В обыкновенной с виду комнате под номером 107 стояло оборудование для мониторинга всей поверхности планеты. Несколько источников видеосигнала создавали голографическую объемную модель земного шара. Модель можно было приближать до самой поверхности. Максимальное разрешение составляло один пиксель на один сантиметр поверхности. Мориц нашла точку в африканской саванне – убежище родителей Генри и Полины. Поставила дату, когда они еще гарантированно там находились, и включила быстрый просмотр.

Вокруг домов бегали люди, животные, тени меняли свое положение. Полина признала свою маму, а потом и отца. На душе стало томительно грустно. Как всегда, в таких ситуациях появилась мысль: а как было бы, если бы они сделали по-другому? Каково Генри, у которого помимо родителей есть еще братья и сестры? Их еще жальче. Также подумала она и о том, что из-за нее Генри попал в эту ситуацию. Если и ему придут в голову те же мысли, то недалеко и до ненависти.

Полина усилием воли выбила из головы дурацкие мысли. Не стоило их думать. Тем временем голограмма показывала начало следующего дня. Ее отец и отец Генри начали утро с готовки на открытом огне. Сэм Макдауэлл ходил с ружьем, а отец Полины не отходил от костра. Высыпали сестры и братья Генри. Они кружились поблизости от мазанок. Потом все быстро забежали внутрь на завтрак. В этот момент на мазанки упала тень и в экран попал мощный четырехвинтовой конвертоплан. Люди в серых одеждах быстро забежали в дома. Мориц замедлила воспроизведение и еще приблизила картинку.

Люди были одеты в серую униформу и вооружены. Они вытолкали из домиков семьи Громовых и Макдауэллов. Она увидела, как отца Генри прикладом ударили в спину за то, что он пытался оградить детей от грубого обращения. У Полины выступили слезы и сжались кулаки. Мориц перевела камеру на конвертоплан, выбрала контекстное меню на нем и выбрала пункт «Отследить маршрут». Фиолетовая полоса прочертилась по удалившейся перспективе земной поверхности. Конвертоплан отправился в Европу. Сделал посадку недалеко от Ниццы. Во время посадки его никто не покидал. Потом взлетел и отправился прямиком в Гренландию. Достигнув северной оконечности, аппарат сел.

Полина была уверена, что им удастся увидеть, куда высадили ее родителей и семью Генри, но не тут-то было. Над наблюдаемым районом возник большой черный круг, закрывший минимум двести километров в диаметре.

– Черт! Что за гадость! – воскликнула Мориц. – Они провели нас!

– Мы хотя бы знаем, что они в Гренландии. А спутники следят только в оптическом диапазоне?

– Нет, разумеется. – Мориц выбрала тепловой режим.

Он тоже оказался закрытым для наблюдений. Режим электромагнитной активности стал бесполезным из-за помех. Филиппос упорно не хотел сдавать местоположение своей базы.

– А ты можешь найти информацию по всем подводным базам в тех краях? – Полина поняла, что Филиппос не оставит им шанса отыскать его таким способом.

– Э-э-э, могу, наверное. Надо сделать запрос.

– Не надо. Лучше скажи, откуда ее можно почерпнуть, и я найду ее без запросов.

– Блин! Я все время забываю, на что ты способна. Разумеется. Научный отдел, раздел «Морские исследовательские станции».

– Нам с Генри надо попасть во внешний мир.

Полина хотела сказать еще что-то, но тут по хриплой древней громкой связи раздался еле узнаваемый голос Ягло:

– Алекса, мы подключили программатор. Извольте убедиться.

Мориц решила, что оставлять мужчин один на один с такой опасной игрушкой не стоит. Полина придерживалась того же мнения. К тому же она единственная испытала его работу на себе и могла дать какие-нибудь ценные указания. Когда они зашли в «ленинскую комнату», то стали свидетелями подготовки превращения Томаша Фирека в сверхчеловека. Степан затягивал струбцинами голову Томаша.

– Так пойдет? – спрашивал он каждый раз, делая оборот винта.

Томаш дергал головой, чтобы проверить надежность закрепления.

– Еще чуть-чуть.

– Бесполезно, она у него сминается, – пошутил Ягло.

