– Надевай, как следует. И пуговицы застегни, – сказал я, при этом отметив преимущество мужчин в пиджаках. Хотя Андрею, наверное, не жарко.

Занявшись пиджаком, мы не заметили, как завеса тумана исчезла, а Ангстрем снова стал Ангстремом, а не Арагвой. Будто и не было ничего. Удивительные метаморфозы творятся… Но странное дело, мы возвращались к лодочной станции! С противоположной стороны, как если бы сделали круг. Но ведь мы всё время плыли по течению! А вернулись – тоже по течению…

– Как это возможно? – шептал я, не в силах отвести взгляда от белой будки. Надо ли говорить, что от гор не осталось и следа. Вокруг был привычный город. Хотя…

– А что это?

Глядя на то же, что и я, Света медленно ткнула указательным пальцем в сторону огромного, наполовину стеклянного здания, голубовато-зелёной шайбой возвышающегося по левому берегу. Я давно не был на озере. Но сегодня утром строения не заметил. Хотя, я ведь был так поглощён Андреем… А Светка? Она тут живёт! Тоже не видела?

– А, это? Да аквапарк вроде, – невозмутимо отозвался Андрей, продолжая грести.

Мы молча воззрились на него. Ну да, конечно. Строительство комплекса велось, но когда успели закончить? Пока мы плавали?! Фантастика!

Причалив, мы вылезли на берег и, не сговариваясь, направились к будке. Разговаривать не хотелось. Андрей забрал свой паспорт, отданный в залог – кстати, обычный Российский паспорт.

– Как теперь поступим? – спросил я без особого энтузиазма. Настроение испортилось. Необъяснимые вещи всегда действовали на меня негативно.

– Ребята, вы не обидитесь, если я – домой? Голова что-то болит, – жалобно протянула Света. Что ж, я её понимаю.

– Устала? – заботливо спросил Андрей, – жаль, конечно. Но ничего, созвонимся. У меня твой телефон есть, а вот мой.

Он протянул ей визитку. Света поблагодарила, пряча её в сумочку.

– Стас, держи и ты, я теперь квартиру снимаю. Звони!

Я машинально взял такую же, белую с золотым, карточку. На ней был номер мобильного, а ручкой дописан городской – видимо, в съёмной квартире, начинающийся на семьсот тридцать восемь. «Новый город», – автоматически отметил я и хотел уже убрать визитку в карман. Но в глаза мне бросилась фамилия.

«Латушкин Андрей Николаевич», – гласила надпись.

Дурдом продолжался.

Я сам – Латушкин. И тоже, кстати, Николаевич. Отчество распространённое, а вот фамилия… На весь город – всего двое, я точно знаю. Кроме Станислава Латушкина существует только Латушкин Кирилл, мой брат. Наши родители живут в другом городе.

Я с подозрением взглянул на Андрея, тот, вроде, и не замечал ничего. «Ты что, мой тайный родственник?» – так и подмывало спросить. Но почему-то удержался.

Так мы и дошли до Светиного подъезда. Она попрощалась и убежала. Андрей Латушкин предложил меня подвезти, но я отказался. Хватит на сегодня, сам дойду.

Шагая по лесу, я немного пришёл в себя. В конце концов, ничего же не случилось. Ну, пообщался с фантомом. Ну, покатались на лодке с заездом в некий заповедник. И невредимые вернулись домой. Как говорили зверюшки в одном советском мультфильме: «И никого не встретил». Нормально всё. Фамилия? Да мало ли…

Сейчас приду – спать завалюсь. Нет худа без добра.

Не тут-то было…

Выходя из леса, своего дома я не увидел.

Сначала не понял ничего. Ускорил шаг, вытягивая шею. Наша одноподъездная башня всегда выглядывает из-за верхушек сосен. Сейчас же её просто не было. Страшная догадка осенила меня. Подходя ближе, я всё ещё надеялся, что ошибаюсь. Но вот уже показались развалины…

Боже! Не может быть. Теракт! Взрыв! Там же люди! Кирюха!

Я побежал. Возле останков здания, груд раскрошенного бетона и битого стекла, возились какие-то мужики – рабочие, по-видимому. Один совсем молодой, другой в возрасте, бородатый.

– Что?! Что случилось? – внезапно охрипшим голосом спросил я.

Двое работяг с лопатами абсолютно равнодушно покосились на меня, ничего не ответив. Как же так можно!

