Лиран мертв. Я жива. Аэлина – та, что стережет могилу Лирана.

– Что?.. – спрашиваю, но мой голос теряется в этом странном пространстве.

Тень появляется без звука. Теперь она выглядит иначе – ее рога стали меньше, напоминая ветви молодого дерева. Глаза все еще полны звезд, но теперь я вижу – это не просто светила. Это души тех, кто, как и Весна, был предан.

– Ты хотела знать о моем прошлом. О том, кто я и как я стала собой, – говорит Тень, и ее голос звучит… почти нормально. Почти, как голос молодой женщины.

Она проводит рукой по воздуху, и корни под нашими ногами расступаются, показывая ее правду в деталях: Весна появилась на свет в мире, где магия была языком природы. Ее отец – тень старого дуба. Ее мать – утренний ветер.

Люди пришли за ее знанием. Они называли ее богиней, пока она учила их говорить с землей и с ветром. А потом… костры. Крики. Железные цепи. Весна не смогла спастись, хотя изначально была сильнее людей. А может, она просто не захотела?

Когда последний луч света покидал ее выколотые глаза, Вселенная сжалилась. Созвездия сплели Весне новые глаза из своего света. Земля дала ей платье из теней. А ее боль… стала мостом между мирами.

– Почему ты забрала Аэлину? – спрашивает Лиран, но в его голосе уже нет обвинения. Только желание знать. Как и у меня. Конечно, Лирану важнее наша дочь, чем переживания незнакомой женщины. Он мужчина, воин и муж… Мой муж.

Тень или Весна – как ее теперь называть? – поворачивается к одному из зеркал. Там маленькая Аэлина, плачущая в темноте.

– Она сама позвала меня. А я… не умею отказывать тем, кого предали.

Вдруг пространство содрогается. Корни рвутся. Зеркала трескаются. Сквозь хаос прорывается голос Аэлины:

– Они идут!

Тень резко оборачивается, и ее платье вздымается:

– Те, кто предал меня. Те, кто предал вас. Они нашли путь к нам.

Лиран хватает меня за руку, готовый увести меня куда угодно:

– Кто они?

А я уже знаю ответ. В этот раз я понимаю быстрее Лирана. В разбивающихся зеркалах появляются наши лица. Других версий нас. Тех, кто решил, что опасную магию нужно уничтожить.

Тень расправляет плечи, и ее рога-ветки вспыхивают звездным светом:

– Вы должны выбрать. Бежать… – она протягивает руку к дрожащему корню – тому самому, что соединяет все миры, – или оборвать нити.

Мы слышим шаги. Сотни шагов. Они уже близко.

Звезды-души мерцают в глазах Тени, и я вдруг понимаю: это не просто свет. Каждая звезда – целый мир.

Там, в глубине синей звезды девушка с крыльями вместо рук, которую сожгли за «ведьминские отметины». В золотой старик, заживо замурованный в стене за то, что умел лечить жуткую болезнь. В алой наша с Лираном «душа», сплетенная в странный узел из двух звезд.

Тень касается этой звезды, и перед нами разворачивается правда, которую мы забыли.

Ненависть. Мы встретились на поле боя. Я – дочь поверженного короля. Он – солдат, перерезавший мою семью. Я вонзила кинжал ему между ребер. Он успел обжечь мне лицо. Но мы оба выжили.

Одержимость. Мы искали друг друга годами. Не для мести, а чтобы понять, как можно ненавидеть так сильно и все еще чувствовать эту странную тягу…

Вечность. Когда магия Аэлины проявилась впервые, мы поклялись жить как можно дольше. Не потому что боялись за Аэлину, а поскольку опасались, что в следующей жизни мы снова станем врагами.

Тень смотрит на нас, и ее звездные глаза темнеют:

– Вы сделали свою любовь вечной… из страха. Но вечность – это не жизнь. Это привычка.

Аэлина появляется внезапно – ее руки держат два света, но теперь я вижу: они не просто энергия. Это ярость Лирана и моя тьма, сплетенные воедино.

– Вы все еще играете в ту же игру. Только теперь вместо ножа у вас поцелуи, а вместо ран шрамы на сердце.

Лиран опускается на колени. Его руки сжимают корни мира, и они отвечают ему – светятся тем же голубым, что и моя метка на запястье.

– Тогда как?..