– Мягкая, как твой язык, – ответил Томаш.

– Томаш, ты все взвесил? – серьезно спросила Мориц.

– Да, а что мне может грозить? Я так понял, что если не пользоваться сверхспособностями, то и последствий не будет. У нас есть человек, который научит, подскажет. Правда, Полина?

– Да, разумеется, помогу, чем смогу.

– Ладно, рассказывай, что делать дальше, – попросила Мориц.

– Надо сидеть неподвижно и смотреть на яркий свет. Программирование происходит световыми импульсами через зрительный нерв. Как сказал Блохин, это самый короткий путь в мозг.

– Еще раз спрашиваю, Томаш, ты готов?

– Всегда готов!

– Включайте.

Аппарат беззвучно включился. Зажегся свет. На обратной стороне программатора, на экране, появились командные строки. Каждая строка соответствовала по названию программе, записываемой в память человека. Предлагалось выбрать, какую способность записать. Алекса выбрала «Слух». Программатор начал запись, отмеряя проценты в обратную сторону. Потом выбрала «Зрение», «Ночное зрение», «Аналитика», «Бум эритроцитов», «Устройство и особенности техники, используемой Сетью». Занесла палец над программой «Готовые приемы вербального убеждения» и убрала. Полина заметила ее нерешительный жест. Она была согласна с Алексой – не стоило кому-то в их команде обладать сверхсильным даром убеждения. Других программ больше не было. Ни ускоренного метаболизма, ни равновесия, ни чтения азбуки для слепых или выискивания нужного смысла в тексте. Здесь было только то, что имелось у Блохина на то время, когда Полина попала к нему на экзамен.

– Алекса, мне что-то не нравится вся эта история с программатором. Здесь нет ничего, что могло быть так напугать Блохина. Те умения, что он оставил в нем, не принесут нам конкретного преимущества.

– А что, если он завуалировал названия? «Слух» – на самом деле не сверхслух, а что-то другое, – предположил Степан.

– Сомнительно. Если этот аппарат не трогали, то и программы там должны были остаться те же. Все свои невероятные способности Блохин скинул мне на Ликидосе.

– Меня раскрутит кто-нибудь? – жалобно попросил Томаш.

Ему ослабили струбцины. Томаш вынул из них голову, размял виски и проморгался. Глаза слезились от напряжения.

– Я что, уже могу видеть в темноте? – спросил он Полину.

– Да. Выключите свет.

Ягло щелкнул выключателем. Стало абсолютно темно. Полина автоматически перешла в ночное зрение.

– Как мне начать видеть?

– Во-первых, убеди себя, что ты это можешь на самом деле, – посоветовала Полина. – Инерция сознания – вещь крепкая.

– Я поверю, если ты скажешь мне, что видишь, что я делаю. – Томаш поднял руку вверх и сделал из двух пальцев букву V.

– Виктори, – сказала Полина.

– Охренеть. Фух, хочу видеть в темноте! – приказал себе Томаш.

– Соберись. Я такая же, как и ты, ничем не лучше. Ты можешь видеть в темноте. Это просто. Напряги зрение, как будто от этого зависит его сила.

После ее слов повисла тишина. Все ждали, когда Томаш явит сверхспособность ночного зрения.

– Я вижу, – прошептал Томаш. – Я реально что-то вижу, – с придыханием произнес он.

– Ой, я просто неплотно прикрыл дверь, – проговорил Степан. – Я сам начал что-то видеть.

Шутка Степана рассмешила всех.

– Степан, подними руку, – попросил Фирек. Степан поднял. – Я вижу. А теперь ты скажи мне, что я делаю.

Томаш остался сидеть неподвижно.

– Я тоже вижу, как ты поднял руку, – произнес Степан наугад.

– Я не двигался. Полина, проверь меня.

– Хорошо. Что я делаю? – Полина сделала руки кольцом над головой.

– Ты подняла руки вверх.

– Фигура?

– Круг.

– Правильно. А теперь? – Полина взялась за уши и высунула язык.

– Строишь мне рожицу.

– Молодец. Добро пожаловать в компанию суперменов, друг.

– Класс! – Томаш вскочил со стула. – Я сова, я ночной хищник!

