда ты наконец вспомнишь, что у тебя есть муж!

– Это несправедливо…

– Несправедливо? – он горько рассмеялся. – Знаешь, что несправедливо? То, что мне тридцать пять, а у меня нет детей. Что я сплю в пустой постели, потому что моя жена предпочитает офис. Что я должен оправдываться перед родителями, почему у них до сих пор нет внуков!

– Мы же договорились подождать…

– Нет! – он крикнул так громко, что я отшатнулась. – Это ТЫ решила подождать! А я.… я просто согласился, как всегда. Потому что любил тебя. Потому что надеялся, что ты изменишься. Тишина повисла, между нами, тяжёлая, как свинец.

– Андрей, – я сделала шаг к нему, но он отступил. – Давай всё обсудим спокойно. Может, я действительно готова…

– Готова? – он посмотрел на меня так, словно видел впервые. – К чему готова? Родить ребёнка между презентациями? Воспитывать его по скайпу из командировок?

– Я изменюсь! Я уже меняюсь!

– Три дня, Анна. Ты продержалась три дня, а потом снова сбежала в офис при первой же возможности.

– Это был важный проект…

– Они всегда важные! – он провёл рукой по волосам. – Всегда найдётся причина, почему работа важнее семьи.

Я почувствовала, как слёзы текут по щекам.

– Что ты хочешь от меня? Чтобы я бросила всё? Сидела дома и ждала тебя?

– Я хочу жену! – выкрикнул он. – Не бизнес-партнёра, не соседку по квартире – жену! Которая хочет детей, которая ценит семью, которая…

– Которая будет такой, как твоя мама? – перебила я, и тут же пожалела об этом.

Его лицо окаменело.

– Да, – сказал он тихо. – Как моя мама. Которая вырастила меня, создала настоящий дом, поддерживала отца. И знаешь что? Она счастлива. Чего не скажешь о тебе.

– Я счастлива в своей работе!

– Тогда выходи замуж за свою работу! – он развернулся к двери.

– Андрей, постой!

Он остановился, не оборачиваясь.

– Знаешь, Анна, – его голос был глухим, – если ты не хочешь родить мне ребёнка, найдётся та, которая захочет. Которая будет мечтать о семье, а не о следующем повышении.

Слова ударили как пощёчина. Я задохнулась.

– Что ты сказал?

Он медленно повернулся, и в его глазах была такая боль, что у меня сжалось сердце.

– Я сказал правду. Мне тридцать пять лет, Анна. Я хочу детей. Хочу настоящую семью. И если ты не готова мне это дать…

– Ты угрожаешь мне? – голос дрожал.