Подобно Османской империи, Персия была страной многонациональной, а потому стала к концу 19-го века плохо управляемой, когда начался рост национального самосознания. К началу 20-го века она стала совершенно неуправляемой после того, как в ней произошла революция. Лишь в 1925 году, когда на трон взошел казачий офицер, азербайджанец по национальности, Реза Пехлеви, в Персии появилось некое подобие государственного порядка после многих лет хаоса и революции. Почти полвека – до 1896 года – страной правил Насреддин-шах. При нем жизнь в Персии была относительно спокойной, но ужасно бедной. Особенно тяжело стало во время и после страшного голода 1870–1872 гг., в результате которого умерла чуть ли не четверть населения страны. Виной всему, конечно, была засуха, но немалую роль в том, что трагедия достигла таких ужасных масштабов, сыграл правящий режим, прогнивший до основания. Насреддин-шаха застрелили в 1896 году. На престол взошел его сын Мозафереддин-шах. Жить в Персии стало еще труднее, поскольку к тотальной бедности добавилось отсутствие стабильности. В иностранные долги влез еще Насреддин-шах, но его сын, Мозафереддин-шах окончательно довел страну до финансового коллапса, одолжив, у кого только было возможно, огромные суммы денег на всякие глупости, вроде персидского кинематографа по образцу французского, который он увидел в Париже. В стране большая часть населения ложилась спать голодной, в то время как шах со стадом придворных колесил по Европе, тратя на развлечения колоссальные казенные средства. Ситуация в Персии была очень похожа на ту, что случилась в Турции. Иностранцы дали шаху деньги в долг, чтобы разграбить страну, в чем отменно преуспели. Со временем они уже занимались сбором местных налогов в счет погашения долгов и владели практически всеми заводами, банками, пароходами. Шаху, чтобы привлечь еще денег, приходилось уже продавать за бесценок концессии на табак, на транспорт, на нефть… вы помните 20 тысяч фунтов стерлингов за первую большую нефть Ближнего Востока сроком на 60 лет. Если в Константинополе правили бал британские и французские капиталы, то в Тегеране это были британские и русские капиталы, но смысл их действий оставался тем же. Москва и Лондон де-факто владели Персией как колонией, хотя она и считалась независимым государством. Серьезные волнения в стране начались в 1905 году. Больше всех недовольны были зажиточные слои населения, ведь их экономические интересы были полностью разрушены понаехавшими иностранцами. Началось мощное общественное движение за либерализацию. Революционно настроенные граждане считали, что шаха надо отстранить от реальной власти в стране, править должен законно избранный парламент, назначающий правительство, для чего требуется написать конституцию, которая бы утвердила в Персии новый общественный строй – парламентскую монархию. Революция и последовавшая за ней гражданская война продлились в стране шесть лет и привели ее на грань полного краха. К началу Первой мировой войны функционирующего государства как такового в Персии больше не существовало. Уничтожение реальной шахской власти, как того желали революционеры, случилось, а замещения ее эффективно работающим парламентом не случилось. Мозафереддин-шах в октябре 1906 года под давлением общественности даровал народу конституцию и парламент, но через 40 дней после этого умер. Взошедший за ним на престол реакционно настроенный Мохаммед Али-шах попытался повернуть ход политических событий вспять. Он отменил конституцию, разогнал парламент, но удержать свою реакционную власть в руках оказался не в состоянии. В 1909 году вооруженные революционные силы изгнали его из страны. Измученные конституцию и парламент вернули к жизни, а новым конституционным шахом избрали одиннадцатилетнего Ахмад-шаха, однако еще два года в стране продолжались волнения. Возникшая после всего случившегося государственная конструкция еле держалась на ногах, а ее власть простиралась не дальше окрестностей Тегерана. Через три года началась Первая мировая война, и территория Персии стала театром боевых действий, что усугубило и без того нестабильное положение дел. Страна по сути раскололась на множество полунезависимых территорий, в каждой из которых правил какой-либо местный клан, часто воюющий с соседним кланом. Единого государства как такового больше не существовало. О демократии, конституции, парламенте мало кто уже вспоминал – Персия по большому счету сделала гигантский шаг назад в своем развитии, в средневековый феодализм, поскольку правили на ее земле многочисленные феодальные кланы средневековыми совершенно методами. После русской Октябрьской революции 1917 года ситуация в Персии стала еще более хрупкой: одно из двух главных политических оснований, на котором еще покоилось некое подобие государственного порядка, рухнуло. Последними двумя центрами хоть какого-то влияния в стране являлись Россия на севере и Британия на юге. После большевистской революции российское влияние из Персии ушло и вернулось лишь через три года. Более беспокойно стала вести себя и Британия, попытавшаяся развернуть в Персии плацдарм для борьбы с русскими большевиками на Кавказе и в Средней Азии. Иными словами, на протяжении почти десятилетия с начала Первой мировой войны и до момента несколькими годами после окончания Гражданской войны в России в Персии с силой веяли «вихри враждебные» самого разного толка, сметая всех и вся на своем пути. И без того бедная, разграбленная иностранцами страна была окончательно опустошена и разорена. Положение в Персии, конечно, было не таким плачевным, как в соседних полностью разоренных Турции и России, по которым катком прошлась сначала Первая мировая война, а затем революции, но в некоторой степени похожим. Однако и в России, и в Турции к 1923 году уже имелись крепкие правительства и сильные государства, а с иностранным вмешательством было полностью покончено. В Персии к этому времени не было ни правительства, ни государства, и даже британское вмешательство было настолько шатким, что даже его назвать реальной политической силой в стране было бы неправильно. Единственное место, где англичане правили твердой рукой, где они де-факто создали государство в государстве, были нефтяные прииски на юге и нефтеперерабатывающий завод в Абадане.

