Звездный час генерала Пехлеви настал в феврале 1921 года, когда он устроил в Тегеране вооруженный, правда, практически бескровный переворот – погибло всего несколько человек. И переворот, и восхождение генерала, в скором будущем – шаха, на вершину персидской власти было делом британских рук. Самой важной задачей Лондона на мировой политической сцене того времени было решение коммунистического вопроса, в центре которого находилась Россия. Весной 1920 года советские большевики прорвались на Южный Кавказ, захватив Азербайджан и выйдя к границе с Персией. Вскоре после этого, в мае 1920 года, на севере страны, в провинции Гилян, расположенной на границе с Азербайджаном, произошла революция и была создана Гилянская Советская Социалистическая Республика. Эта революция – как и переворот, устроенный в Тегеране чуть позже Резой Пехлеви – была делом иностранных рук. Имел место чистый случай экспорта советской революции, чего так боялись в Лондоне. Семнадцатого мая 1920 года из Баку с заданием захватить бежавший в Персию белый флот вышла красная эскадра Волжско-Каспийской флотилии. Утром следующего дня эскадра подошла к порту Энзели в провинции Гилян – крупнейшему на Каспийском море, – где белые спрятали от красных свой флот с большим количеством оружия и боеприпасов на борту. Белая армия на юге России была к этому моменту уже полностью разгромлена, но остатки ее отошли кто куда мог, затаившись там явно с намерением ударить в нужный момент. Советское правительство в Москве, понимая это, пыталось добить белогвардейцев на всех окраинах некогда огромной империи. Вот в один из таких походов и отправили Волжско-Каспийскую флотилию, которая не только выполнила задачу по возврату белого флота с оружием в Баку, но и успешно экспортировала социалистическую революцию в соседнюю Персию. В действительности и советский экспорт революции в Гилян, и британский переворот в Тегеране были не чем иным, как борьбой империалистической Англии и коммунистической России на международной сцене за установление нового мирового порядка. Ни империализма, ни коммунизма больше не существует, но иранское противостояние между Россией и Западом дошло до наших дней. Лондон использовал в начале 1920 года недобитых белых на окраинах бывшей Российской империи в качестве своих политических инструментов, а Москва в ответ экспортировала социалистическую революцию, куда только могла. Поскольку баланс между белым движением и красным революционным экспортом в 1920 году стал складываться в пользу Москвы, англичане решили пойти с большевиками на мировую и договориться о дальнейшем ненападении. Первые такие мысли британский премьер-министр Ллойд-Джордж высказал вслух еще в январе 1920 года после разгрома Колчака. Англичанам и советским большевикам понадобилось чуть больше года с того момента, чтобы достичь окончательной договоренности и подписать ее в виде Советско-английского торгового соглашения. Не смотрите на название договора, что он, мол, о торговле. В действительности главным пунктом соглашения являлся тот, в котором говорилось, что стороны воздерживаются от проведения пропаганды против друг друга. Такой себе эвфемизм для заключения мирного договора на весь мир. Лондон перестает поддерживать недобитых белых на всех российских окраинах и других врагов Советской власти, а товарищ Троцкий в Москве сворачивает мировую революцию которую он обещал мировому пролетариату. Результатом таких сложных международных договоренностей, заключенных так далеко от Тегерана, стало появление в Персии шахской династии Пехлеви, определившей во многом лицо Ирана в 20-м веке.

Командующий советской флотилией, пришедшей в Гилян, Ф. Раскольников был видным деятелем революции в России.