Аэлина касается странной двойной звезды:

– Разорвите ее.

Тень вздрагивает:

– Ты не понимаешь, что просишь!

Но Аэлина улыбается совершенно наивно, по-детски:

– Я прошу их выбрать не из страха и не по привычке. Сердцем.

Шаги за нашими спинами становятся громче. Зеркала трескаются.

Мы с Лираном смотрим друг на друга – вглубь наших душ. В его глазах я вижу мальчика, который боялся стать монстром. Вижу мужчину, который убивал, чтобы не быть убитым. Вижу отца, который отдал своего ребенка, потому что не верил, что способен любить его без разрушения.

Я протягиваю руку. Лиран тоже протягивает руку. Наши пальцы касаются двойной звезды.

Мир взрывается светом. Последнее, что я слышу перед тем, как все исчезает, это голос Аэлины:

– Теперь вы свободны.

* * *

Звезды в глазах Тени гаснут одна за другой.

– Вы забрали у меня последний долг, – шелестит она, и ее платье из теней рассыпается в прах, обнажая то, что скрывалось под ним: хрупкую женщину с шрамами вместо глаз. Ее настоящий облик.

– Ты… исчезаешь, – Аэлина протягивает руку, но ее пальцы проходят сквозь плечо Тени.

– Нет. Я наконец-то возвращаюсь домой.

Тень поворачивается к разрыву между мирами – там, в глубине, мерцает лес ее детства.

– Скажи им… что Весна простила.

И Тень исчезает, оставив после себя только горстку звездной пыли и тихий шепот ветра.

Существа из зеркал застывают на границе миров. Теперь я вижу их совсем четко – это наши тени из других жизней. Лиран с пустыми глазами и мечом, на котором наша кровь. Я с черными крыльями и руками по локоть в грязи.

Сотни других.

Но что-то изменилось. Они больше не пытаются прорваться. Они просто… наблюдают.

– Они были нашими страхами, – понимает мой умнейший проницательнейший Лиран. – Тем, кем мы могли бы стать.

Аэлина поднимает руку, и зеркала медленно закрываются, оставляя нас в тишине.

* * *

Я просыпаюсь от жара на губах. Лиран целует меня так, будто между нашими поцелуями прошла не ночь, а столетие. Его пальцы крепко держат меня, и я ощущаю, как он дрожит.

– Ты вернулась, – его голос звучит хрипло, а губы скользят к моему уху. – Я чувствовал, что ты уходила…

Его клык – да, у него слегка заостренные удлиненные клыки – слегка царапает мне шею, и я хватаюсь за его широченные загорелые плечи:

– Милый, где мы?..

Лиран не отвечает, он снова целует меня, а когда отстраняется, я вижу: мы лежим на ковре из живых цветов, а над нами простирается не небо, а купол из переплетенных ветвей.

И магия. Она повсюду. В воздухе, который мерцает миллиардами искр. В земле, что дышит под нами. В руках Лирана, которые зажигают огонь на моей коже без единого заклинания.

– Папа! Мама!

Аэлина – наша взрослая-маленькая, вечная-преходящая – падает на нас сверху, смеясь. Ее лунные волосы пахнут звездами и яблоками, а в ее глазах все еще тот самый голубой свет.

– Вы сделали это! – она целует нас обоих, и от ее прикосновения по телу разливается тепло. – Тень ушла, зато магия… О, мама, посмотри!

Дочь хлопает в ладоши, и мир взрывается красками. Цветы распускаются у нас под ногами. Деревья склоняются, образуя живописные арки. А вдали… стоит наш настоящий дом: не замок, не хижина, а нечто среднее: эльфийские башни, увитые розами, с окнами в форме звезд.

Аэлина поднимается и убегает, озорно смеясь:

– Я проверю, остались ли в библиотеке те непрочитанные книги с картинками!

Я улыбаюсь: таких книг там полно. И я регулярно приношу новые.

Мы с Лираном остаемся одни. Ароматный ветер играет моими распущенными волосами. Руки Лирана скользят по моей коже.

– Значит… – я задыхаюсь, когда его пальцы находят шрам от старого ранения – тот самый, что он когда-то оставил мне. – Мы все еще…

– Вечны как пара? – Лиран целует шрам. – Нет. – Его губы опускаются ниже. – Но теперь это наш выбор. Мы сможем осознанно выбрать друг друга снова и снова. Не потому что «должны», а потому что мы хотим так.