– А «чо случилось»? – отозвался третий из кабины бульдозера, – не видишь – дом снесли.

И двинул заревевшую машину прямо на развалины.

– К-как «снесли»? – пролепетал я, лихорадочно оглядываясь. Ни одной «Скорой». Ни милиции, ни МЧС. Только рабочие.

– Как-как! – грубо передразнил один с лопатой, тот, что помоложе, – как по всему городу сносят. По плану.

– Двадцатидвухэтажку?!

Да что они, издеваются! Что тут происходит?

– Нет, почему же. Пяти. Это вон, в одиннадцатом, – второй мужик кивнул на микрорайон через дорогу, – двадцатидвух. А тут старенькие дома были. Ты не местный, что ль? Ищешь кого? Так в жилищный муниципалитет обратись или в паспортный стол. Всех уж неделю как переселили, – деловито разъяснил он, высморкавшись в пыль.

На лице второго парня явственно читалось: «Ходят тут всякие лохи»…

Может, на свете и есть эмоции, которые годятся в данном случае, но у меня они на сегодня закончились.

«Неместный». Чудненько. Пятиэтажка? В двенадцатом районе? Супер. Всех переселили неделю назад? Замечательно.

Не считая того, что в этом городе я родился и живу уже без малого двадцать семь лет, и большую часть из них – на тринадцатом этаже дома, который у меня на глазах сгребают бульдозером. Причём утром я из него вышел – отнюдь не из пустующего. Да ещё он на поверку оказался пятиэтажкой…

– Поберегись! – крикнул первый мужик с лопатой. Бульдозер рявкнул и развернулся. Я на негнущихся ногах отошёл в сторону. Потом медленно повернул голову вправо, затем – влево.

Башни, которые стояли вокруг, не были привычными мне с детства. Это были стартовые дома нового типа, украшенные радостным оранжевым и зелёным орнаментом, такие сейчас возводят на месте снесённых. Значит, наш дом был последним. Теперь здесь тоже построят стартовый.

Шизофрения. Галлюцинации и бред. Психдиспансер. Я буду изолирован от общества. Не смогу работать.

Медленно спустившись с возвышенности, на которой раньше стоял дом, к детской площадке, я сел на скамейку. Может, ещё не всё потеряно? Может, переутомление, стресс? В конце концов, есть же современные антидепрессанты, транквилизаторы…

Вынув из кармана мобильный телефон, я набрал номер брата.

– Алё! Кирилл!

– Ну? – послышалось недовольное сонное бурчанье.

– Ты где? – упавшим голосом спросил я.

– Дома! Сплю я! – раздражённо ответил брат.

Я повернулся лицом к развалинам. «Дома»?

– Ну, чего тебе надо? – нетерпеливо воскликнул Кирилл.

– Да нет, всё нормально, – почти прошептал я и отсоединился. По крайней мере, с ним всё хорошо, чего не скажешь обо мне. Я вытер пот со лба. Может, сразу вызвать «Скорую»?

Тут мобильник зазвонил.

– Стасик! – почти плакала в трубку Светка. – Ты очень занят?

– Нет, не очень, – моментально пришёл в себя я. – Что там у тебя?

– Ты можешь придти? – всхлипнула она.

– Конечно! – вскочил я. Похоже, плохо не одному мне.

– Послушай, а ты… где? – вдруг спохватился я.

– Дома! Приходи, пожалуйста!

– Иду! Давай!

Всё-таки, что-то происходит. И не только со мной. Как хорошо, что она позвонила! Уж не знаю, что там у неё стряслось, но, по крайней мере, это позволит мне не думать какое-то время про психушку.

Глава четвёртая. В гостях у Светы

Всё-таки, в гости иду. Не зарулить ли в магазин? Но всё дело в том, что по магазинам я хожу долго и обстоятельно. Со мной никто не выдерживает. Ну не привык я хватать первое попавшееся, предварительно не обдумав: а стоит ли? А это ли мне нужно? А нет ли чего поинтереснее? А вдруг вон там, через дорогу, в два раза дешевле? Нет, я не жадный. Но ведь в случае меньшей цены можно на одни и те же деньги купить гораздо больше! К счастью, на моём пути была лишь палатка, а не супермаркет. Иначе, проторчал бы до вечера. А так – купил только коробку зефира в шоколаде, двухлитровый пакет персикового сока, две банки «Джин-тоника», связку бананов и большую коробку мороженого со сгущёнкой. А больше там и не было ничего. Путёвого.

