Автомобиль был под контролем кого угодно, но только не Сети. У нее на этот счет имелись инструкции, которые она не могла нарушить. Никакие доказательства наличия некоей силы, не контролируемой Сетью, больше были не нужны. Вот оно, похищение. Если бы Сеть знала, что ее единица катается без всякого ведома, она бы давно подняла панику и попыталась изловить взбунтовавшийся автомобиль любым доступным способом. Но на дороге было тихо, никаких засад, погонь или попытки взлома автомобильной электроники. Тишина – и только морозный ноябрьский воздух трепал волосы Полины, ставшей заложницей легкой четверки по нейробиологии.

Современная техника считала, что времена, когда можно было перепоручить человеку нештатную ситуацию, давно прошли. Отец рассказывал Полине, что еще ребенком застал те времена, когда на машинах были рули и рычаги ручного тормоза. Человек мог сам управлять автомобилем. Это было небезопасно, но тогда Сеть не имела таких вычислительных возможностей, чтобы доверить ей управление полностью. Из-за ручного управления часто случались аварии по вине человека. Гибли и калечились пассажиры. С тех пор как Сеть взяла под свой контроль перемещение людей, аварии ушли в прошлое. Но сейчас функция ручного управления могла бы, наоборот, спасти Полину.

Капсула салона была изолирована от любого узла автомобиля, который можно было повредить, вызвав остановку машины. Полине оставалось только выброситься из окна. Но это была верная смерть. Скорость машины превышала двести километров в час. На такой скорости от нее осталась бы только вытянутая по дороге красная полоса, заканчивающаяся ботинками и роскошной трехгодичной косой. Не вариант.

Вдали показались огни. Полина решила, что, когда достигнет их, станет кричать во все горло, лишь бы ее кто-нибудь услышал. Огни приближались. То, что она приняла вначале за очередную стоянку, оказалось грузовиком, двигающимся в попутном направлении. Автомобиль Полины не стал его обгонять. Вместо этого он пристроился сзади и занял дистанцию метрах в двадцати от грузовика. Полина высунулась в окно и под сильными порывами ледяного ветра принялась махать руками и кричать. Есть же в грузовиках камеры, кто-нибудь должен увидеть ее.

Грузовик как будто увидел ее и стал замедляться. Автомобиль-похититель тоже стал сбавлять скорость. Полина вздохнула с облегчением. Кажется, Сеть заметила наконец эти чудачества на дороге. Сейчас они остановятся, и Полина вызовет нормальную машину, которая отвезет ее домой. Сюрприз для родителей получился испорченным, но радость спасения перевешивала любые сюрпризы. Задняя дверь-жалюзи грузовика дрогнула и потянулась вверх, открыв темное нутро прицепа.

– Зачем это? – успела мелькнуть мысль, прежде чем аналитические способности выдали высокую вероятность того, что грузовик тоже состоит в сговоре с похитителями.

Из темного провала выпал автомобильный пандус и заскрежетал искрами по дороге. Автомобиль Полины резко ускорился и заскочил по нему внутрь прицепа, потом так же резко затормозил. Жалюзи опустились. Полина оказалась в полной темноте. Зрение перешло на инфракрасное ви́дение. Внутри прицепа было почти пусто. У передней стенки стояли несколько коробок, составленных одна на другую. Полина выбралась из автомобиля. За несколько часов поездки ноги затекли.

Сказать, что настроение было на нуле, – значит не понять, в каком состоянии находилась девушка. Она была подавлена, испугана. Коленки мелко дрожали. Во рту от волнения стало сухо, как в Сахаре. Единственная мысль засела в голове: зачем она согласилась на просьбу Блохина сохранить в себе его опыты! Сейчас ничего этого не случилось бы. Сидела бы с родителями в теплом доме, пила чай с тортом. Нерациональное мышление, свойственное человеку в критический момент, не способствовало раскрытию сверхспособностей. Мысли «Если бы все было не так…» забирали на себя большую часть работы мозга, не давая сосредоточиться на важном.

Полине показалось, что она услышала шум, отличный от шума покрышек, шуршащих по дороге. Тепловое зрение ослабло, но усилился слух. Точно, откуда-то спереди доносилось шипение, напоминающее свист аэрозольного баллончика. Она намеренно ослабила слух, увеличив чувствительность носовых рецепторов. Многообразие запахов ударило в нос: резиновая горечь остывающих покрышек, пластика, остаточные ароматы перевозимых в прицепе грузов и резкий запах эфира. Полине хватило доли секунды, чтобы понять, что ее пытаются погрузить в бессознательное состояние.

Она отбежала в конец прицепа, пригнулась к полу и, держа в голове образ задыхающейся себя, принялась часто дышать. Она почувствовала, как кровь наполнилась кислородом, как к лицу подступила краснота. Голова закружилась, и стало даже как-то хорошо и спокойно. Полина задержала дыхание и легла на пол. Она снова перешла на тепловое зрение. Над собой она увидела красное пятно инфракрасной подсветки. Разумеется, за ней следили. Беспомощно лежа на полу и ожидая решения собственной участи, Полина попыталась проанализировать прошлое. Очевидно, что за ней начали следить давно. Кто-то хотел убедиться, что именно ей передал свои знания Блохин. Она вспомнила отключенный свет в магазине, когда она водила мать за руку, восхищаясь своими способностями. Уже тогда кто-то вычислял ее, а она по наивности сдала себя с потрохами.

Полина вспомнила, как ради интереса лазила по Сети и решала математические задачи, логические головоломки. Что, если и тогда ее проверяли? Тот человек в парке – зачем он прошел мимо нее, что он мог понять, взглянув на нее мельком? Теперь ей было понятно, что все время она была под наблюдением. Способности искушали, и не было сил, чтобы не продемонстрировать их. А в результате она лежит в прицепе грузовика и пытается пережить химическую атаку. Задержки дыхания хватало максимум на полчаса, она не раз замеряла этот параметр, а дальше все равно придется вдохнуть воздуха, насыщенного снотворным эфиром.

Позывы из легких становились все настойчивее. Полина держалась, но чувствовала, что непроизвольный спазм легких случится совсем скоро. Она осторожно встала, открыла дверь автомобиля, который похитил ее. Нащупала свою сумку, вынула из нее запасную майку, смочила водой. Она приготовила ее на тот момент, когда придется сделать вдох. Полина точно не знала, пропустит или нет такой фильтр сложную молекулу эфира. Эритроциты в первую очередь подцепят ее, а не кислород. Если мокрая тряпка окажется неэффективной, то она отключится мгновенно.

Грузовик резко остановился. Полина едва сдерживала спазм легких. Механизм открывания задней двери загудел и включился. Дверь поползла вверх. Полина броском выскочила на улицу, сделала глубокий вдох и тут же перешла на тепловое зрение. В глаза ударил свет фонаря. Полина даже не успела ничего разглядеть вокруг. Полагаясь на удачу, она закрыла глаза и бросилась прочь от грузовика. Через пару секунд она открыла глаза и едва успела отреагировать на дерево перед собой.

Полина мчалась по лесу. В спину ей светили два фонаря преследователей. Еще не восстановившийся до нормы уровень эритроцитов действовал как допинг. Полина бежала как лань, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев и мелкие овражки. Ей показалось, что в таком темпе она сможет нестись несколько часов. Так легко ей никогда не бежалось. Едва она так подумала, как в спину что-то больно ударило. Ноги сразу завязли, как в желе, голова закружилась. Полина пробежала еще несколько метров и упала.

Глава 4

Где-то рядом за стенкой два мужских голоса переговаривались между собой. Полина напрягла слух.

– Чуть не сбежала от нас эта сучка. Если бы Санёк не попал в нее, так и смылась бы. Не поверишь, метров по пять прыжки делала. Я потом сам шагами измерил ее следы. – Наверное, этот голос принадлежал одному из ее похитителей.

Полина пошевелила руками. Они были связаны за спиной. Движение отдалось болью в спине, в том месте, куда ее ударило во время бегства.

– Я не могу поверить, что человека можно вот так взять и запрограммировать, как компьютер, – ответил второй мужской голос с нотками южного выговора. – Вмешательство в мозг всегда приводит к побочным эффектам.

– Мы следили за этой, на дуру она не похожа. Даже старалась не выделяться на фоне других.

– Пойду проверю, может быть, пришла в себя наша газель. Как там ее зовут? – спросил человек с южным акцентом.

– Полина. Громова.

– Вах, красивое имя.

Раздались шаги, а потом щелкнул замок в двери. Дверь бесшумно распахнулась. Полина зажмурилась. В нос ударил запах с улицы. Теплый и влажный, как в знойный летний день после короткого дождя.

– Эй, девушка, пора вставать. Тебе в туалет пора, наверно. Ты уже сутки спишь.

Мужчина был прав. В туалет уже давно хотелось. Полина приоткрыла один глаз. Перед ней стоял невысокий коренастый человек с кудрявой шевелюрой, крючковатым носом и темной обильной щетиной. Южанин, она не ошиблась.

– Очухалась! – сказал он громко, чтобы его услышал второй мужчина. – Добро пожаловать в свободный мир.

Полина попыталась сесть, но связанные руки не позволили ей этого сделать. Южанин помог подняться, но развязывать не стал. Полине показалось, что он ее боится. Мужчина так осторожно помогал ей, как будто был готов отскочить при первой опасности. Вошел его напарник. Здоровый, с бритой наголо головой. На вид он был ближе к приматам, чем к людям. Скелет его был сформирован для выполнения тяжелой физической работы, а покатый узкий лоб указывал на скромные умственные способности.

Голова еще кружилась, болела, и подташнивало.

– Где тут у вас туалет? – спросила Полина у кружащихся фигурок.

Здоровяк взял ее под руку и стянул с кровати, как невесомую куклу. Ноги не слушались, были как ватные и тряслись в коленках. Если бы здоровяк не держал ее под руку, она бы не устояла. Полину вывели в коридор. Вдоль всей левой стороны находилось большое панорамное окно, открывающее вид на синее море, кипарисы и поросшие лесом горы. Полина решила, что это экран. Ей сейчас было не до того, чтобы интересоваться местом, в котором она оказалась. Сильная рука толкнула ее в туалет.

– Руки развяжи, – почти приказала она.

Здоровяк немного помялся, но выполнил просьбу. Он открыл дверь и подтолкнул девушку в туалет. Полина чуть не упала на кафельный пол. Дверь громко хлопнула за спиной. Кисти затекли и ничего не чувствовали. Полина обшарила карманы. Терминала в них, как и следовало ожидать, не оказалось. С трудом удалось расстегнуть пуговицу и молнию. Полина не спешила вставать с унитаза. Она смотрела на свое бледное отражение в зеркале и думала, как быстро привести себя в норму. Хотелось как можно быстрее избавиться от последствий интоксикации, мешающей чувствовать себя нормальным человеком. Какие-то глобальные мысли о ситуации, в которой она оказалась, не думались. Слишком все круто перевернулось, чтобы это осознать и принять.

Чуть-чуть больше кислорода, чем обычно, ускорило метаболизм. В комнатке стояла раковина с краном. Полина присосалась к нему. Вода должна была скорее промыть организм и вывести токсины. Охранник постучал в дверь, обеспокоенный задержкой девушки. Чего он боялся? Здесь не было даже окошка, чтобы сбежать.

– Считаю до трех! Не выйдешь – я сам зайду.

– Иду, – отозвалась Полина.

В руках только сейчас появились нормальные ощущения. Ладони покалывало мелкими иголками. Карусель головокружения успокоилась, и стало намного лучше. Здоровяк стоял подле двери, и как только Полина вышла, сразу накинул ей на запястья наручники.

– К чему такая осторожность, гигант? Что за манеры обращаться с девушками в свободном мире?

– Нормальные манеры. – Здоровяк крутанул Полину в нужную сторону и подтолкнул. – Свободный мир не для тебя, а для нас.

Полина догадалась, и это было очень смелое предположение, что в этом месте нет контроля, установленного Сетью. Для обычного гражданина понятия Сеть и Земля были синонимами. Все знали, что нет такого места на Земле, где за тобой не было бы пригляда. Ан нет, выходит, что есть.