И когда мы соединяемся прямо там, под открытым небом, среди цветов и магии, я понимаю: это не иллюзия и не сон. Это наконец-то настоящая жизнь.

Глава 7. Тайна черного света

Лунный свет струится сквозь витражное окно нашей спальни в форме звезды, рисуя на коже Лирана голубые узоры. Его пальцы медленно скользят по моему плечу, когда… книга падает с полки. Сама. И с глухим стуком раскрывается на странице, испещренной знакомым почерком. Почерком Тени – я никогда не видела ее почерк, но откуда-то я его знаю.

Мы с Лираном замираем.

Аэлина, которая должна спать в соседней башне, вдруг просовывает голову в дверь спальни, убеждается, что мы не спим, подбегает и садится на нашу кровать, широко улыбаясь:

– Сюрпри-и-из!

Книга светится лунным серебром. На странице не чернила, а звезды, сложенные в странные слова. Хотя что еще ждать от Тени?

Аэлина читает послание вслух:

– Когда три луны сойдутся в танце, ищите то, что спрятано в детской пляске. Не в земле, не в воде, не в огне, а в том, что осталось между… Дальше неразборчиво.

Аэлина пожимает плечами, но ее глаза горят озорным огоньком. Вынуждена признать: моя дочь очень сблизилась с Тенью. У них какие-то свои тайны. И я не то чтобы не могу, я не должна ничего с этим делать. Это их общий выбор. То, что не изменить и не нужно менять.

Лиран берет книгу в руки, и она «оживает». Страницы перелистываются сами, показывая… наши лица. В разных мирах. В разных жизнях.

Я с черными крыльями, творящая хаос. Лиран со светящимся мечом, убивающий магию. Аэлина…

Да сколько уже можно! Хватит!

Я выхватываю книгу у Лирана из рук. Но успеваю заметить: на последней странице мы сегодняшние. А над нами Тень с рогами и улыбкой.

Внезапно Аэлина взвизгивает. Ее руки начинают светиться изнутри – не голубым, а звездным светом.

– Мама! Что это?! Это не я!

Спальня наполняется хрустальным звоном. Из пальцев Аэлины вырываются нити света и обвивают нас обоих, как паутина.

Связующая магия – мелькает у меня в сознании.

Лиран пытается разорвать нити, но они лишь плотнее сковывают его мускулистое тело.

– Элиана!.. – он замолкает, когда нити касаются его клыков.

Я чувствую, как энергия проникает внутрь меня – не больно, но…

Вспышка.

Мы с Лираном стоим в лесу. Перед нами мы же, но другие. Я в черных доспехах. Он с мечом, на котором горит особый огонь.

– Мы не сможем жить с ней, она колдунья! – тот Лиран выплевывает слова с презрением.

Руки той меня вспыхивают тьмой. Аэлина, но та, не наша, плачет между нами.

Резкий звон.

Мы «возвращаемся» в спальню.

Нити исчезают. Аэлина лежит без сознания, обвитая лунным светом. А на стене появляется Тень с рогами:

– Не так просто, дорогие мои.

Кажется нам придется привыкать жить с Тенью и ее выходками… Впрочем, с ней не соскучишься.

Аэлина открывает глаза:

– Со мной все в порядке.

* * *

Лиран прижимает меня к резной колонне в библиотеке, а его клык аккуратно царапает мою шею.

– Ты дрожишь, – горячее дыхание обжигает кожу, а низкий голос обволакивает уши. – Это от страха… или от предвкушения?

Я провожу ногтями по его животу, чувствуя, как напрягаются литые мышцы:

– От досады. Опять ты отвлекаешь меня от важного!

– От очень важного, – Лиран перехватывает мои запястья, прижимая их и фиксируя. – Например, от того, как твои глаза темнеют, когда ты злишься…

Его губы опускаются к моим, но краем глаза я вижу, как зеркало на противоположной стене запотевает.

– Как трогательно.

Мы резко разворачиваемся. В зеркале больше не наши отражения. Там стоит Тень. Но теперь ее рога-ветки украшены серебряными кольцами, а в звездных глазах не холод, а… любопытство?

Лиран мгновенно закрывает меня своим телом, но я ловлю его руку: