Сергей Панченко: Сеть. Книга 1

© Панченко Сергей

© ИДДК

Глава 1

Внутри сна начало зарождаться чувство тревоги. Оно мешало предаться заключительному, самому сладкому забытью перед тем, как сработает будильник. Нега и тревога враждовали между собой довольно долго, пока не победила тревога. Полина резко села на кровати, взгляд ее уперся в молчаливый экран терминала. Кажется, проспала. У соседки по комнате, не полагающейся на современные технологии, тикал старомодный будильник. Время на нем подходило к десяти.

Полина отбросила одеяло и заметалась по комнате, переворачивая стулья и натыкаясь на собственный беспорядок. Через час у нее был назначен экзамен по нейробиологии. Все бы ничего, но профессор Блохин слыл настоящим деспотом и гнобил любого студента, заподозренного в недостаточном пиетете к предмету и лично к нему самому. Нейробиология не относилась к любимым наукам Полины, ее вполне бы устроила натянутая четверка, но опоздание грозило перечеркнуть приближающиеся летние каникулы. Профессор мог устроить в отместку несколько пересдач в удобное для себя время.

Роста Полина была среднего, со стройной, но отнюдь не хрупкой фигурой. Ее конституция выдавала спортивные наклонности, но девушка ничем профессионально не занималась, отдавая все время учебе. Густые каштановые волосы были отпущены ниже плеч. Полине нравилось делать из них необычные прически. Ей очень шли плетенные хитрым манером косы. Большие распахнутые глаза основную часть времени казались серыми, но часто меняли оттенок от зеленого до голубого в зависимости от выбранного цвета одежды. Нос, или скорее носик, был небольшим и остреньким, красиво сочетаясь с пухлыми щечками и полными губами. Полина не считалась признанной красавицей на курсе, но поклонников имела предостаточно.

Проклиная новые технологии, на которые нельзя положиться, Полина забралась под душ, одновременно чистя зубы. Казалось, что мир наконец-то пришел к той стадии развития, когда можно было многое отдать на откуп электронике. Все было подключено к Сети и контролировалось извне, только чтобы индивидуум не отвлекался от тех забот, которые сам для себя выбрал. Туалет делал анализы и отправлял их в банк данных. Если у пользователя что-то случалось со здоровьем, ему прописывались процедуры или диеты. Душ знал, сколько тебе нужно воды и какой температуры. Кухня рассчитывала для тебя калории и витамины. Фабрики строчили одежду и обувь для конкретного человека, учитывая особенности строения его тела. За всем был пригляд, и люди начали понемногу привыкать к ненавязчивой заботе и поняли огромное удобство подобной социальной модели.

Огромные вычислительные возможности Сети, опутавшей Землю на суше, в воздухе и ближнем космосе, позволяли создавать комфорт каждому конкретному жителю планеты. Это было прекрасно, пока система не начала давать сбои. Полина точно помнила, как терминал перед выключением спросил, во сколько ее разбудить. Полина попросила сделать это в половине восьмого и повторить через полчаса, если она не сможет сразу встать. И что же – экран черным прямоугольником траурно смотрел на мечущуюся девушку. Сеть забыла про нее? Проигнорировала? А может быть, своими распределенными вычислениями уже вычеркнула человеческую единицу из всех списков?

– Включайся, скотина! – зло буркнула в его сторону Полина, на ходу впрыгивая в шорты. – Покажи, как ты умеешь краснеть со стыда.

Терминал загорелся синим экраном с надписью «Профилактические работы».

– Что это значит? – Девушка впервые столкнулась с подобным явлением. – Ты мог бы меня предупредить, что сегодня у тебя наступят критические дни? Из-за тебя я опаздываю на экзамен.

Терминал ничего не ответил. Полина рыкнула в его сторону, схватила сумку и выбежала в коридор. Электронный замок защелкнул входную дверь. Понятно было, что времени добраться до универа на автобусе у нее нет, придется воспользоваться автомобилем, что для студента непозволительная роскошь.

В отстойнике стояло штук семь разнокалиберных машинок. Полина выбрала двухместную, самую дешевую. В тот момент, когда ее рука взялась за ручку двери, сенсор снял отпечаток ДНК девушки, передал его в Сеть, получил подтверждение и открыл дверь. Для человека этот процесс происходил мгновенно.

– Проспект Парковый, сорок шесть, к порогу медицинского университета, – сообщила адрес Полина.

– Заказ принят. Спасибо, что выбрали нашу компанию.

Машина плавно и беззвучно тронулась на электротяге. Настройки, однажды сохраненные Полиной в таком же автомобильчике, по умолчанию включились и на этом: комфортная температура, развлекательный канал, положение сиденья.

– Включи мне лекцию про мозг по нейробиологии, – попросила Полина терминал автомобильчика, надеясь как-то освежить память по дороге.

Три минуты до экзамена оставалось, когда неторопливый и глухой к ее просьбам поднажать автомобиль остановился у монументальной лестницы учебного заведения. Деньги снялись автоматически. В ухе тренькнуло сообщение. Машинка покатилась к ближайшему отстойнику, а Полина как угорелая помчалась по лестницам на третий этаж.

Сердце ее остановилось, когда она увидела, в каком состоянии ее ждал Блохин. Профессор нервно ходил по кабинету, взгляд метал молнии, губы шептали молчаливые проклятья. Приняв его нервозность на свой счет, Полина сделала несмелый шаг в кабинет, готовая повиниться в чем угодно, лишь бы не усугубить ситуацию.

– Здравствуйте, профессор, – робко поздоровалась Полина.

Она искала в глазах профессора отклик. Тот как-то странно, мельком, прошелся взглядом по студентке и, не замечая ее, продолжил метания по кабинету. С губ его слетал шепот, похожий на колдовские заклинания.

– Извините, но терминал в моей комнате сегодня оказался на профилактике, и поэтому я чуть не опоздала. – Полина не поняла, почему профессор не обращает на нее внимания.

– У тебя экзамен сегодня? – Профессор мотнул седой шевелюрой и замер.

– Д-да, в одиннадцать.

Профессора как будто выключили. Он уставился на Полину, но смотрел мимо нее и совсем не шевелился. Полина подумала, что у преподавателя «сели аккумуляторы». Прошла минута, а профессор все так же смотрел сквозь девушку и, казалось, забыл как дышать. Вдруг, так же резко, как замер, он встряхнулся и ожил.

– Экзамен, значит?

– Да, в одиннадцать вы мне назначили.

– Как звать?

– Полина Громова, второй курс, третья группа.

– Пятерку хочешь? – Его вопрос звучал с интригующей интонацией. За профессором не водилось славы сластолюбца или взяточника.

– Я уверена, что знаю ваш предмет на «хорошо». – Полина не поняла, к чему клонит Блохин, и попробовала ответить честно.

– Я могу поставить тебе «отлично», не принимая экзамен, но в обмен на одну услугу… – Профессор замолчал.

Его глаза странно горели. Полине показалось, что ситуация выходит за пределы ее понимания, и это стало тревожить.

– Какую услугу? – Полина решила отказаться в ущерб экзамену, если предложение профессора покажется ей чрезвычайно странным или опасным.

– Тайны хранить умеешь? – Блохин спросил это серьезно, чем еще больше напугал девушку.

– Простите, может быть, вы назначите мне экзамен в другой день, если не можете принять сейчас? – Полина попятилась, готовая сбежать.

Профессор досадливо замотал нестриженой седой шевелюрой.

– В том-то и дело, что другого дня может не быть. – Блохин горестно, как показалось Полине, взглянул на нее. – Давай зачетку.

Полина положила руку на преподавательский стол. Экран на нем мгновенно опознал ДНК Полины и воспроизвел зачетку. Профессор занес палец над строчкой.

– Сколько?

– Я рассчитывала на четыре.

Блохин молча вывел четверку и приложился пальцем в квадрат с подписью. Вылезло сообщение, что оценка принята и внесена в реестр.

– Счастливо! – пожелал профессор девушке, странно смотрящей на него.

