Через две минуты прибежала челядинка, ловко расставившая на столе снедь и выпивку, а за ней в зал вошел сотник городской стражи Ходота. Он поздоровался, устало опустился на лавку и тяжко вздохнул.

– Скажи мне честно, Ратибор! Ты кто?

Ратибор чуть не подпрыгнул от такого прямого вопроса. Неужели догадался сотник, что Ратибор вовсе и не Ратибор, а очень даже Юрий, да еще и человек из будущего? Да нет, быть такого не может! Глупости в голову лезут!

– Что значит – кто я? Я – Ратибор по прозвищу Белый Кречет, твой друг, – осторожно ответил Ратибор. – К чему такой вопрос, Ходота?

– Вот если друг, то давай откровенно. Я ведь не дурак, все понимаю, многое замечаю и не меньше всякого интересного слышу. И послухов у меня в городе предостаточно. Но то, что я вижу и слышу, мне непонятно. А это настораживает. Я тебе самое дорогое, что у меня есть, доверил – племянника своего единственного, Ворона. Он ведь у тебя сейчас чуть ли не старшим приказчиком на хозяйстве.

Ратибор присел на лавку напротив и незаметно выдохнул с облегчением. Не про будущее хочет поговорить Ходота, а про самое, что ни на есть, настоящее. Догадался, похоже, чем Ратибор с товарищами занимается.

А вслух сказал:

– Ну так и хорошо, что старшим приказчиком. Ведь, наверное, все, что здесь происходит, он знает, видит и тебе рассказывает, так?

– Нет, не так. Молчит, щенок! Не могу, говорит, болтать. Чужие, дескать, тайны даже тебе, дядька, не скажу. И не проси! А мне что думать, Ратибор? Ворон как сын мне, никого ведь ближе из родичей нету!

Ходота чуть не плакал, настолько был расстроен.

– Погоди, сотник! Не про то ты думаешь. Ничего худого твой племянник не делает, как и я, впрочем. Не в ту сторону думаешь. Ты же меня знаешь – я всегда честен и за правду борюсь!

– Вот то-то и оно! Не знаю я, что и думать, Ратибор. Ведь это ты пшека Свентобора извел. Я хоть доказательств с видоками не имею, но уверен. И караван лехитский, что с серебром да златом к пшекам шел от князя, тоже твоих рук дело. Уверен, что и боярина Видана с Лисом ты за кромку отправил. Не знаю, правда, как тебе все так ловко провернуть удалось, что никто не заподозрил, но опять я в этом уверен. А посольство лехитское, там, в землях земгальских? Вести быстро дошли! Люди говорили, что в таверне там такая резня была, что в крови все плавало. Ты как раз в вик ушел, в ту же сторону…

Ходота снова вздохнул.

Кречет наполнил снова пивом две большие глиняные кружки, одну поставил перед собой, вторую протянул Ходоте. Отхлебнул немного, подумал и, наконец, решился:

– Давай так, сотник. Ты Драгомиру служишь, но насколько ты ему верен и что делать станешь, если выбирать придется – князь Драгомир или Ратибор Белый Кречет?

Ходота ни на секунду не задумался над ответом.

– Я с тобой уже столько серебра заработал, что на всю жизнь даже моим внукам, если они когда-нибудь будут, останется. И еще заработаю. И племяша ты поднял крепко. Мы с тобой друзья, ты мне дорог стал, почти как родич. А от Драгомира я лишнего гнутого дирхема не видал. Я ответил на твой вопрос?

– Ответил. Тогда теперь выслушай меня внимательно.

И Ратибор рассказал о княжне Ингигерде, конунге Хельги, его хирде, варягах и планах по возвращению власти настоящей правительнице. Выложил все, без утайки. И о своем деятельном участии не забыл рассказать. Про ближайшие планы поведал тоже.

– Вот так, Ходота. Ответь теперь и ты мне. Ты с нами?

– А сам ты как думаешь? Конечно, с вами! Даже не думайте без меня такое веселье устраивать!

– Вот и чудно! Давай сразу делом тогда займемся. Мне сведения про боярина Ставра нужны. Я завтра в Смоленск ухожу, ненадолго. А ты пока узнай о боярине все, что сможешь. Только аккуратно и по-тихому. Чем занимается, с кем больше всего торговые дела ведет, как с Драгомиром у него отношения строятся. Договорились? Сделаешь?

