Наверное, не нужно было ей озвучивать, что после бывшего мужа какие-либо отношения мне нужны как собаке пятая нога. Ещё ни в чем в этой жизни я не разочаровывалась так, как в постоянных отношениях.

– Что за Лебедев? – выдохнула я, понимая, что спорить тут бесполезно. Мама в любом случае найдёт способ на меня надавить. Иногда проще согласиться и по-быстрому отстреляться, чем долго сопротивляться её давлению и чувствовать себя плохой дочерью.

– Ой, Юль! – вздох неподдельного восхищения. – Такой хороший мальчик.

– И сколько мальчику лет?

– Тридцать семь.

Мои брови сами собой подлетели.

– Тридцать семь?! – переспросила я. – И этого хорошего мальчика никто до сих пор не прибрал к рукам? Тебе не кажется, что это тревожный звоночек, мам?

– Просто… – начала было мама, и услышала шаги, будто она куда-то шла. Знакомый скрип двери, свидетельствующий о том, что мама закрылась в туалете, а затем тише заговорила. – Просто он немножко вдовец. Но ты не переживай, детей у него нет.

– Господи, мам… – выдохнула я безнадёжно и накрыла глаза ладонью. – Кажется, я начинаю понимать папу, который прячется от тебя на рыбалке даже зимой.

– А ты всегда была папиной дочкой. Тоже мне, удивила, – фыркнула она и тут же переключилась в своё привычное настойчивое русло. – Короче, жду тебя и Варюшку в семь вечера. Это не обсуждается. Если не приедешь, мы с папой обидимся.

– За себя говори! – услышала я папин голос.

– В общем, всё, Юль. Мы ждём! – резюмировала мама и сбросила звонок.

Приехали мы с Варей к родителям немного раньше. Стоило только Варе сказать, что вместо дома мы едем к бабушке с дедушкой, как скорость одевания увеличилась в разы. Я успевала только подавать вещи из шкафчика с грибочком, пока дочка, забыв о капризах и о том, что она готова остаться в садике жить, одевалась.

В родительской квартире всегда пахнет теплом, уютом и чем-то съестным. Ты точно знаешь, что голодная от них не уедешь. А ещё тебя выслушают, дадут с собой еды, попытаются сунуть денег, и папа проверит исправность машины.

Иногда я не понимаю, почему я решила стать взрослой и переехать от них. Но стоит представить, что эта гиперопека будет со мной ежедневно, как сразу всё становится ясно. С годами родители стали более сентиментальными и приобрели маниакальную тягу к тому, чтобы заботиться обо мне, хочу я того или нет.

– Мы приехали! – крикнула я, когда мы с Варей вошли в прихожую.

– Где там моя сладкая девчонка? – услышала я папин голос и его приближающиеся шаги.

– Я здесь, – хохотнула я, конечно, понимая, что речь далеко не обо мне.

– Не. Престарелые девчонки нас не интересуют, – довольно мурча пробасил папа и подхватил на руки Варю, которая уже бежала в его распахнутые объятия.

– Пливет, деда! – она крепко обхватила его шеи и, смеясь, подставляла щёчки дедовым бородатым поцелуям.

– Вов, ну, говорила же побрейся. Куда ты своей наждачкой к ребенку лезешь? – мама, как обычно, доводила папу до идеала и вместе с тем до желания дотянуться до ружья.

– Нам с Варварой нравится. Да? – вопросил папа.

– Не ругай моего деда, – строго потребовала Варя, но бабушкиному поцелую щечку подставила.

– Что вы, что вы? Заступница дедова растёт, – мама слегка потискала Варю и тут же взяла меня в оборот. – Давай, быстрее раздевайся, и пошли на кухню. Поможешь с салатами. Скоро гости приедут, а у нас конь не валялся.

– Сама какую-то фигню затеяла, а теперь тут все вместе с ней прискакивать должны, – фыркнул папа, унося Варю с собой в зал.

– Ой, – мама нервно отмахнулась от него и повела меня с собой на кухню. – Режь салат. Я пока посмотрю, как там у меня мясо индейки.

Я помыла руки, отерла их полотенцем и села на стол, лениво нарезать салат, пока мама со скоростью электровеника суетила по всей кухне.

– А какая официальная причина ужина? Ну, помимо неофициальной случки меня и тридцатисемилетнего мальчика, – поинтересовалась я, нарезая огурец для салата, вместе с тем дегустируя его.

– Чем старше ты становишься, тем больше похожа на своего отца. Оба рады плыть по течению и не шевелиться. Что не предложишь, всё не так… – мама ворчала, шурша фольгой на индейке.

По сути, с её стороны мы с папой именно так и выглядим – безынициативные, медлительные и долго раскачивающие. На нашем фоне мама – вечный двигатель. Она всегда что-то делает, куда-то бежит-спешит, но все её действия сопровождаются излишней суетой. Она часто делает много того, чего делать, по сути, и не нужно.

Например, искать мне жениха, а себе проблему в виде ужина, во время которой она не упустит возможности выпендриться перед подругой тем, какая она вся из себя классная хозяйка.

В общем, мама права – пока она создаёт суету, в которую пытается вовлечь всех, мы с папой спокойно делаем то, что считаем нужным.

– Просто, мам, хочу сказать, что этот жених – последний, которого ты мне поставляешь и ужин с которым я сегодня потерплю. В следующий раз мы поругаемся с тобой.

Я пыталась звучать спокойно и неагрессивно, но мама посмотрела на меня так, будто я оскорбила её последними словами, а в конце сказала, что она приёмная.

– Можно подумать, я для себя стараюсь, – она с силой задвинула противень с индейкой обратно в духовку и захлопнула её.

– Именно так я и думаю, мам. Я тебе уже сто раз говорила, что мне никого не надо. Нам с Варей хорошо вдвоём. Обстирывать ещё кого-то и готовить дополнительную порцию еды я не хочу.

– Это ты так говоришь только. А вот найдётся тот самый, и по-другому запоёшь.

– Угу. От одного уже попела, – пробубнила я себе под нос.

– И, вообще! – мама круто повернулась ко мне, перестав мять картошку в пюре. – Как можно в доме без мужика? Ну, сама-то подумай. Что это за дом такой?

– Сходи ко мне в гости и посмотри, что это за дом такой. Обычный. Как у всех. Только носки по углам не валяются и на диване никто не пердит.

– Ты, предвзята, Юль. Нельзя мерить всех мужиков по одному неудачному опыту.

– Мам, ну ты сама подумай, какие мне сейчас могут попасться мужчины моего возраста. Ты уже сама мне вдовца подсовываешь. Кого ещё мне ждать? Этот вдовец, кстати, не Синяя Борода, не?

– Юля! – мамина нижняя губа дёрнулась от возмущения.

– Что? – я не смогла сдержать смех. – Ну, правда. Мало ли, какие проблемы у мальчика тридцати семи лет. Не знаю, как тебе, а мне странно, что он ходит с мамой знакомиться с женщинами.

– Короче, – мама авторитетно нависла надо мной, уперев кулаки в бока. – Чтобы за ужином вела себя прилично. Ясно? Без ваших с папой шуточек. Никита – хороший мальчик.

– Боже, – закатила я глаза. – Он ещё и Никита.

Мы с мамой накрыли на стол, пока папа и Варя строили корабль в бутылке. Я бы с удовольствием присоединилась к ним, но меня не пустили.

Ко мне же жених едет.

И вот, звонок в дверь, мама прикинулась милейшей женщиной, чтобы ничего не подозревающий жених сразу не понял, кто достанется ему в тёщи.

Дверь открыла мама. Я сделала самоотвод. Можно подумать, я так сильно ждала этого ненужного мне жениха, что бежала со всеми наперегонки, торопясь открыть ему дверь.

– Ой, а у нас тут немного неприбрано, – скромно протянула мама, которая сегодня весь день только и делала, что занималась уборкой.

– Не наговаривай на себя, Тань, – услышала я приятный женский голос, в котором вместе с тем слышались нотки строгой учительницы. – А пахнет-то как вкусно!

– Ой, да это я индейку на скорую руку запекла, – отмахнулась мама.

Индейка, которую полдня мариновали и столько же отбивали, шокировано икнула в духовке.

– А где красавица-то твоя? – вопросила мамина подруга, и я, закатив на секунду глаза и тут же взяв себя в руки, вышла из кухни.

Испытывая крайнюю неловкость из-за сложившейся ситуации, вышла из кухни и всех поприветствовала.

– Вот моя красавица, – гордо протянула мама.

– Никитушка, ну не стой. Подари девушке цветы, – учительские нотки в голосе маминой подруги стали более явственны. Не удивлюсь, если они с сыном до сих пор живут вместе и она бьёт его указкой.

Я перевела взгляд на, прости Господи, Никитушку, и едва не ушла в ту же секунду, строить кораблик с папой и дочкой.

Прилежный с виду дядька, или, по-маминому, хороший мальчик, подарил мне букет самых дешевых цветов, которые только могут быть в цветочном магазине. Но сделал это с таким посылом, будто вырвал специально для меня всю Красную книгу.

– Рад познакомиться, – кивнул он с почтением и тут же поправил темные волосы, которые ему, похоже, причесывала его мама. – Наслышан о вас, Юлия.

– Да? – чуть вскинула я брови и перевела вопросительный взгляд на маму. – Надеюсь, только хорошее?

– Лучшее, – заверил меня Никитушка, поверх идеально выглаженной рубашки которого была надета вязаная жилетка.

Одним словом – жених!

– Проходите к столу, – мама гостеприимно позвала всех в зал, где был накрыт стол.

Папа с Варей пока не показывались, спрятавшись в комнате родителей, но, зная маму, так просто им отсидеться она не даст. В этом сводничестве принимать участие будут все.

Перед тем, как сесть за стол, гости помыли руки и похвалили мамин порядок. И не лениво же им было обращать внимание на каждую безделушку.

– Юленька готовила салаты. Всё свежее, овощи свои, с огорода… – мама тем временем впечатляла гостей.

Я пока предпочитала отмалчиваться и наблюдать за всем со стороны. Но это до поры до времени. Скоро мамы начнут состыковку своих дитяток, а там уже будет не отвертеться.

– Володя, Варвара, ну идите же за стол, – мама старательно маскировала раздражение за натянутой улыбкой. Её явно начинало бесить, что во всей этой ситуации старается только она, её подружка и жених в вязаной жилетке.

А я всё это время старалась делать вид, что не замечаю того, как Никитушка и его мама периодически разглядывают меня, как товар за витриной магазина. И по их взглядом непонятно – приглянулась я им или нет.

Папа с Варей пришли за стол. Соблюдая приличия, оба поздоровались с гостями. Папа даже пожал руку женишку, но, судя по тому, как он откашлялся в кулак, пряча улыбку и глядя на меня, Никитушка ему понравился так же сильно, как и мне.

Далее начался тихий звон посуды, который нарушала только Варя, периодически общаясь с дедом. Странно, что она не обратила никакого внимания на гостя, который всеми силами старался вовлечь её в разговор. А когда он коснулся её маленького локтя, чтобы она обратила внимание на его персону, я была готова воткнуть ему в эту руку вилку.

Без шуток.

Но в дело вмешался папа, которому этот жест тоже не понравился.

– Ты руки-то не распускай, парень, – осадил он Никитушку, который тут же поспешил спрятать руки под стол и нацепить самую интеллигентную улыбочку. – Варе надо будет, она сама на тебя обратит внимание.

– Я просто подумал, что она не расслышала меня, – попытался оправдаться жених, на лбу которого от папиного прямого холодного взгляда мгновенно появились бисеринки пота, а лицо его стало пунцовым.

– Моя внучка не глухая, – сурово пробасил папа. Перевел красноречивый взгляд на маму, губы которой сжались в тонкую белую нитку, и вышел из-за стола, позвав за собой Варю. – Варь, наелась?

– Ага, – дочка закинула ещё кружочек огурца в рот и поспешила за дедом, который вышел из зала.

Над столом повисло напряжение. Было видно, как неловко маме, как не по себе жениху, и как раздраженно на меня и на маму смотрит потенциальная свекровь и сватья. Она сжимала в руках вилку и нож и явно готовилась применить их не на многострадальной индейке.

– А кем работает твоя дочка, Тань? – спросила она так, будто меня здесь не было.

– В отделе кадров, – мама быстро зацепилась за эту тему. – Она там самая главная. Без её подписи ничего не делается.

– Мам, ты преувеличиваешь значимость моей должности, – бросила я, потягивая из стакана сок.

Сейчас бы вина. Красного. И побольше. С таким сватовством без бутылки не разберешься. Но я сегодня за рулём.