К концу 1920 года развал и хаос в стране достигли крайнего своего состояния с того момента, когда началась Конституционная революция в 1905 году. Воспользоваться сложившимся положением попытались советские революционеры, окопавшиеся на севере в Гилянской ССР. Осенью 1920 года они начали готовить наступление на Тегеран, до которого было немногим более двухсот километров. Весь север Персии, находившийся долгие годы в зоне российского влияния, был оплотом революционного движения еще с начала века – под влиянием крупного центра российской социал-демократии, расположенного в соседнем Баку, до которого было рукой подать. К тому же большую часть населения на севере Персии составляли азербайджанцы, до которых докатилась большевистская волна с исторической родины. Возьми гилянские советские революционеры Тегеран, баланс сил в Персии и сама политическая обстановка резко бы изменились. Англичанам требовалось срочно принять ответные военные меры, но выбор их политический в этом вопросе был невелик. Кроме казачьей дивизии, боеспособных соединений в стране не имелось. В этот момент и началась политическая карьера будущего шаха Резы Пехлеви. Англичане выбирают его в качестве своего ставленника, которому можно доверить страну. Пример турецкого генерала Мустафы Кемаля, с которым англичане в это самое время тщетно пытаются договориться в соседней Турции, стоит перед их глазами. В Лондоне, этом улье колониальных интриг, где столетиями строили самые дьявольские схемы обмана «туземцев» по всему миру, решают, очевидно, найти в Персии бравого генерала до того, как персидский народ сам найдет себе такого генерала, как это случилось в соседней Турции. Англичане спешно в октябре 1920 года назначают Резу Пехлеви первым персом – командиром казачьей дивизии. Русских офицеров англичане из дивизии вообще всех гонят и заменяют их на местных. Двадцать первого февраля 1921 года, как было сказано выше, в Тегеране произошел казачий переворот – под руководством генерала Пехлеви и по поручению генерала Айронсайда, командующего дислоцированными в Персии британскими силами. Заговорщики окончательно отодвигают Ахмад-шаха от каких-либо остатков власти, назначают новое правительство, но и оно в принципе является по сути своей марионеточным. По сути в стране установлена военная диктатура под руководством Резы Пехлеви, который занимает пост министра обороны и главнокомандующего вооруженными силами. Генерал железной рукой и казачьей дивизией наводит в стране военный порядок. Одна карательная экспедиция следует за другой. За два последующих года все очаги сопротивления центральному правительству в Тегеране подавлены по всей стране. Персия из полностью развалившегося на части государства становится единой и неделимой тотальной диктатурой. Установление диктатуры в Персии под руководством Резы Пехлеви было, по сути, советско-английской договоренностью. Главным и единственным серьезным противником Тегерана являлась на то время Гилянская ССР, которую советские большевики, очевидно, по договоренности с англичанами, перестали в конце 1920-го поддерживать, после чего она не продержалась и года. Если бы в Москве решили взять Тегеран, то одной дивизии Красной Армии, присланной из Баку в помощь гилянским революционерам, тогда, вероятно, хватило бы и ничего англичане поделать с этим не смогли. Этого, однако, не случилось. Так произошло, по всей видимости, в рамках широкой советско-английской глобальной договоренности. Лондон пообещал, что с персидской территории не будет исходить никакой военной угрозы для советской России и все бежавшие сюда белогвардейцы будут разоружены. В ответ Москва закончила экспорт социалистической революции и де-факто признала Персию за Британией. Советская Россия отказалась от всего того влияния, которое больше века имела здесь Российская империя, включая большое количество ценного имущества – железной дороги на севере, портов на Каспии, банков и заводов. Советская Россия еле стояла в начале 1921 года на ногах. Она отказывалась от множества самых различных бывших царских активов на своих окраинах, где хищные империалисты, в первую очередь британские, их жадно тут же проглатывали. Через два года, в 1923 году, после того как волнения были прекращены на всей территории страны, генерал Пехлеви официально повысил свой статус в государстве, назначив себя на пост премьер-министра. Еще двумя годами позднее – в 1925 году – Реза Пехлеви объявил себя шахом Персии, возглавив новую правящую династию, последнюю в более чем двухтысячелетней истории иранской монархии.

Последний шах из предпоследней персидской династии Каджаров Ахмад-шах.

Первые годы правления Резы-шаха многие историки считают прогрессивными – насколько можно считать прогрессивной жесткую диктатуру, устроенную в отсталом государстве, хотя созданная по соседству Турецкая республика была в принципе диктатурой не меньшей. Большую тень на все исторические оценки, сделанные в отношении Резы Пехлеви, бросает крайне противоречивая и сложная политическая судьба его сына – шахиншаха Ирана Мохаммеда Резы Пехлеви. Еще больше сложностей для понимания, что в действительности произошло в Иране за годы правления династии Пехлеви, создает международный раскол по иранскому вопросу, возникший после случившейся в стране Исламской революции. Современная официальная иранская историческая мысль клеймит шахов не меньше, чем большевики в свое время клеймили российское самодержавие, что, однако, вызывает у многих вопросы, насколько такая официальная мысль в своих оценках объективна. Англо-американские исторические оценки в корне от тех, что сделаны сегодня в Тегеране, конечно, отличаются, но и они между собой сильно несхожи, а также вряд ли являются объективными. Иными словами, иранская история сегодня невероятно политизирована и сильно зависит от того, кто ее излагает. Современник Резы-шаха, лидер Турецкой республики Ататюрк избежал столь незавидной, а главное, неблагодарной исторической оценки, поскольку в Турции по сей день правят кемалисты, создавшие в стране культ личности Мустафы Кемаля. Парадокс же заключается в том, что эти два политических лидера в своих деяниях были невероятно похожими. Чтобы быть точнее, Реза-шах старался во всем быть похожим на старшего и более удачливого в политическом плане Ататюрка. Турции удалось стать независимой, в то время как Иран оказался в полной зависимости от англичан, но что касается изменений в стране, Реза-шах во всем старался следовать за Ататюрком, пытаясь сделать Иран современным и европейским, так же, как это делали в 30-х гг. прошлого века в Турции.

Командир казачьей дивизии генерал Реза Пехлеви.

Придя к власти, Реза-шах немедленно начал модернизацию страны. Такого масштаба индустриального развития и строительных работ здесь никогда не было. Количество промышленных предприятий, созданных за годы правления шаха, увеличилось почти в двадцать раз. В стране, в которой не имелось никакой современной инфраструктуры, была построена целая сеть железных и шоссейных дорог. Строились больницы и школы, появились как таковые здравоохранение и образование, вместо которых раньше были деревенские знахари и медресе при мечети. В Тегеране открылся первый в стране университет. Как и в Турции, новая персидская власть даже заставила людей сменить средневековую одежду на современную европейскую. С женщин сняли паранджу. В Персии появилась современная судебная система, которой также никогда раньше не было. Теперь граждане и предприятия могли заключать договоры и контракты, которые в случае чего можно было отнести в суд, чтобы добиться их исполнения. В суде также можно было теперь найти справедливость, которую раньше искали исключительно средневековыми способами. Возникло мощное женское движение за свое освобождение и права, совершенно дотоле неслыханное на Востоке дело. Женщина могла теперь подать в суд на мужа за избиения или подать сама на развод. Реза-шах за одно только поколение превратил средневековую феодальную полуразваленную страну в единое крепкое, относительно современное, государство. Правда, форма правления в новом государстве, без всяких сомнений, была военной диктатурой. Выборы, которые проводились в стране, являлись политическим фарсом. Все несогласные жестко преследовались без всякого закона. Их могли без суда и следствия посадить в тюрьму, могли и убить. Несколько несогласных с шахом министров оказались по надуманным обвинениям в тюрьме, где вскоре умерли при странных обстоятельствах. Что уж было говорить о простых гражданах где-нибудь в провинции, если шах мог с такой легкостью разделаться с министрами в Тегеране – на глазах у всей страны и мировой общественности. Именно поэтому, несмотря на столь прогрессивные экономические и социальные изменения в стране, с одной стороны, в обществе, с другой стороны, царили совсем не радужные настроения. Тонкая, но важная прослойка персидских интеллектуалов страстно ненавидела шаха, кем его только не называя – солдафоном, казаком, фашистом. Эти люди, может, и не имели в обществе такого веса, как духовенство или военные, но своим едким словом и острой мыслью были в состоянии расшатать крепкие, как многим тогда казалось, устои шахского режима, что в конце концов они и сделали – на свою, в первую очередь, кстати, голову. Однако больше всех шаха, без всякого сомнения, ненавидело персидское духовенство, у которого он отобрал по большому счету власть в стране. Муллы действительно, особенно в провинции, были практически главным правящим классом, пока к власти не пришел Реза-шах. При новом режиме они стали никем, простыми слугами Аллаха на земле, и любой полковничий чин – будь то армейский или жандармский – в любом городе имел теперь куда больший вес в обществе, нежели самый уважаемый мулла.

Церемония по случаю отмены ношения чадры. Участвуют Реза-шах и все руководство государства с женами. Все одеты по-европейски.