– Сделаю. Не сомневайся, все в лучшем виде узнаю!

– Спасибо тебе, друг Ходота! И за племянника спасибо – толковый парень. Большим человеком будет! Я тебе обещаю.

Ратибор с сотником стражи обнялись и попрощались. Кречету пора было готовиться в путь, в Смоленск.

Глава 4

С собой в поход Ратибор решил взять небольшой отряд. Пойдут братья-ульфхеднары Аудульф и Беляй, печенеги с хузарами и даны с Ториром. Остальные останутся в Полоцке, дел разных слишком много. За старших будут на хозяйстве Йонаш и Болли Костолом.

Обременять себя товарами для торговли не стали, ничего такого редкого, чего в Смоленске нет, в Полоцке не имеется. Лучше оттуда обратно привезут нужных и дефицитных здесь вещей.

А вот Мамли загрузился основательно. Все зерно, которое привез в Полоцк на баржах, купец удачно распродал. Как продал и сами баржи. И обратно вез все то, что было ценно в его родной Плиске – меха, естественно, да рыбью кость. Ну, и некоторое количество оружия и доспехов, как местного производства, так и европейского. Так что караван получился приличный – пара десятков телег, да крытых кибиток еще с десяток. Булгарин планировал добраться до Киева, а там уже приобрести несколько корабликов и дальше идти по воде. Охрану он собирался нанять там же. Если Ратибор в Смоленске ему кого-то дельного не присоветует.

Первые пара дней пути прошли спокойно. В этот раз до Смоленска предстояло идти дней десять – тяжело груженый поезд купца Мамли был слишком неторопливым. Поэтому первую ночь спали под открытым небом. К вечеру следующего дня караван, наконец, достиг знакомой уже Ратибору деревеньки, жителей которой он спас от разграбления свеями ярла Трюггви Волосатого почти год назад. В прошлый свой поход в Смоленск Ратибор проходил мимо этого небольшого, но довольно зажиточного поселения, стоящего на берегу реки, как раз в тот момент, когда викинги занимались грабежом. Ну, и разбили они воинство ярла Трюггви в пух и прах. Серьезная битва была, но Ратибор, благодаря смекалке, силе и меткости своих воев, одолел северных разбойников. И снекку Трюггви, свой первый собственный корабль, в качестве трофея получил.

А вообще, деревня имела большую популярность у проезжающих. Гостеприимством жителей пользовались многие путешественники. И те, что по реке мимо шли, и те, что по дороге. Удобное место занимала деревенька, за счет чего являлась довольно зажиточной.

Встречать караван вышел староста деревни. Ратибор узнал его сразу же – старик совсем не изменился.

– Здравствуй, Ждан! – поприветствовал его Кречет, не слезая с коня. – Примешь старых друзей на постой?

Староста прищурился, пытаясь вспомнить, что это за блистательный витязь его, простого смерда, по имени называет. И, вспомнив, расплылся в широкой доброй улыбке.

– Вспомнил меня? – улыбнулся в ответ Ратибор.

– А как же, господин! Неужели ж я своего спасителя забыть могу?! Помню! В лучшей избе прикажу постелить! И накормлю от пуза лучшими яствами!

Старик тут же засуетился, кликнул помощников, чтобы распорядиться о приготовлении ужина и места для ночлега.

– О наших лошадях пускай тоже позаботятся! – спрыгивая с коня распорядился Ратибор. – А купцы распрягут и обиходят сами, у них свои холопы имеются.

К Ратибору со старостой как раз подошел Мамли.

– Познакомься, Ждан! Это мой друг – почтенный купец Мамли! – представил булгарина Кречет. – Мы вместе идем до Смоленска.

– Всем места хватит, господин! Тем более твоим друзьям! Сейчас и ужин будет готов. Проходите пока ко мне на двор, умойтесь с дороги. Там и столы поставим! – пригласил Ждан и тут же засеменил впереди, показывая дорогу.

В его дворе и вправду уже установили длинные столы – отесанные с одной стороны толстые бревна, уложенные на крепкие козлы. Лавки выглядели поприличнее – широкие доски, уложенные на коренастые чурбаки.

Женщины суетились, бегая в дом и обратно, и таская блюда с различными кушаньями. Тут же, во дворе, несколько холопов насадили на вертел свиную тушу и раскочегаривали под ней костер. Чьи-то мелкие детишки быстро и ловко ощипывали нескольких гусей, уток и пару десятков перепелок и рябчиков.

Ратибор отвел старосту в уголок.

– Ждан! Спасибо за гостеприимство! Вот, возьми за постой и угощение! – протянул Кречет мешочек с серебром.

– Что ты, господин! Как можно?! Не возьму! – начал отнекиваться староста. – Я же для тебя по-дружески стараюсь!

– Бери! Мы сожрем много, а тебе всю деревню зимой кормить! Что я, что купец – люди не бедные, так что бери и не спорь! Как друг тебя прошу!

Староста покачал головой, но благодарно кивнул и кошель принял.

– Идем за стол, добрый друг Ратибор! Я угощу тебя пивом, что сварила моя жена. Это лучшее пиво во всей округе!

Пиршество было в полном разгаре, когда прибежал мальчишка, карауливший у причала на реке.

– Там ладья с насадом подходят! Вроде, полоцкие!

– На постой хотят напроситься! – пояснил Ждан. – У нас многие, что водой идут, останавливаются по дороге в Полоцк. Правда, место сегодня только в хлеву, да на конюшне осталось. Ну, чай не князья плывут, и там переночуют. Пойду, гляну на них!

Ратибор кивнул, особо не обращая внимания на болтовню старосты, и с энтузиазмом занялся обгладыванием жареной гусиной ножки. И пиву должное внимание отдать не забыл – не обманул хозяин, действительно очень вкусное пиво.

Вскоре Ждан вернулся.

– Скоро пристанут. Полоцкие купцы идут, большая ладья и насад, – сообщил он.

Пир продолжился.

На вошедших во двор людей поначалу никто особого внимания даже не обратил – здесь и так сновали туда-сюда местные, таская припасы. Но вошедшие отличались от обычных деревенских жителей. Это были, во-первых, примерно с десяток нурманнов в полном боевом облачении, а, во-вторых, еще с десяток людей, напоминавших по внешнему виду торговцев в походе. Вроде и не воины, но при оружии, а некоторые даже в доспехах. Зашли и встали толпой, разглядывая пирующих людей Ратибора и Мамли.

Вперед всех выдвинулись двое. Один – типичный нурманн, здоровенный бородач в длинной, до колена, кольчуге и круглом шлеме с очками, сдвинутом сейчас на затылок. На поясе – качественной работы меч с наборной рукоятью из серебра и меди. Потертые кожаные штаны и грубые мозоли на ладонях говорили о том, что драккар – его дом родной. Серьезный товарищ, сразу видно – хищник.

Второй, что стоял рядом с нурманном, тоже выглядел не рядовым. Одежда из ярких дорогих тканей, широкий пояс, так густо усеянный серебряными накладками, что кожи под ними не видно, красивый плащ с золотой фибулой. Меч на поясе тоже имелся, с украшенными серебром и медью ножнами. На голове круглая меховая шапка. За боярина можно принять легко. Правда, взгляд немного подводит – не настолько уверенный, как у нурманна, а скорее настороженный, внимательно изучающий окружающих.

Торговец заговорил первым:

– Эй! Мы хотим переночевать здесь. Нам нужен ужин и хорошее место для ночлега!

– Конечно! Свободного места для ночлега, правда, сегодня немного, но можно устроиться на конюшне или на сеновале, – затараторил Ждан. – Отужинать милости прошу к столу, сейчас поставим еще лавки!

– Тебе же сказали – хорошее место для ночлега, оглох что ли, старик? Какая конюшня?! И я не сяду за один стол с этими! – надменно заявил нурманн.

– Да, я тоже, – поддакнул торгаш. В этой компании он, все-таки, не был полноценным старшим. – Накрой нам отдельно, старик! И приготовь хороший дом для нас!

Булгары за столом заворчали, а люди Ратибора подскочили со своих мест, хватаясь за оружие.

– Сидеть всем! – рявкнул Ратибор. – Я буду говорить!

Он повернулся лицом к незваным наглецам и, положив руку на рукоять меча, процедил:

– Чем тебе не нравится наша компания, безымянный нурманн? Или ты конунг? Брезгуешь с воинами за одним столом сидеть? – Ратибор перевел взгляд на второго. – А ты – боярин, что ли? Не переоцениваешь ли ты свои силы? Это мы не хотим видеть вас на этом дворе! Уходите по-хорошему!

Сказал и угрожающе уставился на наглецов.