Жестянка-2 (страница 14)
Фарфоровая посуда не ахти какого дизайна для тех самых офицеров, её мало. Элитарный товар. Особое внимание я обратил на два ёмких черпака на длинных деревянных рукоятях. К столь внушительному инструменту в голове автоматически пририсовывался образ дородной поварихи летнего детского лагеря. Одной рукой она легко размешивает в огромном чане густое обеденное варево. Прямо в ходе обмена шутками-прибаутками с товаркой в таком же белом колпаке.
Дерево рукоятей благородного красноватого цвета дышало наваристым борщом и благородством.
– Грек, тебе что, палисандр или бубинго из Бразилии утренним пароходом привезли, или ты здесь нашёл рощицу?
– Шутишь? Бразилия не подъехала, всё отечественное, – хитро прищурился Афендиков. – Люблю помастерить, знаешь ли. Вскрыл текстуру морилкой, на горячую хорошенько пропитал воском, обычным, раз карнаубского нет, отполировал. И нате распишитесь, двойной ценник!
– Вот ты жучара!
– А что, всё по правилам. Каждое вложение в товар зарплаты очередного работника требует повышения цены. Особенно при ручном труде. Ты берешь мясо и крутишь фарш или же покупаешь жареные котлеты в кулинарии. Затем считаешь расходы.
– Ну да, ну да… – пробормотал я, заметив собственноручно оставленный у входа баул.
Ёлки! Заболтался.
– Мы же к вам с подгоном от станционных, собрали по вашей заявке! – наконец-то я вспомнил, что пора переходить к главному.
– Вилки-ложки? – потёр ладони директор.
– Вроде бы звякало, – пробурчал я, присаживаясь на корточки у мешка, – Вот она. Держи накладную.
– Олег, принимай.
Помощник начал выкладывать товар на прилавок, неторопливо раскладывая его по позициям.
– Виктор Николаевич, тут в прошлой накладной одной подписи не хватает, девчата из бухгалтерии с тобой вроде бы связывались? – напомнил я.
Афендиков обернулся ко мне от старенького шкафа, в котором что-то перекладывал, и рассеяно пробормотал:
– Распишемся, распишемся, не волнуйся… Дьявол, да куда я их сунул?
Пока он что-то искал, я попутно рассмотрел его крутой наряд. Тёмно-серый коверкотовый френч, как у старшего политрука пехоты РККА, но без золотых пуговиц и нашивок, до хруста накрахмаленный подворотничок, отутюженные в режущую кромку синие брюки и иссиня-чёрные фарадеевские оксфорды. Да уж, престижный у Грека прикид! Таким фертом по пыльным закоулкам не ходят, только по Центральной.
Кобуры не видно, но я-то знаю, что у Грека всегда при себе дерринджер. И это не Филадельфийский Дерринджер, знаковый символ времен американского Дикого Запада, а чешский потомок легендарного создания Генри Дерингера – чёрный «Гладиатор 500», дульнозарядный двуствольный пистолет современного дизайна с гладкими стволами 50-го калибра. Надёжное оружие самообороны и последнего шанса.
«Гладиатор» этот изначально разрабатывался с учётом особенностей европейского оружейного законодательства. Там такое оружие без унитарного патрона может приобретаться без лицензии с восемнадцати лет, а для самообороны оно эффективнее резинострела, запрещенного в большинстве стран Европы и США. Он канонически заряжается дымным порохом и пулей со стороны дульных срезов, после поворота блока стволов устанавливаются капсюли. Спусковой механизм двойного действия, рамка из алюминиевого сплава, блок стволов из анодированной стали, бордовые щёчки с насечкой. В злодея полетит тяжёлая остроконечная пуля в девятнадцать грамм, а сам девайс весит шестьсот с лишним.