Такого не было в истории университета, чтобы Блохин поставил положительную оценку просто так. Просто так он ставил только «неуды».

– Спасибо.

Полина развернулась в сторону выхода, поправила сумку и пошла. Осторожно, боясь еще, что профессор ее разыграл и сейчас крикнет в спину: «Сюрприз, Громова, у тебя неуд!» Вместо этого в спину послышались шипящие заклинания. Блохин упер одну руку в бок, а второй нервно теребил косматую бороду. Он снова начал мерить кабинет шагами. Ему уже не было дела до студентки.

В дверном проеме Полину уколола совесть. Почему она не поинтересовалась, какую просьбу просил выполнить преподаватель? По его неадекватному поведению можно было понять, что она ему действительно нужна. Полина резко развернулась.

– Простите, профессор, а какая у вас была просьба?

Блохин остановился. Он снова смотрел сквозь Полину. Проблема, которая его мучила, не давала так сразу прийти в себя. Рецепторы реагировали на звук, но мозг еще некоторое время переваривал вопрос.

– Нет-нет, не надо. Я передумал. Это риск. Иди домой, Громова. Забудь.

Отказ возбудил любопытство. Полина почувствовала риск и азарт и не захотела так просто отступиться. Чем она могла рисковать, когда оценка уже была в зачетке, и даже сам профессор не мог ее изменить?

– Обещаю держать язык за зубами, профессор. Я кремень, любую тайну могу сберечь.

– Это не шутки, Громова. Ты еще ребенок. Иди домой.

– Вы пожалеете, что упустили шанс.

Профессор снова замер. В нем боролись чувства, отключающие физическую активность организма. Видно было, что предложение Полины ему нравится, но что-то мешает ему принять его. Полине думалось, что профессор опасается огласки в стенах университета.

– Никто ничего не узнает, Владимир Константинович. Мне еще четыре года здесь учиться. Я дорожу этим и мечтаю стать хорошим врачом. – Полина как могла постаралась убедить мучающегося сомнениями ученого.

– Ты не понимаешь, девочка, насколько это опасно.

– Я люблю опасности, – беспечно заявила Полина. – Их в мире почти не осталось. Всё по плану, всё под присмотром. Опасность – это весело.

– Опасность – это опасность. Хорошо, – Блохин оценивающе посмотрел на Полину, – у меня нет времени искать другие решения.

Профессор выглянул в коридор, осмотрелся и закрыл дверь. Не просто закрыл, а всунул ножку стула между ручек, чтобы снаружи не могли войти. Полина смотрела за его действиями с растущим удивлением и легкой боязнью.

– Только не вздумай думать, что я старый бабник, – предупредил Блохин. – За свою честь можешь не беспокоиться, здесь она никому не нужна.

– Да я… да мне и не думалось ничего такого.

– Да брось. Я ваши девичьи реакции уже давно изучил. Но сейчас не об этом. Пойдем со мной.

Блохин завел Полину в лабораторию. Здесь девушка бывала много раз на практических занятиях. Вдоль стен лаборатории расположились шкафы с заспиртованными мозгами животных и людей. Посередине стояли столы с оборудованием для диагностики мозга. На них студенты просвечивали содержимое своих черепных коробок. Блохин провел студентку к столу, до которого он не допускал никого раньше. Студенты поговаривали, что профессор проверяет за ним только свой мозг и не желает допускать к нему иных, чтобы не сбить настройку.

– Садись, – мягко сказал профессор.

Полина готова была поклясться, что никогда не слышала таких добродушных ноток в его голосе во время занятий.

– Вы хотите просветить мне голову? – спросила она, усаживаясь в удобное кресло.

– Громова, я хочу сбросить тебе в память всю свою работу, собранную за многие годы.

– А Сеть для этого не подходит? – удивилась Полина.

В ней места хватало под всё, и даже больше.

– Я не доверяю Сети. Она не умеет хранить тайны.

Полине показалось, что профессор шутит или его разбил старческий маразм. В Сети применялось такое шифрование данных, что ни один суперкомпьютер не смог бы его взломать за целый век.