Мохаммед Али-шах был последним правителем довоенной Персии, обладавшим хоть какой-то властью, после него в стране начался политический потоп.

Естественно, так длиться долго не могло – особенно после того как в мире наступила послевоенная и послереволюционная стабилизация. Многочисленные коммунистические и националистические революции – как в Восточной Европе, так и в Азии – к 1923 году в большинстве своем подошли, тем или иным способом, к концу. Где-то победили одни политические силы, где-то другие. Многочисленные антагонисты, обустроившиеся в соседних странах, навоевавшись друг с другом, заключили мирные соглашения. Великая нечеловеческая буря, поднятая Первой мировой войной, в конце концов успокоилась, и на планете установилась эра политического спокойствия… которая, правда, продлилась недолго. Эру политического спокойствия в виде жесткой диктатуры принес в Персию такой же генерал, как и в соседней Турции. Реза Пехлеви вырос в казарме и начал службу в армии с шестнадцати лет, Мустафа Кемаль поступил в военную школу в возрасте двенадцати лет. Оба были настоящими генералами, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто стоит перед вами. Очевидно, нравы того времени не оставляли народу иного выбора, кроме как бравого генеральского. Других людей во главе страны они просто не видели, не верили, что кто-то другой, кроме самого доблестного генерала из всех имеющихся, в состоянии навести в государстве порядок. Именно таким генералом, самым доблестным на тот момент, оказался в Турции Мустафа Кемаль, и именно таким генералом оказался в Персии генерал Реза Пехлеви. У них даже биография во многом была похожей и сложной, особенно в том, что касается происхождения – вопроса на Востоке крайне важного. Создатель современной единой турецкой нации Мустафа Кемаль не был чистым турком. Его происхождение остается неясным по сегодняшний день, а слухи о его албанской и особенно еврейской крови будоражат многих до сих пор. Реза Пехлеви, старавшийся, подобно Мустафе Кемалю, создать единую персидскую нацию из множества племен и народов, здесь проживавших, по национальности был азербайджанцем, а не персом, что, естественно, несколько осложняло ему поставленную задачу. Вся военная карьера Резы Пехлеви связана с одним-единственным воинским подразделением, которому он в значительной степени и обязан своим восхождением на шахский «Солнечный трон». Это была Персидская казачья бригада – уникальное даже по меркам того необычного времени воинское соединение. Один шах за другим любили подбирать на Западе новшества и привозить их с собой на родину. Кто-то привез в страну кинематограф, а кто-то – идею создать особую казачью воинскую часть, наподобие тех парадных, что имелись у русских императоров для личной охраны и всяких показательных смотров. В 1879 году по приказу Насреддин-шаха, увидевшего во время путешествия по России, насколько эффективными и эффектными одновременно могут быть такие подразделения, была сформирована персидская казачья бригада. Насреддин-шах решил создать для себя некое подобие «Преторианской гвардии» – одна из немногих его идей, которую удалось осуществить с феноменальным успехом. Персидская казачья бригада (в 1916 году ее довели до дивизии) стала со временем не только самым элитным воинским соединением в стране, но и самым боеспособным, которому было под силу в смутное время легко сменить один правящий режим на другой. Стратегическую роль казаков в жизни государства довершала дислокация бригады. Их казармы располагались в центре Тегерана, здесь они и несли службу – охраняли шаха, правительство, дипломатические миссии. Они были единственной реальной военной силой в Тегеране, к тому же самой мощной во всей стране. Бригада была персидской лишь по рядовому личному составу, и то большинство этого рядового состава, несмотря на персидское название, были в действительности мусульманами родом с Кавказа. Все офицеры, включая командира бригады, были русскими, вооружение и снаряжение бригады были русскими, финансовое довольствие – также русским. Таким себе эта бригада была подарком от русского царя персидскому шаху для личной охраны последнего, для парадов и для поддержания в стране порядка, а также для того, чтобы защищать в Персии российские интересы в случае чего. Вот какое это было необычное воинское подразделение. Реза Пехлеви, как было сказано выше, поступил в бригаду на службу рядовым, когда ему исполнилось шестнадцать лет, в 1900 году. За следующие двадцать лет он проделал путь от рядового до генерала. В 1920 году он стал первым персом-командиром к тому времени уже целой казачьей дивизии.

Персидские казаки.