Дикая вещь, очень редкая, может, единственная на Жестянке. Впрочем, здесь попадаются просто удивительные штуки, никак не привязанные к национальности жителей анклава, производителям и эпохам. Где он взял это чудо враждебной техники? У торговцев свои источники и свой даркнет. Оружейная тема весьма интимна, спрашивать не принято. Я вот, например, знаю, что за прилавком у них лежит двуствольный тозовский обрез, но обычно арсеналы не афишируются.
– Да где же они, зараза? Олег!
– Что ты всё там ищешь? – не выдержал я, а сжалившийся Олег наконец-то осторожно подсказал:
– Шеф, под папкой с паспортами посмотрите.
– Точно! Фух! – с облегчением выдохнул Грек, закрывая стеклянные створки и оправдался: – Я же их сам придавил, чтобы разгладились! Держи презент.
Он протянул мне прямоугольник из плотной голубенькой бумаги.
– Что это? – я взял, прищурился, поднес к окну.
– Пропуск на двоих в красивую жизнь, вот что. Завтра суббота, а по субботам у нас показ советских комедий, будут крутить «Бриллиантовую руку». Спрос бешеный, билетов не достать. Но это не про меня, сам понимаешь.
И точно, билеты в кино! Чума, словно из машины времени вылез! Всё как положено: время, ряд, место, отрывной талон. Сверху надпись шрифтом пожирней – «Синемаскоп» и «КН-20А».
– Это название кинотеатра?
– Ну да. На базе 35-мм кинопередвижки «КН-20А».
– Так это летний кинотеатр?
– Крытый, – строго уточнил Грек. – Вкрячили меж домов так, что на халяву не подлезешь, хотя пацанята пробуют смотреть с крыш. В общем, собирайтесь с Ириной и отдохните культурно.
– Ирина в разгул не поехала, планы изменились.
– Возьми девицу из кузова, учить мне тебя, что ли?
– Так и сделаю, – легкомысленно пообещал я. – Пойду, пройдусь.
– До вечера! Если не в полночь, то успеем поболтать. Стучи громче, – предупредил Афендиков, – Олежа наверняка в наушниках зависнет.
– Вексель примешь? – дежурно спросил я напоследок.
– Конечно, если в лимите, – не менее дежурно бросил Афендиков. – Понятно, куда ты намылился.
– Всегда в лимите, в ежовых рукавицах держат, – горестно вздохнул я и добавил: – Да! Есть один момент непонятный… Ладно, обсудим позже.
Надо поболтать с ним насчёт этих пропаж, Грек наверняка что-то слышал сверх материала газетных статей.
На улице было хорошо.
Дневная жара уже спала, вечерняя прохлада ещё не наступила. От палисадника пахнуло цветочным ароматом и почти сразу – аппетитными булочками. Пятьдесят метров, и откуда-то потянуло древесным дымком и жареным шашлыком, что вызвало очередной приступ слюноотделения – что ж я никак поесть-то не соберусь? Если что-то подвернётся по пути, терпеть больше не буду.
Людей на Большаках уже много, рабочий день для большинства горожан закончился, тут не любят много работать. Встречается и транспорт, велосипедистов я не считаю. В секторе реально используется только лёгкая техника с небольшим расходом топлива, именно поэтому велики с моторчиками сразу стали предпочтительней мопедов и мотоциклов.
То же самое касается и авто. Машины с прожорливым двигателем без переделки здесь долго не живут, как видно в случае с «газоном». Оригинальных запчастей для разномастной техники, попадающей на Жестянку, как мне представляется, без всякой системы, не добыть. Всё подвергается беспощадному перепиливанию с помощью той самой эклектики. Не лезет в габарит? Расширим. Не тянет слабый движок? Отпилим от габарита. И со временем каждая подвижная единица превращается в уродца.
Вот навстречу медленно проехал тарахтящий советский мотоцикл М-72. Следом за ним пронёсся страшноватого вида лёгкий сталкерский багги – не очень аккуратно собранная рамная конструкция. Небольшой кузов, накрытый выгоревшем под солнцем красным парашютным шёлком. Две повозки с велосипедными колёсами на ослиной тяге, эти шли попутно.