Дверь мне открыла Света. Лицо у неё было бледное, глаза казались огромными. Рядом вертелась беленькая кудрявая девочка лет четырёх-пяти. Я не успел поздороваться, как ребёнок звонко спросил:

– Мама, а что это за дядя?

Вот тебе на! А я и не знал, что у неё есть дочь! Думал, может, племянница.

– Это дядя Стасик, – слабым голосом ответила Света.

– Привет! – Я присел на корточки. – А как тебя зовут?

– Катя! – с важным видом ответила кроха.

– А мы сейчас будем есть бананы! – уверенно заявил я, достав из пакета гроздь. Знал бы, что ребёнок – «Киндерсюрприз» купил бы.

Мы дружно потащились на кухню. Я выудил из пакета гостинцы. Катя с одобрительным возгласом сразу же завладела мороженым. Света сидела на табуретке, терпеливо дожидаясь, пока я вымою бананы. Обычно она более деятельная.

– Дай тарелочку! – попросил я.

Она встрепенулась и, шагнув ко мне, достала из шкафчика над мойкой голубую пластмассовую миску и три широких бокала из толстого стекла. Я сам такие люблю: устойчивые и смотрятся хорошо.

Через десять минут Катя, слопав половину зефира и выпив изрядное количество сока, удалилась с бананом в комнату – играть на компьютере в «живое яйцо». Не знаю, что за игрушка – не резался.

Светка до сих пор молчала. И лишь сделав глотка три из банки, произнесла изменившимся голосом:

– Ты видел её?

– Кого? – не понял я.

– Катю!

Света пытливо и, как мне показалось, настороженно посмотрела на меня. Ну, чего уж теперь! Подумаешь, страшная тайна!

– Видел. Милый ребёнок. Сколько ей?

– Вроде, пять.

– Точно не помнишь, да? – попробовал пошутить я.

– Точно не знаю. Она сказала, что ей пять лет.

– Так она тебе что, не родная дочь? – удивился я.

Надо же! Не знал, что в наше время вот так просто усыновляют детей. Светка же молодая ещё, могла бы своего родить.

Я с интересом смотрел на неё. Света встала, походила по кухне. Потом вышла на балкон. Да чего она переживает-то? Из-за Андрея, что ли? Влюбилась уже, планы строит?

Я сразу сник. Как ни странно, меня не смутило неожиданное появление ребёнка. А вот мысль о сопернике моментом выбила из колеи.

Света вернулась и, усаживаясь, подвинула табуретку поближе ко мне.

– Стас, значит, я не сумасшедшая, раз ты тоже видишь Катю?

Я опешил.

– А почему…

И тут неожиданно сообразил. Разрушенный дом… Кирилл, находящийся неизвестно где, но спокойно говорящий со мной по телефону…

– Не хочешь ли ты сказать, что видишь Катю первый раз?

– Вот именно! Когда я шла утром на свидание, у меня ещё не было дочери. А теперь она таинственным образом появилась. Я думала, что мама с Маринкой шутят, что это к соседям родственники с девочкой приехали.

– И что, нет? – заинтересовался я. Да и как я мог не интересоваться, когда такое творится!

– Она у меня в паспорте записана. Как дочь.

Я обалдело смотрел на Светку.

– А ты что, сразу проверять полезла? – только и мог вымолвить.

– Не проверять, – вздохнула Светка, – мне бы и в голову не пришло проверять, я не сомневалась, что мои прикалываются. Просто Маринка попросила карточку на проезд. А я проездной всегда кладу в паспорт – не мнётся, и доставать удобнее, чем из кошелька. Ну вот, я полезла и наткнулась…

– На запись? – зачем-то уточнил я, хотя и так всё было ясно.

– Угу! – жалобно промычала Светка, – какой-то ужас!

Я ничего не понимал. Но ведь ещё классик сказал, что с ума сходят поодиночке, а не скопом!

– Знаешь, а у меня дом рухнул! – сообщил я, чтоб хоть как-то её подбодрить.

– Как?!

Широко распахнутые Светкины глаза раскрылись ещё шире.

– Да вот… Прихожу, а там – бульдозер развалины сгребает. А рабочие говорят: пятиэтажку снесли.

– А! – засмеялась Света. – Я уж испугалась!

– Я тоже. Я же в башне живу, в двенадцатом. Жил, вернее…

– Ой!