– А мой Никитушка стоматолог. У него своя клиника. Так что в своей сфере он тоже самый главный. По-настоящему, – высокомерно добавила мама Никитушки, глянув на меня так, будто сказала «выкусила?».

– Ну, мам. Перестань, – скромно поморщился жених. – К чему это хвастовство? Мы с Юлей как-нибудь сами это между собой выясним, кто главнее. Да, Юлия?

Глядя на то, как он поправляет все предметы, стоящие рядом с ним на столе, доводя их до какого-то только ему понятного порядка, я, почему-то, сразу вспомнила образ убийцы из книги «Милые кости».

Такие душные прилизанные дядечки никогда не вызывали у меня доверия. Не может адекватный человек быть настолько помешанным на порядке вокруг себя. Он даже говорит так, будто очень нудный человек пытается ненавязчиво протолкнуть и навязать своё мнение.

Вроде, ничего такого не сказал и не сделал, а рука так и тянется к кирпичу, чтобы дать ему по башке.

Полностью отталкивающий человек.

Он даже имя моё старается произносить так, как оно написано в паспорте.

– Ох, и кстати, – уже по началу предложения, сказанного мамой Никитушки, я поняла, что сейчас начнётся хвастовство. – У Никитушки своя трёхкомнатная квартира. В центре. Так что у Варвары будет своя комната, – она перевела на меня взгляд как раз в тот момент, когда я от удивления её скорости по сводничеству была готова захлебнуться соком. – А что ты так удивляешься, Юля? Мы все взрослые люди и все прекрасно понимаем, для чего мы здесь собрались. Ты не переживай, никто тебя твоим ребенком попрекать не будет. Ты уже не молодая. Понятно, что со своим багажом. Все мы не без изъяна, – хохотнула она цинично и переглянулась с сыном. – Сначала поживете так, а потом и общего родите. А там, глядишь, и ещё одного.

Ну, охренеть вообще!

Она только что назвала мою дочку изъяном или мне послышалось?

Я несколько секунд металась от желания выйти из-за стола немедленно и послать всех куда подальше до желания выплеснуть сок из стакана этим, с позволения сказать, гостям.

– А от чего умерла ваша жена, Никитушка? – спросила я, поставив стакан на стол у своей тарелки. Уж слишком велик был соблазн выплеснуть его содержимое в лица напротив. – Мама сказала, что вы немножко вдовец.

– Юля! – шикнула на меня возмущенно мама, пока гости недоумевающе переглядывались.

– Что? – развела я руками и подалась вперед, уперевшись локтями в край стола. – Все же взрослые люди, да? Так что случилось с вашей женой, Никитушка? – я заглянула в его глаза пристально и хладнокровно, хоть и сохранила на губах подобие милой улыбочки.

Он снова покраснел и начал потеть. Точно сказать не могу, но, кажется, я начала понимать, что так выглядит не его смущение, а злость.

Он реально начал злиться.

– Несчастный случай, – поторопилась сказать за него его мама, пока сам Никитушка сжимал и разжимал кулаки, в которых держал вилку и нож. – После душа она поскользнулась в ванной, упала и ударилась головой об унитаз. Так бывает.

– Вы били её? – сверлила я взглядом Никитушку, в глазах которого вспыхнул испуг.

– Юля! – уже громко возмутилась мама.

– Что?! – невинно похлопала я ресницами. – Мне просто интересно, сколько раз его покойная жена ударилась об унитаз, прежде чем настал последний. А что такого? Все взрослые люди… – я с наслаждением пародировала маму Никитушки и наблюдала за тем, как эти двое торопливо отирали губы салфетками и выходили из-за стола. – Ну, так что, Никитушка, били или нет? Простой вопрос.

Я не поленилась даже достать телефон и сфотографировать этого жениха на тот случай, если полиции пригодится его фотография для объявления в розыск.

– Ну, знаешь, Татьяна! – мама Никитушки вся тряслась от злости. Ещё немного и идеальная шишка из волос на её макушке вспыхнет как бенгальский огонь. – Я не думала, что нам придётся иметь дело с такой хамкой. Ты говорила, что твоя дочь нормальная, хозяйственная и тихая. А это что?! – махнула женщина рукой в мою сторону. – Что за хабалку ты воспитала?

– Ты за языком следи, подруженька, – я удивилась тому, как мама воинственно вышла из-за стола и встала на мою защиту. – Привела мне какого-то мямлю зализанного. А рассказывала о нем так, будто там молодой Ален Делон, не меньше!

– Заткнулись все! – папин командирский голос ворвался в бабский скандал. В квартире резко стало тихо, но громы и молнии между собравшимися никуда не исчезли. Папа обвёл всех суровым взглядом, остановился на мне. Понял, что я реально злая, и вновь обратил внимание на остальных. – Собачиться будете на улице. В квартире внучка. Ещё хоть кто-то пикнет, провожать я вас буду с помощью ружья. Я понятно объясняю?

– Семейка, – брезгливо выплюнула гостья и поспешила ретироваться в сторону прихожей, прихватив сыночка с собой.

Сыночка, в свою очередь, не поленился забрать букеты, подаренные мне и маме. С самыми оскорбленными выражениями лиц они покинула квартиру, а я, наконец, смогла выдохнуть и расслабиться.

– Довольна? – обратился папа к маме, которая злым взглядом сверлила закрытую дверь.

– Кто ж знал, что всё так повернётся? – уныло вздохнула мама.

– А я тебя сразу сказал, что идея – хуйня. Но ты ж меня не слушаешь. А потом получается, вот это, – указал он многозначительно на дверь. – Дочка им моя с багажом и не молодая, – возвращался он в зал, ворча. По пути обнял меня одной рукой за шею и повёл за собой. – Вон какая красоточка вымахала! Тридцатник вообще не дашь! – он чмокнул меня в висок. – Шли нахуй таких женишков, Юлька. Нам и без них хорошо.

– Согласна, – кивнула я.

– А теперь давайте пожрём нормально. Без этих ужимок, – папа по-хозяйски сел за стол на своё место, а я рядом с ним. Включил телевизор, отшвырнул нож и взял только вилку. – Нахрена ты эти ножи достала, Тань? Мы в ресторане, что ли? И нож им, блядь, и вилку…

В общем, сватовство переросло в уютный домашний ужин.

Мама первые часа полтора ещё обижалась и была загруженная. Дала мне свой телефон с «Одноклассниками» и потребовала удалить из них несостоявшуюся сватью. Я её, конечно, добавила в чс, но не знаю, как мама будет удалять её в понедельник на работе. Им ведь всё равно придётся увидеться.

Варя, к счастью, не поняла, что случилось, да и в целом даже не поинтересовалась, куда делись те странные люди. Главное, что на столе был тортик и сок. Остальное – сущие мелочи, недостойные её внимания.

Доволен всем был только папа, который без повода получил целый праздничный стол на ужин. Он, передача про рыбалку и куча еды на столе.

Ну, хоть у папы всё шикарно сложилось.

Вечером, когда уже стемнело, я помогла маме убрать со стола и помыть посуду. Родители уговаривали меня остаться с ночевкой, но предпочла поехать домой, чтобы расслабиться и отдохнуть после пережитого вечера.

Мама хоть и выглядела так, будто отпустила всю эту ситуацию с неудавшимся сватовством, но я понимала, что она просто ждёт, когда уснёт папа, чтобы можно было вновь поднять эту тему и высказать ещё на один круг. А мне на сегодня впечатлений уже хватило.

На парковке у дома моё место было свободным. И, что самое удивительное, здоровенный джип соседа стоял на своём парковочном месте и не перекрывал моё. Наверное, завтра снег пойдёт. А ещё дождь, град, и пальмы вырастут.

У соседа появился нюх. Обалдеть!

Припарковавшись и заглушив двигатель, я повернулась к Варе и обнаружила, что дочка крепко спит в своём кресле. Стараясь быть тихой, я вышла из машины, обошла её и открыла дверцу со сторону дочки. Аккуратно отстегнула её от кресла и взяла на руки так, чтобы она обняла меня за шею, а я свободной рукой могла закрыть машину и поставить её на сигнализацию.

На подходе к подъезду, не видя, что внизу, пыталась одной рукой достать из сумочки ключи. Мысленно ругала себя за то, что не сообразила достать их до того, как взяла дочку на руки. Если разбудить Варю сейчас, то уложить её спать будет проблематично, ибо этот маленький энерджайзер уже наверняка подзарядился и снова вряд ли захочет спать.

– Да где ты?! – ворчала, перебирая содержимое сумочки.

Подъездная дверь запиликала, а я с облегчением выдохнула, поняв, что сейчас она откроется.

– …минут через двадцать буду… – голосом, в котором читалось веселье и расслабленность говорил сосед. Лёша. Именно он вышел из подъезда и, увидев меня и бросив взгляд на спящую на моём плече Варю, понизил голос почти до шепота и ответил невидимому телефонному собеседнику. – …короче, без меня не начинайте, – сбросил звонок, быстро убрал телефон в карман рваных модных джинсов и специально для нас с Варей открыл подъездную дверь пошире. – Помочь? – спросил он одними губами, кивнув на дочку.

– Нет, спасибо, – тихо ответила я, заходя в подъезд.

Дошла до лифта и потянулась к кнопке вызову, но меня опередил чей-то палец с татуировкой, нажавший её быстрее меня. Взглядом по руке я добралась до лица, минуя татуированную шею, виднеющуюся из-за широкого ворота серой футболки, и поймала, как этот мажористый с виду нахал мило улыбнулся, глянув на Варю, которая расплющила пухлую щечку по моему плечу.

Лифт приехал, створки разъехались, я вошла в лифт и встала в одном из углов, думая, что парень тоже поедет вверх. Но он лишь нажал кнопку нашего с Варей этажа и, подмигнув мне, тихо сказал:

– Завтра носки с клубничкой. Не забудь.

А затем ему кто-то позвонил, он ответил на звонок и, говоря о том, что он уже едет, вышел из подъезда, очевидно, спеша на какую-то вечеринку.

Вечер пятницы. Он молодой, холостой.

Ноль процентов осуждения.

А мне всё же пришлось отыскать связку ключей в сумочке хотя бы для того, чтобы попасть в квартиру.

Варю я аккуратно уложила в постель, раздела и оставила дверь в её комнату приоткрытой на тот случай, если она проснётся и не сразу сообразит, что она уже дома.

А я, наконец-то, смогла принять душ и с облегчением выдохнуть о том, что ещё один жених прошёл мимо меня. Не дай Бог об такого даже запнуться.

Надев махровый халат и нанеся на лицо глиняную маску, я налила себе бокал вина и отправила Кате фотографию Никитушки.

«Ты была в полицейском участке? Опознавала серийного маньяка?» – написала она мне через несколько минут.

«Мама подогнала мне жениха. Как тебе? Секси?» – набрала я, хихикая.

«Щас подожди, я проблююсь глазами…» – ответила подруга, и сразу добавила. – «Надеюсь, он уже послан далеко и надолго? Что-то у твоей мамы совсем компас сбился»

«А ещё он вдовец, который, походу, и убил свою жену», – добавила я.

К: «Ты это, фоточку не удаляй. Походу, пригодится».

Я: «Я тоже об этом подумала»

К: «Фубля! Какой он мерзкий. Ещё и в жилеточке, блядь, вязаной…»

Я: «Октябрь же ж. холодает»

К: «Так стокгольмский синдром и начинается! Не оправдываю это чмо. Плюнь каку! Мы тебе нормального найдём»

Я: «И ты туда же?! Не надо мне никого искать. Само… найдётся, если надо будет»

Я допила залпом вино, налила себе ещё бокал и с вином и телефоном завалилась в постель. Прикусив нижнюю губу, несколько секунд думала, чем себя занять, пока действует маска. Вспомнился парень, который обещал завтра показаться моей дочери в носках с клубничками.

Махнув на всё, я залезла в соцсети, набрала его имя, наш город и через несколько минут разглядывания всяких Алексеев нашла того самого. Гордеев, оказывается, его фамилия.

На аватарке он весь из себя, конечно, на пафосе. Прочесывает пальцами светлые волосы, демонстрирует татуированный бицепс и делает вид, что не видит, как его кто-то фотографирует.

Ага-ага, конечно…

Фотографий на его странице предостаточно, но почти на всех них, как я успела понять, он только со своей семьёй – с братом и сестрой. Судя по всему, обилие фотографий на его странице ему обеспечивает сестра.