– Включите свет, пока нас сова не заклевала, – произнес Ягло.

Загорелся свет. Как и у Полины в самом начале обладания сверхспособностями, из носа Томаша побежала струйка крови. От яркого света он прикрылся руками и размазал кровь по лицу.

– А-а-а! Глазам больно!

– С непривычки. Со временем научишься адаптироваться гораздо быстрее, – успокоила его Полина.

– Кто следующий? – спросил Степан и, не дождавшись ответа, сам направился к программатору.

Мориц остановила его.

– Подожди, понаблюдаем за Томашем с неделю. Если не выявится побочных эффектов, тогда и тебя сделаем сверхчеловеком. Сейчас нам надо как следует обмозговать одно дело. Мы выяснили, что семьи Полины и Генри вывезли в Гренландию. Врагу удалось замаскировать подробности, и мы не знаем, остались ли они на острове или их перевезли на одну из подводных исследовательских станций. У Полины есть информация, что они находятся на подводной станции, но их там много, и надо выяснить, на какой именно. Полина займется сбором информации, после чего мы попробуем понять, какую из них облюбовал Филиппос.

– Мы собираемся идти на штурм? – спросил Ягло.

– Нет, конечно. Соберем информацию, а потом решим, что делать. Степан, присмотри за Томашем. Остальные – по местам работы.

Мориц умела добавить в голос такие нотки, что мужики, даже старше ее, безропотно подчинялись. Она была лидером не по желанию быть им, а по пониманию ситуации и ответственности за это понимание. Кто-нибудь глупее нее, наверное, желал быть лидером сопротивления сильнее, чем Мориц, но Алекса не могла допустить таких людей к власти. В свой круг она подобрала умных, технически более грамотных, чем она, но не тщеславных мужчин. Им она доверяла, а они спокойно принимали ее приказы.

Оборудование в комнате 107 имело выход в Сеть. Оно шифровалось под сигналы ничего не значащих для интереса автоматов: например, автоматическая поилка для животных, кормушка для рыбок, собачий ошейник, поливалка газонов. Сторонний наблюдатель, понимающий интерпретированную информацию в виде потоков, вряд ли заинтересовался бы ими. Через них Полина вышла в Сеть и забралась в архив Интерпола с информацией о подводных станциях.

При первых же попытках попасть в раздел с искомой информацией она наткнулась на оставленную ловушку. Сомнений не было относительно того, кто ее здесь оставил. Ловушка должна была отследить источник информационного потока. Полина смогла обмануть ее, перекинув свой запрос через лунную станцию, запутав ее там и обрезав последовательность. Ловушка прицепилась к сигналу и потерялась в недрах лунного оборудования. Полина вернулась назад и спокойно приступила к изучению материала.

Одни станции на дне Северного Ледовитого океана принадлежали ученым. Они занимались изучением сейсмической активности, флоры и фауны океана, климатическими проблемами. Другие станции являлись промышленными предприятиями. На них добывалась и сразу перерабатывалась нефть и газ, из донных отложений изготавливались удобрения. Еще там расположилась пара погружаемых экзотических отелей и один большой плавучий порт для морского транспорта.

Полина начала сканировать с конца списка. Работы было не на один час, и даже не на день.

– Алекса, Генри, идите, займитесь делами, я не скоро. Если что-то нужно будет, я вас наберу.

– Хорошо. – Алекса вышла.

Генри подождал, когда за ней захлопнется дверь. Обнял и поцеловал Полину.

– Пусть у тебя все получится. – В его голосе был такой трепет, как у человека, у которого, кроме надежды, ничего не осталось.

Полина тоже гнала от себя мысли о судьбе родителей, но сейчас, когда они остались с Генри наедине, не выдержала. Ее глаза увлажнились, задергались губы, она пыталась сдерживаться, но не смогла, разревелась и уткнулась мокрым лицом в шею Генри.

– Все будет хорошо, Полин, у нас все получится. Соберись, ты у меня умная. Ты обязательно заметишь… ты же… – Генри поцеловал ее в мокрые губы, – супер-Полина.

– Хорошо, я найду их, обязательно. Иди, не волнуйся и жди хороших известий.

– Спасибо. – Генри поцеловал Полину. – Удачи.