В 1935 году персидское правительство объявило всему миру о смене официального названия государства. Такая просьба была передана в Лигу Наций, и официальные уведомления отослали всем правительствам в мире. Новое название страны – Иран (страна ариев) – стало еще одним, в этот раз лингвистическим, усилием в деле модернизации государства. Старое название – Персия – многими в Тегеране считалось пережитком полуколониального прошлого. Это название придумали иностранцы, перекроив на латинский лад имя колыбели персидской цивилизации, расположенной на юге страны, – исторической области Парс. Реза-шах в 1935 году и Реза-шах в 1925 году были двумя разными людьми. Тогда, в 1925 году, в начале своего политического пути, Реза Пехлеви был не больше чем британской марионеткой, персидским казаком, которого англичане поставили управлять своими владениями, подобно тому как они поставили управлять соседним Ираком короля Фейсала. За десять прошедших с того момента лет Реза-шах не только радикально изменил страну, но и сам довольно сильно изменился. Одним из самых, пожалуй, больших таких изменений стало его отношение к англичанам – и вообще полный переворот политического сознания шаха. Он равнялся на Ататюрка, правящего соседней независимой Турцией, а не на короля Фейсала, правящего соседним британским Ираком. Эти прошедшие десять лет сыграли с англичанами на Ближнем Востоке злую шутку. В принципе их колониальное дело в те годы трещало по всему миру, но это не проявлялось так сильно, как на Ближнем Востоке. Даже целиком зависимый от них король Фейсал добился отмены британского мандата в 1932 году, получив, по крайней мере на бумаге, официальную независимость для Ирака. В 1935 году, когда Реза-шах решил переименовать Персию в Иран, он был в политическом плане уже совсем другим человеком – он ненавидел англичан, которые привели его к власти и сделали шахом, а все его помыслы были направлены на то, чтобы от них избавиться, изгнать их из Ирана как можно скорее. Такая сложная политическая метаморфоза имела место на то время не только в Иране, но по большому счету на всем Ближнем Востоке. Все, кто зависел от англичан, их страстно ненавидели, но, поскольку поделать ничего были не в состоянии, продолжали соблюдать внешние политические приличия, выжидая момента, когда смогут все же выбросить англичан со своей земли. Такой момент, как показалось многим, наступил в 1941 году, когда немецко-итальянские войска, разгромив британскую армию в Ливии, прорвались в Египет.

Реза-шах и Ататюрк. Иранский лидер старался походить на турецкого лидера, самого в то время на Ближнем Востоке независимого.

Вторая мировая война принесла на Ближний Восток большую сумятицу. После поражения Франции летом 1940 года Великобритания осталась один на один с Германией и ее многочисленными на то время союзниками. Многие хотели быть в те дни на стороне немецкого победителя, и мало кто желал присоединиться к проигравшей Англии. Особенно это касалось зависящих от Британии ближневосточных полуколониальных государств. В каждой практически ближневосточной стране по состоянию на начало 1941 года имелись сильные прогерманские политические силы, а среди руководства таких стран крепли прогерманские настроения. Дело было не в фашистской идеологии, а в «реальной политике», которая всегда на Востоке была превыше всего. Немцы являли собой для правящих ближневосточных элит реальную силу, способную разгромить англичан, всем здесь уже изрядно за последние двадцать лет надоевших. Когда в феврале 1941 года на помощь итальянцам в Ливии высадились немецкие войска, когда в марте началось их успешное наступление на египетском направлении, когда в апреле англичан с их последними в Европе союзниками греками наголову разбили на Балканах… всем в те дни казалось, что дни англичан на мировой политической сцене сочтены. Именно в этот момент прогерманские, или, точнее будет сказать, антибританские силы на Ближнем Востоке решили, что пришло время сделать «немецкий» выбор. Первой выступила военная хунта в Ираке, устроившая в апреле 1941 года переворот в стране, после которого заняла открыто прогерманские позиции. К маю 1941 года военное положение Англии на всех фронтах было самым тяжелым за всю историю Второй мировой войны. Никто в мире, казалось, не дал бы за нее тогда и шиллинга, настолько безнадежной всем казалась тогда британская ситуация. Именно так подумали и военные в Багдаде, смело взявшие власть в свои прогерманские руки, уверенные в том, что с некогда Великой Британией все кончено. Однако англичане, прижатые к фашистской стенке, проявили невероятную стойкость и вышли из сложного положения на Ближнем Востоке победителями. В начале мая 1941 года они решительно напали на иракскую хунту, чего та совершенно не ожидала, ведь у англичан было совсем немного сил в Ираке, а соседняя Сирия была в руках французских фашистов – вишистов, – откуда иракская хунта могла получить немецкую и другую фашистскую помощь. Они даже ее получили, но слишком поздно. Британские (индийские, палестинские, трансиорданские и ассирийские) войска вначале разбили всех врагов в Ираке и взяли страну под свой контроль. Англо-иракская война продлилась до конца мая. После недельной передышки в начале июня 1941 года английская армия при поддержке частей «Свободной Франции» начала следующую ближневосточную кампанию, вторгшись из Ирака и Палестины на территорию вишистской Сирии. К середине июля 1941 года сирийская кампания завершилась победой англо-французских сил. На Ближнем Востоке после этих событий оставались две важные страны, которые представляли серьезную потенциальную стратегическую опасность британским военным интересам – Иран и Египет. В стране фараонов англичане в 1942 году оказались вынуждены припугнуть полоумного мальчишку короля Фарука появлением у стен его дворца дюжины броневиков. В Иране ситуация с Резой-шахом разрешилась куда более драматично как для самого монарха, так и для страны в целом. Все же он был политической фигурой совсем иного масштаба, а это порой играет с государственными деятелями роковую роль. В сложной политической ситуации зачастую лучше быть проще.

Британский броневик на окраине Багдада, май 1941 года.

Реза-шах стал играть с Германией в политические игры еще до начала Второй мировой войны. Он намеревался сделать из Третьего рейха своеобразный антибританский противовес, в чем немало преуспел – на свою будущую беду. А еще Реза-шах неоднократно и публично выражал свое восхищение Адольфом Гитлером. Он делал это не столько разделяя его идеологию, сколько с тем чувством, с каким один диктатор восхищается другим, более успешным диктатором, чем злоупотребляли в 30-е гг. многие политические лидеры. К началу Второй мировой войны Германия был главным торговым партнером Ирана. В стране работали сотни немецких специалистов в самых различных отраслях экономики, многие занимали ключевые посты. Иран был куда более сильным на тот момент государством, нежели соседний Ирак, во всех отношениях: в политическом, в экономическом, в военном. По этой причине начать войну против Резы-шаха представлялось для англичан задачей совсем иного масштаба, нежели нападение на Ирак или Сирию, но менять в Иране режим требовалось на тот момент обязательно, поскольку резко изменилась международная военно-политическая обстановка. Двадцать второго июня 1941 года нацистская Германия напала на Советский Союз. Британское военное положение за один день радикально изменилось из безнадежного в обещающее, но первый же месяц войны на советско-германском фронте показал, что ситуация все равно остается крайне сложной, хотя Британия и получила так необходимую ей передышку. Судьба шаха оказалась решена именно этим новым поворотом в ходе Второй мировой войны. Иран оказался идеальным маршрутом для доставки в СССР помощи по ленд-лизу из США. Так называемый «Персидский коридор» союзников представлял собой Трансиранскую железную дорогу протяженностью почти в полторы тысячи километров, соединявшую Каспийское море и Персидский залив. Эту железную дорогу Реза-шах построил на иранские исключительно деньги в середине 30-х гг. и очень ей гордился как одним из самых больших своих экономических достижений. Вот эта железная дорога и нужна была теперь союзникам как воздух, а Реза-шах, ее построивший, представлял собой серьезное политическое препятствие для организации «Персидского коридора» своими неясными прогерманскими и кристально понятными антибританскими настроениями. Насколько его настроения были в действительности тогда прогерманскими – историки спорят по сей день, но советское и британское руководство выяснением таких тонкостей решило тогда не заниматься, положение на фронте было катастрофическим, времени что-либо выяснять не было. В конце августа 1941 года Красная Армия вторглась в Иран из Азербайджана и Туркменистана. Одновременно на территорию Ирана вошли части английской армии, дислоцированные в Ираке. Война с Ираном оказалась для Британии недельной прогулкой, несмотря на куда большую, нежели иракскую, серьезность иранских вооруженных сил. Вторжение в Иран стало главным образом делом советских рук. Красная Армия задействовала в операции основные силы Закавказского и Среднеазиатского военных округов, в которых располагалось значительное количество войск на случай нападения Турции на СССР. Три советские общевойсковые армии и тысяча танков вошли на иранскую территорию с севера. Британия отправила в Иран 2 дивизии и 3 бригады. Сопротивление иранских вооруженных сил рухнуло почти сразу под сильным натиском настолько превосходящих сил противника, к тому же многие генералы и офицеры не хотели воевать ни с Красной Армией, ни с английской армией. Реза-шах был вне себя от ярости, ведь он потратил столько сил и средств на создание современной иранской армии, а она сдалась врагу почти без сопротивления. Шаху ничего иного не оставалось, как отдать войскам приказ прекратить сопротивление. Он вступил в переговоры с Советским Союзом и Великобританией, что его, однако, не спасло. Дальнейшим внутриполитическим устройством Ирана занялись англичане, поскольку они знали в стране все политические входы и выходы, ведь в значительной мере это все еще была их полуколония. Они быстро нашли с правящей иранской верхушкой общий язык за спиной Резы-шаха. Те с радостью сдали шаха, которого ненавидели, предвкушая возможность избавиться от него навсегда и разделить затем власть в стране между собой. Шестнадцатого сентября 1941 года Реза Пехлеви отрекся от трона в пользу своего сына Мохаммеда Резы Пехлеви, после чего англичане отправили его в ссылку как можно дальше от Ближнего Востока, в Южную Африку, где он скончался в 1944 году от сердечного заболевания. Так всего за одну неделю в конце августа 1941 года одна из самых жестких диктатур на Ближнем Востоке того времени рухнула, как карточный домик, под тяжестью сложившихся в мире обстоятельств.

Реза-шах и его генералитет, 1940 год. Он так много вложил в армию средств, а она отказалась воевать, когда потребовалось.